Пиндар. Олимпийские песни.

	Пиндар
ОЛИМПИЙСКИЕ ПЕСНИ

Текст приводится по изданию:
Пиндар, Вакхилид. «Оды. Фрагменты». М., «Наука», 1980. Издание подготовил М.Л. Гаспаров.
OCR Halgar Fenrirsson

1. <«Пелоп»> ГИЕРОНУ СИРАКУЗСКОМУ
2. <«Острова Блаженных»> ФЕРОНУ АКРАГАНТСКОМУ
3. <«Геракл Гиперборейский»> ФЕРОНУ АКРАГАНТСКОМУ
4. <«Эргин»> ПСАВМИЮ КАМАРИНСКОМУ
5. <«Камарина»> ПСАВМИЮ КАМАРИНСКОМУ
6. <«Иам»> АГЕСИЮ СИРАКУЗСКОМУ
7. <«Родос»> ДИАГОРУ РОДОССКОМУ
8. <«Эак»> АЛКИМЕДОНТУ ЭГИНСКОМУ
9. <«Потоп»> ЭФАРМОСТУ ОПУНТСКОМУ
10. <«Первая Олимпиада»> АГЕСИДАМУ ИЗ ЛОКРОВ ЭПИЗЕФИРСКИХ
11. АГЕСИДАМУ ИЗ ЛОКРОВ ЭПИЗЕФИРСКИХ
12. <«Удача»> ЭРГОТЕЛУ ГИМЕРСКОМУ
13. <«Беллерофонт»> КСЕНОФОНТУ КОРИНФСКОМУ
14. <«Хариты»> АСОПИХУ ОРХОМЕНСКОМУ

	1. <«Пелоп»> ГИЕРОНУ СИРАКУЗСКОМУ и коню его Ференику на победу в скачке. Год — 476.
1с	Лучше всего на свете — Вода¹; Но золото, Как огонь, пылающий в ночи, Затмевает гордыню любых богатств. Сердце мое, Ты хочешь воспеть наши игры? Не ищи в полдневном пустынном эфире Звезд светлей, чем блещущее солнце,	5
	Не ищи состязаний, достойней песни, Чем Олимпийский бег. Лишь отсюда многоголосый гимн Разлетается от мудрых умов, Чтобы славить Кронида	10
	У блаженного очага Гиерона —
1а	Гиерона, который владеет Скиптром правосудия в стадообильной Сицилии, Гиерона, у которого в житнице — Наливные колосья всех добродетелей, Гиерона, который блещет Славословием песнопений Среди нашего веселья на его гостеприимном пиру.	15
	Сними же с гвоздя Дорийскую лиру, Если в душу скользнула сладкою заботою Радость о Писе и о Ференике², Который, мчась при Алфее,	20
	Не касаем бичом, Причастил победе своего господина —
1э	Царя Сиракуз, Любителя конеборств. Слава Гиерона сияет В этом славном мужами поселенье лидийского Пелопа — Пелопа, которого полюбил держатель земли Посидон,	25
	Когда Клото воздвигла его из чистой купели С плечом, блиставшим слоновьей костью. …Но нет³, это сказки: Ведь так часто людская молва Переходит за грани истины; И сказания, испещренные вымыслами, Вводят в обман.
2с	Ведь Харита,	30
	Подательница всего, что нам мило, Столько уж раз Представляла нам неверное верным! Нет: бегущие дни — надежнейшие свидетели: Человек о богах	35
	Должен говорить только доброе, И на нем не будет вины. Пелоп, сын Тантала! Я скажу о тебе иное, чем предки: Я скажу, что некогда твой отец, Созывая богов на милый Сипил, Благозаконно Воздавал им пиром за пир, — И когда-то сверкающий трезубцем бог	40
	Схватил тебя и унес,
2а	Ибо страсть придавила его сердце. На своих золотых конях Он вознес тебя к Зевсу в небесный широкославный чертог, Где такая же страсть поселила потом Ганимеда⁴.	45
	Ты исчез, И люди искали, но не нашли тебя для матери; А завистник-сосед Стал, таясь, рассказывать людям, Как в воду, кипящую на огне, Острым изрубленное ножом, Падало тело твое, Как делили его за столом на куски и ели.	50

2э	Нет! Я не смею назвать людоедами богов! Слишком часто кара настигала богохульников. Если олимпийцы чтили когда-нибудь смертного Это был Тантал; Но не мог он переварить своего великого счастья —	55
	За великую гордыню понес он от вышнего Отца Величайшую казнь: Исполинский камень, нависший над лбом. Он рвется его свалить, Он забыл блаженный покой,	60
3с	В безысходной жизни он окутан мучением, Четвертым к трем⁵ — Потому что он похитил у вечноживущих Для сверстных себе⁶ застольников Нектар и амвросию, В которых было бессмертье.	65
	Неправ, Кто надеется, человек, укрыться от ведома бога! Оттого-то И вернули его сына бессмертные К кратковременной доле жителя земли. А когда расцвели его годы, Когда первый пух отемнил его щеки,	70
	Он задумался о брачной добыче,
3а	О славной Гипподамии, дочери писейского отца. Выйдя к берегу серого моря, Он один в ночи Воззвал к богу, носителю трезубца, К богу, чей гулок прибой, —	75
	И бог предстал пред лицом его. Сказал Пелоп: «Если в милых дарах Киприды Ведома тебе сладость, — О Посидон! Удержи медное копье Эномая, Устреми меня в Элиду на необгонимой колеснице, Осени меня силой!	80
	Тринадцать мужей, тринадцать женихов⁷ Погубил он, отлагая свадьбу дочери:
3э	Велика опасность, и не для робкого она мужа, — Но кто и обречен умереть, Тот станет ли в темном углу праздно варить бесславную старость, Отрешась от всего, что прекрасно? Испытание это — по мне, А желанная победа моя — от тебя!»	85
	Он сказал — И слова его были не праздными. Для славы его Дал ему бог золотую колесницу и коней с неутомимыми крыльями⁸.
4с	Он поверг Эномаеву мощь, Он возлег с его дочерью, И она родила ему шесть сыновей, Шесть владык, блистающих доблестью. А теперь,	90
	Почитаемый ярью кровавых возлияний, Он почиет⁹ у Алфейского брода, И несчетные странники стекаются к его могиле Помолиться у алтаря.	95
	Но слава его, Слава Пелопа Далеко озирает весь мир с Олимпийских ристалищ, Где быстрота состязается с быстротой И отважная сила ищет своего предела; И там победитель	100
	До самой смерти Вкушает медвяное блаженство
4а	Выигранной борьбы, — День дню передает его счастье, А это — высшее, что есть у мужей. А мой удел — Конным напевом, эолийским ладом Венчать героя.	105
	Я знаю: Никого из ныне живущих, Столь искушенного в прекрасном, столь превосходного в могуществе, Не прославим мы складками наших песен. Некий бог, пекущийся о твоих помышлениях, Бдит и над этим твоим признанием, Гиерон.	110
	Если он не оставит тебя — Я верю, что я вновь еще сладостней прославлю
4э	Стремительную твою колесницу¹⁰, Проложив колею благодетельной хвалы По склонам издали видного Крония: Самую крепкую стрелу свою Муза еще не сработала для меня.	115
	Разным людям — разное величие; Высочайшее из величий — венчает царей; О, не стреми свои взоры еще выше! Будь твоей долей — Ныне попирать вершины; А моей — Обретаться рядом с победоносными, Первому во всем искусстве перед эллинами.
	2. <«Острова Блаженных»> ФЕРОНУ АКРАГАНТСКОМУ, сыну Энесидама, на победу в колесничном беге. Год — 476.
1с	Песни мои, владычицы лиры¹¹, Какого бога, Какого героя, Какого мужа будем мы воспевать? Над Писою властвует Зевс; Олимпийские игрища учредил Геракл От первин победы¹²; Но воскликнем мы ныне о Фероне,	5
	Ибо победоносна была его четверня. Он милостив к странствующим, Он оплот Акраганта, Он цвет от корня достопрославленных предков, Блюстителей города;
1а	Много вынесши духом, Они обрели это священное обиталище над рекой, Они стали зеницей Сицилии, Время и Судьба бодрствовали над ними,	10
	Осыпая богатством и благом Родовую их доблесть. И ты, Зевс, Сын Крона и Реи, Восседающий на престоле Олимпа, Над вершиною игр у Алфейского брода, Тронься моею песней И оставь им в твоей милости отчие поля —
1э	В роды и роды.	15
	Все, что было, и правое и неправое, Не станет небывшим, Не изменит исхода Даже силою Времени, которое всему отец¹³; Но милостивый рок может погрузить его в забвение. Нестерпимая боль, укрощенная, умирает, Заглушаясь радостями удач,	20
2с	Когда Доля, ниспосланная от бога, Возносит наше счастье до небес. Такова и повесть о царственных дочерях Кадма¹⁴: Тяжкое претерпели они; Но бремя горя ниспало с их плеч	25
	Пред силою блага. Длиннокудрая Семела, пав от громовой стрелы, Вновь жива на Олимпе, Где любит ее Паллада¹⁵, Любят Музы, Вдвое любит родитель Зевс, И больше всех любит сын ее, повитый плющом.	30
2а	А в пучине, Средь Нереевых дочерей, Ино Обрела негаснущую жизнь на вечные века. Не предуказан смертным Час их смерти; Доживем ли до заката спокойного дня, Детища солнца, Не нарушив его блаженства? Радость и тягость, Волна за волной, набегают на род человеческий, —
2э	Это Доля,	35
	Из рода в род блюдущая судьбу людскую, Вместе с счастьем, даром богов, Посылает людям и горе Переменною чередой. Так роковой сын Лаия¹⁶ Умертвил встреченного отца Во исполнение древнего вещания пифии, —	40
3с	И Эринния с пронзающим взором Сокрушила братоубийством его воинственный род. Но Ферсандр¹⁷, пережив Полиника, В новых битвах снискав себе новые почести, Стал спасительным отпрыском для корня Адрастидов,	45
	И плод его семени, Сын Энесидама, Достоин славы В хвалебных песнопеньях и в бряцании лир. В Олимпии
3а	Он сам обрел свой победный дар; У Пифона и на Истме Вместе с братом¹⁸, равным ему во славе, Увенчала его общая Харита	50
	За двенадцать пробегов колесничной четверни. Счастье победы Смывает труд состязанья. Богатство, украшенное доблестью, Ведет мужа от удачи к удаче, от заботы к заботе,
3э	Сияет звездой,	55
	И нет сияния, свойственнее человеку, Владея таким уделом, О, если бы знал человек грядущее! Если бы знал он, Как, миновавши смерть¹⁹, Презренные души тотчас постигаются карами! За вину в этом царстве Зевса Некто в преисподней изрекает роковые приговоры.	60
4с	Лишь достойные мужи Обретают беструдную жизнь Там, где под солнцем вечно дни — как ночи и ночи — как дни. Силой рук своих Они не тревожат ни землю, ни морские воды, Гонясь за прожитком;	65
	Радостные верностью своей, Меж любимцев богов Провожают они беспечальную вечность; А для остальных — Муки, на которые не подъемлется взор.
4а	Но те, кто трижды Пребыв на земле и под землей, Сохранили душу свою чистой от всякой скверны, Дорогою Зевса шествуют в твердыню Крона²⁰.	70
	Остров Блаженных Овевается там веяньями Океана; Там горят золотые цветы, Возникая из трав меж сияющими деревьями Или вспаиваемые потоками. Там они обвивают руки венками и цепями цветочными
4э	По правым уставам Радаманфа²⁰,	75
	Избранного в сопрестольники Горним отцом, супругом Реи, чей трон превыше всего. Там Пелей, там Кадм, И туда вознесла Ахилла²¹ Мать его, тронув мольбами Зевсово сердце, —	80
5с	Ахилла, которым повергнут Гектор, столп Трои, незыблемый, непобедимый, Ахилла, которым преданы смерти Кикн и эфиоп²², рожденный Зарей. Много есть острых стрел В колчане у моего локтя. Понимающим²³ ясны их речи —	85
	А толпе нужны толкователи. Мудрый знает многое отроду — А кому потребно ученье, Те, как вороны²⁴, Оба каркают болтливо и праздно
5а	Против божественной птицы Зевса. Сердце мое, нацель же свой лук без промаха. В кого мы уметим, Спустив прославляющие стрелы с тетивы милосердного духа?	90
	В Акрагант ли Обращу я заветное слово Нескрытного моего ума? Сто лет²⁵ не рождал этот город Мужа, добрее к друзьям, Мужа, щедрее в дарах,	95
5э	Чем Ферон. Пусть неправедная зависть восстает на хвалу, И злоязычие безумцев Тщится покрыть забвением славные дела, — Неисчислимы пески, И сколько отрады людям принес Ферон, Кто в силах поведать?
	3. <«Геракл Гиперборейский»> ФЕРОНУ АКРАГАНТСКОМУ на праздник Феоксений в честь Диоскуров. Год — 476.
1с	Тиндаридам гостеприимцам И Елене прекраснокудрой Хочу я на радость Почтить прославленный Акрагант, Воздвигая эту песнь Олимпийской победе Ферона И его не знающих устали коней. Муза встала рядом со мной, Ибо мною обретен новоблещущий лад, С дорийскою поступью²⁶ слаживающий праздничную речь.	5
1а	В сини на этих кудрях К богозданному зовут меня долгу, Зовут меня слить Перезвоны лир, переклики флейт и склад слов По достоинству Энесидамова сына. Это Писа велит мне начать, Ибо от Писы разлетаются меж людей	10
	Песни, причастницы бессмертных, Спеша к тому, чьи кудри и лоб
1э	Безупречный этолиец²⁷, судящий над эллинами, Во исполнение древних Геракловых заветов Осенил бледной красою оливы, Которую некогда от тенистых истоков Истра²⁸ Сын Амфитриона Принес в Олимпию, — Лучшую память Олимпийских игр.	15

2с	Он принес ее от гипербореев, Служителей Аполлона, Умолив их словами разума²⁹ Во имя святилища Зевса, славного по всей земле, О дереве, осеняющем мужей и венчающем подвиги. Алтари отца его уже освящены, И луна, зеница сумерок, луна в золотой колеснице Полным блеском сияла ему с небес,	20
2а	Когда он утвердил Святой закон пятилетних великих игр³⁰ На алфейских склонах, достоянии бога. Не цвела еще деревами В Кронийской долине Пелопова земля, И голый сад покорствовал солнечным острым лучам. Это видел Геракл, И дух устремил его в путь к Истрийским пределам.	25
2э	Там дочь Латоны, Стремительница коней, Встретила его, Пришедшего взять Из теснин и извилистых недр Аркадии По указу Еврисфея, по року отца Златорогую лань, Некогда обещанную Ортосии Писаным обетом Таигеты³¹.
3с	В погоне своей Он достиг земель, что за спиной у ледяного Борея, Он застыл, увидав их деревья, И сладкое желание обуяло его Посадить их вокруг ристалищ, Огибаемых в беге двенадцать раз. И теперь он приходит, веселый, На праздник свой, Сопутствуемый богоподобными близнецами, Которых носила Леда, широко подпоясанная мать, —	35
3а	Ибо, отходя на Олимп, Это им он вверил³² свои состязания, диво для глаз, В доблести мужей и в быстроте колесничных погонь. И если сердце мое торопит меня воспеть Славу Эмменидов³³, славу Ферона, То это от конников Тиндаридов низошла она, Потому что первыми из всех смертных Эммениды их чтят у своих гостеприимных столов,	40
3а	Благоговейным духом блюдя обряды блаженных. Если лучшее в мире — вода, Если достойнейшее из благ — золото, То в доблестях людских — Ферон Ныне достиг предела, коснувшись Геракловых столпов. Дальнейший путь Заповедан мудрому и немудрому. Ни шагу, песнь моя! Твой певец не безумен.
	4. <«Эргин»> ПСАВМИЮ КАМАРИНСКОМУ на победу в колесничном беге, чтобы петь в Олимпии. Год — 452.
с	Высочайший погонщик неутомимых громов, Зевс, Не твои ли Оры³⁴ Пестрым напевом хороводных лир Зовут меня в зрители высокой борьбы? Успех друзей — Сладкая весть, мгновенная радость добрым.	5
	О Кронион, Держатель Этны, Обветренного бремени стоголового исполина Тифона, Во имя Харит Прими олимпийский победоносный запев,
а	Немеркнущий отсвет широкосильной доблести.	10
	Это — запев о колеснице Псавмия, В писейском венке Рвущегося взметнуть славу Камарины. Бог, будь благ Отныне к его мольбам³⁵! Псавмию — моя хвала: Он щедр вскармливать скакунов, Он рад привечать гостей,	15
	Мысль его чиста, Обращенная к миру, лелеятелю городов. Ложь не увлажнит моих слов: Испытание — проба людям.
э	Не так ли Рассеял поношения лемносских жен	20
	Сын Климона³⁶, В медных доспехах стяжав беговой победный венок, Чтобы молвить Гипсипиле: «Таков мой бег, — А руки и грудь не слабей того;	25
	Нередко Неурочной порой приходит седина И к юным».
	5. («Камарина») ПСАВМИЮ КАМАРИНСКОМУ на победу в состязании на мулах, чтобы петь в Камарине.
1с	Высоких доблестей, Олимпийских венков Сладкое руно Прими улыбчиво, дочь Океана³⁷! Это дары Псавмия от упряжки неутомимых мулов.
1а	Это он, Возвеличивая многолюдный град Твой, Камарина, Шести двойным алтарям³⁸ На празднествах величайших богов	5
	Воздал почет Закланными быками и пятидневными ристаниями³⁹
1э	На конях, на мулах и верхом. В победе его — милая слава твоя, В крике о ней — имя Акрона, его отца, И его новозданной обители.
2с	А ныне, Воротясь от желанных пределов Эномаевых и Пелоповых, Твой, Паллада⁴⁰, держательница городов,	10
	Поет он священный лес, И реку Оанис, И озеро в берегах,
2а	И державные русла, которыми Гиппарис орошает народ⁴¹, Быстро слаживая Высоковерхий лес крепких зданий, Из бессилия выводя на свет Сонм сограждан.
2э	Трата и труд,	15
	Вечные приспешники доблести, Борются за скрытый в опасностях подвиг. За кем успех — Тот и мудр во мнении людском.
3с	Зевс-Спаситель, Высокооблачный, Ты, восседающий на Кроновом холме, Ты, осеняющий широко текущий Алфей И святую пещеру Иды⁴²! С мольбою Под посвист лидийских флейт Припадаю к тебе:
3а	Да изощрится твой город славным мужествованием,	20
	А ты, Псавмий, Олимпийский победоносец, Ликующий о Посидоновых скакунах, Да пронесешь до смертной черты
3э	Благодушную старость в кругу твоих сыновей. Кто здравым орошен благом, Довлеющее добро украшая хвалой, — Тот не рвись достигнуть божественности.
	6. <«Иам»> АГЕСИЮ СИРАКУЗСКОМУ, сыну Сострата из рода Иамидов и вознице его Финтию на победу в состязании на мулах, чтобы петь в Стимфале. Послана с Энеем, учителем хора. Год — 472 или 468.
1с	Золотые колонны Вознося над добрыми стенами хором, Возведем преддверие, Как возводят сени дивного чертога: Начатому делу — сияющее чело. Олимпийский победоносец, Блюститель вещего Зевесова алтаря,	5
	Сооснователь славных Сиракуз⁴³, — Какая минует его встречная хвала В желанных песнях беззаветных сограждан?
1а	Пусть ведает сын Сострата: Подошва его — под божественной пятой. Бестревожная доблесть Не в чести Ни меж пеших мужей, ни на полых кораблях;	10
	А коль трудно далось прекрасное, — Его не забыть. Для тебя, Агесий,— Та правая похвала, Какую молвил Адраст Над Амфиараем, вещателем Оиклидом: Когда поглотила его земля на блещущих его конях,
1а	Тогда над семью кострами⁴⁴ для мертвых тел	15
	Пред стенами Фив Сын Талая такое вымолвил слово: «Горько мне о зенице воинства моего, О том, кто был добрый муж И прорицать, и копьем разить!» А не это ли и твой удел, О сын Сиракуз, Предводитель нашего шествия? Я не спорщик, Я не друг вражде, — Но великою клятвою поклянусь: это так;	20
	И заступницами моими станут Музы, Чья речь — как мед.
2с	Запряги же мне, Финтий, мощь твоих мулов, И пущу я колесницу по гладкому пути К племени тех мужей! Мулам ведом тот путь, Ибо венчаны они олимпийским венком.	25
	Пора мне распахнуть пред ними врата песнопений. Пора мне предстать Питане⁴⁵ у быстрого Еврота,
2а	Где слился с ней (так гласит молва) Посидон, сын Крона, Чтобы родила она Евадну с синими кудрями⁴⁶.	30
	На груди укрыв свой девичий приплод, В урочный свой месяц Призванным прислужницам повелела она Вверить дитя Доблестному Элатиду⁴⁷, Правящему над аркадянами в Фесане, Дольщику алфейских поселений. Вскормленная там,	35
	От Аполлона познала она первую сладость Афродиты. Но недолго таился от Эпита божий посев — Несказанный гнев Жгучею заботою стеснивши в сердце своем, Он пустился к пифийской святыне Вопросить о непереносимой своей обиде; А она меж тем, Развязав свой багряный пояс, Отложив свой серебряный кувшин⁴⁸,	40
	Под синею сенью ветвей Родила она отрока, мудрого, как бог, — Золотокудрый супруг, кроткая думами Илифия и Судьбы Были при ней,
3с	И скорые радостные роды Извели Иама на свет из чрева матери его. Терзаясь, Оставила она его на земле, И два змея⁴⁹ с серыми глазами	45
	По воле божеств Питали его, оберегая, Невредящим ядом пчелиных жал. А царь, Примчавшись от пифийских утесов, Всех в своем дому Вопрошал о младенце, рожденном Евадной: Говорил, что Феб — родитель ему,
3а	Что быть ему лучшим вещуном над земнородными,	50
	И что племени его не угаснуть вовек. Так возглашал он, — Но клятвенные встречал ответы, Что никто не видел и никто не слышал Младенца, рожденного уже за пятый день, В камыше, в неприступной заросли Таился он, И лучами багряными и желтыми	55
	Проливались на его мягкое тело Ион-цветы, Чьим бессмертным именем указала ему называться мать Во веки веков.
3э	А когда вкусил он от плода Сладкой Гебы в золотом венце, То, сойдя в алфейские воды, Воззвал он к Посидону, мощному праотцу своему, И воззвал он к лучнику, блюстителю богозданного Делоса, О том, чтобы честь, питательница мужей, Осенила его чело.	60
	Ночь была, и открытое небо, И в обмен его голосу прозвучал иной, Отчий, вещающий прямые слова: «Восстань, дитя, Ступай вслед за вестью моей В край, приемлющий всех!»
4с	И взошли они на каменную кручу высокого Крония, И там восприял Иам	65
	Сугубое сокровище⁵⁰ предвидения: Слух к голосу, не знающему лжи, И указ: Когда будет сюда Геракл, Властная отрасль Алкидов, измыслитель дерзновенного, — Утвердить родителю его Празднество, отраду многолюдья, Великий чин состязаний, И на высшем из алтарей — Зевесово	70
	Прорицалище.
4а	С тех самых пор Многославен меж эллинами род Иамидов: Сопутствуемый обилием, Чтящий доблесть, Шествует он по видному пути. Каждое их дело — свидетельство тому: И завидуют хулящие Тому, кому вскачь на двенадцатом кругу	75
	Первому по чести излила Харита Славную свою красоту. Если предки, Агесий, матери твоей У граней Киллены
4э	Подлинно дарили в благочестии своем Многие и многократные заклания Ради милости Эрмия, Вестника богов, в чьей руке — состязание и жребий наград, Возлюбившего Аркадию, славную мужами, —	80
	То это он И тяжко грохочущий родитель его Довершает твою славу, о сын Сострата, Певучий оселок⁵¹ — на языке у меня, Слава его льется чудными дуновениями Навстречу воле моей. Мать моей матери⁵² — Цветущая Метопа из-под Стимфала;
5с	Она родила Фиву, хлещущую скакунов,	85
	Фиву, чью желанную воду я пью, Пеструю хвалу сплетая копьеносным бойцам. Возбуди же, Эней, сопоспешников твоих Первым чередом воспеть девственницу Геру⁵³, А вторым — попытать, Не избудет ли правда речей моих Старую брань: «беотийская свинья»⁵⁴?	90
	Ты — верный мой гонец, Ты — скрижаль прекраснокудрых Муз, Ты — сладкий ковш благозвучных песнопений,
5а	И тебе я велю Помянуть Сиракузы, помянуть Ортигию, Где, скипетром чист и мыслями прям, Правит Гиерон, Чтущий Деметру⁵⁵, обутую в багрец,	95
	И торжество ее дочери о белых конях, И мощь Зевеса Этнейского. Ведом он и струнам и сладкоречивым напевам; Пусть же его блаженства не тревожит крадущееся время, Пусть он примет в желанном добросердечии свое:
5э	Шествие Агесия От стен Стимфалы, матери аркадийских стад, С родины на родину: Хороши два якоря⁵⁶	100
	Быстрому кораблю в бурную ночь — Да прославит милующий бог И эту и ту! Властвующий над морем Супруг Амфитриты с золотым веретеном, Прямому кораблю Дай беструдный путь, Чтоб расцвел	105
	Благоуханный цвет моих песен!
	7. <«Родос»> ДИАГОРУ РОДОССКОМУ, потомку Тлеполема, на победу в кулачном бою. Год — 404.
1с	Как чашу, кипящую виноградной росою, Из щедрых рук приемлет отец И, пригубив, Молодому зятю передает из дома в дом Чистое золото лучшего своего добра Во славу пира и во славу сватовства	5
	На зависть друзьям, Ревнующим с ложе согласия, —
1а	Так и я Текучий мой нектар, дарение Муз, Сладостный плод сердца моего Шлю к возлиянью Мужам-победителям, Венчанным в Олимпии, венчанным у Пифона.	10
	Благо тому, о ком добрая молва! Ныне к одному, завтра к другому Устремляет Харита в животворном своем цвету Взгляд свой и звук лиры и многогласных флейт;
1э	Под пение лир и флейт Ныне выхожу я с Диагором Славить дочь Афродиты, Солнца невесту, морскую Роду⁵⁷, Чтобы воздать хвалу за кулачный бой Без промаха бьющему	15
	Исполину в Алфейском и в Кастальском венке, И отцу его Дамагету, угодному Правде⁵⁸, Обитающим остров о трех городах⁵⁹ Меж аргивских пик, Под бивнем широких хороводов Азии⁶⁰,
2с	Это к ним	20
	От самого Тлеполемова истока Совокупную хочу я направить речь О широкой мощи Геракловой породы, — Ибо отчая их честь — от Зевса, Материнская, по Астидамии, — от Аминтора⁶¹. Над вращением людского ума Несчетные нависают заблуждения.	25
	Не найдешься сказать,
2а	Что в начале, что в конце по смертным мерено, Так и неравнородного брата Алкмены, Ликимния⁶², что сошел с Мидеина ложа, Посохом из тугой оливы Поразил в Тиринфе Утвердитель этой земли,	30
	Прогневленный. Возмущение души Сбивает с пути даже мудрого.
2э	Он пришел за вещаньем к богу, И указал ему золотогривый из сладко курящегося капища Прямой корабельный путь От лернейского берега⁶³ к той земле среди морей, Где великий властитель богов Пролил на город золотые снега, Когда умением Гефеста о медном топоре Из отчего темени вырвалась Афина⁶⁴ С бескрайним криком, И дрогнули перед нею Небо и мать Земля;
3с	А сияющий смертным сын Гипериона Повелел своим милым сынам	40
	Блюсти ближний долг, Чтобы первыми воздвигнуть⁶⁵ богине светлый алтарь И жертвенным чином Возвеселить и отца, и деву, гремящую копьем. Доблесть и радость Входят в смертных, чтящих Предведенье, —
3а	Но туча забвения обстигает врасплох,	45
	Отстраняя ум с прямого пути вещей: Жгучего семени огня Не взнесли они на городскую высь, Для беспламенных жертв⁶⁶ Оградивши свое святилище. И Зевс Желтую тучу свел к ним дождем щедрого золота, А совоокая	50
3э	Дала им сноровку превзойти всех смертных трудами искусных рук. Подобные живым⁶⁷, шагнули по дорогам их творения, — И слава их была глубока; В искусившемся и великое умение безобманно. Есть у людей старое слово: Когда Зевс и бессмертные делили землю,	55
	Тогда Родос не виднелся в пучине, Тогда остров таился в соленой глубине.
4с	И как меж делившими не было Солнца, То остался бездольным на земле Чистейший бог.	60
	Для напомнившего хотел Зевс перебросить жребий, Но тот сдержал: «Видел я, — сказал он, — сквозь седое море Землю, вздымающуюся из низин, Многоплодную людям, добрую стадам».
4а	И на том повелел он Доле⁶⁸, перевитой золотом, Протянуть руки,	65
	Положить великую клятву богов, Воедине с Кронионом утвердить мановением, Чтобы выйти тому острову на ясный свет В вечный дар божьему челу. Воистину свершились горние слова — И сырая соль проросла островом,
4э	И держит его	70
	Родитель лучей, которые — как стрелы, Правитель коней, чье дыхание — огонь. Здесь смешавшийся с Родою, Породил он семерых сынов, Мудрейших мыслями меж первых людей, А от единого из них рождены Линд, Камир и старший Иалис, Чтобы врозь держать натрое разделенную	75
	Отчую землю, удельные города, Каждый названный по имени воссевшего.
5с	Там и сбывается Сладкий выкуп скорбной беды Тлеполема, водителя тиринфян. Как пред богом, Шествует там дымящийся скот и решаются состязания. Дважды увенчанный их цветами, Диагор	80
	Четырежды был счастлив на славном Истме И раз за разом — в Немее и кремнистых Афинах.
5а	Знала его и аргосская медь⁶⁹, И аркадские и фиванские выделки, И уставные борения беотян,	85
	И Пеллена, И Эгина, Шестикратного победителя; Не иное гласит и в Мегарах каменная скрижаль⁷⁰. Зевс-отец, Царящий над хребтом Атабирия⁷¹, Склонись К созидаемой песне олимпийской победе
5э	И к мужу, чья доблесть — в кулачной битве. Даруй ему Милость и честь от своих и от чужих,—	90
	Ибо прям его путь, и спесь ему враг, Ибо помнит он заветы отцов своих, твердых духом. Не затми Каллианактовы севы⁷²! Ибо хоть ликует город о благе Эратидов, Но и в единое мгновение ветер встает на ветер⁷³.	95

	8. <«Эак»> АЛКИМЕДОНТУ ЭГИНСКОМУ, сыну Ифиона из рода Блепсиадов, брату Тимосфена, ученику Мелесия, на победу в борьбе среди мальчиков. Год —460.
1с	Матерь состязаний, венчанных золотом, Ты, Олимпия⁷⁴, Владычица правды, Где вещатели⁷⁵ над сжигаемыми жертвами Пытают молниеносного Зевса, Не молвит ли о мужах, вожделеющих сердцами,	5
	Причаститься доблести и отдыху от трудов,
1а	И благочестные их молитвы Милостиво сбываются, — И ты, священный лес Добрых стволов над Алфеем в Писе, — Примите это шествие, примите несущее венки!	10
	Великая и вечная слава — На том, кому следует ваш блистательный дар. Разным людям — разное добро;
1э	Многие дороги с богом ведут к благополучию; Но вас Вверила судьба в удел Зевсу — Родителю⁷⁶, — И тебя, Тимосфен, Выкликнул он в Немее, А тебя, Алкимедонт, В олимпийской победе у Кронова холма. Телом красив, Делом под стать, Победный в борьбе, Возгласил он о длинновесельной отчей Эгине	20
	Где спасительная Правда⁷⁷, сопрестольница гостеприимца Зевса,
2с	Чтится, как нигде меж людьми. Когда многое ко многому клонится, — Труден меткий суд прямому уму; Но эта земля за солеными валами	25
	От бессмертных воздвигнута божественным столпом, Странникам всех стран,— Пусть же взлетающее Время Не устанет в своих трудах
2а	О дорийском уделе от Эаковых времен!	30
	Зван был Эак На подмогу, когда сын Латоны и над ширью царящий Посидон Возносили стены венца над Илионом, Чтобы волею судьбы В градовержущих битвах встающих войн	35
	Бурным дымом они дохнули в небеса. Синие три змея Выплыли тогда к выведенной башне. Двое пали, Испустив, исступленные, дух, А третий воздвигся и крикнул,	40
	Быстро на противоставшее чудо ответил Феб: «Пасть Пергаму от мышцы твоей, герой, — Так являет тяжко грохочущий Кронион;
3с	А начаться тому	45
	От сынов твоих первых и четвертых»⁷⁸. Ясное сказав, Устремился бог К Истру, Ксанфу и ристающим амазонкам⁷⁹, А потрясатель трезубца, Простерши колесницу к морскому Истму, Золотыми конями унес Эака	50
	В Эаков край⁸⁰,
3а	Летя пировать к Коринфской скале. Ничто не всласть людям поровну. Да не поразит меня камень зависти,	55
	Если взведу я хвалу безбородых к Мелесию, Ибо и ему такова была честь И в Немее, и потом меж пятиборцев.
3э	Знающему легче учение. Разумен тот, кто заранее учен, —	60
	Ветрен, кто этого не испытывал. Знающий знаемое скажет лучше всех — Каким путем Возвыситься мужу К вожделенной славе священных игр. Ныне же ему в честь Тридцатую победу⁸¹ принес Алкимедонт;
4с	Божеством его и мужеством Четверо⁸² юных тел Обрели от него Недобрый возврат, бесславную молву, помраченный путь, А отец его отца	70
	Вдохнул мощь, попирательницу дряхлости, С попутным делом забывается и смерть.
4а	Но пора мне воздвигнуть память мою, Чтобы славить цвет победительных рук Блепсиадов,	75
	Ныне шестым окружившихся венком В лавроносных играх, — Ибо и мертвым Законная воздается доля хвалы, Ибо и прах Не скрывает от них радостной славы сородичей.	80
4э	Весть, дочь Гермеса, скажет Ифиону, А Ифион перескажет Каллимаху⁸³ Блещущую олимпийскую красу, Зевсом уготованную их породе. Зевсова да будет воля Славные славными умножить их дела, А режущие немощи отвратить от них.	85
	Зевс да возбранит Немезиде Надвое мыслить об их добре, Безгорестною жизнью Возвеличивая и город их и род
	9. <«Потоп»> ЭФАРМОСТУ ОПУНТСКОМУ, брату Лампромаха, на победу в борьбе, чтобы петь в Опунте на празднике в честь Аянта Локрийского. Год — 466.
1с	Архилохова песнь⁸⁴, Звучащая в Олимпии, Победная хвала, Тройственная и ликующая, Довлела Кронову холму Для шествия Эфармоста с любезными его друзьями. Ныне же иные стрелы	5
	От луков Муз, целящих далеко, Перевесь с тетивы В честь Зевса с багровой молнией И в честь навершья Элиды, Которую лидиец Пелоп Лучшим даром взял за Гипподамией.	10
1а	И еще одну, сладкую и крылатую, Направь к Пифону, Ибо не по земле пресмыкаться ты пустишь речь твою От дрогнувших струн О муже-бойце из Опунтской земли. Прославь же и землю и сына ее!	15
	В уделе она Матери Правды и дочери Благозаконности⁸⁵, Спасительницы, хвалимой многою хвалой; Процвела она Подвигами при Касталии, подвигами при Алфее Чьи цветы величают, венчая, Славную матерь локров,	20
	Землю в блеске лесов.
1э	Милый их город Осияю я огненной моей песней, Чтоб быстрее кровного коня, Чтоб быстрее крылатого корабля Повсюду бы разлетелась моя весть —	25
	Если только дала судьба блюсти руке моей Сад Харит. Радость людям — от Харит, А умение и доблесть — от бога.
2с	Мог ли Геракл⁸⁶	30
	Палицею ударить на трезубец, Когда над Пилосом теснил его Посидон, И с серебряным луком теснил его Феб, И не празден был посох Аида; Которым гонимы смертные тела К полым перепутьям Умирающих, Но нет,	35
	Выплюньте, губы мои, такое слово! Хула на богов — недоброе ремесло,
2э	А похвальба не к месту — подголосок безумств. Оставь свой лепет:	40
	Будьте, боги, чужды браням и битвам! Обратись, мой язык, К городу Протогении⁸⁷, Куда рок Зевса, быстрого в громах, Низвел с Парнаса Девкалиона и Пирру Выстроить первый дом И родить, не всходя на ложе, Каменный род,	45
	Имя которому — люд. Взвей им ветер шумящих слов, Похвали им старое вино и новые песни⁸⁸!
2э	Повествуется: Черную землю	50
	Затопила водяная сила, Но хитростью Зевса Глубины поглотили потоп. Здесь начало Ваших предков о медных щитах: Род их — От дочерей Япетова сына⁸⁹ и от лучших из Кроновых сынов,	55
	А царство их — вековечно:
3с	Ибо некогда олимпийский вершитель, Унесши дочь Опунта из Эпейской земли И смешавшись с ней в тиши под гривой Менала, Вверил ее Локру, Чтобы настигающий жребий лет не унес его	60
	Беспотомственным. И мощное семя понесла жена, И радовался отец сыну не своему, И стало ему имя по отцу его матери⁹⁰. Телом и делом превыше хвалы,	65
	Принял он в опеку город и люд.
3а	Шли к нему гости Из Аргоса и Фив, От аркадян и от писейцев, Но более всех меж приходящими Чтил он потомка Актора и Эгины — Менетия,	70
	Которого сын Вслед Атридам на Тевфрантских полях⁹¹ Единственный не покинул Ахилла, Когда мощных данаев поворотил и бросил Телеф К соленым корабельным бокам, — И явен стал для разумеющего Крепкий ум Патрокла. Не с той ли поры и сын Фетиды
3э	Указал ему Быть в строю под губительным Аресом Там, где копье его, смиряющее смертных. О если бы мне, обретателю слов,	80
	Вступить на колесницу Муз, Предводя отвагу и объемлющую силу! Я пришел на зов гостеприимства и доблести В честь истмийской тесьмы, перевившей Лампромаха, Когда двое одолели⁹², каждый в своем,
4с	В единый день.	85
	Дважды затем выпала Эфармосту радость у Коринфских ворот И не раз — на Немейском лоне; Славу мужей взял он в Аргосе, Славу отроков — в Афинах; А вырвавшись из безусых, Как выстоял он в борьбе	90
	Меж старшими о серебре⁹³ в Марафоне! Зрелых подмяв Ловкостью, которая гнется и не ломится, Каким он криком огласил ряды, Юный, прекрасный, по прекраснейшем из свершений!
4а	В паррасийской толпе	95
	Дивен предстал он на торжестве Ликейского Зевса; В Пеллене Ласковое унес он целенье от студеного ветра⁹⁴; Иолаев курган и морской Элевсин⁹⁵ — Поручители красы его. Все лучшее — от природы,	100
	Вытверженная доблесть многих побуждает к славе Но без бога — сподручнее безвестие.
4э	Есть ближние пути и дальние пути;	105
	Единая забота — не всякому впрок; Трудно взойти до умения. Но ты, гласящий награду победителю, В звонком слове будь тверд: Он рожден божьей волей —	110
	Мышцей добр, телом прям, взглядом смел, — Чтобы увенчать алтарь Аянта Оилеева На победном пиру.
	10. <«Первая Олимпиада»> АГЕСИДАМУ ИЗ ЛОКРОВ ЭПИЗЕФИРСКИХ, ученику Ила, на ту же победу обещанная песня, чтобы петь на родине. Год — 474.
1с	Об олимпийском победоносце, Об отроке Архестрата Прочтите мне записанное в сердце моем! Я обязался ему сладкой песней — Я ли мог о том позабыть? Ты, Муза, И ты, Истина, Зевсова дочь, Прямою рукою Отведите от меня укор	5
	Во лжи, вредоносной гостю!
1а	Издали приспевшее время Глубоким долгом меня винит; Но плаченная лихва Погашает людскую хулу: Катящаяся волна поглотит каменья⁹⁶,	10
	И на радость я выплачу предо всеми должные слова.
1э	Незыблемость пасет Зефирские Локры, А на сердце у них — Каллиопа и медный Арес!	15
	Недаром перед Кикном⁹⁷ Даже Геракл, чья сила выше силы, Обращался вспять — Пусть же Агесидам возблагодарит своего Ила⁹⁸, Как Ахилла — Патрокл! Кто оттачивает человека, кованного к подвигу,	20
	Тот к чудной славе толкнет его божией ладонью.
2с	Немногим лишь дана беструдная услада, Первый меж светочей жизни людской. Зевсовы заветы⁹⁹ Движут меня воспеть Избранное меж избранных состязаний, Которое у Пелопова древнего кургана В силе своей учредил Геракл,	29
	Когда убил Посидонова сына, безупречного Ктеата,
2а	И убил Еврита¹⁰⁰, Чтобы взять от Авгиевой безмерной мощи Охотному от неохотного выслуженную мзду. Под Клеонами засевши в чаще,	30
	Смирил их Геракл на возвратном своем пути За то, что погубили рать его тиринфян Из алидской лощины
2э	Надменные Молионовы сыны. А эпейский вероломный царь	35
	Вскоре увидел свой оплот и свое многое добро Оседающим в бездну бед Под крепким огнем и ударами железа. От борьбы с сильнейшим уклону нет:	40
	Из города, который пал, Последним выступил безумец на крутую смерть.
3с	В Писе Мощный сын Зевса собрал полки и добычу. Высочайшему отцу	45
	Трижды святую выгородил он ограду. На чистом месте Отмежевал он Альтис вбитой межой. Окружной равнине Положил он быть для отдохновения и пира. Алфейский брод¹⁰¹
3а	Причел в чести к двенадцати царящим богам И прозвание Крона	50
	Дал холму, Безымянному при Эномае¹⁰² и только влажному от многих снегов Три Доли стояли над первородным празднеством И тот, кто единый выводит пытанную истину, —
3э	Бог — Время:	55
	Это он в своем дальнем бегу Сказал нам заведомо, Каким разделом первин Освятилась добыча войны, Как дан был устав пятилетиям торжеств¹⁰³ Первою олимпиадою в ее победах. Но кто стяжал Первые венки	60
	Силой рук¹⁰⁴, бегом ног, колесничным гоном? Кто подвигом Сорвал хвалу состязательной славы?
4с	В беге был лучшим сын Ликимния¹⁰⁵ Эон, Прямо натянул он путь своих ног,	65
	А полк он вел от Мидеи; В борьбе Эхем Прославил Тегею; В кулачном бою тиринфский Дорикл Унес победу; А на конной четверне —
4а	Сем мантинеец, сын Олирофия;	70
	Дротом Фрастор уметил в цель; А камнем¹⁰⁶, выкруженным дальше всех, Смог Никей, И шумными криками вспыхнули соратники. Вечер лучился Милым светом доброй луны,
4э	И звенела округа Хвалебным пением веселых пиров. Древнему следуя почину¹⁰⁷, Грянем и ныне В честь, соименную горделивой победе, Гром и огненный дрот	80
	Раскатывающегося Дия, Вспыхивающую молнию — Силу сил! Роскошествующая песня Отзовется в лад запевшему тростнику!
5с	Не в пору поздно взошла она над славной Диркеей¹⁰⁸ — Но сын от милой жены	85
	Желанен отцу в изнанке его детства¹⁰⁹, Нежностью согревающий его дух, Ибо при смерти горько стяжавшему Отдавать пасти добро свое пришельцу,	90
5а	Ибо малую усладу за многий труд Обретает сходящий к урочищам Аида, Тщетно дышав о песне за красные дела свои,— О Агесидам, Над которым и ласковая лира и сладкая флейта Простерли благоволение! Щедр корм славе	95
	От Зевсовых Пиерид;	90
5э	Дольщик их забот, Я объял знаменитое племя локров, Медом моим орошая город добрых мужей, Я воспел милое дитя Архестрата,	100
	Видя силу рук его в ту пору при олимпийском алтаре: Ясен ликом, Юностью цвел он, Спасшей Ганимеда от беспощадной участи людской	105
	По милости Кифереи.
	11. АГЕСИДАМУ ИЗ ЛОКРОВ ЭПИЗЕФИРСКИХ, на победу в кулачном бою среди мальчиков, обещающая песня, чтобы петь в Олимпии. Год — 476.
с	Порою людям надобен ветер, Порою — небесный дождь, исчадие облаков; Но кто преуспеет, трудясь, Тем родятся песни медового сока, Первины вершащих похвал,	5
	Верный залог великих доблестей.
а	Недоступная зависти, Хвала эта ждет олимпийских победителей. Пастырем ее хочет быть мой язык,— Но лишь от бога	10
	Расцветает человек умными думами в века. Знай же, сын Архестрата, Знай, Агесидам: За кулачную победу твою
э	Над венком золотой оливы Грянет краса моя, сладкая, как мед, В честь породе Эпизефирских Локров.	15
	К шествию, Музы! Слово мое — залог, Что народ, к которому ваш путь, — Не бежит гостей, прекрасному не чужд, Разумом остр и копьями храбр. А врожденному нраву	20
	Иным не стать — Ни в красной лисе, ни в ревучем льве.
	12. («Удача») ЭРГОТЕЛУ ГИМЕРСКОМУ, РОДОМ ИЗ КНОССА, на победу в дальнем беге, Год — 470.
1с	Тебе молюсь, Дочь Зевса Избавителя, Хранящая Удача: Обойми Гимеру во всю ширь ее сил! Тобою в море Правятся быстрые корабли, Тобою на суше Вершатся скорые войны и людные советы.	5
	Вскатываются и скатываются то ввысь, то вниз Чаянья людские, Прорезая зыбучую ложь:
а	Никому из живущих на земле Нет от богов верного знака о будущем, — Ум к предстоящему слеп. Многое нежданное	10
	Выпадает людям, радости наперекор, Иным же встречные бури Глубоким благом мгновенно оборачивали скорбь.
э	Сын Филанора, Так и для тебя, Боевого петуха¹¹⁰ в четырех стенах, Не шагнув от очага, Невоспетой осыпалась бы слава бега,	15
	Если бы мятеж, бросающий мужей на мужей, Не осиротил тебя Кносскою твоею родиною. Ныне же, Увенчанный в Олимпии, Увенчанный дважды у Пифона и на Истме, Ты, Эрготел, Превознес собой горячие заводи нимф¹¹¹, Новый насельник собственных пашен.
	13. («Беллерофонт») КСЕНОФОНТУ КОРИНФСКОМУ из рода Олигетидов, на победу в беге и в пятиборье. Год — 464.
1с	Трижды победный¹¹² олимпийскими победами Прославляя дом, Любимый меж граждан, пособный меж странников, Я поведаю о блаженном Коринфе, Пышущем юностью,	а
	Где порог Посидона Истмийского. Здесь обитает Благозаконность С кровными своими — Миром и Правдой¹¹³, Нешаткая опора городов, Опека людского добра, Золотые дочери советной Справедливости,
1а	Отвращающей Спесь, Злоязычную родительницу Пресыщения¹¹⁴.	10
	Красная речь на устах моих, И прямая отвага вздымает мой язык. Что отроду в людях, того не скрыть! Недаром, сыны Алета¹¹⁵, Вам давался не раз Победный блеск одоления Предельной доблестью в священной борьбе,	15
	И не раз цветущие Оры Посевали в мужские сердца
1э	Древние измышления. Всякое создание — от создателя! Кто явил Дионисовой благодати Дифирамб¹¹⁶ за бычью гоньбу? Кто меру отмерил	20
	Конской узде¹¹⁷? Кто дважды возвел на божьи храмы Пернатого царя¹¹⁸? Здесь цветет сладко дышащая Муза И цветет Арес смертоносными копьями юных.
2с	Зевс Отец, Царящий над Олимпией свыше и вширь,	25
	Будь беззавистен к словам моим Во веки веков! Невредимо пасущий народ Коринфа, Дай путь Веянью Ксенофонтовой судьбы! Прими чин шествия, несущего венки, Ибо ведет его с Писейских равнин Победитель в беге и в пятикратной борьбе,	30
	Первый в этой доле меж смертными.
2а	Явясь на Истм, Увенчался он двумя зелеными прядями; И в Немее Не было ему противоборца, Над Алфейской водой	35
	Освящен блеск ног Фессала, его отца; У Пифона меж восхода и заката Взял он честь бега и честь двойного бега; Под той же луной В кремнистых Афинах Три лучшие победы быстроногого дня¹¹⁹ Легли ему на гриву;
2э	У Геллотии¹²⁰ было их семь;	40
	И меж двух морей, по уставу Посидона, С отцом своим Птеодором, с Эритимом и Терпсием¹²¹ Вывел он песни, которым долго звучать. А сколько было побед В Дельфах и на львином лугу¹²²,— О том мне спорить со многими, Ибо и песка морского никому не перечесть.	45

3с	Всему своя мера: Должный срок — превыше всего! В общем море на необщем челне¹²³, Славя мудрость древних и доблесть бойцов,	50
	Не солгу о Коринфе Ни Сизифом, в уменьях хватким, как бог, Ни Медеей, выбравшей брак вопреки отцу, Спасительницей Арго и пловцов его, —
3а	Ни теми, кто в отваге своей у дарданских стен	55
	С двух сторон представали разрубать войну¹²⁴, Одни — за Елену с милым племенем Атрея, Другие — к отпору им. В дрожь бросал данайцев ликийский Главк,	60
	Величаясь, что в городе над Пиреной¹²⁵ Царство, длинное поле и дом Держал его отец —
3э	тот, кто когда-то Многое претерпел, Взнуздывая над бьющими ключами Исчадье змеистой Горгоны — Пегаса, Пока меченую золотом узду	65
	Не подала ему дева Паллада. В вещем сне она молвила ему: «Ты спишь, сын Эола? Конская чара — вот она; Яви ее Отцу-Укротителю¹²⁶, Заклав ему белого быка!»
4с	С синей эгидой	70
	Виделась она спящему во мраке, Говоря такие слова. Он вскочил на твердые ноги — Чудо лежало рядом с ним. Он схватил его, Ликующий, он бросился ко пророку этих мест, Он крикнул Кераниду¹²⁷ о свершившемся —	75
	Как по слову его он спал на жертвеннике богини, И как дочь Олимпийца, чье копье — как молния, Подарила его
4а	Укротительным золотом. И был ему ответ: немедля покорствовать видению, Крепконогую жертву	80
	Воздать земледержцу в широкой его силе И воздвигнуть алтарь Афине-Всаднице¹²⁸. Мощью богов Сбыться легко И тщетным клятвам, и тщетным надеждам. Ринувшись, схватил, Кроткой чарою стянув ему челюсть,	85
4э	Сильный Беллерофонт — крылатого коня, И в пляске, Меднодоспешный, взлетел ему на хребет. Отсюда, С пустого лона холодного эфира, Сыпал он стрелы¹²⁹ на воинство лучниц амазонок, Отсюда поразил он Солимов	90
	И Химеру, дышащую огнем. Но об участи его — Смолкаю¹³⁰; А Пегасов корм — в древних яслях Кронидова Олимпа.

5с	Не пристало мне Вихрь моих дротов во множестве их жал Сильной мышцею	95
	Метить по ту сторону меты. Нет — Я пришел сюда добровольной подмогой Музам на сияющих престолах К Олигетидам Истмийским и Немейским. В едином слове скажу я великое, Ибо с двух сторон¹³¹ за мною гремит Шестидесятикратно Утешный крик присяжного глашатая подвигов.	100
5а	О славе, которая была им в Олимпии, Я сказал; О славе, которая будет, Я не промолчу; Надежда на нее — во мне, но исход — от бога. Если неустанна удача их породы —	105
	Положимся на Зевса и Эниалия! Шесть побед¹³² на Парнасском надбровье, А сколько в Аргосе, сколько в Фивах, Сколько у аркадского алтаря увидит владыка Ликея,
5э	Сколько Пеллена, Сикион, Мегара, Затворенная роща Эакидов¹³³, И Элевсин, и жирный Марафон,	110
	И под вздыбленной Этной богатые города, И Евбея! Обшарь всю Элладу — И явится стольное, что не охватит глаз. Будь же легкой стопа их плаванья! Свершитель Зевс,	115
	Дай им честный путь И причастие сладостным отрадам!
	14. («Хариты») АСОПИХУ ОРХОМЕНСКОМУ на победу в беге среди мальчиков. Год — 488.
1с	Вы, что живете В крае прекрасных коней, над водами Кефиса, О Хариты, воспетые в песнях, Владычицы светлого Орхомена, Блюстительницы древних минийцев, Слушайте! Вам я молюсь! Это вы подарили смертным	5
	Все, что приятно и сладостно,— Это вами мудр, прекрасен и славен Человек. Сами боги без важных Харит Не ведут ни пляску, ни пир; Это вы, Правя уставы небес, Утвердили троны свои	10
	Близ златолукого Аполлона Пифийского¹³⁴, Чтобы чтить величье отца-Олимпийца.
2с	Державная Аглая, Сладкопевная Эвфросина, Дочери величайшего из богов, Слушайте меня!	15
	Очаровывающая Талия, Слушай меня, Глядя на это благопобедное шествие, Легкой поступью движущееся к нам! Я пришел воспеть Бережной песнею на лидийский лад Того, чье имя Асопих, Ибо минийская земля стала победительницей в Олимпе, О Харита, благодаря тебе. А ты, Эхо,	20
	Ступай к черностенным чертогам Персефоны, Передай отцу его эту славную весть: Предстань Клеодаму И скажи ему: «Сын твой В славных долинах Писы Увенчал молодые кудри Крыльями знаменитых побед».

ПРИМЕЧАНИЯ

Олимпийские состязания были древнейшими и славнейшими из четырех общеэллинских игр. Считалось, что впервые их установил Пелоп после победы над Эномаем (отсюда сюжет Ол. 1), а повторно — Геракл после победы над Авгием и Молионидами (отсюда сюжет Ол. 10). В историческое время олимпийские игры регулярно справлялись с VII в., а списки победителей были известны даже с 776 г. Игры устраивались каждый четвертый год, в первое или второе полнолуние после летнего солнцестояния (июль — август); на время праздника по Греции объявлялось всеобщее священное перемирие. Местом праздника была Олимпия в Элиде, в области древнего города Писы (разрушенного в 572 г.). Это был священный участок («альтис») Зевса Олимпийского, расположенный между холмом Кронием и рекой Алфеем (чтобы сказать «в Олимпии», Пиндар обычно говорит «в Писе», «под Кронием» или «над Алфеем»). В альтисе находились большой храм Зевса (при Пиндаре он был заново отстроен, а вскоре после его смерти украшен знаменитой скульптурой Фидия), священная гробница Пелопа, алтарь Зевса (где прорицали жрецы из рода Иамидов, Ол. 6), шесть двойных алтарей двенадцати богов (по преданию, поставленные Гераклом) и другие священные постройки. За оградой, вдоль Алфея, находились стадион и ипподром для состязаний. Хозяевами и судьями были жители Элиды. Праздник продолжался семь дней: первый и последний день были посвящены торжественным обрядам, остальные — состязаниям. При Пиндаре состязания были следующие: простой бег (на стадий, ок. 185 м), двойной бег, дальний бег, бег в оружии, борьба, кулачный бой, разноборье [Правильнее «всеборье». В смысле, можно все. — Halgar Fenrirsson.] («панкратий» — сочетание борьбы и кулачного боя), пятиборье («пентатл» — бег, прыжок, метание диска, метание дрота и борьба), конские скачки и колесничные скачки; кроме того — бег, борьба и кулачный бой для мальчиков. Древнейшим и важнейшим состязанием считался простой бег, почетнейшим — колесничные скачки. Кроме этих 10 состязаний, при Пиндаре одно время устраивались колесничные скачки на мулах (с 496 до 436 до н. э., см. Ол. 5 и 6) и конские скачки с бегом наездников (с 492 до 448). Наградой победителю был оливковый венок; олива срезалась в священной роще, разросшейся, по преданию, от ветки, принесенной Гераклом от Аполлона Гиперборейского (Ол. 3).

1. (Пелоп) Гиерону Сиракузскому, 476 г.

Ода писана во время поездки в Сицилию. Самая ранняя из од в честь Гиерона: ст. 8 еще не обнаруживает вражды к соперникам-поэтам. В александрийской традиции поставлена первой среди Олимпийских од, так как прославляет величие Олимпийских игр и первого их основателя — Пелопа. Пелоп чтился в Олимпии как местный герой: на восточном фронтоне большого Олимпийского храма находилась знаменитая скульптурная группа, изображающая Пелопа и Эномая перед их состязанием, поставленная лет через 15 после оды Пиндара. В оде — отчетливый симметричный план с мифом посередине (причем миф двупланный: положительный образ Пелопа оттенен отрицательным образом Тантала): игры и победитель — Пелоп-любимец — Тантал — Пелоп влюбленный — игры и победитель. «Прекраснейшая из всех песен на свете», — называет ее Лукиан («Сон», 7), вторя общему суждению.

1. Ст. 1. …вода — знаменитое начало этой оды интриговало еще античных читателей. Проще и вернее всего толковал его Аристотель («Риторика», I.7): «обилие лучше скудости, потому что от него больше пользы; оттого и сказано — “Лучше всего на свете вода”». Однако схолиасты напоминают и о философии Фалеса Милетского, учившего, что все вещества происходят из воды, и о мифологии Гомера, в которой началом всего был Океан («Илиада», XIV, 246). [назад]

2. Ст. 19. Ференик («Победоносец») — имя коня, уже приносившего Гиерону в 482 и 478 гг. победу на Пифийских скачках. [назад]

3. Ст. 28. Но нет… — самый развернутый образец критики традиционных мифов у Пиндара. Обычная версия этого архаического мифа гласила, что Тантал, желая испытать всеведение богов, изрубил на куски своего сына Пелопа, сварил в котле и подал к пиру, и Деметра, отвлеченная мыслями о потерянной Персефоне, даже съела кусок плеча; но остальные боги (по Вакхилиду, фр. 42 — Рея), возмутившись, вновь оживили Пелопа в котле, съеденное плечо заменили ему слоновой костью, а Тантала предали наказанию. Пиндар предлагает морализированный вариант мифа, заменяя котел — купелью, в которой мойра Клото омывает новорожденного Пелопа; слоновую кость — природной белизной его плеча, прельстившей Посидона; а казнь Тантала объясняет только его попыткой украсть бессмертие для смертных. [назад]

4. Ст. 46. Ганимеда… — по Илиаде (V.265; II.232) Ганимед жил до Пелопа, но по «Малой Илиаде» кикликов — после Пелопа (схолии). [По родословным Ганимед старше Пелопа на одно поколение, так что разброс лет на двадцать в любую сторону вполне возможен — Halgar Fenrirsson.] [назад]

5. Ст. 61. Четвертым к трем… — неясное место: схолиасты считают, что имеются в виду или четыре великих преступника в аиде — Сизиф, Титий, Иксион и Тантал, — или четыре казни — голод, жажда, страх нависшего камня и бессмертие (возможны и другие комбинации). У Гомера («Одиссея», XI.582—592) не упоминается нависший камень, у Пиндара — голод и жажда. [назад]

6. Ст. 63. Для сверстных себе… — т. е. не для Пелопа, который, таким образом, невинен в грехе отца. [назад]

7. Ст. 81. …тринадцать женихов… — могилы их показывались как достопримечательность близ Олимпии, их перечисляет Павсаний (VI.21, 10—11), следуя Гесиоду, как и Пиндар. Ср. фр. 135. [назад]

8. Ст. 90. …с неутомимыми крыльями… — так были изображены кони Пелопа на знаменитом «ларце Кипсела», хранившемся в Олимпии (Павсаний, V.17.7). Для пиндаровского облагораживания мифов характерно умолчание о том, как Пиндар подкупил Миртила, возницу Эномая, погубить хозяина, а потом погубил самого Миртила. [назад]

9. Ст. 92. Он почиет… — курган Пелопион в олимпийском альтисе, описываемый Павсанием (V.13); там ежегодно приносили в жертву черного барана. [назад]

10. Ст. 113. …колесницу… — мечта Гиерона о колесничной победе в Олимпии (которая считалась самой почетной) исполнилась в 468 г. [назад]

2. (Острова Блаженных») Ферону Акрагантскому, 476 г.

Ферон Акрагантский, союзник Гиерона, правил Акрагантом в 487—472 гг.; дочь его была замужем за Гелоном Сиракузским, а после смерти Гелона (478) вышла по завещанию за его брата Полизала; третий брат, Гиерон, изгнал Полизала, тот искал помощи у Ферона (намек на это — в ст. 6?), грозила война, очень опасная для Акраганта и для всего греческого господства в Сицилии; но в 476 г. при посредничестве только что прибывшего в Сицилию Симонида Кеосского был заключен мир (Диодор, XIII.86). Это совпало с олимпийскими победами Гиерона и Ферона на скачках 476 г., что было сочтено завершением бед и добрым знаком будущего; символом этого и выступают в оде Пиндара Острова Блаженных (уже античные комментаторы видели в рассуждениях Пиндара о превратностях судьбы и конечной удаче намек на политические события). Эта тема Островов Блаженных и метампсихоза — явный отголосок популярного в греческой Италии пифагорейства, в целом скорее чуждого Пиндару. План оды симметричен: город и победитель — превратности судьбы — доблесть Ферона — конечная награда — город и победитель.

11. Ст. 1. …владычицы лиры… — «ибо сперва песни сочиняются, а потом уже лира к ним подлаживается» (схолиаст). Эффектное начало этой оды воспроизведено Горацием в его знаменитой оде I. [назад]

12. Ст. 12. От первин победы… — см. Ол. 10. [назад]

13. Ст. 19. …Времени, которое всему отец.— Частая в позднейшей греческой словесности игра созвучием «Кронос» (отец богов) и «хронос» (время). [назад]

14. Ст. 24. …дочерях Кадма… — страдалицами были все четверо: Семела, погибшая в огне, Ино, погибшая в море, Автоноя, потерявшая своего сына Актеона, и Агава, сама убившая своего сына Пенфея, — но упомянуты лишь две первые как получившие за это посмертное воздаяние. [назад]

15. Ст. 28. …любит ее Паллада… — как местная богиня Акраганта? [назад]

16. Ст. 38. …сын Лаия — Эдип; характерно, что благочестивый Пиндар упоминает о пророчестве Аполлона и умалчивает о кровосмесительном браке Эдипа. [назад]

17. Ст. 43. Ферсандр — сын Полиника и Аргеи, дочери Адраста, участник похода эпигонов и Троянской войны, считался предком основателей Гелы и Акраганта, к которым возводил свой род Ферон. Таким образом, фиванец Пиндар прослеживает фиванское происхождение Ферона до самых мифологических истоков (родоначальник — Кадм; его праправнук — Эдип; его внук — Ферсандр; его внук Автесион, переселившийся в Спарту; его сын Фер, переселившийся на Феру; его внук Телемах, переселившийся на Родос и оттуда в новооснованную Гелу; его внук, тоже Телемах, участник основания Акраганта в 581 г. и свержения Фаларида в 554 г.; его внук Эммен, правнук Энесидам и праправнук Ферон). [назад]

18. Ст. 49. …с братом — Ксенократ, брат Ферона, герой од Пиф. 6 и Ист. 2 на те самые победы, о которых идет речь. [назад]

19. Ст. 58 сл. — Здесь и в перекликающихся с этим местом фр. 129—133 — самое раннее в греческой литературе выражение учения о переселении душ. Пиндар представляет себе загробный мир трехчастным: это как бы ад («муки, на которые не подъемлется взор», ст. 67), рай (Острова Блаженных) и между ними чистилище, где души ведут «беструдную жизнь» (ст. 62), но для искупления грехов (как земных, так и совершенных уже в чистилище) периодически возвращаются на землю; если три таких искупления выдержаны беспорочно, то в последнем земном пребывании они становятся «святыми героями» (фр. 133), а после него обретают вечное счастье на Островах Блаженных. [назад]

20. Ст. 70, 75. Крон (супруг Реи) как царь Островов Блаженных упоминается уже у Гесиода, «Труды и дни», 167—173; Радаманф — в «Одиссее», IV.563. [назад]

21. Ст. 79. Пелей… Кадм — они приняты на Острова Блаженных как зятья богов; Ахилл, потомок Пелея — за свои подвиги; и Ферона, потомка Кадма (намекает Пиндар), ожидает такая же судьба. [назад]

22. Ст. 81—82. Гектор, Кикн (сын Посидона, убитый при высадке греков на Троянском берегу), эфиоп (Мемнон, союзник Приама) — герои догомеровского, гомеровского и послегомеровского периода Троянской войны. [назад]

23. Ст. 85. Понимающим… — т. е. посвященным в мистерии. [назад]

24. Ст. 87. Как вороны… — схолиасты видят здесь намек на Симонида (находившегося в 476 г. в Сицилии) и Вакхилида (приславшего свою оду 5 с Кеоса), у которых Пиндар перехватил заказ на оду Ферону; Верролл предположил здесь намек на сицилийских риторов Корака (чье имя значит «ворон») и Тисия, авторов первого греческого (несохранившегося) учебника риторики, чье новое искусство прозаического панегирика грозило соперничать с традиционным искусством поэтов. Впрочем, доблесть поэта и зависть как ее тень — общее место в лирике (ср. Нем. 3.80 и 5.21 об орле и галках), и реальные прототипы здесь необязательны. [назад]

25. Ст. 93. Сто лет… — от основания Акраганта в 581 г. [назад]

3. («Геракл Гиперборейский») Ферону Акрагантскому, 476 г.

Феоксении — архаический праздник угощения богов: статуи богов снимались с подножий, укладывались на подушки, украшались венками (ст. 6), и перед ними ставилось угощение. В Акраганте главными божествами, почитаемыми на этом празднике, были Диоскуры-Гостеприимцы (ст. 1), культ которых пришел сюда с первыми дорийскими поселенцами. Почему праздник победы Ферона был приурочен именно к этому дню, неизвестно. План симметричный, с мифом в центре (миф — местный, олимпийский, сохраняющий память о приходе греков на Балканский полуостров с задунайского Севера; ср. Пиф. 10). Концовка перекликается с знаменитым началом Ол. 1, связывая, таким образом, Ферона и Гиерона.

26. Ст. 6. …дорийскою поступью… — дорийским был музыкальный напев этой песни. По-видимому, она пелась в шествии к храму Диоскуров, и поэтому к лире, аккомпанементу гимна, прибавлялись флейты, аккомпанемент марша. [назад]

27. Ст. 12. этолиец — элидяне, из которых выбирались олимпийские судьи («элланодики»), считались колонистами этолийцев. [назад]

28. Ст. 13. Истр — Дунай («тенистый» как текущий на дальнем севере). [назад]

29. Ст. 17. Умолив их словами разума… — т. е. «а не отняв силой», как, по-видимому, было в допиндаровской версии мифа. [назад]

30. Ст. 21. Пятилетних… игр… — греки считали промежутки времени, засчитывая оба крайних года, поэтому олимпийский цикл назывался у них не «четырехлетием», а «пятилетием». Об учреждении Олимпийских игр см. Ол. 10; «полный блеск луны» — полнолуние. [назад]

31. Ст. 30. Тайгета — плеяда, дочь Атланта; Артемида (Ортосия) обратила ее в лань, чтобы спасти от домогательств Зевса, и в благодарность она посвятила Артемиде такую же лань с «писаным обетом» — надписью на ошейнике: «Тайгета посвящает Артемиде» (схолиаст). Самки оленя южных пород — безрогие, но северных («гиперборейских») — рогатые. [назад]

32. Ст. 37. …Им он вверил… — Диоскуры как покровители олимпийских состязаний не упоминаются более нигде. [назад]

33. Ст. 38. Эммениды — род Ферона, по имени его деда. [назад]

4. («Эргин») Псавмию Камаринскому, 452 г.

Дата указана схолиями; по некоторые ученые полагают, что комментаторы спутали победы, упоминаемые в этой и следующей песне, и допускают даты 460 или 456 г. Камарина в южной Сицилии, основанная в 599 и дважды разрушенная сиракузянами в 553 и 484 гг., была снова отстроена жителями соседней Гелы в 461—460 гг.; песня Пиндара — ободрение первому успеху новоотстроенного города. Адресат ближе неизвестен. Композиция линейная, без симметрии.

34. Ст. 1. Не твои ли Оры… — т. е. со сменой времен года (Оры) вновь наступает срок Олимпийских игр. Три Оры были изображены Фидием на троне его статуи Зевса Олимпийского (Павсаний, V.11.7). [назад]

35. Ст. 13. …к его мольбам — о дальнейших победах. [назад]

36. Ст. 19. Сын Климена — аргонавт Эргин, внук Посидона; на лемносских играх, устроенных аргонавтами в память Фоанта, где вручала награды Гипсипила (ср. о них также Пиф. 4.253—254), он вышел победителем, одолев в беге при оружии самих Бореадов. По свидетельству схолиаста, имя его вошло в пословицу, поэтому оно и не названо Пиндаром. [назад]

5. («Камарина») Псавмию Камаринскому

Принадлежность этой песни Пиндару сомнительна; схолии свидетельствуют, что в основном тексте ее не было, но в комментарии Дидима она была включена. Большинство ученых отрицает авторство Пиндара, но признает, что во всяком случае автор — близкий к нему по времени и по стилю подражатель. Адресат — тот же, что и в предыдущей песне; состязания в колесничном беге на мулах устраивались на Олимпийских играх в 496—436 гг., но списки победителей не сохранились, и точная дата оды неизвестна. Композиция симметричная по трем триадам (герой — город — герой) с поочередными обращениями к нимфе Камарине, Афине Палладе и Зевсу.

37. Ст. 1. …дочь Океана — нимфа Камарина, покровительница города. [назад]

38. Ст. 6. Шесть двойных алтарей двенадцати богам (Зевс и Посидон, Гера и Афина, Гермес и Аполлон, Хариты и Дионис, Артемида и Алфей, Кронос и Рея) были поставлены в Олимпии, по преданию, Гераклом, но лишь немногие из участников состязания приносили жертвы на всех шести, и лишь редкие, подобно Псавмию, участвовали в трех видах состязаний сразу, чтобы в одном из них выйти победителем. [назад]

39. Ст. 6. Пятидневными ристаниями — двусмысленность в подлиннике: по-видимому, имеется в виду пятый (последний) день состязаний, посвященный скачкам. [назад]

40. Ст. 10. Паллада — Афина изображалась на монетах Камарины, культ ее был перенесен сюда из Гелы и, далее, из Родоса. [назад]

41. Ст. 13. …орошает народ… — т. е. река Гиппарис доставляла в город лес для построек или глину для приготовления черепиц (толкования схолиастов). [назад]

42. Ст. 18. Ида — традиционное название горы, посвященной Зевсу; такая пещера была в Олимпии, как и на Крите и в Фригии. [назад]

6. («Иам») Агесию Сиракузскому, 472—468 гг.

Точная дата неизвестна, так как списки победителей на мулах не сохранились. Видный жреческий род Иамидов, происхождение которого описывается в оде, занимался гаданием по огню при алтаре Зевса в Олимпии; к этому роду принадлежал и Агесий, по матери аркадянин из Стимфала, по отцу сиракузянин (судя по ст. 6, предки его переселились в Сицилию при самом основании города); отсюда — заключительная метафора, в которой две родины уподоблены двум якорям (на носу и на корме) греческого корабля. Запасная родина не помогла Агесию: он погиб около 466 г. в смутах при падении Фрасибула, сына Гиерона. По совмещению атлетических и прорицательских дарований Пиндар сближает своего героя с Амфиараем, по происхождению — с Иамом, по гражданству — с Гиероном; это соответствует симметричной трехчастной композиции с мифом посредине (миф, в свою очередь, явственно членится на три части: предки Иама — рождение Иама — судьба Иама). Начало и конец отбиты обращениями — к Музам и Финтию, к Метопе и Энею. Источники мифа неизвестны; по-видимому, это были местные родовые предания.

43. Ст. 6. победоносец … блюститель … сооснователь … — первое определение относится к самому Агесию, второе и третье к его предкам. Агесий как сиракузянин не мог быть постоянным гадателем в Олимпии, но как Иамид мог советоваться с оракулом без помощи жрецов. [назад]

44. Ст. 15. над семью кострами… — для семи войск, а не для семи вождей (аккуратно уточняет комментатор; ср. Нем., 9.24): Адраст остался жив, Амфиарай исчез под землей, Полинику в погребении было отказано. «Семь костров» называлось урочище под Фивами, хотя, по афинской традиции, вожди были погребены в Элевсине. Источником Пиндара здесь была циклическая поэма «Фиваида». [назад]

45. Ст. 26. Питана — нимфа притока Еврота, по имени которой называлась одна из четырех общин Спарты. Пиндар делает ее матерью Евадны ради того, чтобы связать Иамидов со Спартой: как раз в это время жрец и воин Тисамен из рода Иамидов был (вопреки всем традициям) принят в число спартанских граждан, потому что оракул обещал пять побед тем, за кого он будет сражаться (Геродот, IX.35). [назад]

46. Ст. 30. …с синими кудрями («иоплокамон», т. е. черными «с фиалковым отливом») — первый намек на этимологию имени Иама (см. ниже, примеч. к ст. 47). [назад]

47. Ст. 34. Элатид — Эпит, сын Элата и брат Стимфала (эпонима родины Агесия), правил на севере Аркадии, близ Киллены (отсюда покровительство Эрмия — Гермеса Килленского, ст. 79); по Павсанию, VIII.16.2, там показывали и могилу Эпита). Точное местоположение Фесаны на Алфее неизвестно. [назад]

48. Ст. 40. …кувшин — т. е. притворившись, что идет за водою. [назад]

49. Ст. 47. Змеи, исчадья Земли, были спутниками многих пророков, от Мелампа до Аполлония Тианского; мед — обычный в мифах знак посвящения в пророки и поэты; яд («иос»), как ниже фиалки или ноготки («мои») — этимологизация имени Иама. От этого образа фиалок — исключительное в греческой поэзии нагнетание цветовых эпитетов. [назад]

50. Ст. 66. Сугубое сокровище… — во-первых, безотлагательно: дар пророчества по вдохновению; во-вторых, после утверждения алтаря Зевса — дар пророчества по огню. [назад]

51. Ст. 82. Певучий оселок… — т. е. родство Фив и Стимфала — повод отточить язык для песни. [назад]

52. Ст. 84. …моей матери — нимфы Фивы; отец ее — река Асоп, мать — Метопа, нимфа источника (или озера) близ Стимфала. [назад]

53. Ст. 87. Геру — по-видимому, торжество победы Агесия совпало с праздником Геры в его доме (ср. Ол. 3 — с праздником Диоскуров и Пиф. 5 — с праздником Аполлона Карнейского). О стимфальском культе Геры-девственницы, царицы и вдовы, упоминает Павсаний (VIII.22.2). Эней, который должен был учить хор Агесия в отсутствие Пиндара (как Никасипп в Истм. 2), сам мог быть стимфальцем — это имя было преимущественно аркадским. [назад]

54. Ст. 90. …«беотийская свинья»… — популярная пословица: беотийцы считались тупицами (ср. фр. 83). Впрочем, эта брань звучала мягче, чем в нынешнем языке: Фокилид в своей шутливой классификации жен говорит: «…Ту, что от буйной свиньи, не назвать ни плохой, ни хорошей…» [назад]

55. Ст. 96. Чтущий Деметру… — Гиерон был жрецом культа Деметры и Персефоны в Сиракузах и Зевса в новооснованной Этне. [назад]

56. Ст. 100. Хороши два якоря… — «кораблю на одном якоре, а жизни на одной надежде не выстоять»: пословица, упоминаемая Стобеем. [назад]

7. («Родос») Диагору Родосскому, 464 г.

Одна из самых знаменитых од Пиндара; в родосском храме Афины Линдской текст ее был записан золотыми буквами (схолиаст). Диагор из рода Эратидов в родосском Иалисе — один из славнейших греческих атлетов, победитель на всех четырех больших играх; это о нем рассказывали, что когда два его сына, тоже олимпийские победители, пронесли отца на руках через ликующую толпу, один спартанец крикнул: «Умри, Диагор, живым на небо тебе все равно не взойти» (Цицерон, «Тускуланские беседы», I.46.111; Павсаний, VI.7.1—7). Симметричный план с очень развитой мифологической частью: три мифа — о Тлеполеме-убийце, о рождении Афины и золотом дожде, о возникновении Родоса — уводят мифологическую перспективу все дальше вглубь времени. Вступительная и заключительная триады отчленены, средние, мифологические — сочленены между собой.

57. Ст. 14. Рода, т. е. «Роза» — нимфа-эпоним Родоса, дочь Посидона и Афродиты. Отсюда красивый образ, исчезающий в переводе: остров, поднимающийся из моря к Гелиосу, подобен цветку, раскрывающемуся навстречу солнцу. [назад]

58. Ст. 17. …угодному Правде… — т. е. должностному лицу. [назад]

59. Ст. 18. …о трех городах… — см. ст. 75; о них и их царе Тлеполеме упоминает уже Гомер, «Илиада», II.653—670. [назад]

60. Ст. 19. …под бивнем… Азии — перед Книдским полуостровом. [назад]

61. Ст. 24. …отчая… материнская… — Тлеполем был сыном Геракла и Астидамии (по «Илиаде» — Астиохи), дочери долопского царя Аминтора, убитого Гераклом. По историкам VI—V вв., заселение Родоса Гераклидами было позже. [назад]

62. Ст. 27. Ликимния… — Алкмена была дочерью Электриона от жены его Лисидики, Ликимний — сыном от наложницы Мидеи; по Аполлодору (II.8.2), тлеполемово убийство было невольным, но Пиндар подчеркивает грех, чтобы подчеркнуть прощение. [назад]

63. Ст. 33. От лернейского берега… — от Аргоса к Родосу. [назад]

64. Ст. 38. Афина — описание ее рождения сделано Пиндаром по Гесиоду («Феогония», 924 сл.) и Стесихору; вскоре после этой оды Фидий изобразил эту сцену на восточном фронтоне Парфенона. [назад]

65. Ст. 41. …первыми воздвигнуть… — Афина должна была покровительствовать тем, кто первыми принесет ей жертвы; из-за оплошности Гелиадов первым оказался Кекроп из Аттики. [назад]

66. Ст. 48. Для беспламенных жертв… — безогненные жертвы Афине Линдской на Родосе приносились еще в классическую эпоху (схолиаст). [назад]

67. Ст. 52. Подобные живым… — по представлениям мифографов, на Родосе до прихода эллинов жили два племени полубогов, темные тельхины и светлые Гелиады; создание чудесных автоматов (ср. автоматы Гефеста — «Илиада», XVIII.418 — и Дедала) приписывалось обычно первым, но Пиндар из благочестия предпочитает приписывать их вторым (чтобы оно было «безобманно», ст. 53). [назад]

68. Ст. 64. Доле — Лахесе, одной из мойр (Долей), богине жребия. [назад]

69. Ст. 83. Аргосская медь — щит, награда на состязаниях в честь Геры; выделки (треножники) были наградою в аркадском Никое, чаши — в Фивах на играх в честь Иолая. Далее перечисляются другие местные состязания. [назад]

70. Ст. 86. …каменная скрижаль… — на ней вырезались имена победителей. [назад]

71. Ст. 87. Атабирий — гора на Родосе. [назад]

72. Ст. 92. Каллианактовы севы — этот предок Диагора ближе неизвестен. [назад]

73. Ст. 96. Традиционный мотив здесь звучит как отклик на начинавшиеся междоусобные раздоры: Родос был членом Афинского союза, Афины поддерживали в нем демократию против Эратидов; вскоре после этой оды сын Диагора Дорией (тоже победитель четырех игр) должен был бежать с Родоса — впоследствии он погиб, воюя против Афин. Дальнейшая судьба Диагора неизвестна. [назад]

8. («Эак») Алкимедонту Эгинскому, 460 г.

Ода писана, когда Эгина стояла на пороге роковой войны с Афинами, поэтому прославление Мелесия, тренера из знатного афинского рода (ср. Нем. 4 и 6), обставлено оговорками. Композиция симметричная, центральный миф об Эаке и змеях (по схолиасту, до Пиндара он в литературе не встречался) развернут слабо; он введен потому, что род Блепсиадов возводил себя к Эаку и через него к Зевсу (ст. 16).

74. Ст. 1. Ты, Олимпия — олицетворенная Олимпия (дочь Аркада, жена Писа) изображалась на монетах, но у писателей более нигде не упоминается. [назад]

75. Ст. 3. Вещатели — Иамиды (ср. примеч. к Ол. 6); разумеется, их предсказания бывали определенны, только когда шансы атлета казались бесспорными. [назад]

76. Ст. 16. Зевсу — Родителю — каждый человек при рождении получал от судьбы божество-покровителя, и счастлив тот (говорит Пиндар), у кого этот покровитель — Зевс. [назад]

77. Ст. 21. …спасительная Правда… — имеется в виду организация суда, важная в таком торговом городе, как Эгина, отсюда и содержание следующих строк. Не случайно, что Эак, герой дальнейшего мифа, стал символом праведного судьи. [назад]

78. Ст. 45. Пасть Пергаму… первых и четвертых. — Пали змеи, выплывшие против участков стен, воздвигнутых богами, устоял змей против стены, воздвигнутой Эаком; это и было знамением. «Первые» потомки Эака — Пелей и Теламон, взявшие Трою при Лаомедонте, «четвертый» (считая Эака) — Неоптолем, убивший Приама. По другому схолиасту, павшие змеи — это эакиды Ахилл и Аянт, а победоносный — Неоптолем. [назад]

79. Ст. 47. К Истру… — Истр (Дунай в стране гипербореев, см. Пиф. 10) и Ксанф (в Ликии) — места, посвященные Аполлону, земля амазонок — на востоке Малой Азии. [назад]

80. Ст. 51. В Эаков край… — на Эгину. [назад]

81. Ст. 65. Тридцатую победу — т. е. ученики Мелесия одержали уже 30 побед, отсюда — «юбилейное» внимание заслугам тренера (Мецгер). [назад]

82. Ст. 68. Четверо… — Алкимедонт боролся «эфедром», нечетным бойцом, по жребию вступавший в состязание не с первого круга схваток, а с одного из следующих и поэтому имевший возможность экономить силы; возможны разные комбинации, при которых эфедр борется с четырьмя. [«эфедр» — букв. «сидячий», т.е. ему, борясь с уставшим соперником, можно победить не вставая. — Halgar Fenrirsson.] [назад]

83. Ст. 81. Ифион — отец Алкимедонта, Каллимах — по-видимому, его дядя; оба они уже умерли, но дед его (ст. 70) еще был жив. [назад]

9. («Потоп») Эфармосту Опунтскому, 466 г.

Эфармост из глухой Локриды Опунтской, как и Диагор, был победителем всех четырех игр; его олимпийская победа относится к 468 г., но Пиндар опоздал со своей песней и сложил ее уже после того, как в 466 г. Эфармост одержал еще одну победу на Пифийских играх (ст. 10 «к Пифону», ст. 17 «при Касталии»). Заказчиком песни был, по-видимому, родственник Эфармоста Лампромах, опунтский проксен («гостеприимец») фиванцев, тоже атлет. Композиция симметричная, с тремя мифами в центре: о Геракле, о потопе и о Патрокле (первый связан с хвалой герою — или поэту? — второй — городу и предкам, третий — другу — Лампромаху).

84. Ст. 1. Архилохова песнь… — если для атлета-победителя ко времени заключительного шествия не была еще сочинена особая победная песня, то ему пели сочиненный когда-то Архилохом короткий гимн Гераклу со звукоподражательным припевом: «тенелла, тенелла, тенелла, слава победителю!» [назад]

85. Ст. 15. Матери Правды и дочери Благозаконности… — генеалогия по Гесиоду, «Феогония», 901. «Благозаконность» была лозунгом аристократии, «равнозаконность» — демократии. [назад]

86. Ст. 20. Мог ли Геракл… — контаминация мифов о походе Геракла против пилосского Нелея, сына Посидона («Илиада», XI.690; Аполлодор, II.7.3; ср. ниже, фр. 171), о споре Геракла с Аполлоном за дельфийский треножник (Аполлодор, II.6.2; до Пиндара — только в изображениях на вазах, но не у поэтов) и о спуске Геракла в аид. Перевод по толкованию Фарнелла; другие понимают это место: «да, Геракл бился с тремя богами, но за него был четвертый бог — Зевс». [назад]

87. Ст. 41. Город Протогении, дочери Девкалиона и Пирры — Опунт, близ которого показывали гробницу Пирры (Страбон, IX.4.2). Это — первое в греческой литературе изложение всемирно распространенного мифа о потопе; по греческому его варианту, Девкалион и Пирра, спасшиеся на Парнасе, после потопа создали новое людское племя из камней (этимологизация: λαοί «люди», λαες «камни», ст. 46). Последовательность поколений, по Пиндару, такова: Девкалион — Протогения — Опунт (I) — Локр и безымянная возлюбленная Зевса (Плутарх, «Греческие вопросы», 15, называет ее Кафией, схолиаст к Пиндару — Протогенией II) — Опунт (II), воспитанник Локра. [назад]

88. Ст. 48. …старое вино и новые песни — гомеровская мысль («Одиссея», I.351 «…а людям меж песен приятней Та, которая новой слывет между теми, кто слышит»; причем у Гомера имеется в виду песня о падении Трои как о недавнем событии). Схолиаст уверяет, что у Пиндара это отклик на колкость в песне Симонида (фр. 75 Бергк):

Как по новому вину
Видно, что оно не из давних лоз,
Так и новое сказанье — пустомысленно.

Опунтские мифы, действительно, пересказывались в поэзии редко. [назад]

89. Ст. 56. Япетов сын — Девкалион, лучший из Кроновых сынов — Зевс, отец Опунта II. [назад]

90. Ст. 64. …по отцу его матери — греческий обычай называть внука по деду, здесь — Опунта II по Опунту I. [назад]

91. Ст. 70. …на Тевфрантских полях — в битве с Телефом Мисийским, при первом плавании к Трое. Менетий, отец Патрокла, тоже был местным опунтским героем. [назад]

92. Ст. 84. …двое одолели… — на Истмийских играх Лампромах и Эфармост одержали когда-то в один день победы в разных состязаниях. Далее перечисляются Немейские игры и семь местных игр. [назад]

93. Ст. 90. …о серебре… — на Марафонских играх в честь Геракла наградой была серебряная чаша. [назад]

94. Ст. 97. Целенье от … ветра… — на зимних Пелленских играх в честь Гермеса наградой был шерстяной плащ. [назад]

95. Ст. 98. Иолаев курган… — игры в честь Иолая — в Фивах (Истм. 1.16), в честь Деметры — в Элевсине (Ол. 13.110). [назад]

10. («Первая Олимпиада») Агесидаму из Локров Эпизефирских, около 474 г.

Пиндар долго заставил себя ждать с обещанной песней, поэтому начальная и конечная ее часть заняты, главным образом, самооправданием (поздняя песня дорога человеку, как поздний сын отцу, и т. д.). К центральному мифу о повторном, после Пелопа, учреждении Олимпийских игр Гераклом — ср. Павсаний, V.7—8. Сухой перечень малознаменитых победителей указывает на использование какого-то исторического или документального источника.

96. Ст. 10. …каменья… — ассоциация с камешками, которыми пользовались для расчета и для суда. [назад]

97. Ст. 15. Кикн — сын Ареса, покровителя Локров, помогавшего ему в бою (не путать с Кикном, сыном Посидона, упоминаемым в Ол. 2.90 и Истм. 5.39); Геракл с ним бился на своем пути за золотыми яблоками, но Зевс разнял их брошенною молнией (Аполлодор, II.5.11, вариант II.7.7), — эту лестную для Кикна версию обработал в свое время Стесихор, писавший для локрийцев. [назад]

98. Ст. 20. …своего Ила… — по предположению схолиастов, Агесидам почти уже проиграл бой, но его криком ободрил Ил, его тренер. Роль тренера при атлете сравнивается с ролью Ахилла, дающего советы выходящему на бои Патроклу в «Илиаде», XVI.39 сл. [назад]

99. Ст. 22. Зевсовы заветы — уставы Олимпийских игр. [назад]

100. Ст. 26. Ктеат и Еврит — сыновья Посидона и Молионы, жены Актора, союзники эпейского (элидского) царя Авгия («Илиада», XI.709), напавшие на Геракла, когда тот шел воевать с Авгием, отказавшим ему в награде за очистку стойл. Миф рационализирован — Геракл выступает не как единоборец, а как предводитель войска (ср. упреки античных ученых поэтам у Афинея, XII.512е); ср. далее ручательство в исторической истинности предлагаемого отчета о состязаниях (ст. 55—59). [назад]

101. Ст. 46—48. Альтис — название священного участка в Олимпии; Алфею, как сказано, был посвящен один из 12 алтарей высших богов, что для местного речного бога было редкой честью. [назад]

102. Ст. 50. …при Эномае — т. е. при первом учреждении игр Пелопом. [назад]

103. Ст. 59. Пятилетиям торжеств — см. прим. к Ол. 3.21. [назад]

104. Ст. 62. Силой рук… — в древней научной традиции считалось, что первая Олимпиада с бегом на стадий была устроена в 776 г., борьба вошла в программу с 708, кулачный бой с 688, колесничный бог с 680 г. (Павсаний, V.8.6—7); но Пиндар возводит все это к мифическим временам. [назад]

105. Ст. 64. Ликимний — брат Алкмены, упоминаемый в Ол. 7 (Мидея здесь — городок в Арголиде); Эхем — будущий убийца Гилла в схватке при переселении Гераклидов в Пелопоннес (Павсаний, VIII.5.1); остальные ближе неизвестны. [назад]

106. Ст. 71.…камнем… — вместо позднейшего бронзового диска. [назад]

107. Ст. 78. Древнему следуя почину… — ср. Нем. 2.1 и прим.; Зевс (Дий) назван здесь как бог победы. [назад]

108. Ст. 86. …над славной Диркеей — т. е. в Пиндаровых Фивах. [назад]

109. Ст. 88. …В изнанке его детства — в старости. [назад]

11. Агесидаму из Локров Эпизефирских, 476 г.

Короткая, наспех сочиненная песня: Пиндар в 476 г. был отвлечен сицилийскими заказами. Запоздалым выполнением данного обещания является предыдущая песня.

12. («Удача») Эрготелу Гимерскому, 470 г.

Эрготел — один из дорийских эмигрантов, в поисках счастья стекавшихся в Сицилию в конце VI — начале V в. Изгнанный из критского Кносса, он поселился в Гимере, заново организованной в это время Фероном и пережившей за немного лет две тираннии и несколько мятежей (отсюда тема изменчивой Удачи). Пиндар утешает его, что, оставшись в Кноссе, он не стяжал бы своих атлетических побед. Олимпийская победа Эрготела — 472 г., вторая пифийская (ст. 18) — 470 г., отсюда датировка; потом он одержал еще одну олимпийскую (468 г.) и две немейских победы — статую его с этим перечнем видел в Олимпии еще Павсаний, VI.4.7.

110. Ст. 14. Боевой петух изображался на монетах Гимеры. Это первое в греческой литературе упоминание о петушиных боях, входивших в моду именно в это время (в Афинах — при Фемистокле: Элиан, «Пестрые рассказы», II.29). [назад]

111. Ст. 18. …горячие заводи нимф… — теплые источники в Гимере, пробитые, по мифу, для Геракла после его Герионова подвига, существуют до сих пор. [назад]

13. («Беллерофонт») Ксенофонту Коринфскому, 464 г.

Двойная победа на олимпийских состязаниях была событием исключительным; Афиней (XIII.32) сообщает, что за эту победу Ксенофонт по обету посвятил Афродите целую партию гетер-иеродул, и Пиндар воспел это в энкомии (фр. 122). Симметричная композиция с четким триадическим членением; миф о Беллерофонте в 3+4 триадах — самое раннее свидетельство о сногадании в Греции. — Сквозная тема оды — изобретательность коринфян.

112. Ст. 1. Трижды победный… — две победы Ксенофонта и одна — его отца Фессала (ст. 35). [назад]

113. Ст. 6. Благозаконность… (см. прим. к Ол. 9.15) — перечисляются три Оры (Евномия, Эйрена и Дика; последняя, в свою очередь — мать Гесихии — Тишины, см. Пиф. 8.1), дочери Фемиды-Справедливости; общая их статуя стояла в Олимпии (Павсаний, V.17.1). Может быть, стих «Опека людского добра…» подал идею известной статуи Кефисодота (IV в.), изображающей Эйрену-Мир с Плутосом-Богатством на руках. [назад]

114. Ст. 10. …Спесь… родительницу Пресыщения — такая же генеалогия в оракуле, цитируемом Геродотом, VIII.77, обычно же — наоборот (Солон, фр. 6, Феогнид, 153). [назад]

115. Ст. 14. Алет — потомок Геракла, завоевавший Коринф при дорийском переселении, изгнав оттуда потомков Сизифа. [назад]

116. Ст. 19. Дифирамб — имеется в виду деятельность Ариона при дворе Периандра Коринфского (впрочем, во фр. 71 открытие дифирамба приписано Фивам, а в фр. 115 Наксосу, т. е. местам рождения и свадьбы Диониса); бычья гоньба — неясна (процессия к жертвеннику?) [назад]

117. Ст. 20. Конской узде… — имеется в виду Беллерофонт. Храм Афины Уздательницы находился в Коринфе (Павсаний, II.4.5). [назад]

118. Ст. 21. Пернатого царя — акротерий над обоими фронтонами, по-гречески αετος «орел»; что коринфяне первые начали украшать фронтоны скульптурами, упоминает Плиний (XXXV.43). [назад]

119. Ст. 37. Под той же луной… — т. е. в один месяц Фессал одержал двойную победу на Пифийских и тройную на Панафинейских играх; быстроногий день — день состязаний в беге. [назад]

120. Ст. 40. У Геллотии — праздник Афины-Геллотии («Приобретательницы», характерное имя для торгового города) в Коринфе. [назад]

121. Ст. 41. …меж двух морей — на Истмийских играх; Птеодор — дед Ксенофонта, отец Фессала; Эритим и Терпсий — по-видимому, братья Фессала (или, по схолиям — Терпсий брат, а Эритим племянник). [назад]

122. Ст. 43. …на львином лугу… — в Немее. [назад]

123. Ст. 49. В общем море на необщем челне — т. е. «прославляя Коринф через прославление Ксенофонта» (Гильдерслив). [назад]

124. Ст. 52—59. Сизифом… Медеей… с двух сторон… — любопытно, что все три примера подобраны такие, которые могли бы быть истолкованы и не к чести Коринфа. Впрочем, миф о Медее-детоубийце оформился позже; в Коринфе она чтилась как отвратительница болезней. У дарданских стен на стороне греков сражался коринфянин Евхенор («Илиада», XIII.663 сл.), на стороне троянцев — внук коринфянина Беллерофонта (у Пиндара он неточно назван сыном) Главк. [назад]

125. Ст. 61. Величаясь… — описывается встреча Главка с Диомедом в «Илиаде», VI.119—236, при которой Главк и рассказывает Диомеду нижеследующую историю Беллерофонта. Пирена — источник в Коринфе. [назад]

126. Ст. 69. Отец-Укротитель — Посидон, как «небесный отец» Беллерофонта (и Фесея, ср. Вакхилид, 17) и покровитель конного спорта; но быки («крепконогие жертвы», ст. 80) обычно приносились ему в жертву черные. [назад]

127. Ст. 74. Пророк Керанид — Полиид, сын Керана, потомок Мелампа. [назад]

128. Ст. 83. Афина-Всадница — культ в Олимпии, аналогичный культу Афины-Уздательницы в Коринфе. [назад]

129. Ст. 88. Сыпал он стрелы… — победа над ратницами-амазонками, ликийскими дикарями Солимами и чудовищем Химерой — три подвига Беллерофонта, перечисляемые в «Илиаде», VI.179—186. [назад]

130. Ст. 91. Смолкаю… — ради коринфского самолюбия; см. подробнее Истм. 7.44—46. [назад]

131. Ст. 99. …с двух сторон — от Истма и от Немеи. [назад]

132. Ст. 106. Шесть побед… — этот перечень 12 состязаний в разных местах Греции близко напоминает аналогичный в Ол. 7.83 сл. (ода, написанная в том же году). [назад]

133. Ст. 109. Затворенная роща Эакидов — на Эгине. [назад]

14. («Хариты») Асопиху Орхоменскому, 488 г.

Маленькая ода нетриадического строения, одно из ранних произведений Пиндара. Орхомен был древнейшим в Греции центром почитания Харит, богинь жизненной силы, а потом — радости и славы (Павсаний, IX.35; имена их, означающие «Благомыслящая», «Цветущая» и «Сияющая» — известны были и другие, установились у Гесиода, «Феогония», 907 сл.). Пиндар предпочитает призывать в одах не Муз, а Харит, потому что они покровительствуют не только песне, но и музыке и пляске, объединяемым лирикой.

134. Ст. 11. Близ… Аполлона Пифийского — ср. известие Павсания (IX.35.3) и псевдо-Плутарха («О музыке») о древней делосской статуе Аполлона, держащего на ладони трех Харит с лирой, флейтой и свирелью в руках. [назад]