На главную | Публикации | Государство | Римское право

XII таблиц и календарь архаического Рима: к вопросу об обществе и эпохе записи древнейших римских законов.

Статья опубликована в сборнике докладов Российской ассоциации антиковедов: Власть, личность, общество в античном мире. Москва, 1997. С. 372—379.

Большинство современных ученых придерживается мнения о достоверности традиции о законах 12 таблиц. Они рассматриваются как важный этап в сословной борьбе патрициев и плебеев: запись законов — большая победа плебса. Все исследователи обращают внимание на то, что в 12 таблицах отразилось очень архаичное право, тесно связанное с сакральными и гентильными нормами. Как раз такое право, как предполагается, должно было существовать в царскую эпоху, бывшую догосударственным периодом в истории Рима. В децемвирах в таком случае, вероятно, следует видеть курионов — сакральных представителей 10 курий, входивших в трибу, ведавших правовым регулированием общественной жизни. Ведь в эпоху архаики именно курия была основной общественной единицей римского общества. Цифра десять наводит на мысль о том, что первоначальное число таблиц было не 12, а именно 10, как об этом и сообщает традиция. В этом отношении уместно вспомнить, что Макробий сообщал, что «децемвиры, которые прибавили две таблицы, предлагали народу утвердить исправление календаря»¹.

В чем состояло это исправление календаря? Как известно, первоначальный римский календарь насчитывал 10 месяцев. Затем римляне перешли на календарь из 12 месяцев². Логично связать сообщение Макробия о децемвирах, которые добавили 2 таблицы к первоначальным 10-ти, с дополнением ими 10 месяцев первоначального календаря еще двумя. Отсюда следуют два важных вывода. Во-первых, при этих децемвирах имела место реформа, состоявшая в переходе с 10-тиричной системы счисления на 12-тиричную. Во-вторых, первоначальные римские законы 10-ти, а затем 12-ти таблиц были тесно связаны с календарем и календарным годовым циклом. Календарь в этом отношении выступает в роли своего рода законов, устанавливавших определенный порядок в космических силах. Космос был сферой божественного порядка. Поэтому как в календаре, так и в связанных с ним законах 10-ти и 12-ти таблиц мы имеем дело с сакральным правом. Календарь фиксировал это право в небесной космической сфере, законы — в сфере земной общественной жизни. В первоначальной римской общине и та, и другая сфера находилась под контролем понтификов³. Понтифики были носителями и хранителями сакрализованного знания, позволявшего им выступать в роли знатоков как природных, так и общественных закономерностей. Отсюда их тесная связь с законами и календарем. Согласно традиции, коллегия понтификов появилась в Риме при Нуме Помпилии. Однако вне организации в коллегию понтифики должны были существовать и раньше. Как представители общины перед богами они играли важную социально-сакральную роль в первоначальной организации Рима. Их роль и функции сравнимы с ролью курионов. В «эпоху Ромула» 10 курионов выступали сакральными представителями первоначальных 10 курий перед внешним миром. По-видимому, и роль «строителей моста» между миром людей и миром богов принадлежала им. Их децемвират был как бы естественного происхождения и не нес на себе отпечатка узурпации власти. Объединение этих курионов-понтификов в особую коллегию при Нуме Помпилии придало их организации характер искусственности, соответствовавший переходу от догородского к городскому строю. Этот момент, видимо, и был воспринят античной традицией как узурпация власти «вторыми» децемвирами, записавшими последние две таблицы законов⁴.

Согласно традиции, 10-месячный календарь использовался римлянами при Ромуле⁵. При Нуме Помпилии были проведены религиозные реформы, в числе которых был и переход на 12-месячный календарь. Нума обычно воспринимается как царь сабинского происхождения и его религиозные реформы трактуются как следствие слияния латинской и сабинской общин, потребовавшего корректировки первоначальных чисто латинских sacra. Однако дело обстояло, по-видимому, сложнее. Нума явно состоял в родстве с какими-то этрусскими кланами. На это указывает версия о его женитьбе на Лукреции и его любовной связи с нимфой Эгерией. Имя Лукреции заставляет вспомнить о легендарной Лукреции, дочери Спурия Лукреция Триципитина и жене Тарквиния Коллатина, жившей в соседней с Римом Коллации. Именно в Коллацию во времена Анка Марция, внука Нумы, переселился брат Тарквиния Приска Аррунт. Там он женился на местной царевне и получил имя Эгерий, которое не только связывает его с Нумой, но и указывает, что Эгерии были царским родом Коллации. На то, что связь Нумы с Эгериями-Лукрециями-Тарквиниями была отнюдь не мимолетной, указывают два следующих обстоятельства. Во-первых, сам Нума был похоронен у подножия Яникула, затибрской и первоначально этрусской области, откуда в Рим переселился Тарквиний Приск. А во-вторых, Тарквиний был переселен в Рим после завоевания Яникула внуком Нумы Анком Марцием и получил от последнего как бы «мандат» на царство в Риме. В свою очередь Тарквиний присоединил к Риму Коллацию, но не переселил в Рим тамошнюю «династию» своего брата, а оставил местных Эгериев-Лукрециев в качестве своего рода «вассалов» Рима.

Таким образом, имеются некоторые основания говорить о том, что переход на 12-тиричную системы счисления в сакрально-календарной и сакрально-правовой сферах был следствием этрусского культурного влияния, распространявшегося на Рим уже в правление Нумы Помпилия и Анка Марция. Не к этой ли эпохе следует относить и запись двух последних таблиц? По данным Цицерона, именно в этих таблицах появился запрет браков между патрициями и плебеями⁶. В области семейного права 12 таблиц освобождали от опеки жриц Весты⁷. Сама коллегия весталок, согласно традиции, была создана при Нуме Помпилии. Плутарх сообщает, что сначала весталок было две, затем после переселения в Рим альбанцев — четыре, а при Сервии — шесть: по две представительницы от каждой трибы⁸. Судя по легенде о Рее Сильвии, Амулии и Марсе, весталка рассматривалась как ритуальная жена бога общины. Освобождение ее от опеки агнатов означало, что она находилась под опекой божества, занимая положение его «агнатки». Это еще один аргумент в пользу отнесения законов 12 таблиц ко времени Нумы Помпилия.

Начальную же их запись — первые 10 таблиц — по-видимому, вообще следует связывать с периодом оформления первоначального города, то есть со «временем Ромула». Условно говоря, время Ромула — это эпоха собирания соседских общин Палатина, Капитолия и отчасти Целия в единый город. Прежние сельские традиции заменялись новыми, городскими порядками. Прежние места погребений окрест поселений стали мешать городскому строительству. Обычаи первобытных престижных пиров и ритуальных трат накопленного имущества не вписывались в более регулярный, рациональный быт нового сообщества. Это столкновение новых городских и старых догородских традиций проявляется в сохранившихся нормах десятой таблицы законов.

Таблица 10, 1: Пусть мертвеца не хоронят и не сжигают в городе. Cic. de leg. 2, 24, 61: Закон запрещает без согласия собственника устраивать погребальный костер или могилу на расстоянии ближе чем 60 футов от принадлежащего ему здания.

Таблица 10, 8: А также золота с покойником пусть не кладут, но если у умершего зубы скреплены золотом, то не возбраняется похоронить или сжечь его с этим золотом. Fest. P. 154: В 12 таблицах постановлено не ставить перед умершим напитков с миррою. Cic. de leg. 2, 23, 59: Ограничив расходы тремя саванами, одной пурпурной туникой и десятью флейтистами, закон 12 таблиц воспретил также и причитания по умершим. Кроме того, в законах устанавливаются еще следующее: отменяется умащивание рабов и питье круговой чаши. «Без пышного окропления, без длинных гирлянд, без курильниц».

Изучение древнейшего Ромулова календаря ставит перед исследователями немало вопросов. Одним из них является вопрос о том, как распределялись дни года в этом календаре. Цикл из десяти месяцев по 30—31 дню — с марта по декабрь — включал в себя только 305 дней года. Судьба и роль оставшихся 60 дней таинственна. Во-первых, куда они выпадали в календаре Ромула? А во-вторых, на каких основаниях они были включены в календарь Нумы, если современный календарь из 365/6 дней был введен только Юлием Цезарем?

Не претендуя на решение этих проблем, по поводу которых существует обширная литература, попытаюсь высказать лишь несколько замечаний. К ним подводит анализ текста третьей таблицы о долговом праве законов 12 таблиц. Современные исследования проблемы nexum mancipiumque показывают, что первоначальное долговое право в римской архаике было тесно связано с календарным циклом⁹. Долговое обязательство возникало обычно в первый месяц года, то есть в марте, когда перед началом сельскохозяйственного цикла крестьяне обзаводились тем инвентарем или рабочим скотом, которого им не хватало в хозяйстве. Его приобретение осуществлялось путем манципации, во время которой вместо реальной цены за полученный инвентарь давалась клятва вернуть определенную сумму после утилизации урожая, то есть осенью по окончании сельскохозяйственного цикла. Давший клятву крестьянин оказывался «связанным данным обязательством» — nexum в форме mancipium. Возвращение долга обычно осуществлялось до конца года, то есть до декабрьских Сатурналий. За месяц до их начала начинался отсчет времени отдачи долга. Законы 12 таблиц упоминают эти 30 дней, которые давались должнику, чтобы он рассчитался с кредитором. Современные исследователи отмечают, что долг не переходил на следующий год. Видимо, следующий годовой цикл рассматривался как совершенно новый этап жизни природы и, соответственно, общества. Поэтому в конце старого и в начале нового года проводились обряды очищения — люстрация. Освобождение от долгов — развязывание nexus — было одним из проявлений этого очищения общества перед ликом богов. Исследователи отмечают, что неоплатные должники, не могущие освободиться от nexum, поскольку они отягощали общество «грехом» перед божеством в виде нарушения данной ему клятвы, должны были приноситься в жертву этому божеству. Этим божеством был древнейший земледельческий Сатурн, в честь которого праздновались дни зимнего солнцестояния и которому была посвящена римская казна — эрарий. Поэтому первоначально неоплатные должники реально или ритуально приносились в жертву Сатурну в конце декабря.

Но с отменой Нумой Помпилием человеческих жертвоприношений установился иной обычай. Возможно, он основывался на ритуальной практике, возникшей еще во времена Ромула. Авл Геллий рассказывал, что если должник не мирился c кредитором, то его оставляли в заточении 60 дней. В течение этого срока он три раза подряд выводился на комиций к претору и объявлялась присужденная с него сумма. В третий базарный день они предавались смертной казни или поступали в продажу за границу за Тибр¹⁰. Эти 60 дней пребывания должника в домашней подземной тюрьме — эргастуле — явно перекликаются с теми 60 днями, которые в десятимесячном календаре выпадали неизвестно куда, оставляя лакуну между декабрем и мартом (с 23 декабря — Ларенталии, заканчивавшие Сатурналии, по 23 февраля — Терминалии). Должнику как бы давалась еще одна возможность расплатиться и это был срок между декабрьской и февральской люстрациями. Во время этих 60 дней должник рассматривался как ритуально мертвый, поскольку он должен был быть казнен еще в декабре. Поэтому он содержался в подземном помещении и рассматривался таким образом как посвященный подземным богам. Такой подход явно перекликается с архаической сакральной санкцией в отношении патрона, нарушившего клятву верности в отношении своего клиента¹¹. По всей вероятности, те два зимних месяца, что неоплатный должник проводил в заточении, были посвящены грозным подземным богам. В силу их власти в ином, подземном мире существовал запрет — табу — на их имя. Поэтому два зимних месяца в первоначальном календаре были без названия и их как бы не было. Это было время зимнего замирания жизненных сил природы, ее ритуального умирания или перехода под власть подземных богов. Перед началом нового годового цикла в конце февраля проводилась новая люстрация римской общины, связанная с выходом общества и природы из состояния зимней «смерти». Во время нее должник, если не сумел использовать последние 60 дней, приносился в жертву¹².

В своих реформах Нума Помпилий не только отменил человеческие жертвоприношения, но и дал названия зимним месяцам. Традиция приписывает ему введение января и февраля¹³. Это не означало, что Нума добавил к 305 дням еще 60. Плутарх указывает, что и во времена Ромула календарь состоял из 360 дней¹⁴. Терминалии, приходившиеся на 23 февраля, отмечали 360 дней, начиная с календ марта. А согласно Варрону, Терминалии были последними днями в году¹⁵. Этот древний использовавшийся при Ромуле цикл, видимо, ориентировался на лунарный календарь, хотя с первого взгляда это и не заметно. Лунный год предполагает два варианта деления на месяца: 1-й — на 13 месяцев по 27, 3 дня, и 2-й — 12 месяцев по 29, 5 дней. В обоих случаях лунный год насчитывал круглым счетом 355 дней. По-видимому, в Ромуловом календаре пять дней приходились на декабрьские Сатурналии и, таким образом, выпадали из цикла. Точно так же, вероятно, аналогичные Сатурналиям февральские Терминалии продолжались пять дней, формально не входя в цикл. Нума также ориентировал свой календарь на лунный год из 355 дней. Но вместо скрытого зимнего периода, ограниченного сакральными пятидневными праздниками, он ввел интеркаляции — добавочный месяц в 22 или 23 дня, вставлявшийся непосредственно после Терминалий¹⁶. Возможно, календарь Нумы был не реформой Ромулова календаря, а был этрусским календарем и отражал культурные различия между двумя народами. Иоанн Лид отмечал, что год у римлян начинался как в январе, так и в марте¹⁷. Исследователи рассматривают это указание как свидетельство того, что римляне пользовались двумя календарными системами¹⁸.

Новый календарный порядок в мире богов — космосе — требовал восстановления равновесия и в мире людей, записи еще двух таблиц законов, связанных с новыми месяцами. Одновременно должники перестали приноситься в жертву подземным богам, а стали продаваться за пределы римской территории, trans Tiberim, то есть туда, где властвовали чужие боги, не связанные с порядком в римской общине.

Если наши предположения верны, то запись законов 12 таблиц следует связывать не с фигурирующими в литературной традиции коллегиями демократически избранных децемвиров, а с совершенно определенными лицами, обладавшими сакральными полномочиями. Как отмечалось выше, первоначальные децемвиры — это 10 курионов одной римской трибы. В эпоху Ромула, как известно из традиции, римская община состояла из одной первоначальной трибы, насчитывавшей 10 курий. При Тулле Гостилии она была пополнена переселенными альбанцами, которые не образовали самостоятельной трибы. Появление на римских холмах населения, составившего основу для возникновения второй трибы, было связано с военной деятельностью Анка Марция. Напомним, что он был внуком Нумы Помпилия, при нем распространяется этрусское влияние на Рим. Обычно именно с его завоеваниями связывают начало образования римского плебса. Его основу видят в переселенных в Рим жителях латинских городов Политория, Фиканы, Теллен. В то же время из традиции как бы выпал кажущийся очевидным факт переселения в Рим древних жителей Яникула вместе с их царем Тарквинием Приском. Не это ли население явилось проводником этрусского влияния на латинско-сабинский Рим? Не они ли образовали ту массу граждан Рима, которая в связи с иными культурными корнями первоначально не могла слиться с первоначальным гражданством и рассматривалась как плебс? Различие социальных и культурных традиций, видимо, и было связано с отсутствием ius conubii между местными патрициями и новыми поселенцами, получившими название плебеев. Исследователи отмечают у этрусков не столь явно выраженные черты патрилинейности, как у римлян¹⁹. Это, видимо, долгое время и препятствовало установлению ius conubii между местными латинско-сабинскими поселенцами и переселенцами из-за Тибра. В то же время их приход в Рим оказался связан с переходом на новый 12-месячный календарь и добавлением двух таблиц законов к первоначальным десяти. Именно в этих новых таблицах и был зафиксирован запрет браков между патрициями и плебеями²⁰. В обмен на инкорпорацию затибрского населения в римскую общину римляне стали посылать в культурно чуждый им мир — как прежде в подземное царство — своих неоплатных должников.

Оформление римских триб, видимо, пришлось на эпоху Тарквиния Приска и Сервия Туллия, когда в состав римского гражданства были включены сабины Квиринала. Реально в римском обществе оказалось четыре группы имевших различное происхождение граждан: 1) первоначальные римляне Ромула и Нумы Помпилия, жившие на Палатине и Капитолии, 2) переселенные Туллом Гостилием из Альбы-Лонги жители Целия, 3) переселенные Анком Марцием из латинских и затибрских городков жители Авентина, 4) включенные в состав римского гражданства Тарквинием Приском жители сабинского Квиринала и соседних сабинских областей. Однако архаическая социально-сакральная традиция была ориентирована только на тройственное социальное деление, отголоском чего, видимо, был легендарный спор царя Тарквиния Приска с авгуром Аттом Навием. Четвертая социальная группа в соответствии с сакральными представлениями была «обречена» на неполноправие. Она-то, по-видимому, и оказалась в конце концов связана в традиции с понятием «плебс». Поэтому в традиционной версии ранней римской истории первоначальное гражданство состояло из трех триб полноправных граждан и неполноправного плебса. Нечто схожее можно увидеть в трех древнеиндийских варнах «дваждырожденных», возводивших себя к первоначальным ариям, и четвертой варной «единождырожденных» шудр.

Реальное же историческое соотношение гражданства и плебеев было сложнее. Спор Тарквиния и Атта Навия закончился тем, что остановились на трех трибах. Традиция не сохранила сведений о том как вышел из положения царь Тарквиний. У него было два варианта. Либо первоначальные римляне, альбанцы и сабины составили три трибы, а переселенцы из-за Тибра стали плебеями. Либо альбанцы были объединены со своими сородичами с Палатина в одну трибу, а две другие составили сабины Квиринала и поселенцы Авентина. По-видимому, Тарквинию пришлось пойти по последнему пути и объединить в одну трибу родственных римлян Ромула и альбанцев. Так оформились трибы староримлян, сабинян и жителей Авентина, считавшихся до того вследствие особенностей своего социального быта плебеями. При Сервии Туллии единство римского гражданства было укреплено посредством центуриатной системы классов. В то же время традиция указывает на разделение Сервием городской территории на четыре городские трибы, которые, видимо, следует рассматривать как районы поселения разного по происхождению населения Города. Таким образом, закон Канулея, отменявший запрет браков между патрициями и плебеями, следует относить ко времени либо Тарквиния Приска, либо Сервия Туллия и рассматривать его в контексте широких социальных преобразований, приведших к оформлению единого римского гражданства. Первоначальное соотношение между четырьмя фактическими частями римского народа и его же тремя сакральными трибами осталось закодированным в числе таблиц первоначальных законов — 12 (= 4 × 3). Не в этом ли истоки традиции о пифагореизме одного из римских царей?

* * *

Откуда возникла традиция о записи законов 12 таблиц в 451—450 гг.? В этом отношении уместно вспомнить традиционную версию о посольстве римлян в Афины, где они познакомились с местным аттическим законодательством. Современные исследователи поддерживают античную традицию о влиянии на римские законы 12 таблиц, оказанном законами Солона. Однако попытаемся представить Афины середины V в. до н. э. В 454 г., когда римское посольство отправилось в Грецию, Перикл перенес в Афины казну Делосской симмахии, что положило начало экономическому могуществу афинян. В Афины потянулись представители культурной элиты со всего греческого мира. Часто они ехали туда на заработки. Особенно велик был приток софистов из Великой Греции. В этом контексте можно было бы понять посольство именно в Афины, если бы оно было отправлено из какого-либо города Южной Италии или Сицилии. Римляне же в середине V в. до н. э. еще не были включены в орбиту греческого влияния, хотя о их связях с кампанскими Кумами имеются сведения. Это произошло только в ходе самнитских войн полутора столетиями позже. Сами Афины в 450-х гг. боролись за влияние в восточном Средиземноморье. Их первые попытки проникновения в западное Средиземноморье относятся только к следующему десятилетию. По всей очевидности, в эпоху традиционного посольства римлян в Аттику ни римляне не слышали об Афинах, ни афиняне о Риме. Традиция о посольстве этого времени могла возникнуть только в западногреческом мире, именно тогда начавшем проявлять интерес к Афинам.

Предшествующие времени посольства реформы Клисфена, Фемистокла, Эфиальта и самого Перикла далеко продвинули афинское общество по сравнению с началом VI в., когда были записаны законы Солона. Практически они уже вышли из употребления и неясно, почему римляне вывезли из всего блеска культуры Афин только этот, ставший там уже ненужным раритет. Демократическая конституция Афин эпохи Перикла никак не повлияла на римское политическое устройство. Поэтому кажется более вероятным, что сходство отдельных положений аттических и римских правовых норм определялось не заимствованием и влиянием, а общими этнокультурными корнями их архаической правовой норматики, то есть родством древних италиков и эллинов.

Эти соображения заставляют искать истоки античной традиции о датировке законов 12 таблиц в исторических сочинениях греческих авторов западного Средиземноморья. Римские анналисты времен второй Пунической войны приняли эту традиционную версию о посольстве 454 г. и записи законов в 451—450 г. по патриотическим соображениям, поскольку она устанавливала связь архаического Рима с Афинами в эпоху их наивысшего могущества и расцвета. Их ориентация на афинскую историю в изложении греческих авторов особенно заметна при сравнении принятого в 451 г. по предложению Перикла закона об афинском гражданстве и зафиксированной законами 12 таблиц проблемы браков между патрициями и плебеями. В обоих случаях в центре внимания находилось неполноправие некоренных жителей и судьба граждан от смешанных браков. Это совпадение следовало бы просто обойти вниманием, как это и делается современными исследователями, если бы не то продолжение, которое получила в Афинах и в Риме эта проблема удивительно одновременно в 445 г. Я имею в виду обострение проблемы гражданства в Афинах, вспыхнувшее после присылки Псамметихом египетского хлеба в дар афинским гражданам. В римской традиции тем же годом датируется закон Канулея, разрешивший браки между патрициями и плебеями. Если в контексте истории Афин события 445 г. выглядят вполне логично, то иное положение с законом Канулея. Всего за пять лет до него законы 12 таблиц запретили браки патрициев с плебеями и вот они вновь разрешены. Столь «легкое» отношение к принятию и отмене законов более присуще эпохе кризиса республиканского строя. Жившие именно тогда римские историки, труды которых сохранили традицию о раннеримской истории, явно перенесли на последнюю отношение к законотворчеству, присущее их эпохе. В эпоху архаики законами становились нормы, освященные авторитетом предков. Обычно они уходили истоками в сакральное право и законотворчество было лишь переводом норм сакрального право в гражданское. При этом фактически менялась лишь санкция. Введение даже назревшего в реальной жизни новшества вызывало серьезное сопротивление. Известное из традиции обсуждение рогации Канулея дает в подтверждение этому достаточный материал. Поэтому трудно представить, что некие децемвиры могли своей властью принять закон, запрещающий браки патрициев и плебеев, не имевший иных корней кроме политического соперничества этих сословий. Ставшим на этот путь создателям римской традиции пришлось изображать «вторых децемвиров» узурпаторами власти. Поэтому принятые ими законы выглядят результатом их эгоизма, несущим на себе отпечаток случайности.

Вряд ли такое объяснение плодотворно. Нет сомнения, что запрет браков зафиксировал некие серьезные социальные, а не политические, различия между патрициями и плебеями. Они вряд ли могли быть устранены в течение пяти лет. Поэтому если связывать отмену этого запрета с традиционной датировкой 445 г. до н. э., то установление этого запрета относилось, очевидно, к гораздо более раннему времени. А поскольку он был связан с записью двух последних таблиц законов, то и этот акт следует существенно удревнить по сравнению с традиционной датировкой.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹Macrob. Sat. 1, 13, 20: quando autem primum intercalatum sit, varie refertur. Et Macer quidem Licinius eius rei originem Romulo adsignat. Antias libro secundo Numam Pompilium sacrorum causa id invanisse contendit. Iunius Servium Tullium regem intercalasse commemorat. Tuditanus refert libro tertio magistratuum decemviros qui decem tabulis duas addiderunt, de intercalando populum rogasse; Cassius eosdem scribit auctores Fulvius autem id egisse M. Acilium consulem dicit.

²Censorinus d. d. n. 20: annum vertentem Romae Licinius quidem Macer et postea Fenestella statim ab initio duodecim mensum fuisse scripserunt; sed magis Iunio Gracchano et Fulvio et Varroni sed et Suetonio aliisque credendum, qui decem putarunt fuisse, ut tunc Albanis erat, unde orti Romani. Hi decem menses dies CCCIIII — habebant. Postea sive a Numa, ut ait Fulvius, sive, ut Iunius a Tarquinio XII factae sunt menses et dies CCCLV.

³Cic. de dom. 1, 1: Cum multa divinitas, pontifice s, a maioribus nostris inventa atque instituta sunt, tum nihil praeclarius, quam quod eosdem et religionibus deorum immortalium et summae rei publicae praeesse voluerunt. Сам термин pontificus считается производным от выражения pons facere = строить мост. Поэтому в традиции понтифики рассматриваются как жрецы-«мостостроители». Такое «странное» название получило наиболее распространенное объяснение в том, что место сбора коллегии понтификов первоначально находилось в непосредственной близости от моста через Тибр, за который они будто бы несли ответственность перед римской общиной. На самом деле, мост, фигурирующий в названии этих жрецов, — это мост между миром богов (космосом) и миром людей (общиной). Вероятно, с этим мостом, а не с мостом через Тибр или мостиком, по которому проходили голосовавшие в комициях, была связана римская поговорка: sexagenarios a ponte. Шестидесятилетний возраст завершал социально значимый период в жизни римского гражданина после которого начинался период пребывания в мире предков (это, видимо, и определяло особый авторитет старейшин как земных вестников из мира предков).

⁴Эти децемвиры-курионы-понтифики, видимо, выступали в роли предшественников республиканских магистратов, ведавших судопроизводством (преторов). Архаическое судопроизводство (зародыш легисакционного процесса), судя по первым двум таблицам, осуществлялось в течение светового дня. В первой половине дня истец и ответчик состязались за выигрыш залога перед судом богов, которых представляли децемвиры-понтифики. Момент litiscontestatio в этом процессе совпадал с принесением богам жертвы в виде проигранного залога и, возможно, совместном потреблении ее мяса. Жервоприношение позволяло перенести процесс из юрисдикции богов (ius) в юрисдикцию людей (iudicium). Перенесение процесса из юрисдикции богов в право людей позволяло освободить его от ритуализованной формы, необходимой для общения с богами. На этой стадии понтифики были не нужны. Вторая часть процесса происходила после жертвоприношения и до захода солнца перед представлявшими общину римлян гентильными отцами-сенаторами (сначала 100 — центумвиры, ср.: La Rosa F. Decemviri e centumviri // Labeo. nr 4. 1958. P. 14—34).

⁵Censorinus de dies natalis 20, 22; 20, 3; 22, 9—10; Macrob. Sat. 1, 12, 3; Solinus (ed. Mommsen) 1, 35—36; Ovid. Fasti. I, 27 f.; Gell. 3, 16, 16; Ioan. Lydus de mensibus 1, 16. Cfr. Samuel A. Greek and Roman Chronology. München, 1972. P. 167; York M. The Roman Festival Calendar of Numa Pompilius. N. Y., Bern, Fr. a. M., 1986. P. 16, 271 not. 6.

⁶Cic. de rep. 2, 36, 36: прибавив две таблицы лицеприятных законов, санкционировали самым бесчеловечным законом запрещение браков между плебеями и патрициями.

⁷Gai 1, 144: veteres enim voluerunt feminas, etiamsi perfectae aetatis sint, propter animi levitatem in tutela esse. (145)…loquimur autem exceptis virginibus Vestalibus, quas etiam veteres in honorem sacerdotii liberas esse voluerunt, itaque etiam lege 12 tabularum cautum est.

⁸Plut. Numa 10; Fest. s. v. Sex Vestae. F. 344.

⁹Кофанов Л. Л. Обязательственное право в архаическом Риме (VI—IV вв. до н. э.). М., 1994. С. 78.

¹⁰Gell. XX, 1, 46.

¹¹Таблица 8, 21: Patronus si clienti fraudem fecerit, sacer esto.

¹²Таблица 3, 6: В третий базарный день пусть разрубят должника на части. Если отсекут больше или меньше, то пусть не будет вменено в вину.

¹³Censorinus de dies nat. 1, 13, 1—3; Ovid. Fasti 1, 43 f. Ср.: York M. The Roman Festival Calendar… P. 16.

¹⁴Plut. Numa 18, 1.

¹⁵Varro l. l. 6, 13.

¹⁶Varro l. l. 6, 13; Liv. 1, 19, 16; 43, 11, 13; 45, 44, 3; Censorin. 20, 6; Macrob. Sat. 1, 13, 14 f.; 14, 6; Plut. Numa 18, 1; Cic. de leg. 2, 29.

¹⁷Ioan. Lyd. de ment. 3, 22.

¹⁸York M. The Roman Festival Calendar of Numa Pompilius. P. 20.

¹⁹Немировский А. И. Этруски: от мифа к истории. М., 1983. С. 99 сл.

²⁰Cic. de rep. 2, 36, 36: прибавив две таблицы лицеприятных законов, санкционировали самым бесчеловечным законом запрещение браков между плебеями и патрициями.