Рецензия на: В. Н. Токмаков. Военная организация Рима Ранней республики (VI—IV вв. до н. э.).
М. Институт всеобщей истории РАН. 1998. 300 с.

с.170 Объ­ек­том иссле­до­ва­ния кан­дида­та исто­ри­че­ских наук, науч­но­го сотруд­ни­ка Инсти­ту­та все­об­щей исто­рии РАН В. Н. Ток­ма­ко­ва явля­ет­ся рим­ское цен­ту­ри­ат­ное пешее вой­ско от его появ­ле­ния по рефор­ме Сер­вия Тул­лия до реор­га­ни­за­ции на осно­ве введе­ния мани­пу­ляр­ной струк­ту­ры. Выбор хро­но­ло­ги­че­ских рамок обу­слов­лен вни­ма­ни­ем авто­ра к про­бле­мам гене­зи­са и ран­ней эво­лю­ции воен­ной орга­ни­за­ции Рима. Она ста­ла одним из глав­ных осно­ва­ний его вели­чия. При этом имен­но ран­не­рес­пуб­ли­кан­ский этап с.171 зало­жил фун­да­мент рим­ской воен­ной мощи, поэто­му его изу­че­ние пред­став­ля­ет осо­бый инте­рес. Одна­ко в силу спе­ци­фи­ки источ­ни­ко­вой базы это сопря­же­но и с осо­бы­ми труд­но­стя­ми. Рим­ская воен­ная орга­ни­за­ция дан­но­го пери­о­да гораздо менее изу­че­на в миро­вой исто­рио­гра­фии по срав­не­нию с леги­о­на­ми клас­си­че­ской Рес­пуб­ли­ки.

Заслу­жи­ва­ет одоб­ре­ния общий ракурс иссле­до­ва­ния. Струк­тур­ные и так­ти­че­ские харак­те­ри­сти­ки рим­ско­го вой­ска, хотя и осве­ща­ют­ся при­о­ри­тет­но, тем не менее, не вытес­ня­ют рас­смот­ре­ния воору­жен­ных сил как важ­ней­ше­го эле­мен­та устрой­ства рим­ской общи­ны (“ci­vi­tas”). Автор про­ана­ли­зи­ро­вал воен­ную орга­ни­за­цию в тес­ной свя­зи с про­бле­ма­ми соци­аль­ной струк­ту­ры, в первую оче­редь обще­ст­вен­но­го ста­ту­са пле­бе­ев, эво­лю­ции поня­тия “po­pu­lus” воз­ник­но­ве­ния, функ­ций, роли курий и триб. При­чем автор не огра­ни­чил­ся фор­маль­ным очер­чи­ва­ни­ем кон­ту­ров соци­аль­но­го фона, а по-насто­я­ще­му впи­сал воен­ную орга­ни­за­цию в соци­аль­ные отно­ше­ния и рим­ский соци­ум в целом. Резуль­та­том его раз­мыш­ле­ний по это­му пово­ду яви­лись выво­ды о том, что в досер­ви­ан­ский пери­од курию пра­во­мер­но рас­смат­ри­вать в каче­стве вой­ско­вой еди­ни­цы и базы ком­плек­то­ва­ния вой­ска, а ген­тиль­ные три­бы не мог­ли выпол­нять подоб­ную роль (с. 55—56); что в Ран­ней рес­пуб­ли­ке пле­беи оста­ва­лись вне пат­ри­ци­ан­ской кури­ат­ской орга­ни­за­ции (с. 66—74); а поня­тие “po­pu­lus” объ­еди­ня­ло жите­лей Ран­не­го Рима в воен­но-поли­ти­че­ском плане и под­ра­зу­ме­ва­ло, веро­ят­но, имен­но воен­ную орга­ни­за­цию общи­ны (с. 81—82).

Отме­тим, в допол­не­ние к ска­зан­но­му авто­ром, что послед­ний из пере­чис­лен­ных выво­дов пере­кли­ка­ет­ся с име­ю­щи­ми­ся в совре­мен­ной зару­беж­ной исто­рио­гра­фии пред­став­ле­ни­я­ми: Дж. Зал­ди­та­ра пони­ма­ет “po­pu­lus” как гоплит­ское вой­ско¹, а А. Демандт усмат­ри­ва­ет смыс­ло­вое зна­че­ние это­го тер­ми­на как «воен­ный народ», «воору­жен­ный народ», то есть граж­дане и пат­ри­ци­ан­ско­го, и пле­бей­ско­го про­ис­хож­де­ния².

Досто­ин­ст­вом работы явля­ет­ся глу­би­на осмыс­ле­ния соци­аль­ных отно­ше­ний Рима изу­чае­мой эпо­хи, вли­яв­ших на порядок фор­ми­ро­ва­ния вой­ска и его струк­ту­ру, и, вме­сте с тем, видо­из­ме­няв­ших­ся под воздей­ст­ви­ем рефор­мы воору­жен­ных сил. Одна­ко поли­ти­че­ская систе­ма рим­ской “ci­vi­tas” (так­же пред­опре­де­лив­шая мно­гие сущ­ност­ные чер­ты воен­ной орга­ни­за­ции, но одно­вре­мен­но испы­ты­вав­шая серь­ез­ное вли­я­ние пре­об­ра­зо­ва­ний в воен­ной сфе­ре) Ток­ма­ко­вым затра­ги­ва­ет­ся толь­ко вскользь, хотя дру­гие работы это­го авто­ра пока­зы­ва­ют, что он деталь­но зна­ком с про­бле­ма­ми изу­че­ния государ­ст­вен­но­го устрой­ства ран­ней Рим­ской рес­пуб­ли­ки. Поэто­му хоте­лось бы видеть более подроб­ную кар­ти­ну вза­и­мо­вли­я­ния и вза­и­мо­свя­зи, а под­час и нераз­рыв­но­го един­ства, отдель­ных струк­тур и орга­нов вла­сти (орди­нар­ных и чрез­вы­чай­ных маги­ст­ра­тур, сена­та), с одной сто­ро­ны, и вой­ска (как в целом, так и отдель­ных зве­ньев руко­вод­ства и коман­до­ва­ния им), — с дру­гой.

Моно­гра­фию харак­те­ри­зу­ет скру­пу­лез­ный сбор сведе­ний источ­ни­ков, при­сталь­ное вни­ма­ние, в первую оче­редь, к дан­ным антич­ной тра­ди­ции, их тща­тель­ный, глу­бо­кий, а места­ми про­сто фили­гран­ный ана­лиз. В не мень­шей сте­пе­ни высо­кий иссле­до­ва­тель­ский уро­вень кни­ги опре­де­ля­ет­ся и исто­рио­гра­фи­че­ской эруди­ци­ей авто­ра. Каж­дый част­ный вопрос пода­ет­ся авто­ром с уче­том пред­ше­ст­ву­ю­ще­го его изу­че­ния миро­вой исто­рио­гра­фи­ей, при мак­си­маль­но воз­мож­ном ее охва­те (хотя неко­то­рые новые изда­ния автор не успел учесть), в кон­тек­сте поле­ми­ки или аргу­мен­ти­ро­ван­ной под­держ­ки отдель­ных гипо­тез и наблюде­ний. Отсыл­ки на иссле­до­ва­тель­ский вклад сво­их пред­ше­ст­вен­ни­ков и обшир­ный спи­сок исполь­зо­ван­ной лите­ра­ту­ры при­да­ют рабо­те осно­ва­тель­ность, под­чер­ки­ва­ют само­сто­я­тель­ность автор­ских трак­то­вок.

Подроб­ней­шим обра­зом автор ана­ли­зи­ру­ет содер­жа­ние цен­ту­ри­ат­ной рефор­мы Сер­вия Тул­лия, дока­зы­вая высо­кую сте­пень досто­вер­но­сти сведе­ний антич­ной тра­ди­ции о ней и под­вер­гая аргу­мен­ти­ро­ван­ной кри­ти­ке точ­ки зре­ния, соглас­но кото­рым рефор­ма в опи­сан­ном гре­че­ски­ми и рим­ски­ми исто­ри­ка­ми виде либо не суще­ст­во­ва­ла нико­гда, либо про­во­ди­лась мно­го поз­же. Ток­ма­ков убеди­тель­но пока­зы­ва­ет, что ни зако­но­да­тель­ство децем­ви­ров, ни введе­ние кон­су­ляр­но­го воен­но­го три­бу­на­та, ни уста­нов­ле­ние цен­зор­ской маги­ст­ра­ту­ры не могут слу­жить дати­ру­ю­щи­ми собы­ти­я­ми для опре­де­ле­ния вре­ме­ни цен­ту­ри­ат­ной рефор­мы — она была реа­ли­зо­ва­на в середине VI в. до н. э. В сво­ем оформ­ле­нии цен­ту­ри­ат­ная орга­ни­за­ция, как обос­но­вы­ва­ет­ся в моно­гра­фии, про­шла четы­ре эта­па, кото­рые автор назы­ва­ет эта­па­ми рефор­мы (с. 232—234), но точ­нее, види­мо, опре­де­лять их как эта­пы раз­ви­тия цен­ту­ри­ат­ной систе­мы. Не вызы­ва­ют воз­ра­же­ний ни фор­му­ли­ров­ки содер­жа­ния этих эта­пов, ни опре­де­ле­ния их рубеж­ных дат.

Все­сто­рон­нее рас­смот­ре­ние цен­ту­ри­ат­ной орга­ни­за­ции, в том чис­ле соци­аль­но­го соста­ва вой­ска, его ком­плек­то­ва­ния, так­ти­че­ско­го деле­ния и бое­во­го постро­е­ния, поз­во­ли­ло авто­ру дать целост­ную харак­те­ри­сти­ку с.172 воору­жен­ных сил ран­не­рес­пуб­ли­кан­ско­го Рима. При этом введе­ние гоплит­ской так­ти­ки рас­смат­ри­ва­ет­ся им как син­хрон­ное появ­ле­нию цен­ту­ри­ат­но­го строя. Фалан­го­вый бое­вой порядок рим­ских войск не мог воз­ник­нуть поз­же середи­ны VI в. до н. э. (напри­мер, в середине или кон­це V в. до н. э., как счи­та­ли неко­то­рые исто­ри­ки), — такой вывод под­креп­ля­ет­ся убеди­тель­ны­ми дока­за­тель­ства­ми. Одна­ко оста­ет­ся все же не вполне ясным, поче­му автор не допус­ка­ет воз­мож­но­сти пере­хо­да рим­лян к гоплит­ской фалан­ге ранее рефор­мы Сер­вия Тул­лия, напри­мер, при Тарк­ви­нии При­с­ке. Неко­то­рые иссле­до­ва­те­ли пред­ла­га­ют такую дати­ров­ку введе­ния гоплит­ской так­ти­ки³, но их точ­ку зре­ния автор пред­по­чел не обсуж­дать.

Рефор­ми­ро­ва­ние воен­ной сфе­ры спра­вед­ли­во трак­ту­ет­ся в моно­гра­фии как корен­ное изме­не­ние всех обще­ст­вен­ных отно­ше­ний, но при этом обра­ща­ет­ся долж­ное вни­ма­ние на сохра­не­ние кури­ат­ной орга­ни­за­ции, суще­ст­во­ва­ние кото­рой наряду с цен­ту­ри­ат­ной опре­де­ли­ло, по наше­му мне­нию, мно­гие чер­ты государ­ст­вен­ной систе­мы ран­ней Рес­пуб­ли­ки. Поэто­му пред­став­ля­ют­ся весь­ма пло­до­твор­ны­ми сооб­ра­же­ния авто­ра о том, что кури­ат­ная орга­ни­за­ция смог­ла инкор­по­ри­ро­вать­ся в новые струк­ту­ры и занять в них веду­щее место, а так­же и о вза­и­мо­свя­зи кури­ат­ной и цен­ту­ри­ат­ной орга­ни­за­ции и др.

Сти­ли­сти­че­ски моно­гра­фия напи­са­на неров­но. Наряду с точ­ным фор­му­ли­ро­ва­ни­ем прин­ци­пи­аль­ных поло­же­ний, отто­чен­ны­ми фра­за­ми, поз­во­ля­ю­щи­ми луч­ше понять зало­жен­ный в них смысл, име­ют­ся пред­ло­же­ния со сла­бым согла­со­ва­ни­ем отдель­ных частей и зату­ма­нен­ным, в силу нечет­кой кон­струк­ции, содер­жа­ни­ем. Фор­му­ли­ров­ки назва­ний вто­рой и третьей глав в тек­сте работы не соот­вет­ст­ву­ют тем, кото­рые даны в оглав­ле­нии (в оглав­ле­нии при­веден явно неудач­ный вари­ант назва­ния третьей гла­вы). Име­ют­ся, к сожа­ле­нию, и опе­чат­ки, кар­ди­наль­но иска­жаю­щие смысл. Напри­мер, досад­ная опе­чат­ка в заклю­че­нии при­во­дит к тому, что важ­ная ито­го­вая фра­за выглядит сле­дую­щим обра­зом: «Рим­ские леги­о­ны и стро­го фик­си­ро­ван­ные по соста­ву под­разде­ле­ния воз­ник­ли вме­сте с введе­ни­ем мани­пу­ляр­но­го строя во 2-й поло­вине V в.» (с. 229). Суть же рас­суж­де­ний авто­ра в основ­ной части кни­ги сво­дит­ся к тому, что в V в. до н. э. не было не толь­ко вой­ска из двух леги­о­нов, но и вооб­ще леги­о­нов, пони­мае­мых как само­сто­я­тель­ные под­разде­ле­ния вой­ска со стро­го фик­си­ро­ван­ной струк­ту­рой и чис­лен­но­стью» (с. 204). Сле­ду­ет, оче­вид­но, пони­мать, что име­ет­ся в виду вто­рая поло­ви­на IV в. до н. э., когда «с пере­хо­дом к мани­пу­ляр­ной так­ти­ке и упо­рядо­че­ни­ем струк­ту­ры вой­ска леги­о­ны пре­вра­ща­ют­ся в базо­вые соеди­не­ния новой, мани­пу­ляр­ной армии» (с. 206).

Моно­гра­фия явля­ет­ся еще одним нагляд­ным свиде­тель­ст­вом того, что в рос­сий­ском анти­ко­веде­нии фор­ми­ру­ет­ся важ­ное направ­ле­ние по иссле­до­ва­нию рим­ской “ci­vi­tas” пери­о­да Ран­ней рес­пуб­ли­ки во всем мно­го­об­ра­зии ее обще­ст­вен­ной жиз­ни, вклю­чаю­щем пра­во­вые про­бле­мы, соци­аль­ные отно­ше­ния, поли­ти­че­скую и воен­ную орга­ни­за­цию, сакраль­ную сфе­ру ран­не­рес­пуб­ли­кан­ско­го Рима.