Брак Гая Силия и Валерии Мессалины в изложении Корнелия Тацита.

Счи­та­ет­ся, что рим­ское обще­ство на рубе­же эр вооб­ще погряз­ло в раз­вра­те и поро­ках, одним из резуль­та­тов чего яко­бы и стал пере­ход к импе­ра­тор­ско­му прав­ле­нию, обес­пе­чив­ше­му неко­то­рый порядок. Семей­ная поли­ти­ка и брач­ное зако­но­да­тель­ство импе­ра­то­ра Авгу­ста, как буд­то стре­мив­ше­го­ся испра­вить такое поло­же­ние, похо­же под­твер­жда­ют такую оцен­ку рим­ско­го обще­ства. Одна­ко оче­вид­ное не все­гда быва­ет вер­ным, а здра­вый смысл не явля­ет­ся кри­те­ри­ем науч­но­го позна­ния.

Вале­рия Мес­са­ли­на про­слав­ле­на в исто­рии как одна из самых раз­врат­ных жен­щин древ­не­го Рима. Све­то­ний (Бож. Клавд. 26, 2) писал: «…узнав, что в заклю­че­ние всех сво­их бес­путств и непри­стой­но­стей она (Вале­рия Мес­са­ли­на) даже всту­пи­ла в брак с Гаем Сили­ем и при свиде­те­лях под­пи­са­ла дого­вор, он (Клав­дий) каз­нил ее смер­тью…» Но обра­тим­ся к обсто­я­тель­ствам это­го кажу­ще­го­ся столь необыч­ным бра­ка. Кор­не­лий Тацит оста­вил доволь­но пол­ное опи­са­ние про­ис­хо­див­ше­го в то вре­мя в импе­ра­тор­ской семье. Он рас­ска­зы­ва­ет, что, вос­пы­лав любо­вью к Гаю Силию, Мес­са­ли­на «не украд­кой, а в сопро­вож­де­нии мно­гих откры­то посе­ща­ла его дом, повсюду сле­до­ва­ла за ним по пятам, щед­ро наде­ля­ла его день­га­ми и поче­стя­ми, и у ее любов­ни­ка, слов­но вер­хов­ная власть уже пере­шла в его руки, мож­но было увидеть рабов прин­цеп­са, его воль­ноот­пу­щен­ни­ков и утварь из его дома» (Тацит Анна­лы, 11, 12). Немно­го поз­же Клав­дию при­шлось узнать о непотреб­ствах жены и, пишет Тацит (11, 25), «обру­шить на нее кару».

Из рас­ска­за Таци­та (11, 26) вид­но, не Мес­са­ли­на Силия, а Гай Силий стал побуж­дать Мес­са­ли­ну вый­ти за него замуж. Сна­ча­ла Мес­са­ли­на отнес­лась к его речам без­участ­но (несмот­ря на влюб­лен­ность?). Одна­ко потом согла­си­лась, по мне­нию Таци­та пото­му, что «мысль о бра­ке все-таки при­влек­ла ее сво­ей непо­мер­ной наг­ло­стью, в кото­рой нахо­дят для себя послед­нее наслаж­де­ние рас­тра­тив­шие все осталь­ное. Итак, едва дождав­шись отъ­езда Клав­дия, отбыв­ше­го для жерт­во­при­но­ше­ния в Остию, она тор­же­ст­вен­но справ­ля­ет все сва­деб­ные обряды».

Даль­ней­ший рас­сказ Таци­та застав­ля­ет усо­мнить­ся в пра­виль­но­сти пере­да­чи обсто­я­тельств дела антич­ны­ми авто­ра­ми и уж тем более в их оцен­ках этих обсто­я­тельств. Тацит (11, 27) пишет: «Я знаю, пока­жет­ся сказ­кой, что в горо­де, все знаю­щем и ниче­го не тая­щем, нашел­ся сре­ди смерт­ных столь дерз­кий и без­за­бот­ный, при­том — кон­сул на сле­дую­щий срок, кото­рый встре­тил­ся в зара­нее услов­лен­ный день с женой прин­цеп­са, созвав свиде­те­лей для под­пи­са­ния их брач­но­го дого­во­ра, что она слу­ша­ла сло­ва совер­шав­ших обряд бра­ко­со­че­та­ния, наде­ва­ла на себя сва­деб­ное покры­ва­ло, при­но­си­ла жерт­вы перед алта­ря­ми богов, что они воз­ле­жа­ли сре­ди пиру­ю­щих, что тут были поце­луи, объ­я­тия, нако­нец, что ночь была про­веде­на ими в супру­же­ской воль­но­сти. Но ничто мною не выду­ма­но, чтобы пора­зить вооб­ра­же­ние, и я пере­дам толь­ко то, о чем слы­ша­ли ста­ри­ки и что они запи­са­ли». Оче­вид­но, брак был заклю­чен по всем пра­ви­лам и, глав­ное, никто не выра­жал и тени сомне­ния в его пра­во­мер­но­сти. Зага­доч­но выглядит лишь нали­чие у Мес­са­ли­ны мужа Клав­дия, кото­рый соглас­но пред­став­ле­ни­ям антич­ных авто­ров лишь на вре­мя отлу­чил­ся в Остию. С точ­ки зре­ния здра­во­го смыс­ла это, конеч­но, немыс­ли­мо: муж по делам из дома, а жена не толь­ко заво­дит любов­ни­ка, но и выхо­дит за него замуж. Но было ли у Мес­са­ли­ны два мужа одно­вре­мен­но? При­смот­рим­ся к обсто­я­тель­ствам дела повни­ма­тель­нее.

Тацит ниче­го не гово­рит о том, что остав­ше­е­ся в Риме окру­же­ние импе­ра­то­ра как-то про­ти­ви­лось бра­ку Силия и Мес­са­ли­ны. Но после того как брак свер­шил­ся, двор прин­цеп­са охва­ти­ла тре­во­га, так как из-за знат­но­го про­ис­хож­де­ния Гая Силия ста­ли боять­ся государ­ст­вен­но­го пере­во­рота (11, 28). Обра­ща­ет на себя вни­ма­ние, что боять­ся ста­ли толь­ко после совер­ше­ния бра­ка. Тацит (11, 29) пря­мо пишет, что фаво­рит Клав­дия воль­ноот­пу­щен­ник Нар­цисс заду­мал интри­гу про­тив Мес­са­ли­ны с помо­щью двух налож­ниц Клав­дия. По его нау­ще­нию они сооб­щи­ли Клав­дию о бра­ке Мес­са­ли­ны и Силия (11, 30). Что налож­ни­цы гово­ри­ли импе­ра­то­ру и в каком све­те пред­став­ля­ли Мес­са­ли­ну, неиз­вест­но. После это­го Нар­цисс гово­рит Клав­дию, что, во-пер­вых, он не обви­ня­ет Мес­са­ли­ну в пре­лю­бо­де­я­нии, а во-вто­рых, не тре­бу­ет, чтобы Силий вер­нул дво­рец, рабов и утварь из дома Цеза­ря. Нар­цисс пред­ла­га­ет лишь одно: пусть Силий разо­рвет брач­ный дого­вор и вернет жену прин­цеп­су.

Такая поста­нов­ка вопро­са явно ука­зы­ва­ет на то, что брак Силия и Мес­са­ли­ны не был про­ти­во­за­кон­ным, и что Мес­са­ли­на ничем не нару­ши­ла прав Клав­дия. Тацит при­во­дит как бы соб­ст­вен­ные сло­ва Нар­цис­са: «Или тебе неиз­вест­но, что ты полу­чил раз­вод?» По зако­ну Юлия de ma­ri­tan­tis or­di­ni­bus, если жен­щи­на не нахо­ди­лась in ma­nu сво­его мужа, для раз­во­да было доста­точ­но раз­вод­но­го пись­ма, под­твер­жден­но­го семью свиде­те­ля­ми. Судя по сло­вам Нар­цис­са, вполне веро­ят­но, что такое пись­мо Клав­дий полу­чил. Одна­ко его реак­ция, кото­рую ста­ло под­дер­жи­вать его окру­же­ние, на это пись­мо была нега­тив­ной. Веро­ят­но, он не хотел мирить­ся с утра­той Мес­са­ли­ны, к кото­рой питал чув­ства. В то же вре­мя он не знал как себя вести, посколь­ку пра­во­вая пози­ция Мес­са­ли­ны была неуяз­ви­ма.

Даль­ней­шая речь Нар­цис­са пока­зы­ва­ет, что, во-пер­вых, бра­ко­со­че­та­ние Силия и Мес­са­ли­ны было пуб­лич­ным и закон­ным, а во-вто­рых, брак с Мес­са­ли­ной поче­му-то был важен в том отно­ше­нии, что ее супруг имел пре­иму­ще­ст­вен­ные пра­ва на обла­да­ние титу­лом прин­цеп­са (но это тема дру­го­го иссле­до­ва­ния): «Ведь бра­ко­со­че­та­ние Силия про­изо­шло на гла­зах наро­да, сена­та и вой­ска, и, если ты не ста­нешь немед­лен­но дей­ст­во­вать, супруг Мес­са­ли­ны овла­де­ет Римом». Таким обра­зом, поведе­ние Нар­цис­са и даль­ней­шие поступ­ки Клав­дия, совер­шен­ные под его вли­я­ни­ем, были обу­слов­ле­ны не воз­му­ти­тель­ным с точ­ки зре­ния нрав­ст­вен­но­сти поведе­ни­ем Мес­са­ли­ны, а стра­хом импе­ра­то­ра и его кре­а­ту­ры. Клав­дия направ­ля­ла боязнь утра­тить власть (и жела­ние вер­нуть Мес­са­ли­ну), а Нар­цис­сом дви­га­ла боязнь утра­тить то чрез­мер­ное вли­я­ние на импе­ра­то­ра, кото­рое он имел при Клав­дии.

В то вре­мя, пишет Тацит (11, 31), как сам Клав­дий не про­явил актив­но­сти в отно­ше­нии Силия и Мес­са­ли­ны, кото­рые в роли супру­гов при­ни­ма­ли уча­стие в пуб­лич­ном празд­ни­ке сбо­ра вино­гра­да, Нар­цисс орга­ни­зо­вал про­тив них заго­вор, под­клю­чив к нему пре­фек­та анно­ны Турра­ния и пре­фек­та пре­то­рия Лузия Гету. Одна­ко на сто­роне Мес­са­ли­ны высту­пи­ли вестал­ки и вер­хов­ный пон­ти­фик (11, 32). Это были те самые лица, кото­рые обя­за­ны были скреп­лять брак, и их уча­стие в деле Мес­са­ли­ны пока­зы­ва­ет еще раз, что ее брак был в выс­шей сте­пе­ни закон­ным. В рас­ска­зе Таци­та (11, 33) пре­фект пре­то­рия Гета поче­му-то так­же ока­зал­ся на сто­роне Мес­са­ли­ны, и его под­дер­жи­ва­ли при­бли­жен­ные к Клав­дию Луций Вител­лий и Цеци­на Ларг. Поэто­му Нар­цисс стре­мить­ся скон­цен­три­ро­вать в сво­их руках власть над пре­то­ри­ан­ца­ми и посто­ян­ное обще­ние с прин­цеп­сом, кото­рый явно коле­бал­ся и не про­яв­лял жела­ния высту­пать про­тив Мес­са­ли­ны. Клав­дий, види­мо, неод­но­крат­но повто­рял упре­ки в адрес Мес­са­ли­ны, вызрев­шие у него под вли­я­ни­ем нау­ще­ний Нар­цис­са. При­бли­жен­ные Вител­лий и Цеци­на Ларг во всем были вынуж­де­ны согла­шать­ся с Клав­ди­ем, но явно ниче­го кон­крет­но­го не име­ли про­тив Мес­са­ли­ны, хотя Нар­цисс настой­чи­во тре­бо­вал от них откры­то обви­нить ее (11, 34).

Таким обра­зом, дер­жа быв­ших супру­гов Клав­дия и Мес­са­ли­ну в отда­ле­нии друг от дру­га, Нар­цисс искус­но сеял враж­ду меж­ду ними. Мес­са­ли­на попы­та­лась доне­сти Клав­дию прав­ду о про­ис­шед­шем. Но Нар­цисс не поз­во­лил оправ­дать­ся самой Мес­са­лине, одна­ко не силой аргу­мен­тов, ее обви­ня­ю­щих в про­ти­во­за­кон­ном бра­ке (таких вооб­ще не было), а пере­чис­ле­ни­ем мас­сы спле­тен о ее изме­нах Клав­дию. Затем Мес­са­ли­на попы­та­лась дей­ст­во­вать через детей, но Нар­цисс не поз­во­лил Клав­дию встре­тить­ся с его детьми от Мес­са­ли­ны. Одна­ко Нар­цисс не смог поме­шать вестал­ке Вибидии высту­пить перед Клав­ди­ем в защи­ту Мес­са­ли­ны. Тогда он искус­но ней­тра­ли­зо­вал ее защи­ту обе­ща­ни­ем от име­ни Клав­дия выслу­шать саму Мес­са­ли­ну.

Таким обра­зом, в рас­ска­зе Таци­та (11, 35) вся ини­ци­а­ти­ва и дея­тель­ность по обви­не­нию Мес­са­ли­ны осу­ществля­лась одним Нар­цис­сом — при этом Клав­дий и Вител­лий мол­ча­ли­во попу­сти­тель­ст­во­ва­ли ему.

Чтобы иметь повод для обви­не­ния Силия, Нар­цисс явля­ет­ся в его дом вме­сте с Клав­ди­ем и пока­зы­ва­ет 1) ста­тую отца Силия, кото­рую было при­ка­за­но уни­что­жить, и 2) вещи, кото­рые пере­шли к Силию от Мес­са­ли­ны, а ранее при­над­ле­жа­ли роду Клав­ди­ев. Само по себе все это не было пре­ступ­ле­ни­ем. Част­ная жизнь рим­ско­го граж­да­ни­на была сосре­дото­чи­ем ино­го мира, неже­ли обще­ст­вен­ная. А вещи Клав­дия (он ли их счи­тал?) были при­да­ным Мес­са­ли­ны, кото­рое она на закон­ном осно­ва­нии при­нес­ла в дом ново­го мужа. Если что-то из это­го и при­над­ле­жа­ло преж­не­му супру­гу, то вполне мог­ло перей­ти к ней при разде­ле сов­мест­но­го иму­ще­ства. Но Нар­цисс и не забо­тил­ся о пра­во­мер­но­сти обви­не­ний, для него важ­нее было пси­хо­ло­ги­че­ское воздей­ст­вие на импе­ра­то­ра. Затем Нар­цисс увлек воз­буж­ден­но­го увиден­ным Клав­дия (чело­век вооб­ще лег­ко воз­буди­мый и вспыль­чи­вый) в лагерь пре­то­ри­ан­цев, кото­рые были зара­нее под­готов­ле­ны для его при­е­ма.

Перед пре­то­ри­ан­ца­ми высту­пал в основ­ном Нар­цисс и они потре­бо­ва­ли обви­не­ния Силия, что, оче­вид­но, было зара­нее спла­ни­ро­ва­но и под­готов­ле­но. Силий не оправ­ды­вал­ся и не выка­зал бояз­ни — види­мо, ему не в чем было себя винить. Он попро­сил уско­рить смерть, так как явно пони­мал, что пере­вес на сто­роне интри­га­нов. После это­го под видом любов­ни­ков Мес­са­ли­ны было каз­не­но несколь­ко знат­ных всад­ни­ков и про­чих про­тив­ни­ков Нар­цис­са. Нар­цисс соста­вил спи­сок — напо­до­бие про­скрип­ци­он­но­го — назван­ный им спис­ком любов­ни­ков Мес­са­ли­ны. Кто после это­го осме­лил­ся бы оспо­рить его, если эти люди офи­ци­аль­но были каз­не­ны как «любов­ни­ки Мес­са­ли­ны»? А после­дую­щие поко­ле­ния все­гда оце­ни­ва­ют про­шлое в соот­вет­ст­вии с рас­хо­жи­ми сте­рео­ти­па­ми, часто будучи уже неспо­соб­ны разо­брать­ся, кем и зачем эти сте­рео­ти­пы внед­ре­ны.

Тацит (11, 37) сооб­ща­ет, что после смер­ти Силия Клав­дий соби­рал­ся встре­тить­ся с Мес­са­ли­ной. Види­мо, он рас­счи­ты­вал после устра­не­ния сопер­ни­ка на при­ми­ре­ние с быв­шей женой, так как сам-то он, судя по все­му, не желал раз­во­да с ней. Чтобы не допу­стить это­го, Нар­цисс при­ка­зал убить ее. Это было зако­но­мер­но, так как после гибе­ли Силия воз­вра­ще­ние Мес­са­ли­ны к Клав­дию, хотя бы с целью совер­ше­ния мести, сто­и­ло бы Нар­цис­су голо­вы. Он еще был у вла­сти, поэто­му успел нане­сти удар рань­ше.

Таким обра­зом, смерть Мес­са­ли­ны и Гая Силия была не след­ст­ви­ем их пороч­но­сти и нару­ше­ния закон­но­сти семей­ных уз импе­ра­то­ра, а про­изо­шла в резуль­та­те интриг Нар­цис­са в борь­бе за власть и вли­я­ние на прин­цеп­са. Ана­лиз опи­са­ния их бра­ка и отно­ше­ния к нему совре­мен­ни­ков пока­зы­ва­ет, что он не нес в себе ниче­го про­ти­во­за­кон­но­го. Мес­са­ли­на, по-види­мо­му, дала раз­вод Клав­дию и нет ника­ких осно­ва­ний утвер­ждать, что она не име­ла пра­ва это­го делать. Жре­че­ство, окру­же­ние, армия и народ высту­па­ли в роли свиде­те­лей при этом бра­ке и не виде­ли в нем нару­ше­ния каких-либо юриди­че­ских или нрав­ст­вен­ных норм. Дру­гое дело, что раз­вод­ное пись­мо Мес­са­ли­ны Клав­дию мог­ло не дой­ти до адре­са­та и осесть в руках интри­га­на Нар­цис­са, кон­тро­ли­ро­вав­ше­го каж­дый шаг импе­ра­то­ра.

Сам Клав­дий, види­мо, так­же не остыл чув­ства­ми к Мес­са­лине. Поэто­му, не имея закон­ной воз­мож­но­сти вос­пре­пят­ст­во­вать ее бра­ку с Сили­ем, он не пре­пят­ст­во­вал интри­гам Нар­цис­са, види­мо, наде­ясь с их помо­щью погу­бить Силия и вер­нуть Мес­са­ли­ну. Это объ­яс­ня­ет его буд­то бы нере­ши­тель­ное и без­де­я­тель­ное поведе­ние. И ему уда­лось почти пол­но­стью осу­ще­ст­вить свой план. После осуж­де­ния и убий­ства Силия он уже готов был послать за Мес­са­ли­ной. Тогда Нар­цисс, видя что заду­ман­но­му им гро­зит гибель, так как Мес­са­ли­на не замед­ли­ла бы рас­пра­вить­ся с убий­цей Гая Силия, пере­хва­тил ини­ци­а­ти­ву и при­ка­зал убить Мес­са­ли­ну. Это было про­ти­во­за­кон­ное убий­ство, зака­му­фли­ро­ван­ное забота­ми об инте­ре­сах государ­ства и импе­ра­то­ра Клав­дия. Види­мо, для его оправ­да­ния и про­во­ди­лась столь настой­чи­во мысль о пороч­но­сти Мес­са­ли­ны. Дру­гих аргу­мен­тов у обви­ни­те­лей про­сто не было. Клав­дий узнал о ее смер­ти пост­фак­тум и вынуж­ден был сми­рить­ся с тем, что отпу­щен­ник пере­иг­рал его.

Судя по изло­же­нию Таци­та, ини­ци­а­ти­ва в заклю­че­нии бра­ка с Мес­са­ли­ной при­над­ле­жа­ла Гаю Силию. Одна­ко и сама Мес­са­ли­на высту­па­ла не пас­сив­ной сто­ро­ной. Она пер­вой после­до­ва­ла сво­е­му чув­ству и оста­ви­ла Клав­дия ради Силия. Она сама ини­ции­ро­ва­ла раз­вод с Клав­ди­ем. Послед­нее пока­зы­ва­ет, что Мес­са­ли­на высту­па­ла в роли per­so­na sui iuris и не была под­чи­не­на ma­nus Клав­дия в бра­ке с ним. Воз­мож­но, уча­стие вер­хов­но­го пон­ти­фи­ка и стар­шей вестал­ки на сто­роне Мес­са­ли­ны в исто­рии с ее бра­ком с Гаем Сили­ем ука­зы­ва­ет на то, что этот брак имел харак­тер кон­фарре­а­ции. Неза­дол­го до опи­сы­вае­мых собы­тий в 23 г. был при­нят закон, по кото­ро­му кон­фарре­а­ци­он­ный брак утра­чи­вал ma­nus ma­ri­ti во всех сфе­рах, за исклю­че­ни­ем рели­ги­оз­ной.

Рас­хо­жее мне­ние об упад­ке рим­ской нрав­ст­вен­но­сти, осо­бен­но в выс­ших сло­ях обще­ства, в кон­це рес­пуб­ли­кан­ской — нача­ле импе­ра­тор­ской эпо­хи по-види­мо­му свя­за­но с тем, что имен­но в это вре­мя эво­лю­ция брач­ных норм в рим­ском пра­ве про­ис­хо­ди­ла осо­бен­но быст­ро. Обще­ство не мог­ло быст­ро при­ме­нить­ся к пере­ход­ной пра­во­вой ситу­а­ции. Одни люди исполь­зо­ва­ли новые нор­мы для дости­же­ния сво­их целей. Жив­шие рядом с ними дру­ги­ми мыс­ли­ли ста­ры­ми кате­го­ри­я­ми и вос­при­ни­ма­ли нов­ше­ства с осуж­де­ни­ем как нару­ше­ние при­выч­ной нрав­ст­вен­но­сти. Третьи исполь­зо­ва­ли несов­па­де­ние уста­но­вив­ше­го­ся пра­ва и обще­ст­вен­ной пси­хо­ло­гии, сохра­няв­шей связь со ста­ры­ми нор­ма­ми, для интриг и дости­же­ния соб­ст­вен­ных целей. В эпо­ху Све­то­ния и Таци­та слу­чай бра­ка Гая Силия с Мес­са­ли­ной уже вос­при­ни­мал­ся как нечто про­ти­во­прав­ное, посколь­ку фигу­ра прин­цеп­са замет­но обосо­би­лась от мас­сы граж­дан в пра­во­вом отно­ше­нии. Обще­ство лег­ко вос­при­ня­ло офи­ци­аль­ную вер­сию о раз­вра­щен­но­сти Мес­са­ли­ны, а ее пра­во на столь же лег­кий раз­вод с прин­цеп­сом как со вся­ким дру­гим граж­да­ни­ном было про­сто зату­ше­ва­но тра­ди­ци­ей.

геомембрана полимерная
Реконструкция оборудования сельхозпредприятий ремонт промышленного оборудования.
ИСТОРИЯ ДРЕВНЕГО РИМА
1261579546 1261594326 1261704134