Выступление демократов в Сиракузах в IV в. до н. э.

с.35 В нашем пред­став­ле­нии демо­кра­ти­че­ские тен­ден­ции в гре­че­ской исто­рии тес­но свя­за­ны с суще­ст­во­ва­ни­ем полис­ной орга­ни­за­ции. Ста­нов­ле­ние поли­са сопро­вож­да­лось, с.36 как пра­ви­ло, победа­ми демо­са над родо­вой зна­тью. Гаран­тии клас­си­че­ско­го поли­са обес­пе­чи­ва­лись актив­ной пози­ци­ей демо­кра­ти­че­ско­го боль­шин­ства граж­дан­ско­го кол­лек­ти­ва. Кри­зис полис­ной систе­мы, раз­ру­шав­ший внут­рен­нее един­ство гре­че­ских государств, про­явил­ся преж­де все­го в рас­ту­щей иму­ще­ст­вен­ной поля­ри­за­ции, осо­бом анта­го­низ­ме оли­гар­хов и демо­кра­тов. Извест­ное при­зна­ние Пла­то­на о суще­ст­во­ва­нии двух враж­деб­ных государств в каж­дом из поли­сов ста­ло горь­кой фор­му­лой, отра­жаю­щей реаль­ную рас­ста­нов­ку сил. В этих усло­ви­ях демо­кра­ти­че­ское дви­же­ние транс­фор­ми­ру­ет­ся и все реже заяв­ля­ет о себе как о силе, спо­соб­ной решать зада­чи вос­ста­нов­ле­ния един­ства граж­дан на преж­ней осно­ве, все чаще исполь­зу­ет­ся как орудие борь­бы за власть отдель­ны­ми лич­но­стя­ми.

Харак­тер­ный при­мер выступ­ле­ния демо­кра­ти­че­ских сил мож­но наблюдать в Сира­ку­зах, где пал в 356 г. до н. э. тира­ни­че­ский режим, про­су­ще­ст­во­вав­ший более полу­ве­ка. Экс­пе­ди­цию про­тив тира­нии Дио­ни­сия Млад­ше­го орга­ни­зо­ва­ли сира­куз­ские ари­сто­кра­ты, но нема­лую роль в успеш­ном завер­ше­нии пред­при­я­тия сыг­ра­ла под­держ­ка широ­ких масс сира­ку­зян и дру­гих сици­лий­цев: за корот­кий срок армия Дио­на в Сици­лии уве­ли­чи­лась с вось­ми­сот чело­век до несколь­ких тысяч (Plut. Dion. 27; Diod. XVI. 9). На гребне этой вол­ны осво­бож­де­ния в Сира­ку­зах воз­ро­ди­лись демо­кра­ти­че­ские настро­е­ния. Плу­тарх под­чер­ки­ва­ет, что для наро­да поня­тие обре­тен­ной сво­бо­ды отож­дествля­лось с надеж­дой на зна­чи­тель­ные демо­кра­ти­че­ские пре­об­ра­зо­ва­ния (Dion. 28).

Одна­ко прав­ле­ние ари­сто­кра­та Дио­на, после­до­вав­шее за паде­ни­ем Дио­ни­сия, этих надежд ни в малой сте­пе­ни не оправ­да­ло. Тира­ни­че­ские замаш­ки само­го Дио­на, раз­го­рев­ша­я­ся борь­ба за власть в среде сира­куз­ской зна­ти, финан­со­вые труд­но­сти, усу­губ­лен­ные вой­ной и необ­хо­ди­мо­стью содер­жать боль­шой кон­тин­гент наем­ни­ков — все это до пре­де­ла обост­ри­ло соци­аль­ные отно­ше­ния, заста­ви­ло сира­куз­ский демос спло­тить­ся и заявить о сво­их тре­бо­ва­ни­ях.

О том, что пред­став­ля­ли собой демо­кра­ти­че­ские силы горо­да и их вожди, извест­но крайне мало. Носи­те­ля­ми рес­пуб­ли­кан­ских настро­е­ний были, несо­мнен­но, город­ские низы — кон­тин­гент очень пест­рый. Решаю­щую роль при­об­ре­та­ли моря­ки и ремес­лен­ни­ки (ὁ ναυ­τικὸς ὄχλος καὶ βά­ναυσος — Plut. Dion. 48). К ним при­мы­ка­ли, оче­вид­но, мало­иму­щие зем­ледель­цы. Весь­ма воз­мож­но, что в ходе нарас­таю­щей сму­ты часть наем­ни­ков-неси­ра­ку­зян, недо­воль­ных сво­им поло­же­ни­ем с.37 в горо­де, где было им обе­ща­но без­бед­ное суще­ст­во­ва­ние (Plut. Dion. 23. Ср.: Nep. Dion. 5. 1), тоже высту­пи­ла на сто­роне оппо­зи­ции Дио­ну, то есть заод­но с демо­кра­та­ми. Пока­за­тель­но в свя­зи с этим упо­ми­на­ние у Фео­пом­па о наем­ни­ке Архе­лае из Димы, кото­рый ока­зал­ся в чис­ле демо­кра­тов — пра­ви­те­лей горо­да после изгна­ния Дио­на (FrGrHist. 115. F. 194). Осо­бую актив­ность демо­кра­ти­че­ское дви­же­ние при­об­ре­та­ет после того, как сира­куз­ский флот воз­гла­вил сопер­ник Дио­на Герак­лид, поль­зо­вав­ший­ся попу­ляр­но­стью у демо­са, и после того, как фло­том была одер­жа­на победа над сила­ми тира­на (Plut. Dion. 33—34; Diod. XVI. 2—4). Послед­нее обсто­я­тель­ство дава­ло демо­су уве­рен­ность в сво­их силах и спо­соб­ст­во­ва­ло росту его пре­тен­зий.

В это вре­мя выдви­ну­лись и руко­во­ди­те­ли дви­же­ния. Мож­но стро­ить лишь пред­по­ло­же­ния о том, кто они. Плу­тарх назы­ва­ет их οἱ δη­μαγω­γοί. По его сло­вам, имен­но дема­го­ги воз­гла­ви­ли оппо­зи­цию Дио­ну, насто­я­ли на его отстав­ке, созда­ли новое пра­ви­тель­ство — кол­ле­гию из 25 стра­те­гов, а при воз­вра­ще­нии армии Дио­на в город бежа­ли, обре­кая себя на доб­ро­воль­ное изгна­ние (Plut. Dion. 33, 37, 44, 47). Дио­дор же упо­ми­на­ет об ора­то­рах-выскоч­ках (ἄκαι­ροι δη­μηγό­ροι), кото­рые под­го­ва­ри­ва­ли сира­ку­зян не согла­шать­ся с реше­ни­я­ми Дио­на (XVI. 17. 1)¹. Воз­мож­но, имен­но они стре­ми­лись пере­ма­нить наем­ни­ков Дио­на на свою сто­ро­ну (Plut. Dion. 38). Оче­вид­но, пра­во­мер­но отне­сти к руко­во­ди­те­лям демо­са Сосида, высту­пив­ше­го с обви­не­ни­ем про­тив Дио­на, а так­же Афа­нида — сира­куз­ско­го исто­ри­ка и сто­рон­ни­ка Герак­лида, вме­сте с ним вошед­ше­го в демо­кра­ти­че­скую кол­ле­гию стра­те­гов². Одним из наи­бо­лее отчет­ли­во пред­став­лен­ных тра­ди­ци­ей вожа­ков наро­да был сира­ку­зя­нин Гип­пон: он внес ради­каль­ное пред­ло­же­ние о пере­рас­пре­де­ле­нии зем­ли и домов в Сира­ку­зах (Plut. Dion. 37).

Осо­бое место в рас­ста­нов­ке сил на арене борь­бы за демо­кра­ти­че­ские пре­об­ра­зо­ва­ния зани­мал Герак­лид — сира­куз­ский ари­сто­крат. При­быв в город с той же осво­бо­ди­тель­ной мис­си­ей, что и Дион, он вер­но оце­нил обста­нов­ку рас­ту­ще­го с.38 недо­ве­рия сира­ку­зян к стра­те­гу-авто­кра­то­ру и сумел ее исполь­зо­вать. Обла­дая, в отли­чие от высо­ко­мер­но­го Дио­на, даром сво­бод­но­го обще­ния с про­сты­ми людь­ми, Герак­лид инспи­ри­ро­вал все наи­бо­лее реши­тель­ные дей­ст­вия демо­кра­тов. Этот пер­со­наж неод­но­знач­но оце­ни­ва­ет­ся источ­ни­ка­ми: враж­деб­ная тра­ди­ция, пред­став­лен­ная Плу­тар­хом, вос­хо­дит к чле­ну Пла­то­но­вой ака­де­мии, дру­гу Дио­на — Тимо­ниду, в осно­ве лояль­но­го отно­ше­ния Дио­до­ра и Непота лежат дан­ные близ­ко­го к Герак­лиду исто­ри­ка Афа­нида³. Про­ти­во­ре­чи­вость сведе­ний рож­да­ет спо­ры иссле­до­ва­те­лей. Неко­то­рые совре­мен­ные уче­ные разде­ля­ют мне­ние о Герак­лиде как об убеж­ден­ном демо­кра­те⁴. Но, несо­мнен­но, бли­же к истине дру­гая точ­ка зре­ния, соглас­но кото­рой Герак­лид — лишь лов­кий поли­ти­че­ский аван­тю­рист, не осо­бен­но раз­бор­чи­вый в выбо­ре средств для дости­же­ния эго­и­сти­че­ских целей⁵. Столь зна­чи­тель­ная роль это­го поли­ти­ка в собы­ти­ях 356 г. свиде­тель­ст­ву­ет о сла­бо­сти, раз­об­щен­но­сти, сти­хий­но­сти демо­кра­ти­че­ско­го дви­же­ния.

Для подав­ля­ю­щей мас­сы сира­ку­зян глав­ной про­бле­мой в это слож­ное вре­мя ста­но­вит­ся эко­но­ми­че­ское поло­же­ние. Они жда­ли ско­рей­ших и дей­ст­вен­ных изме­не­ний. Кон­крет­ным выра­же­ни­ем это­го яви­лось тре­бо­ва­ние пере­рас­пре­де­ле­ния зем­ли и домов, выска­зан­ное на народ­ном собра­нии сира­куз­ским демо­кра­том Гип­по­ном (Plut. Dion. 37. Ср.: Diod. XVI. 17; Nep. Dion. 6. 3). Это тре­бо­ва­ние — было ли оно про­дик­то­ва­но Гип­по­ну Герак­лидом, как утвер­жда­ет Плу­тарх (Ibid.), или сфор­му­ли­ро­ва­но сами­ми демо­кра­та­ми — дав­но зре­ло в среде без­зе­мель­но­го сира­куз­ско­го демо­са.

Аграр­ный вопрос в Сици­лии, пло­до­род­ные зем­ли кото­рой все­гда слу­жи­ли осно­вой бла­го­по­лу­чия сици­лий­ских гре­ков, в V—IV вв. до н. э. при­об­ре­та­ет осо­бую ост­ро­ту. Неустой­чи­вость соци­аль­ной жиз­ни поли­сов и рас­ту­щая иму­ще­ст­вен­ная поля­ри­за­ция спо­соб­ст­во­ва­ли уве­ли­че­нию коли­че­ства без­зе­мель­ных, а частые вой­ны при­но­си­ли разо­ре­ние и гибель посе­вов. Идея спра­вед­ли­во­го пере­рас­пре­де­ле­ния зем­ли ста­но­вит­ся очень попу­ляр­ной в Сици­лии.

с.39 Извест­ны попыт­ки реше­ния про­бле­мы. Так, при уста­нов­ле­нии тира­нии Гело­на в нача­ле V в. было пред­при­ня­то наде­ле­ние зем­лей кил­ли­ри­ев за счет круп­ных земле­вла­дель­цев (He­rod. VII. 155). В Леон­ти­нах в 423 г. демо­кра­ти­че­ские силы столь актив­но высту­пи­ли с тре­бо­ва­ни­ем пере­рас­пре­де­ле­ния зем­ли, что состо­я­тель­ные леон­тин­цы вынуж­де­ны были обра­тить­ся к Сира­ку­зам. Толь­ко с их помо­щью бес­по­ряд­ки были лик­види­ро­ва­ны, а терри­то­рия Леон­тин при­со­еди­не­на к Сира­ку­зам (Thuc. V. 4). Затем, в 405 г. Дио­ни­сий Стар­ший пред­при­нял пере­дел зем­ли и домов в Сира­ку­зах, созна­вая зна­че­ние это­го пре­об­ра­зо­ва­ния для демо­са и с его помо­щью гото­вя опо­ру тира­нии в лице низ­ших сло­ев сира­ку­зян⁶. Ни одна из этих попы­ток не была вполне успеш­ной.

К середине IV в. земель­ная поля­ри­за­ция усу­гу­би­лась. Огром­ные вла­де­ния сира­куз­ской вер­хуш­ки, вклю­чав­шие луч­шие зем­ли, кон­тра­сти­ро­ва­ли с мас­сой обед­нев­ших земле­вла­дель­цев. Вос­ста­нов­ле­ние сво­бо­ды для послед­них едва ли мог­ло счи­тать­ся окон­ча­тель­ным, пока не было лик­види­ро­ва­но такое поло­же­ние⁷. Есте­ствен­но, что пред­ло­же­ние Гип­по­на было вос­тор­жен­но встре­че­но боль­шин­ст­вом собрав­ших­ся, зна­чи­тель­ную часть кото­рых состав­ля­ла «кора­бель­ная чернь» — самая без­зе­мель­ная и актив­ная в поли­ти­че­ском отно­ше­нии часть жите­лей Сира­куз. В горо­де, по под­сче­там А. Фак­са, этот кон­тин­гент дол­жен был насчи­ты­вать не менее 10—12 тысяч⁸. Но наряду с фак­то­ром сти­хий­ной силы, под­дер­жав­шей реше­ние, мы стал­ки­ва­ем­ся с про­ду­ман­ным обос­но­ва­ни­ем тре­бо­ва­ния. Оно отчет­ли­во зву­чит у Плу­тар­ха: «Равен­ство — нача­ло сво­бо­ды, бед­ность — нача­ло раб­ства» (Dion. 37).

Это обос­но­ва­ние про­ли­ва­ет неко­то­рый свет на харак­тер заду­ман­но­го пере­де­ла зем­ли. Сме­лая фор­му­ла наво­дит на мысль, что это была идея пере­рас­пре­де­ле­ния всей зем­ли и домов в Сира­ку­зах с целью дости­же­ния все­об­ще­го иму­ще­ст­вен­но­го и соци­аль­но­го равен­ства — самый ради­каль­ный тип пере­де­ла из четы­рех, выде­лен­ных в спе­ци­аль­ной рабо­те Аше­ри⁹. Идея, опре­де­ля­ю­щая не толь­ко поли­ти­че­ское, но и эко­но­ми­че­ское содер­жа­ние поня­тий «сво­бо­да» и «раб­ство», с.40 уста­нав­ли­ваю­щая вза­и­мо­за­ви­си­мость важ­ней­ших фак­то­ров суще­ст­во­ва­ния обще­ст­вен­но­го бла­га — сама по себе заме­ча­тель­на. Но, воз­мож­но, не сле­ду­ет пере­оце­ни­вать ее рево­лю­ци­он­ную роль (имен­но так посту­па­ет в ста­тье, посвя­щен­ной пере­де­лу зем­ли в Сира­ку­зах, А. Факс)¹⁰, пото­му что, во-пер­вых, она воз­мож­но была дей­ст­ви­тель­но про­дик­то­ва­на Герак­лидом и тогда при­об­ре­та­ет дема­го­ги­че­ский при­вкус, и, во-вто­рых, она име­ла мало осно­ва­ний для реаль­но­го вопло­ще­ния по при­чине общей сла­бо­сти демо­кра­ти­че­ско­го дви­же­ния. Ско­рее, демо­кра­ты мог­ли рас­счи­ты­вать на рас­пре­де­ле­ние меж­ду бед­ней­ши­ми земель и жилищ сверг­ну­то­го тира­на и его окру­же­ния (Плу­тарх сооб­ща­ет о рас­пра­ве сира­ку­зян с при­служ­ни­ка­ми тира­на при при­бли­же­нии вой­ска Дио­на к горо­ду (Dion. 28), сам же Дион разо­ча­ро­вал демос сво­им лояль­ным отно­ше­ни­ем к быв­шим царе­двор­цам — Ibid.).

Бес­по­мощ­ность демо­кра­тии обна­ру­жи­ва­ет­ся и в том, что пере­дел, по-види­мо­му, про­из­веден не был, хотя осу­щест­вле­ни­ем его и долж­на была занять­ся вновь избран­ная — после изгна­ния Дио­на — кол­ле­гия стра­те­гов (Plut. Dion. 38). Далее — новая вол­на сму­ты: наступ­ле­ние войск тира­на на город, воз­вра­ще­ние Дио­на, отме­на им зако­на о пере­де­ле и воз­об­нов­ле­ние борь­бы с Герак­лидом, роспуск флота и убий­ство Герак­лида — сме­ла демо­кра­ти­че­ское дви­же­ние в Сира­ку­зах.

Итак, демо­кра­ти­че­ское дви­же­ние оста­ва­лось одной из форм борь­бы гре­че­ско­го поли­са за свое суще­ст­во­ва­ние. В Сира­ку­зах оно при­об­ре­ло широ­чай­ший раз­мах, ожи­вив дея­тель­ность народ­но­го собра­ния и заста­вив про­тив­ни­ка счи­тать­ся с тре­бо­ва­ни­я­ми низов. Демо­кра­ти­че­ская мысль под­ни­ма­ет­ся до при­зна­ния равен­ства как осно­вы сво­бо­ды. Но отсут­ст­вие в тече­ние дли­тель­но­го вре­ме­ни у граж­дан поли­ти­че­ской ини­ци­а­ти­вы, под­ме­нен­ной ини­ци­а­ти­вой силь­ной вла­сти, а так­же суще­ст­во­ва­ние силь­но­го про­тив­ни­ка в лице земле­вла­дель­че­ской зна­ти, пози­ции кото­рой оста­ва­лись проч­ны­ми, сво­ди­ли на нет пози­тив­ные про­цес­сы. Демо­кра­ты в Сира­ку­зах высту­па­ют как аморф­ная сила, лишен­ная руко­во­ди­те­лей, спо­соб­ных само­сто­я­тель­но отсто­ять их тре­бо­ва­ния. В резуль­та­те, демо­кра­ти­че­ское дви­же­ние ста­но­вит­ся оруди­ем борь­бы за власть отдель­ных често­люб­цев вро­де Герак­лида. В этой аморф­но­сти сле­ду­ет видеть дале­ко зашед­шее раз­ло­же­ние основ­ных черт полис­ной жиз­ни.