Рецензия на: Т. А. Бобровникова. Сципион Африканский. Картины жизни Рима эпохи Пунических войн.
Кн. первая. Война. 208 с. Кн. вторая. Мир. 240 с. Воронеж. 1996.

с.173 Сре­ди геро­ев и выдаю­щих­ся дея­те­лей антич­ной эпо­хи Сци­пи­он Афри­кан­ский — победи­тель столь попу­ляр­но­го у исто­ри­ков Ган­ни­ба­ла, все вре­мя оста­вал­ся в тени. Это мож­но ска­зать и о работах обще­го харак­те­ра, начи­ная с вузов­ских учеб­ни­ков и кон­чая обоб­щаю­щи­ми труда­ми по исто­рии древ­но­сти. Кни­га кан­дида­та исто­ри­че­ских наук, доцен­та Т. А. Боб­ров­ни­ко­вой очень удач­но запол­ня­ет эту досад­ную лаку­ну.

В ее кни­ге ком­плекс­ным обра­зом исполь­зо­ва­ны раз­ные типы источ­ни­ков: про­из­веде­ния антич­ных авто­ров, над­пи­си из изда­ния “L’an­née epi­gra­phi­que”, монет­ный мате­ри­ал, как рим­ский, так и гре­че­ский, а так­же кар­фа­ген­ский. Глав­ной базой иссле­до­ва­ния явля­ет­ся, есте­ствен­но, пись­мен­ная тра­ди­ция, то есть сочи­не­ния антич­ных исто­ри­ков, ора­то­ров, дра­ма­тур­гов, поэтов, фило­со­фов, схо­ли­а­стов.

Одна­ко несмот­ря на оби­лие упо­ми­на­ний о Пуб­лии Кор­не­лии Сци­пи­оне Афри­кан­ском Стар­шем и о его совре­мен­ни­ках, дру­зьях и недру­гах, мате­ри­ал источ­ни­ков фраг­мен­та­рен и, зача­стую, не дает воз­мож­но­сти сде­лать одно­знач­ные выво­ды. Вот поче­му в лите­ра­ту­ре встре­ча­ют­ся про­ти­во­ре­чи­вые оцен­ки собы­тий и дея­те­лей.

В каче­стве при­ме­ра мож­но при­ве­сти вопрос о столь важ­ных подроб­но­стях био­гра­фии Сци­пи­о­на, как про­цес­сы про­тив него и дати­ров­ку его смер­ти. В кни­ге про­веден тон­кий источ­ни­ко­вед­че­ский ана­лиз (кн. 2, с. 228—224). Часто в лите­ра­ту­ре доми­ни­ру­ет кон­цеп­ция Тита Ливия, един­ст­вен­но­го древ­не­го авто­ра, чей рас­сказ дошел до нас, постро­ив­ше­го после­до­ва­тель­ное изло­же­ние судеб­ных про­цес­сов (Liv., XVIII, 50—60). Сооб­ще­ния же дру­гих авто­ров каса­ют­ся толь­ко отдель­ных эпи­зо­дов (Po­lyb., XXIII, 14; Gell., IV, 18; VII, 19; Plut. Cat. mai. 14; Reg. et imp. apoph. Scip. mai., 10; Val. Max., III, 7, 1; App. Syr., 39—41). Из сли­че­ния и ана­ли­за всех дан­ных выри­со­вы­ва­ет­ся убеди­тель­ная и совсем иная, чем у Ливия кар­ти­на про­цес­сов про­тив Пуб­лия Сци­пи­о­на и его бра­та. Было не два, а три суда, при­том про­хо­ди­ли они в иной после­до­ва­тель­но­сти. Пози­ция Боб­ров­ни­ко­вой может быть оха­рак­те­ри­зо­ва­на как не иден­тич­ная, но близ­кая к пози­ции Скал­лар­да и про­ти­во­ре­ча­щая кон­цеп­ции Н. Н. Тру­хи­ной и Р. Хей­вуда¹. При­ни­мая во вни­ма­ние дан­ные Поли­бия (Po­lyb., XXIII, 14) и осо­бен­но Авла Гел­лия (Gell., IV, 18; VII, 19), сле­ду­ет при­знать точ­ку зре­ния авто­ра вполне пра­во­мер­ной. С этим сюже­том свя­за­но и уста­нов­ле­ние спор­ной даты кон­чи­ны Пуб­лия Сци­пи­о­на. Мож­но, конеч­но, при­знать утвер­жде­ние о смер­ти героя в 183 г., а не в 187 г. до н. э., как пишет Ливий, осно­вы­ваю­щий­ся на сооб­ще­нии Вале­рия Анти­а­та, иду­ще­го враз­рез со всей анна­ли­сти­кой².

Боб­ров­ни­ко­ва кри­ти­че­ски и коррект­но исполь­зо­ва­ла име­ю­щу­ю­ся науч­ную лите­ра­ту­ру по этой теме. При­ме­ром слу­жит раз­бор Сци­пи­о­но­вой «леген­ды», на кото­рой кон­цен­три­ро­ва­лось вни­ма­ние мно­гих иссле­до­ва­те­лей. В XIX в. исто­ри­ки в боль­шин­стве слу­ча­ев бази­ро­ва­лись на взглядах Поли­бия, скеп­ти­че­ски отно­сив­ше­го­ся к народ­ным пред­став­ле­ни­ям о боже­ст­вен­ном. Это выра­жа­ет­ся в рас­ска­зах о так назы­вае­мых виде­ни­ях Сци­пи­о­на. Мне­ние Поли­бия вос­при­ня­то было Т. Момм­зе­ном и Эд. Мей­е­ром, а в теку­щем сто­ле­тии ему сле­до­ва­ли дале­ко не все исто­ри­ки. Так, Б. Халль­вард назвал Сци­пи­о­на мисти­ком, а Скал­лард и Хей­вуд — глу­бо­ко рели­ги­оз­ным чело­ве­ком. Боб­ров­ни­ко­ва вос­ста­нав­ли­ва­ет пол­но­стью Сци­пи­о­но­ву «леген­ду», при­хо­дя к выво­ду, что она в общем сло­жи­лась при его жиз­ни, но эпи­зод с рож­де­ни­ем героя от Юпи­те­ра ско­рее все­го появил­ся позд­нее (кн. 1, с. 74—95, 192—195). По ее мне­нию, виде­ния были дей­ст­ви­тель­но свой­ст­вен­ны Сци­пи­о­ну, о чем гово­ри­лось в антич­ной лите­ра­ту­ре до Поли­бия, раз­ру­ши­те­ля этих пред­став­ле­ний. Согла­ша­ясь с рекон­струк­ци­ей источ­ни­ко­вой базы «леген­ды», то есть допо­ли­би­е­ва пла­ста, выска­жем сомне­ние в реаль­но­сти самих этих «виде­ний», то есть снов и голо­сов. Поэто­му не сле­ду­ет отвер­гать ни точ­ку зре­ния Тру­хи­ной, ни тем более Скал­лар­да и Халль­вар­да³.

Кни­га содер­жит кар­ти­ну обще­ства, государ­ства, повсе­днев­ной жиз­ни и нра­вов рим­лян и кар­фа­ге­нян. с.174 Исто­рия Сци­пи­о­на изла­га­ет­ся на фоне внут­ри- и внеш­не­по­ли­ти­че­ских собы­тий исто­рии Сре­ди­зем­но­мо­рья в момент дра­ма­ти­че­ско­го столк­но­ве­ния меж­ду Римом и Кар­фа­ге­ном. Подроб­но вос­ста­нав­ли­ва­ют­ся ход Вто­рой Пуни­че­ской вой­ны и ее послед­ст­вия. Осо­бый инте­рес пред­став­ля­ет осмыс­ле­ние ибе­рий­ской и афри­кан­ской кам­па­нии как реа­ли­за­ции еди­но­го само­сто­я­тель­но­го пла­на вой­ны, создан­но­го самим Сци­пи­о­ном, вопре­ки мне­нию сена­та, не дав­ше­го пол­ко­вод­цу средств на афри­кан­скую экс­пе­ди­цию. Автор пока­зы­ва­ет и поли­ти­че­ский гений победи­те­ля Ган­ни­ба­ла и его под­лин­но государ­ст­вен­ный ум, что, к сожа­ле­нию, не было заме­че­но в оте­че­ст­вен­ной нау­ке. В этой свя­зи необ­хо­ди­мо упо­мя­нуть о стра­ни­цах, посвя­щен­ных заклю­че­нию мира Рима с Кар­фа­ге­ном после гене­раль­ной победы Сци­пи­о­на при Заме. Автор выдви­га­ет и аргу­мен­ти­ру­ет ори­ги­наль­ную точ­ку зре­ния, соглас­но кото­рой мир был заклю­чен вопре­ки сена­ту, наста­и­вав­ше­му на про­дол­же­нии вой­ны до окон­ча­тель­но­го уни­что­же­ния Кар­фа­ге­на (кн. 1, с. 179—183, 203—204).

Во вто­ром томе кни­ги в цен­тре вни­ма­ния нахо­дит­ся внут­рен­няя жизнь Рима, ее поли­ти­че­ские и куль­тур­ные аспек­ты. Автор подроб­но пишет об уста­нов­ле­нии кон­так­тов Рима с Гре­ци­ей и вли­я­нии гре­че­ской куль­ту­ры на Рим в сфе­ре лите­ра­ту­ры, теат­ра, нра­вов, одеж­ды, обра­за жиз­ни и вку­сов. Вос­при­я­тие рим­ля­на­ми этих новых вли­я­ний демон­стри­ру­ет­ся в моно­гра­фии в обра­зах двух анта­го­ни­стов — Пуб­лия Сци­пи­о­на и Мар­ка Като­на Стар­ше­го. Удач­но исполь­зо­ва­ны фраг­мен­ты сочи­не­ний Като­на и Плав­та, куль­тур­но-соци­аль­ная ори­ен­та­ция кото­рых неод­но­крат­но рас­смат­ри­ва­лась уче­ны­ми, но не полу­чи­ла еди­ной оцен­ки. Часто (и не без осно­ва­ния) взгляды Плав­та и Като­на сбли­жа­лись. В комеди­ях «Гру­би­ян», «При­виде­ние» и «Три гро­ша» осуж­да­ют­ся рос­кошь, мотов­ство и вооб­ще под­ра­жа­ние гре­кам. Но Боб­ров­ни­ко­ва не огра­ни­чи­ва­ет­ся эти­ми тре­мя комеди­я­ми, а при­вле­ка­ет и дру­гие — «Купец», «Плен­ни­ки», «Вак­хиды» и т. д. В них выяв­ля­ет­ся иная линия рас­суж­де­ний Плав­та, выска­зы­ва­ют­ся сим­па­тии не к ста­ри­кам, носи­те­лям тра­ди­ци­он­ных ста­ро­рим­ских взглядов, а к моло­дым рим­ля­нам, под­ра­жа­те­лям гре­ков. Автор (и по-види­мо­му обос­но­ван­но) выска­зы­ва­ет мне­ние, что обра­зы ста­ри­ков у Плав­та в извест­ной мере наве­я­ны лич­но­стью зна­ме­ни­то­го Като­на.

Боб­ров­ни­ко­ва при­дер­жи­ва­ет­ся суще­ст­ву­ю­щей в исто­рио­гра­фии кон­цеп­ции, соглас­но кото­рой в Риме на рубе­же II века до н. э. сло­жи­лось два под­хо­да к сре­ди­зем­но­мор­ским дер­жа­вам — обра­зо­ва­ние про­вин­ций, либо уста­нов­ле­ние союз­ных с ними отно­ше­ний в спе­ци­фи­че­ском пони­ма­нии рим­лян, то есть вас­саль­но­го типа. При этом она осо­бо под­чер­ки­ва­ет поли­ти­ку укреп­ле­ния малых государств (Ливии, общин Гре­ции и Малой Азии, Родо­са и Пер­га­ма и др.). Осо­бый инте­рес пред­став­ля­ет исполь­зо­ва­ние авто­ром эпи­гра­фи­че­ско­го мате­ри­а­ла, в том чис­ле и писем Сци­пи­о­на, аргу­мен­ти­ру­ю­щих дан­ную точ­ку зре­ния.

Под­во­дя итог, мож­но ска­зать, что чита­тель полу­чил инте­рес­ную и полез­ную кни­гу. Основ­ной мате­ри­ал допол­ня­ют при­ло­же­ния — гео­гра­фи­че­ские кар­ты, хро­но­ло­ги­че­ская таб­ли­ца, план бит­вы при Или­пе, а так­же гене­а­ло­ги­че­ское дре­во Сци­пи­о­нов. Здесь сле­ду­ет вне­сти уточ­не­ние: не рода, а фами­лии, то есть вет­ви рода, ибо род име­но­вал­ся Кор­не­лии. При­ло­же­ны так­же спи­сок источ­ни­ков и обшир­ные ком­мен­та­рии.

Не пред­став­ля­ет­ся убеди­тель­ным реше­ние авто­ра поме­стить на облож­ках иллю­ст­ра­ции, отно­ся­щи­е­ся к эпо­хе Ренес­сан­са. Более пра­во­мер­ным были бы репро­дук­ции антич­ных памят­ни­ков, хотя бы остат­ки Пор­ци­е­вой бази­ли­ки на Фору­ме.

Кни­га содер­жит ори­ги­наль­ные точ­ки зре­ния, порой могу­щие вызвать серь­ез­ную науч­ную поле­ми­ку.