Римская архаика, включавшая в себя период древней монархии, может быть отнесена к этапу так называемого ранжированного общества, в котором господствовали отношения генеалогического родства. Его внутренняя структурированность строилась на рангах знатности в соответствии с удаленностью сородичей от родового предка в генеалогической цепи1. Первоначальной римской знатью были патриции, а простонародьем — их младшие сородичи клиенты. Появление плебеев привело к становлению стратифицированного общества, имевшего истоком не имущественное, как часто считается, а возрастное деление2. Исходная основа этого возрастного деления может быть реконструирована на основе представлений о этапах возрастного развития человека, существовавших у римлян исторической эпохи. Согласно этим представлениям, жизнь человека делилась на infantia — до 7 лет, pueritia — 8—
Архаическая царская власть была вплетена в поколенно-генеалогическую систему раннеримского общества. Согласно традиции, римские цари выступали в роли либо мужа дочери своего предшественника (Нума муж дочери Тита Тация, Сервий Туллий — дочери Тарквиния Приска, Тарквиний Суперб — дочери Сервия), либо сына царской дочери (Ромул — сын дочери Нумитора, Анк Марций — дочери Нумы Помпилия, Тарквиний Приск — дочери лукумона в Этрурии, Сервий Туллий — Окрисии из Корникула) или, что то же самое, царского внука (Тулл Гостилий внук Ромула = Гостилия, Тарквиний Суперб — Приска). По-видимому, выбор очередного носителя царского титула производился не из случайных кандидатов, а подчинялся определенным закономерностям.
Согласно римской традиции, архаические общины Лация образовывали сакральный союз «30 городов». Каждый «город» имел собственную царскую «династию», власть в которой передавалась в соответствии с теми же принципами, что и в Риме. Царские «династии» отдельных «городов» были связаны между собой генеалогическими и брачными связями. Легендарным примером такой связи могут служить отношения между царскими родами Лавиния, Альбы-Лонги и Рима. Традиция об Энее, Юле, царях Сильвиях и Ромуле была сильно деформирована фактом возвышения Рима, однако позволяет выявить некоторые закономерности связей между царями разных «городов» и их роль в передаче царского титула.
Носительницами царственности были женщины царских родов, мужья которых становились обладателями царского титула по праву женитьбы на них7. В традиции это Лавиния, Илия = Рея Сильвия, Тация, Герсилия, Помпилия, Эгерия, Тарквиния, Туллия, Лукреция. В обряде «священного» брака царь и царица представляли главные божества общины. Их дети «божественного происхождения» не могли претендовать на царский титул в своей общине, но были желанными женихами для царских дочерей других «городов» Лация. Сакральный союз «30 городов», по-видимому, связывал все царские роды в единую систему потенциальных брачных партнеров. В реальности брачными партнерами обычно выступали представители «династий» соседних «городов». Их связи функционировали в форме либо бинарного, либо трехродового кольцевого союза, в принципе открытого и для других членов. Примером такого союза могут служить отношения между Лавинием, Альбой и Римом8. Браки царских детей имели кросс-кузенный характер. Носителем царского титула становился либо зять царя, бывший одновременно и его племянником, либо внук царя, родившийся у его дочери, муж которой был царем в другом «городе».
Особенностью первоначального палатинского Рима было то, что он находился в пограничной с сабинами и этрусками области. Практика отношений с соседями привела к подключению в союз царских родов представителей сабинского Капитолия, а затем Квиринала. Это вызвало вытеснение при Ромуле из трехродового союза «династии» Лавиния, а при Тулле Гостилии — Альбы-Лонги. Начавшееся противостояние между латинской и сабинской ветвями римлян привело не только к образованию сложного вождества, но и к расширению внешних контактов римлян. При Анке Марции в состав Рима был включен этрусский Яникул, а его лукумон стал затем римским царем Тарквинием9.
Прослеживаются связи «династии» Тарквиниев с царскими родами Ардеи, Корникула, Коллации, Габий, Тускула, Цере. Но сам Рим к этому времени оказался наполнен потомками царей, правивших в «городах», жители которых вошли в состав римлян. Это Юлии, Эмилии, Марции, Помпилии, Гостилии, Горации, Юнии, Лукреции, Валерии, Аквилии, Клавдии, происходившие из Кур, Альбы, Корникула, Яникула и других древних центров в окрестностях Рима. Их царское происхождение создавало почву для претензий на царский титул Рима. Очевидно, что между ними велись интриги и ожесточенная борьба за власть. В новых условиях стал приходить в упадок архаический сакральный принцип, в соответствии с которым на царский титул мог претендовать только внук царя по дочери, становившийся зятем предшественника. Одновременно усложнение социальных отношений повышало роль исполнительной власти, на руководство которой претендовал царь. Эти претензии нарушали традиционный порядок, в котором царь выступал прежде всего сакральным представителем общества в общении с богами. Контролировавшие его поведение «отцы» отчаянно сопротивлялись новшествам. Так в правление Тарквиниев общество оказалось в состоянии кризиса и назрела реформа царской власти.
Однако порядок генеалогических контактов царских родов был не единственной закономерностью передачи царского титула. Анализ легенды о Горациях и Куриациях позволил выявить еще один пласт архаического права10. Сражение между ними имело причиной нарушение римлянами права альбанцев выставлять царского сына в качестве жениха римской царевне и будущего царя Рима. Такими альбанскими царевичами были Ромул Эмилий (сын Амулия), Прокул Юлий и Куриаций. Последний в традиции выступает в роли нареченного жениха сестры Горациев, смерть которой была следствием его гибели. Убивший обоих законных носителей царской власти в Риме Гораций-победитель обеспечил царю Туллу Гостилию возможность укрепить сакральный брачный союз с сабинами в ущерб прежним контактам с латинами Альбы. Однако окончательное решение альбанской проблемы оказалось возможным только путем переселения альбанцев в Рим.
Фигурирующие в легенде две тройки братьев-близнецов иногда рассматриваются этнографами в связи с социально-возрастными градациями архаического общества и классификационной системой родства11. Вероятно, братья Горации из Рима и Куриации из Альбы-Лонги представляли триады социальных детей правивших в этих «городах» царей. Вычленение триад из числа социальных детей, обнимавших все поколение, возникло в период зарождения отношений линейного родства. На роль законных детей индивида могли претендовать только те, что были рождены им в возрасте, когда его поколение покидало социально-активный период. Так как срок поколения в соответствии с лунно-солнечным календарным циклом обычно исчислялся в восемь лет, таких детей могло быть, как правило, не более трех. Остальные дети индивида оказывались в числе социальных детей старшей или младшей возрастной группы. Таким образом, первичные кровно-родственные связи охватывали только родителя и трех его потомков, как бы «отсекая» остальных его детей от кровнородственного ствола12. Появление генеалогического родства было связано с узурпацией принадлежавших прежде всему коллективу ценностей. К их числу относились собственность и власть. Линейное родство служило каналом их передачи потомкам. Поэтому передача титула правителя по генеалогическому принципу первоначально предполагала наследование от триады социальных отцов, бывших между собой родными или двоюродными братьями, к триаде социальных детей, бывших также между собой родными или двоюродными братьями.
Соответственно, женщины — носительницы царственности также выступали триадами социальных сестер. Женами Тарквиния Приска считались Танаквиль, Гайа Цецилия и Гегания, Сервия Туллия — Тарквиния, Гегания, Фортуна, Нумы Помпилия — Тация, Эгерия, Лукреция, Ромула — Герсилия, Тация, Тарпейа. Практически в роли царицы выступала одна из «сестер», а две другие были потенциальными женами царя-бога. Их наличие позволяло царю сохранять титул в случае безвременной кончины его супруги. Так, Нума и Ромул были женаты на дочерях Тация, а Тарквиний Суперб получил власть, женившись на второй дочери Сервия Туллия после смерти первой. Вытеснение классификационного родства генеалогическим привело к превращению посвященных богу «сестер» в жриц-весталок. Плутарх (Numa 10) сообщает, что сначала весталок было две, затем после переселения в Рим альбанцев — четыре, а при Сервии — шесть: по две представительницы от каждой трибы (Fest. s. v. Sex Vestae. F. 344).
Воспоминания о триадах «братьев», связанных с царским титулом, неоднократно проявляются в римской традиции. В роли «братьев» Ромула выступали Гост Гостилий и Тит Таций. Нума Помпилий, как четвертый сын своего отца, в Курах не мог претендовать на власть и жил частным человеком. Анк Марций передал власть Тарквинию Приску после его «усыновления», то есть включения в триаду с двумя сыновьями Анка. Также и Тарквиний сделал царем Сервия Туллия, включив его в триаду со своими двумя сыновьями.
По-видимому, первоначально обладание царским титулом было ограничено сроком одного поколения в восемь лет. Усыновление путем включения в триаду «братьев» представителей разных поколений позволяло расширить законный срок правления царя до 24 лет. Этот срок стал нормой, за пределы которой можно было выйти, только прибегнув к ухищрениям. Действовавший по закону Анк Марций по истечении 24 лет передал власть Тарквинию и своим сыновьям. Другие цари пользовались формализмом сакрального права, чтобы обойти норму в 24 года. В свою очередь хранители традиций «отцы» воспользовались этим нормативным сроком, чтобы законным образом отрешить от власти Тарквиния Суперба.
Удлинение срока правления царя за пределы поколения сделало присутствие его «братьев» таким же рудиментом классификационного родства, каким были «сестры»-весталки при царице. Эти «братья», по-видимому, были утилизованы обществом путем разделения между ними и царем функций управления. Царь выступал в роли сакрального представителя коллектива перед внешним миром, выполнял жреческие функции и вместе с авгурами и понтификами был носителем права, считавшегося проявлением воли богов. Двум его «братьям» отводились более прозаические земные функции — руководство военными действиями, отправление судопроизводства за пределами сакрального права, выполнение административных поручений сената и царя. В качестве исполнителей воли царя и его ближайших советников, возможно, уже в царскую эпоху «братья» носили наименование консулов (consules — советники).
Следы «консульства» «братьев» царя можно обнаружить в римской традиции, которая в целом, конечно, совершенно забыла о триадах, игравших столь значительную роль в эпоху архаики. Наиболее отчетливо эта архаическая практика проявляется в легендарном эпизоде, переданном Вергилием. Когда Тибур послал свое войско на помощь царю Латину, его возглавили два брата-близнеца Кор и Катилл, а третий брат — эпоним города Тибуртий остался дома, видимо, в качестве царя (Verg. Aen. VII, 670—
Судебная функция двух «братьев» отчетливо проявилась в эпизоде суда над убившем сестру Горацием, победившим Куриациев. По преданию, Тулл Гостилий передал дело Горация duumviri perduelliones. В соответствии с обычаем эти два мужа приговорили Горация к смерти и только апелляция отца Горация к высшему авторитету народного собрания спасла героя. В современной литературе эти дуумвиры рассматриваются как зародыш одной из первых магистратур. Одни исследователи считают ее судебной, другие видят в этом эпизоде одно из проявлений деятельности помощников царя, которые позднее стали преторами13.
Ко времени последнего Тарквиния традиционный порядок поколенных триад, сильно усложнился. Возможно, этим царем готовилась какая-то реформа порядка передачи царской власти, с чем как-то связана традиционная версия об убийстве Тарквинием отца и старшего брата Юния Брута. Отец Брута был мужем сестры Суперба, и их дети, следовательно, реальными претендентами на царскую власть. Ликвидировав своего одновозрастного «брата» — зятя Юния, Тарквиний обеспечивал себе еще одно восьмилетие правления. Третье восьмилетие обеспечивалось смертью старшего Юния следующего поколения — племянника Тарквиния. Следующей, вероятно, была очередь Брута, который смог избежать участи отца и брата только организовав мятеж против Тарквиния Суперба. Видимо, ближайшие родственники царя не были склонны расставаться с принадлежавшей им прерогативой.
Кроме того, для утверждения отступления от традиций требовался серьезный материальный перевес над их хранителями отцами-сенаторами. А его римские рексы не имели. Поэтому достаточно было лишить Тарквиния власти по завершении его законного срока из трех поколенных восьмилетий, как традиция передачи власти совершенно расстроилась. Попытки эпигонов Тарквиния следовать остаткам традиционных норм только усилили борьбу за власть. После изгнания последнего Брут имел право претендовать на роль римского рекса. Уже при Тарквинии он входил в триаду с двумя сыновьями Суперба Титом и Аррунтом, играя в ней роль младшего «брата».
Статус последнего, третьего «брата», видимо, некогда предполагал для достижения царского титула женитьбу на девушке более младшего поколения — не «сестре», а «племяннице». Отсюда особое положение в триаде третьего «брата», которому фольклор отводил роль «дурачка» или «тупицы» (Brutus). С одной стороны, он входил в триаду правящего царя на правах его младшего «брата», а с другой, будучи царским племянником, он входил в триаду с царскими сыновьями. В отличие от родных сыновей царя, именно племянник, он же «младший брат», был реальным претендентом на царский титул, олицетворявшим власть триады. Для этого ему нужно было лишь жениться на дочери царя, своей кузине.
Этого, по-видимому, Брут не сумел сделать. Дочь Тарквиния Суперба была предусмотрительно выдана за Октавия Мамилия в Тускул. Среди других родственниц, вероятно, ближайшей была Лукреция — дочь Спурия Лукреция Триципитина, связанного родством с римскими Тарквиниями через брата Тарквиния Приска Аррунта, «основавшего династию» Эгериев в Коллации. Судя по тому, что одна из жен Нумы Помпилия носила имя Лукреции, этот клан был в родстве с римской «династией» с глубокой древности. Вероятно также родство Лукрециев с Марциями. Но дочь Триципитина стала женой Тарквиния Коллатина.
Возможно, Коллатин, Брут и Секст Тарквиний Габийский после изгнания Тарквиния Суперба и его сыновей составили новую триаду «братьев», претендовавшую на власть в Риме. Секст Тарквиний в реальности скорее всего был таким же «сыном» Тарквиния Суперба, как и Брут или Коллатин. Легендарное насилие Секста Тарквиния над Лукрецией могло означать его стремление овладеть властью вне определенной ему очереди. В результате он был исключен из наследования титула рекса и его место в триаде занял Публий Валерий, сын Волезия, родственные связи предков которого восходили к Титу Тацию. Одновременно «самоубийство» Лукреции повысило в триаде статус Брута. Отрешив с помощью интриг от власти Коллатина, Брут выдвинулся на первое место среди «братьев». Но отсутствие у него легитимного обоснования права на власть в виде женитьбы на царской дочери позволило сходные претензии выдвинуть и Аррунту Тарквинию, сыну Суперба. В поединке Аррунт и Брут погибли. Попытка оставшегося в живых «брата» Публия Валерия сохранить единоличную власть вызвала оппозицию заинтересованных родов. В результате правивший триумвират — триада «братьев» — был пополнен кандидатурами следующих в генеалогической очереди «братьев» Марка Горация Пульвилла и Тита Лукреция Триципитина.
С переходом к республике соотношение между значением и ролью магистратов, унаследовавших полномочия триады «братьев», изменилось. Сохранивший сакральные полномочия rex sacrorum перестал играть реальную роль в управлении, поскольку сфера религии в гражданском обществе республики существенно сократилась. Напротив, выступавшие носителями светского начала консулы выдвинулись на роль глав исполнительной власти. Их реальная власть была столь же велика, как и царская, что вызвало потребность в ограничении ее годовым сроком. С другой стороны, необходимость сокращения срока пребывания в должности консула была вызвана наличием в Риме большого числа потомков прежних царских родов архаического Лация, имевших право претендовать на роль консулов. В совокупности эти люди составляли правящее ordo nobiliorum, представители которого в силу происхождения имели исключительное право на консулат.
Особую проблему в наследовании царского титула триадами составляла передача его от старшего поколения «братьев» к младшему. В соответствии с нормами кросс-кузенного брака роль наследника царя должен был выполнять сын сестры царя — его племянник, который мог включаться в состав триады старшего поколения на правах ее младшего «брата». В римской системе родства отношения племянника с его дядей по матери (avunculus) были особенно близкими, подобно отношениям внука и деда (avus)14. Возможно, с усложнением системы связей между царскими «династиями» передача царского титула от дяди к племяннику пришла на смену его передаче деда к внуку. На практике она была интегрирована в систему архаических ритуалов, связанных с участием общества в смене годовых природных циклов15.
По определению Феста, римские всадники раньше назывались целерами. Помпоний и Иоанн Лид отождествляли трибуна целеров с начальником конницы16. В центуриатной системе Сервия Туллия всадники входили в состав первого класса, первоначально состоявшего из молодежи в возрасте 17—
Элитность целеров, вероятно, была обусловлена их родственной связью с «отцами»-сенаторами, по отношению к которым они выступали в роли социальных «детей». На это указывает число тех и других — 100, а затем 300. Созданные Ромулом, всадники сохранили верность царям до конца, как показывает судьба молодых Юниев, Аквилиев и Вителлиев, казненных как заговорщики в пользу Тарквиниев (Liv. II, 4—
Принадлежность царя и целеров к одному поколению играла особую роль в догородскую эпоху. Не случайно Целер и Ромул часто считаются одним и тем же лицом. В одной версии римской традиции Рема убил Ромул, согласно другой — Целер. В качестве главы целеров царь выступал сакральной фигурой, правившей в течение срока одного поколения, пока его сверстники находились в статусе целеров. Позднее срок обладания царским титулом удлинился, но до конца царской эпохи Рима так и не стал пожизненным. Прохождение инициаций очередным возрастным классом было связано с испытанием и для обладателя титула рекса.
Наименование celerus («скорый») указывает на характер проводившегося испытания. В догородскую эпоху сакральный ритуал соревнований в беге был практической акцией, которая впоследствии нашла воплощение в празднике Луперкалии. Официальное название позднейшей коллегии Луперков — germani Luperci — указывает на то, что первоначально они рассматривались в качестве «социальных братьев», то есть представляли возрастное поколение. Соперничество двух отрядов луперков в современной литературе получает различные объяснения. Можно предположить, что оно происходило из ритуального соревнования вступающего в разряд adulescentes только что прошедшего инициации класса юношей и класса, покидающего этот разряд. Они носили названия Faviani и Quinctiliani, а их предводители — Favius и Quinctilius. В легенде об основателях Рима Фабии были связаны с Ромулом, а Квинктилии — с Ремом. По одной из версий Рем был убит представлявшим Ромула Фабием. Видимо, победитель в этих испытаниях становился новым царем, а уделом прежнего, если он не отстоял свой титул, было стать жертвой19. Не случайно почти все римские цари погибли при обстоятельствах, подозрительно напоминающих принесение их в жертву богам.
Согласно одной версии традиции, корпус целеров был распущен Нумой Помпилием, по другой — Нума включил трибуна целеров в число восьми важнейших жреческих учреждений20. Последнее кажется более вероятным, поскольку эта должность продолжала оставаться важной до конца царской эпохи. В традиции Нума выступает единственным из римских царей, правившим до конца своей жизни и умершим естественной смертью. Вероятно, при нем имело место какое-то реформирование положения целеров. После чего их название случайно проявляется только в должности Л. Юния Брута (Liv. I, 59, 7). Сущность этой реформы предположительно можно усмотреть в изменения содержания испытаний. Соревнования на скорость бега вряд ли было возможно выигрывать более, чем в течение двух сроков, приходившихся на возрастное поколение. Поэтому время правления первоначальных царей колебалось в пределах 8—
Согласно Дионисию (IV, 3, 2; 6, 4; 71; 75), Тарквиний Приск был начальником конницы у Анка Марция, Сервий Туллий — у Тарквиния Приска, а Брут — у Тарквиния Суперба. В этрусской версии Сервий Туллий носил имя Мастарна, понимаемое многими как magister (equitum). Налицо тенденция, в соответствии с которой magister equitum имел право на титул рекса после своего предшественника. Истоки этого права корнями явно уходят в ту эпоху, когда предводитель целеров своими руками убивал предшествующего рекса и занимал его место по праву победителя в состязании.
Римская традиция обвиняла Тарквиния Суперба в смерти Сервия Туллия, что напоминает легенду об убийстве Рема-медлителя быстрым Целером-Фабием. Сервий погиб убегая от приверженцев Тарквиния, как бы состязаясь с ними в скорости бега. Поэтому очень вероятно, что sceleratus vicus, где произошло убийство Сервия, первоначально назывался celeratus и вел свое происхождение от целеров, будучи частью древнего маршрута их ритуального бега. Именно с Тарквинием Супербом традиция связывала происхождение праздника Регифугий, справлявшегося 24 февраля. Возведение Регифугия к бегству изгнанного из Рима Тарквиния имеет характер «народной» этимологии. В республиканскую эпоху обряд Регифугия исполнял rex sacrorum, совершавший после принесения жертв на Форуме ритуальную пробежку. По всей вероятности, этот бег царя жертвоприношений являлся воспоминанием о реальном испытании физических сил древних римских царей, которые боролись в нем и за свой титул, и за свою жизнь. Так что обстоятельства приобретения Тарквинием Супербом царского титула позволяют предполагать, что он был трибуном целеров при Сервии Туллии, как тот при Тарквинии Приске, а последний при Анке Марции.
Поэтому Брут, в свою очередь будучи трибуном целеров, и с этой стороны имел право претендовать на царский титул после Тарквиния. Но Брут был и племянником Тарквиния, сыном его сестры, входившим в одну триаду «братьев» с собственными сыновьями Тарквиния. По всей видимости, его замысел состоял в том, чтобы отрешить Тарквиния от власти по окончании нормативных 24 лет и на законном основании занять его место царя. Недовольные происходившими при Тарквинии отступлениями от традиционных порядков «отцы» поддерживали Брута. И лишь то обстоятельство, что ему не удалось по-настоящему воспользоваться плодами своих интриг, позволило римской традиции довольно искусственно приписать ему роль основателя республики. На самом деле переход от монархии к республике был довольно длительным процессом, растянувшимся с 444 по 367 гг. до н. э.
Отношения между царем и магистром целеров, видимо, были той модельной основой, на которой при республике возникли отношения между диктатором и магистром конницы.
ПРИМЕЧАНИЯ
