О наследственности сенаторского звания в эпоху Юлиев-Клавдиев

с.47 В эпо­ху Рес­пуб­ли­ки сыно­вья сена­то­ров, в том чис­ле дети кон­су­лов и пре­то­ров, чис­ли­лись всад­ни­ка­ми и оста­ва­лись ими пожиз­нен­но, если не доби­ва­лись места в курии. Даже Пом­пей Вели­кий, сын кон­су­ла Пом­пея Стра­бо­на, всту­пил в сенат толь­ко тогда, когда в 70 г. до н. э. был избран кон­су­лом.

Изме­ни­лось ли поло­же­ние дел в импе­ра­тор­скую эпо­ху? Пер­вым, кто утвер­ди­тель­но отве­тил на этот вопрос, был Т. Момм­зен. Он счи­тал, что импе­ра­тор Август сде­лал сена­тор­ское зва­ние наслед­ст­вен­ным. Но уже в кон­це XIX в. эта точ­ка зре­ния была оспо­ре­на Э. Д. Грим­мом¹.

Одна­ко мне­ние Т. Момм­зе­на при­об­ре­ло в исто­ри­че­ской нау­ке зна­че­ние твер­до уста­нов­лен­но­го фак­та. Неко­то­рые совре­мен­ные иссле­до­ва­те­ли из чис­ла сто­рон­ни­ков точ­ки зре­ния Т. Момм­зе­на, пыта­ясь дока­зать обос­но­ван­ность его суж­де­ния, ссы­ла­ют­ся на сле­дую­щий фраг­мент из Све­то­ния: «Чтобы сыно­вья сена­то­ров рань­ше зна­ко­ми­лись с государ­ст­вен­ны­ми дела­ми он (Август. — А. Б.) поз­во­лил им тот­час по совер­шен­но­ле­тии надеть сена­тор­скую тогу и при­сут­ст­во­вать на заседа­ни­ях» (Suet. Aug., 38, 2).

Спра­ши­ва­ет­ся: мож­но ли делать исхо­дя из этой фра­зы столь дале­ко иду­щие выво­ды? Рав­но­знач­но ли пра­во носить тогу и при­сут­ст­во­вать на заседа­ни­ях сена­та при­чис­ле­нию к чис­лу сена­то­ров?

Сна­ча­ла раз­бе­рем­ся с тогой. Была ли при­су­ща рим­ской с.48 офи­ци­аль­ной одеж­де такая жест­кая сим­во­ли­ка, что любой, наде­вая ее, ста­но­вил­ся тем самым сена­то­ром? Г. С. Кна­бе, круп­ней­ший зна­ток антич­ной одеж­ды и быта в целом, писал: «Осо­бен­но при­ме­ча­тель­но то, что про­ис­хо­дит с поло­сой на туни­ке. Каза­лось бы, явля­ясь офи­ци­аль­ным сим­во­лом, государ­ст­вен­ной инсиг­ни­ей, он пред­по­ла­га­ет пол­ную одно­знач­ность «про­чте­ния» и тем самым совер­шен­но стан­дарт­ные фор­му и рас­по­ло­же­ние. Ниче­го подоб­но­го, одна­ко, не про­ис­хо­дит. Мы уже убеди­лись, что пур­пур­ная поло­са на пре­тек­сте (тоге. — А. Б.) вид­не­лась места­ми и вос­при­я­тие ее зри­те­лем зави­се­ло от инди­виду­аль­ной мане­ры носить тогу. Сена­тор­ская поло­са на туни­ке… мог­ла быть про­из­воль­ной, как ука­зы­ва­ют сло­ва Све­то­ния о том, что «Август носил поло­су на туни­ке ни широ­кую, ни узкую» (Aug., 73)… Рас­по­ло­же­ние и шири­на всад­ни­че­ских полос на туни­ке были, оче­вид­но, совер­шен­но про­из­воль­ны вплоть до III в. н. э. … имен­но в нача­ле это­го сто­ле­тия Алек­сандр Север счел нуж­ным уста­но­вить их раз­мер и фор­му, кото­рые бы чет­ко отли­ча­ли их от сена­тор­ских…»²

Итак, в эпо­ху ран­ней Импе­рии тип рим­ской офи­ци­аль­ной одеж­ды еще не усто­ял­ся, он не мог слу­жить «лак­му­со­вой бумаж­кой» для опре­де­ле­ния при­над­леж­но­сти граж­да­ни­на к тому или ино­му сосло­вию. Более того, есть дан­ные, что сена­тор­скую тогу носи­ли мно­гие лица, кото­рые заве­до­мо не мог­ли быть сена­то­ра­ми. Пуб­лий Овидий Назон в «Скорб­ных эле­ги­ях» вспо­ми­нал:

Сын цен­ту­ри­о­на, буду­щий импе­ра­тор Вес­па­си­ан, тоже надел сена­тор­скую тогу после совер­шен­но­ле­тия (Suet. Vesp., 2). Поэто­му совер­шен­но спра­вед­ли­вым пред­став­ля­ет­ся мне­ние И. В. Нету­ши­ла, что «моло­дые всад­ни­ки име­ли пра­во наде­вать сена­тор­скую туни­ку (? — ско­рее, тогу. — А. Б.) в знак их маги­ст­рат­ской пра­во­спо­соб­но­сти, но толь­ко до воз­рас­та, поло­жен­но­го для заня­тия кве­сту­ры»³. Импе­ра­тор Гай Кали­гу­ла пре­до­ста­вил пра­во носить сена­тор­скую одеж­ду неко­то­рым выдав­шим­ся людям из всех раз­рядов граж­дан в надеж­де стать сена­то­ром (Dio Cass., LIX, 9, 5). При Клав­дии его воль­ноот­пу­щен­ник Пал­лант полу­чил пре­тор­ские зна­ки отли­чия, но это отнюдь не озна­ча­ло его введе­ния в or­do se­na­to­rius (Tac. Ann., XII, 53).

Теперь кос­нем­ся пра­ва сыно­вей сена­то­ров посе­щать заседа­ния Сена­та. Дион Кас­сий свиде­тель­ст­ву­ет, что в 9 г. н. э. «Дру­зу (Млад­ше­му. — А. Б.), сыну Тибе­рия, хотя и участ­во­вав­ше­му в похо­де, было пре­до­став­ле­но пра­во при­сут­ст­во­вать в сена­те еще до того, как с.49 он мог бы участ­во­вать в сове­те, а по отбы­тии долж­но­сти кве­сто­ра — пра­во пода­вать свой голос рань­ше пре­то­ров» (Dio Cass., LVI, 17, 3). Таким обра­зом, даже юно­ша из ари­сто­кра­ти­че­ско­го рода Клав­ди­ев, член импе­ра­тор­ской фами­лии, был наде­лен пра­вом толь­ко при­сут­ст­во­вать на заседа­ни­ях сена­та, а пода­вать голос (хотя и рань­ше пре­то­ров) — толь­ко после отбы­тия кве­сту­ры. Сле­до­ва­тель­но, пра­во при­сут­ст­во­вать на заседа­ни­ях сена­та вовсе не озна­ча­ло введе­ния дан­но­го лица в состав сена­та. Напри­мер, по прось­бе Тибе­рия сенат раз­ре­шил при­сут­ст­во­вать на заседа­ни­ях пре­фек­ту пре­то­рия Мак­ро­ну и воен­ным три­бу­нам (Dio Cass., LVIII, 18, 5). Вряд ли кто-то решит­ся утвер­ждать, что эти бра­вые воя­ки были тем самым при­чис­ле­ны к сена­то­рам.

И, нако­нец, суще­ст­ву­ет еще два син­хрон­ных свиде­тель­ства того, что рес­пуб­ли­кан­ский порядок вступ­ле­ния в сенат пол­но­стью сохра­нял­ся и при Юли­ях-Клав­ди­ях. Как сооб­ща­ет Све­то­ний, в 37 г. импе­ра­тор Кали­гу­ла «дядю сво­его Клав­дия, кото­рый был еще рим­ским всад­ни­ком, взял себе в това­ри­щи по кон­суль­ству (Suet., Cal., 15, 2). Дион Кас­сий пишет: «Этот послед­ний (Клав­дий. — А. Б.) до тех пор (до 37 г. — А. Б.) чис­лил­ся сре­ди всад­ни­ков… а теперь, несмот­ря на свои 46 лет, был впер­вые кон­су­лом и участ­ни­ком сена­тор­ских сове­ща­ний (Dio Cass., LIX, 6, 6). Поче­му же Клав­дий, сын Дру­за Стар­ше­го, член импе­ра­тор­ской фами­лии, все еще при­над­ле­жал к всад­ни­че­ско­му сосло­вию? Может быть, у него не было сена­тор­ско­го цен­за? Сомни­тель­но. Ведь Клав­дий (вме­сте с Гер­ма­ни­ком) полу­чил в наслед­ство иму­ще­ство сво­его отца, кон­су­ля­ра Дру­за Стар­ше­го, в сво­ем заве­ща­нии Август оста­вил вну­ку Ливии в пода­рок 800 тысяч сестер­ци­ев (Suet. Clav., 4, 7). Види­мо, объ­яс­не­ние это­го фак­та заклю­ча­ет­ся в том, что Клав­дий не зани­мал до сво­его кон­суль­ства ника­ких маги­ст­ра­тур. «Высо­ко­по­став­лен­ные» род­ст­вен­ни­ки счи­та­ли «его чело­ве­ком глу­по­ва­тым и попро­сту не допус­ка­ли к долж­но­стям (Suet. Clav., 4, 7; 9, 1). Имен­но поэто­му Клав­дий и оста­вал­ся в сосло­вии всад­ни­ков.

Из все­го ска­зан­но­го мож­но сде­лать вывод, что и в эпо­ху Юли­ев-Клав­ди­ев сена­тор­ское зва­ние не пере­да­ва­лось по наслед­ству. Сена­то­ром дела­ло граж­да­ни­на не про­ис­хож­де­ние, а отбы­тие одной из маги­ст­ра­тур, даю­щей пра­во заседать в сена­те, или импе­ра­тор­ское назна­че­ние.