Италия в описании Дионисия Периэгета (стт. 339—383): опыт комментария*

с.419

Рис. 1. Кар­та Ита­лии.

с.420

В сти­хотвор­ной периэ­ге­зе Дио­ни­сия Алек­сан­дрий­ско­го (II в. н. э.) повест­во­ва­ние об Апен­нин­ском полу­ост­ро­ве (стт. 339—383) зани­ма­ет цен­траль­ную часть разде­ла, посвя­щен­но­го опи­са­нию Евро­пы (стт. 270—446). Осо­бое место в рас­ска­зе об Ита­лии отведе­но «про­слав­лен­но­му Риму, вели­ко­му дому моих пра­ви­те­лей» (ст. 355) и Тиб­ру, «самой цар­ст­вен­ной из всех рек» (ст. 353), опи­са­ние кото­рых пред­став­ля­ет собой крат­кий энко­мий в честь сто­ли­цы импе­рии. Сво­им ком­по­зи­ци­он­ным реше­ни­ем Дио­ни­сий кос­вен­но ука­зы­ва­ет на гла­вен­ст­ву­ю­щее поло­же­ние импе­ра­тор­ской вла­сти.

По сло­вам Периэ­ге­та, с севе­ра на юг полу­ост­ров про­ре­за­ют Апен­нин­ские горы, разде­ля­ю­щие Ита­лию на две поло­ви­ны (стт. 339—344). Извест­но, что совре­мен­ное упо­доб­ле­ние на кар­те силу­эта Ита­лии фор­ме «сапож­ка» воз­ник­ло лишь в XIV в. (ср. заме­ча­ние Фран­че­ско Пет­рар­ки в одном из писем 1344 г. дру­гу-юри­сту Джо­ван­ни де Федуль­фи­су)¹, в то вре­мя как для антич­ной эпо­хи харак­тер­ным было срав­не­ние очер­та­ний Ита­лии с тре­уголь­ни­ком (Po­lyb. II. 14. 4) или четы­рех­сто­рон­ней фигу­рой (Stra­bo. V. 1. 2). Ско­рее все­го, и Дио­ни­сий пред­став­лял очер­та­ния Ита­лии ана­ло­гич­ным обра­зом: в виде четы­рех­сто­рон­ней фигу­ры с широ­ким осно­ва­ни­ем у Аль­пий­ско­го хреб­та и суже­ной сто­ро­ной у Мес­син­ско­го про­ли­ва².

Ката­лог ита­лий­ских пле­мен и наро­дов Дио­ни­сий начи­на­ет с севе­ро-запа­да и, мыс­лен­но дви­га­ясь вдоль побе­ре­жья соглас­но прин­ци­пу перип­ла, дово­дит пере­чень до край­ней севе­ро-восточ­ной точ­ки, в обла­сти совре­мен­ной Вене­ции (стт. 347—349: тирре­ны/этрус­ки и пеласги, стт. 350—356: лати­няне, ст. 357: кам­пан­цы, ст. 362: лука­ны и брут­тии, ст. 375—377: сам­ни­ты, мар­сы, ст. 379: япи­ги). Лишь одна­жды Дио­ни­сий нару­ша­ет при­выч­ный порядок номен­кла­ту­ры гре­че­ских коло­ний, когда упо­ми­на­ет спер­ва Мета­понт (ст. 368), а затем Кротон (ст. 369) и Сиба­рис (ст. 373).

Ниже при­во­дят­ся гре­че­ский текст отрыв­ка Дио­ни­сия с рус­ским пере­во­дом и построч­ный исто­ри­ко-фило­ло­ги­че­ский ком­мен­та­рий³.

с.421

Μέσ­σῳ δ᾿ ἀμφο­τέρων πα­ραπέπ­τα­ται Αὐσονὶς ἄκρη,
που­λυτε­νής· τὴν μέν τε μέ­σην ὄρος ἄνδι­χα τέμ­νει	340
ὀρθόν, ἅτε στάθμῃς ἰθυμ­μέ­νον· οὐκ ἂν ἐκεῖ­νο ἴδρις μω­μήσαι­το σο­φῆς ὑποερ­γὸς Ἀθή­νης· ὅν ῥά τε κικ­λήσκου­σιν Ἀπέν­νιον· ἐκ δὲ βο­ρείης Ἄλπιος ἀρχό­μενον Σι­κελὴν ἐπὶ πορθμί­δα λή­γει.
Πολ­λὰ δέ μιν φῦλ᾿ ἀμφί, τά τοι ῥέα πάντ᾿ ἀγο­ρεύσω,	345
ἀρξά­μενος πλευ­ρῆς ζε­φυρί­τιδος ἐκ βο­ρέαο· Τυρ­ση­νοὶ μὲν πρῶτ᾿ ἐπὶ δέ σφι­σι φῦλα Πε­λασ­γῶν, οἵ πο­τε Κυλ­λή­νηθην ἐφ᾿ ἑσπε­ρίην ἅλα βάν­τες, αὐτό­θι ναιήσαν­το σὺν ἀνδρά­σι Τυρ­ση­νοῖ­σιν.
Τοῖς δ᾿ ἐπὶ μέρ­με­ρον ἔθνος ἀγαυῶν ἐστι Λα­τί­νων,	350
γαῖαν ναιετάον­τες ἐπή­ρατον, ἧς διὰ μέσ­σης Θύμβρις ἑλισ­σό­μενος κα­θαρὸν ῥόον εἰς ἅλα βάλ­λει, Θύμβρις ἐϋρ­ρεί­της, πο­ταμῶν βα­σιλεύτα­τος ἄλ­λων, Θύμβρις, ὃς ἱμερτὴν ἀπο­τέμ­νε­ται ἄνδι­χα Ῥώ­μην,
Ῥώ­μην τι­μήεσ­σαν, ἐμῶν μέ­γαν οἶκον ἀνάκ­των,	355
μη­τέρα πα­σάων πο­λίων, ἀφνειὸν ἔδεθ­λον. Τῇ δ᾿ ἐπὶ Καμ­πα­νῶν λι­παρὸν πέ­δον, ἦχι μέ­λαθ­ρον ἁγνῆς Παρ­θε­νόπης, στα­χύων βεβ­ρι­θὸς ἀμάλλῃς, Παρ­θε­νόπης, ἣν πόν­τος ἑοῖς ὑπε­δέξα­το κόλ­ποις.
Πρὸς δὲ νό­τον, μά­λα πολ­λὸν ὑπὲρ Σει­ρηνί­δα πέτ­ρην,	360
φαίνον­ται προ­χοαὶ Πευ­κεν­τί­νου Σι­λάροιο· ἄγχι δὲ Λευ­κανοὶ καὶ Βρέν­τιοι ἄνδρες ἔασι, τοσ­σά­τιον ναίον­τες, ὅσον Λευκὴν ἐπὶ πέτ­ρην. Κεῖ­θεν δ᾿ ἐς βο­ρέην Ζε­φύρου πα­ραφαίνε­ται ἄκρη·
τῇ δ᾿ ὑπὸ Λοκ­ροὶ ἔα­σιν, ὅσοι προ­τέ­ροις ἐτέεσ­σιν	365
ἦλθον ἐπ᾿ Αὐσο­νίην, σφε­τέρῃς μιχ­θέν­τες ἀνάσ­σῃς, τῶν καὶ νῦν γέ­νος ἐστὶν ἐπὶ προ­χοῇ­σιν Ἄλη­κος. Τοὺς δὲ μεθ᾿ ἑξείης Με­ταπόν­τιοι· ἐγ­γύ­θε δέ σφεων ἱμερ­τὸν πτο­λίεθ­ρον ἐϋστε­φάνοιο Κρό­τωνος,
ναιόμε­νον χα­ρίεν­τος ἐπ᾿ Αἰσά­ρου προ­χοῇ­σιν,	370
ἔνθα κεν αἰπὺν ἴδοιο Λα­κινιάδος δό­μον Ἥρης. Ἔστι δέ τοι κἀκεῖ­θι, Διὸς μέ­γα χω­σαμέ­νοιο, δει­λαίη Σύ­βαρις, ναέ­τας στε­νάχου­σα πε­σόν­τας, μη­ναμέ­νους ὑπὲρ αἶσαν ἐπ᾿ Ἀλφειοῦ γε­ράεσ­σιν.
Σαυ­νῖται δ᾿ ἐπὶ τοῖσι μέ­σην χθό­να ναιετάουσι	375
καὶ Μαρ­σῶν θοὰ φῦλα· Τά­ρας δ᾿ ἁλὸς ἐγ­γύ­θι κεῖ­ται, ἥν ποτ᾿ Ἀμυκ­λαίων ἐπο­λίσ­σα­το καρ­τε­ρὸς Ἄρης. Ἑξείης δ᾿ ἐπὶ τοῖσι Κα­λαβ­ρί­δος ἤθεα γαίης, φῦλά τ᾿ Ἰηπύ­γων τε­τανυσ­μέ­να μέσφ᾿ Ὑρίοιο
πα­ραλίης, Ὑρίου, τό­θι σύ­ρεται Ἀδριὰς ἅλμη	380
πόν­τον ἐς ἀγχί­πορον Ἀκυ­λήϋον ἔνθα νέ­νασ­ται ἄστυ Τε­γεστραίων, μυ­χάτου ἐπὶ πείρα­σι πόν­του. Τόσ­σα μὲν Αὐσο­νίην πε­ριβόσ­κε­ται ἔθνεα γαῖαν.

с.422

«Авсо­ний­ский край дале­ко протя­нул­ся меж­ду дву­мя дру­ги­ми [полу­ост­ро­ва­ми, sc. Пире­ней­ским и Бал­кан­ским], (340) посреди его раз­ре­за­ет надвое пря­мая гора, слов­но выров­нен­ная шну­ром плот­ни­ка: [искус­ный] помощ­ник муд­рой Афи­ны не смог бы най­ти здесь изъ­я­на. Ее (sc. эту гор­ную гряду) назы­ва­ют Апен­ни­ны; начи­на­ясь от север­ных Альп, она закан­чи­ва­ет­ся у Сике­лий­ско­го про­ли­ва. (345) Мно­го пле­мен [живет] вокруг [Апен­нин], я назо­ву их все с лег­ко­стью, начав с севе­ро-запад­ной сто­ро­ны: пер­вые — тирре­ны, за ними — пле­ме­на пеласгов, кото­рые неко­гда, отпра­вив­шись от Кил­ле­ны к Гес­пе­рий­ско­му морю, посе­ли­лись здесь бок о бок с тирре­на­ми. (350) После них — пред­при­им­чи­вый народ слав­ных лати­нян, насе­ля­ю­щий пре­крас­ную зем­лю, через кото­рую про­те­ка­ет Тибр, неся свой чистый поток в море, свет­ло­струй­ный Тибр, самая цар­ст­вен­ная из всех рек, Тибр, кото­рый разде­ля­ет на две части [для всех] желан­ный Рим, (355) про­слав­лен­ный Рим, вели­кий дом моих пове­ли­те­лей, матерь всех горо­дов, чер­тог бла­го­ден­ст­вия.
За Римом нахо­дит­ся пло­до­род­ная доли­на кам­пан­цев, где [рас­по­ло­же­но] свя­ти­ли­ще непо­роч­ной Пар­фе­но­пы, устлан­ное сно­па­ми [пше­ни­цы], — Пар­фе­но­пы, кото­рую море при­ня­ло в свое лоно. (360) К югу, доволь­но дале­ко за мысом Сирен, появ­ля­ет­ся тече­ние Пев­кен­тин­ской Сила­риды; рядом [оби­та­ют] мужи лев­ка­ны и брет­тии, зани­маю­щие [зем­ли] до [самой] Лев­ко­пет­ры. К севе­ру оттуда воз­ни­ка­ет мыс Зефи­рий; (365) на нем — локрий­цы, что в преж­ние вре­ме­на при­шли в Авсо­нию, сме­шав­шись с сво­и­ми гос­по­жа­ми, осталь­ная их часть и теперь еще живет у устья Гале­ка.
Сле­дую­щие за ними — мета­пон­тий­цы; рядом с ними — [для всех] желан­ный укреп­лен­ный город, обне­сен­ный сте­ной Кротон, (370) рас­по­ло­жен­ный в устье пре­крас­но­го Айса­ра, там же ты мог бы увидеть высо­ко взды­маю­щий­ся храм Геры Лаки­ний­ской. Рас­по­ло­жен здесь так­же несчаст­ный Сиба­рис — став­ший при­чи­ной вели­ко­го гне­ва Зев­са — [Сиба­рис,] опла­ки­ваю­щий [сво­их] погиб­ших жите­лей, непра­вед­но него­до­вав­ших из-за наград на [играх у реки] Алфея. (375) За ним насе­ля­ют внут­рен­ние зем­ли сав­ни­ты и быст­рые пле­ме­на мар­сов; у моря лежит [город] Тарант, кото­рый неко­гда укре­пил могу­чий Арес Ами­клей­ский. Сле­дом за ним нахо­дят­ся посе­ле­ния Калаб­рий­ской зем­ли и пле­ме­на япи­гов, рас­ки­нув­ши­е­ся вплоть до при­мор­ско­го [горо­да] Гирии, (380) [той] Гирии, где адри­а­ти­че­ские вол­ны вте­ка­ют в сосед­нее море Акви­леи — там, у кром­ки глу­бо­чай­ше­го моря лежит город тер­ге­стий­цев. Так мно­го наро­дов нахо­дят при­ста­ни­ще в Авсо­ний­ской зем­ле».

с.423 339—340. Μέσ­σῳ δ᾿ ἀμφο­τέρων: гоме­ров­ское выра­же­ние, поме­щен­ное здесь — так­же как и у Гоме­ра — в нача­ло сти­ха (ср.: Hom. Il. III. 426; VII. 277).

Αὐσονὶς ἄκρη: «край Авсо­нида», мето­ни­ми­че­ское арха­и­зи­ру­ю­щее назва­ние Ита­лии, харак­тер­ное для сло­во­употреб­ле­ния элли­ни­сти­че­ских поэтов (ср. Αὐσο­νία: Ly­cophr. 593, 615, 702, 922, 1355; Apoll. Rhod. IV. 553, 660), хотя имен­но в этой фор­ме встре­ча­ет­ся крайне ред­ко (ср.: IG. XIV. 2067, 2137), ср. похо­жую фор­му Αὐσο­νίην γαῖαν в кон­це «ита­лий­ско­го» экс­кур­са Дио­ни­сия, в ст. 383.

Αὐσο­νίς: про­из­вод­ное от гре­ци­зи­ро­ван­ной фор­мы име­ни аврун­ков (Aurun­ci), автох­тон­но­го насе­ле­ния при­бреж­ных обла­стей юго-запад­ной Ита­лии меж­ду река­ми Лирис и Вуль­турн (Serv. Ad Aen. VII. 727); с дру­гой сто­ро­ны, суще­ст­ву­ют свиде­тель­ства об асси­ми­ля­ции авсо­нов с жите­ля­ми Лация (Ps.-Scymn. 228—229; Serv. Ad Aen. VIII. 328), а Гека­тей Милет­ский лока­ли­зу­ет авсо­нов в Кам­па­нии (FGrH. 1. Frag. 61 = Steph. Byz. s. v. Νῶ­λα, F. 62 = Steph. Byz. s. v. Κα­πύα)⁴. Одна­ко в поэ­ме Дио­ни­сия «авсо­на­ми» назва­ны жите­ли все­го Апен­нин­ско­го полу­ост­ро­ва (ср.: ст. 78, 366, 383 и др.). Родо­на­чаль­ни­ком авсо­нов счи­тал­ся царь Авсон, сын Одис­сея и Кир­ки (по дру­гой вер­сии мифа — Атлан­та и Калип­со — Eust. Ad Dion. Per. 78)⁵. О раз­лич­ных назва­ни­ях Ита­лии (Гес­пе­рия, Авсо­ния, Сатор­ния) сооб­ща­ет Гел­ла­ник Лес­бос­ский (FGrH. 4. Frag. 111 = Dion. Hal. AR. I. 35. 3).

πα­ραπέπ­τα­ται Αὐσονὶς ἄκρη / που­λυτε­νής: фра­за повто­ря­ет прак­ти­че­ски дослов­но стт. 98—99 поэ­мы Дио­ни­сия (Αὐσο­νίων πα­ραπέπ­τα­ται… ἰσθμὸς / που­λυτε­νής, «раз­во­ра­чи­ва­ет­ся пере­ше­ек авсо­нов, дале­ко рас­про­стер­ший­ся»), в кото­рых речь так­же идет об Апен­нин­ском полу­ост­ро­ве, и где ком­по­зит που­λυτε­νής, «дале­ко протя­нув­ший­ся» зани­ма­ет ту же мет­ри­че­скую пози­цию в нача­ле сти­ха.

340—342. ὄρος ὀρθὸν… ἰθυμ­μέ­νον: см. ниже заме­ча­ния к ст. 343 (об Апен­ни­нах).

ἄνδι­χα: наре­чие «надвое, попо­лам» встре­ча­ет­ся ниже в ст. 354, а так­же в ст. 890 в соста­ве того же сло­во­со­че­та­ния ἄνδι­χα τέμ­νει при опи­са­нии гор­ной цепи Тав­ра; ἄνδι­χα употреб­ля­ет­ся в каче­стве сино­ни­ма к наре­чию διάν­δι­χα (Dion. Per. 315, 1070, 1084), а в дан­ном месте — в том же зна­че­нии, что и у Гоме­ра и Апол­ло­ния Родос­ско­го (Hom. Il. I. 97; Apoll. Rhod. II. 575).

στάθμῃς: (раз­но­чте­ние схо­ли­ев: ἐκ στάθ­μης) туго натя­ну­тая верев­ка, окра­шен­ная сури­ком или мелом и употреб­ляв­ша­я­ся плот­ни­ка­ми, чтобы наме­тить пря­мую линию (подроб­ное опи­са­ние см.: Eust. Ad Od. V. 245).

Это сло­во встре­ча­ет­ся уже у Гоме­ра, где στάθ­μη при­ме­ня­ет­ся при рабо­те кора­бель­но­го масте­ра: ὤς τε στάθ­μη δό­ρυ νήϊον ἐξι­θύνει τέκ­το­νος ἐν πα­λάμῃσι δαή­μο­νος, ὅς ῥά τε πά­σης εὖ εἰδῂ σο­φίης ὑπο­θημο­σύνῃ­σιν Ἀθή­νης, «Слов­но пра­виль­ный снур кора­бель­ное дре­во ров­ня­ет / Зод­че­го умно­го в дла­ни, кото­рый худо­же­ства муд­рость / Всю хоро­шо разу­ме­ет, вос­пи­тан­ник муд­рой Афи­ны» (Il. XV. 410—412)⁶. Из это­го отрыв­ка вид­на пря­мая связь с.424 дио­ни­си­е­во­го пас­са­жа с тек­стом Гоме­ра (ср.: Apoll. Rhod. I. 18—19: οἱ… ἀοιδοὶ Ἄργον Ἀθη­ναίης κα­μέειν ὑπο­θημο­σύνῃσι, «…пев­цы про­слав­ля­ют корабль, воз­гла­шая, / Что его выстро­ил Арг по сове­там боги­ни Афи­ны»)⁷.

ἰθυμ­μέ­νον: этот гла­гол употреб­лен пять раз в гоме­ров­ской «Одис­сее» в соста­ве фор­му­лы, свя­зан­ной со сло­вом στάθ­μη (ἐπὶ στάθ­μην ἴθυ­νε, Od. V. 245, XVII. 341, XXI. 44, XXI. 121, XXIII. 197), что в кон­тек­сте поэ­мы Дио­ни­сия вновь под­чер­ки­ва­ет его аллю­зию на гоме­ров­ский обра­зец.

σο­φῆς ὑποερ­γὸς Ἀθή­νης: моде­лью для это­го выра­же­ния послу­жи­ла, веро­ят­но, одна из харак­те­ри­стик Арга, стро­и­те­ля кораб­ля Арго, из поэ­мы Апол­ло­ния Родос­ско­го: θεᾶς ὑποερ­γὸς Ἀθή­νης (I. 226)⁸.

οὐκ ἂν ἐκεῖ­νο ἴδρις μω­μήσαι­το σο­φῆς ὑποερ­γὸς Ἀθή­νης: все срав­не­ние вызы­ва­ет в памя­ти пас­саж Ара­та, осо­бен­но в отно­ше­нии исполь­зо­ван­ных гла­голь­ных форм: οὔ κεν Ἀθη­ναίης χει­ρῶν δε­διδαγ­μέ­νος ἀνὴρ / ἄλλῃ κολ­λή­σαιτο κυ­λιν­δό­μενα τρο­χάλεια / τοῖά τε καὶ τό­σα πάν­τα περὶ σφαι­ρηδὸν ἑλίσ­σων, «Даже Афи­ной самой настав­лен­ный в деле работ­ник / Луч­ше бы сла­дить не смог столь огром­ные вме­сте коле­са, / Все их на ось наса­див и друж­но заста­вив вра­щать­ся» (Phaen. 529—531 Mar­tin). Ука­за­ние на χεῖ­ρες Ἀθη­νᾶς (ibid. 529) или ὑποερ­γὸς Ἀθή­νης (Apoll. Rhod. I. 226) мож­но рас­смат­ри­вать в каче­стве мета­фо­ры для обо­зна­че­ния отлич­но выпол­нен­ной работы — Дио­ни­сий стре­мит­ся, тем самым, под­черк­нуть исклю­чи­тель­но пря­мую, по его мне­нию (ὄρος ὀρθὸν… ἰθυμ­μέ­νον — Dion. Per. 340—341), линию Апен­нин.

343—344. ὅν ῥά τε κικ­λήσκου­σιν…: (ср. выше ст. 205: ἥν ῥά τε κικ­λήσκου­σι) по пово­ду фор­муль­но­го выра­же­ния ср.: Hom. Il. II. 813: τὴν ἤτοι ἄνδρες Βα­τίειαν κικ­λήσκου­σιν, «Смерт­ные… нари­ца­ют его Вати­е­ей» (см.: Tsa­va­ri. Op. cit. P. 58) и Arat. Phaen. 245: ὅν ῥά τε καὶ σύν­δεσ­μον ὑπου­ράνιον κα­λέουσιν, «полу­чив­ший назва­ние “Узел небес­ный”».

Ἀπέν­νιον: (фор­ма ед. ч. с удво­е­ни­ем соглас­но­го ν, sc. ὄρος, или τὸ Ἀπέ­νιον — Eust. Ad Dion. Per. 340) наиме­но­ва­ние гор­ной цепи, кото­рая, соглас­но Дио­ни­сию, протя­ну­лась по всей стране — от Аль­пий­ско­го хреб­та на севе­ре (Ἄλπιος ἀρχό­μενον, ст. 344) до Сике­лий­ско­го (совр. Мес­син­ско­го) про­ли­ва на юге (Σι­κελὴν ἐπὶ πορθμί­δα, ст. 344) — и разде­ли­ла Ита­лию попо­лам (ср. ана­ло­гич­ное опи­са­ние Апен­нин: Stra­bo. II. 5. 29, V. 1. 3; Plin. NH. III. 48; Me­la. II. 58; Ptol. Geogr. III. 1. 44, 45).

В соот­вет­ст­вии с гео­гра­фи­че­ски­ми пред­став­ле­ни­я­ми Дио­ни­сия о кар­тине мира Апен­ни­ны делят Ита­лию, слов­но мериди­ан «север-юг», на две части, подоб­но тому, как горы Тав­ра раз­ре­за­ют сво­ей парал­ле­лью надвое север­ную и южную Азию (ст. 638 sq., 890). Такое рас­по­ло­же­ние Апен­нин у Дио­ни­сия застав­ля­ет думать, что в целом схе­ма­ти­че­ское очер­та­ние Ита­лии напо­ми­на­ет четы­рех­сто­рон­нюю фигу­ру (ср.: Stra­bo. V. 1. 2) с широ­ким осно­ва­ни­ем у Аль­пий­ско­го хреб­та и сужаю­щи­ми­ся к югу с.425 сто­ро­на­ми (или фигу­ру тре­уголь­ни­ка, напо­до­бие опи­сан­ной у Поли­бия: II. 14. 4)⁹.

344. Σι­κελὴν ἐπὶ πορθμί­δα: (ср. то же фор­муль­ное выра­же­ние в ст. 80) совре­мен­ный Мес­син­ский про­лив; поэ­ти­че­ская фор­ма πορθμίς (ср.: Eur. Hipp. 752) вме­сто πορθμός обу­слов­ле­на тре­бо­ва­ни­я­ми мет­ра (Eust. Ad Dion. Per. 80).

345—346. ἀγο­ρεύσω…: ср. сло­во­употреб­ле­ние Гоме­ра: ἀλη­θέα πάντ᾿ ἀγο­ρεύσω (Od. III. 254; XVI. 61).

ἀγο­ρεύσω… ἀρξά­μενος…: схо­жим обра­зом Стра­бон опи­сы­ва­ет сна­ча­ла всю Ита­лию с севе­ра на юг, а затем воз­вра­ща­ет­ся к ее севе­ро-запад­ной части и пере­чис­ля­ет живу­щие в ней народ­но­сти, начи­ная с при­аль­пий­ских обла­стей (Stra­bo. V. 4. 1 sqq.).

ἀρξά­μενος πλευ­ρῆς ζε­φυρί­τιδος ἐκ βο­ρέαο: выра­же­ние дослов­но повто­ря­ет­ся Периэ­ге­том при опи­са­нии при­ка­спий­ских пле­мен и наро­дов, ст. 727. Начав пере­чис­ле­ние ита­лий­ских наро­дов с севе­ро-запад­ной точ­ки, Дио­ни­сий про­дви­га­ет­ся к югу вдоль запад­но­го побе­ре­жья Ита­лии, дохо­дит до южно­го мыса Лев­ко­пет­ры и от него про­дол­жа­ет мыс­лен­ное дви­же­ние к севе­ру вдоль восточ­но­го побе­ре­жья Апен­нин­ско­го полу­ост­ро­ва.

347—349. Τυρ­ση­νοί: (так­же в ст. 294, 349) сло­вом «тир­се­ны/тирре­ны» обо­зна­ча­ют­ся в дан­ном слу­чае этрус­ки, насе­ляв­шие в древ­но­сти севе­ро-запад­ную часть Ита­лии. Дио­ни­сий доста­точ­но точ­но лока­ли­зу­ет этот народ: в каче­стве запад­ных соседей этрус­ков Периэ­гет назы­ва­ет кель­тов (ст. 294); на севе­ре область этрус­ков огра­ни­че­на, веро­ят­но, Аль­па­ми; зем­ли к юго-восто­ку от этрус­ков насе­ля­ют пеласги (во мно­гом схо­жая кар­ти­на в гео­гра­фи­че­ской поэ­ме Пс.-Ским­на (II в. до н. э.) (Ps.-Scymn. 217—221 Mar­cot­te)).

φῦλα Πε­λασ­γῶν… Κυλ­λή­νηθεν: извест­но свиде­тель­ство Пс.-Ским­на о пелас­гах, при­шед­ших в Ита­лию из мате­ри­ко­вой Гре­ции (Ps.-Scymn. 217—219 Mar­cot­te). Осно­вы­ва­ясь на свиде­тель­стве Эфо­ра, Стра­бон так­же пере­да­ет, что пеласги были «изна­чаль­но арка­д­ца­ми», что вполне согла­су­ет­ся со сведе­ни­я­ми из пас­са­жа Дио­ни­сия (Ep­hor. FGrH. 70. Frag. 113 = Stra­bo. V. 2. 4 и Schol. in Dion. Per. 348; Frag. 142 = Stra­bo. VII. 7. 10); ср.: Eust. Ad Dion. Per. 347: φασὶ δὲ ἀνέ­καθεν Ἀρκά­δες γε­νέσ­θαι τοὺς Πε­λασ­γούς, «Гово­рят, что пеласги по про­ис­хож­де­нию аркад­цы». Таким обра­зом, веро­ят­ным источ­ни­ком Дио­ни­сия в дан­ном слу­чае мог быть Эфор¹⁰. Сле­дуя этой вер­сии, Дио­ни­сий мета­ни­ми­че­ски зашиф­ро­вал назва­ние Арка­дии, упо­мя­нув нахо­дя­щу­ю­ся там гору Кил­ле­ну: Κυλ­λή­νηθεν «от/с Кил­ле­ны» (ср.: Schol. in Dion. Per. 348: Κυλ­λή­νη ὄρος Ἀρκα­δίας; Eust. Ad Dion. Per. 347: ἀπὸ τῆς κα­τὰ Ἀρκα­δίαν Κυλ­λή­νης), что про­ти­во­ре­чит опро­мет­чи­во­му утвер­жде­нию К. Бро­дер­се­на, что Кил­ле­на в дан­ном слу­чае озна­ча­ет порт на запад­ном побе­ре­жье Пело­пон­не­са¹¹.

с.426 ἑσπε­ρίην ἅλα: ср. выше ст. 45 и 58, где этим сло­во­со­че­та­ни­ем обо­зна­че­но все Сре­ди­зем­ное море, в то вре­мя как в дан­ном слу­чае — лишь его запад­ная часть по отно­ше­нию к Гре­ции/Арка­дии.

350. μέρ­με­ρον ἔθνος ἀγαυῶν Λα­τίνων: выра­же­ние для обо­зна­че­ния жите­лей Лация или само­го Рима (Eust. Ad Dion. Per. 350); ср.: Ps.-Scyl. 8 (о зем­лях лати­нян).

μέρ­με­ρον: ср. изна­чаль­ное зна­че­ние сло­ва у Гоме­ра («гроз­ный, страш­ный, тяже­лый», толь­ко в «Илиа­де», напри­мер: VIII. 453; X. 289 и др.), Геси­о­да (Theog. 603), Ликофро­на (Alex. 949), Никанд­ра (Ther. 248); в отно­ше­нии людей ср.: Pla­to. Hipp. Ma. 290e («лов­кий»); см. так­же: Eust. Ad Dion. Per. 350.

352—354. Θύμβρις… Θύμβρις… Θύμβρις: при­мер трех­част­ной ана­фо­ры.

«Самая цар­ст­вен­ная из всех рек» (βα­σιλεύτα­τος, ст. 353), Тимбр (т. е. Тибр) делит «желан­ный Рим», (ἱμερτὴν Ῥώ­μην, ст. 354), «Рим про­слав­лен­ный» (Ῥώ­μην τι­μήεσ­σαν, ст. 355) на две части (ἄνδι­χα), что под­черк­ну­то в тек­сте сим­пло­кой (двой­ным повто­ре­ни­ем) име­ни горо­да (Eust. Ad Dion. Per. 350)¹².

Θύμβρις: (Θύβ­ρις как вари­ант чте­ния в изда­нии периэ­ге­зы Г. Бер­н­хар­ди, 1828) в антич­ной лите­ра­ту­ре это имя носи­ло несколь­ко рек, одна­ко, чаще все­го имел­ся в виду рим­ский Тибр (Plut. Rom. 1. 1 etc.; AP. 9. 352; He­ro­dian. I. 11)¹³. При­ме­ча­тель­ны так­же частые упо­ми­на­ния сход­но­го вари­ан­та Thyb­ris в латин­ских поэ­ти­че­ских текстах (напри­мер: Verg. Aen. II. 782; III. 500; VIII. 330; Ovid. Met. XV. 432; Fast. III. 524; VI. 714; Lu­can. VI. 810 и др.), кото­рые уже антич­ные ком­мен­та­то­ры при­пи­сы­ва­ли осо­бен­но­стям поэ­ти­че­ско­го язы­ка (ср.: Serv. Ad Aen. VII. 31: Ti­ber… in poe­ma­te Thyb­ris vo­ca­tur).

κα­θαρὸν ῥόον: харак­те­ри­сти­ка Тиб­ра как чистой реки оче­вид­но иде­а­ли­стич­на, посколь­ку чаще все­го антич­ные источ­ни­ки гово­рят о мут­но­ва­то-жел­том цве­те вод Тиб­ра (осо­бен­но в его ниж­нем тече­нии, см.: Verg. Aen. VII. 31; Hor. Od. I. 2. 13; II. 3. 8; Sat. II. 1. 8 и др.)¹⁴.

εἰς ἅλα: т. е. в Тиррен­ское море; об исто­ках Тиб­ра у Периэ­ге­та нет инфор­ма­ции, одна­ко дру­гие антич­ные свиде­тель­ства пере­да­ют, что они нахо­ди­лись в этрус­ских и умбр­ских Апен­ни­нах (Stra­bo. V. 2. 1; Dion. Hal. AR. I. 9; Plin. NH. III. 53).

κα­θαρὸν ῥόον εἰς ἅλα βάλ­λει: фра­за повто­ря­ет­ся дослов­но в даль­ней­шем, при опи­са­нии реки Ириды, ст. 783. Ср. выра­же­ние из «Арго­нав­ти­ки» (Apoll. Rhod. II. 401: Φάσις… εὐρὺν ῥόον εἰς ἅλα βάλ­λεὶ; II. 744: …εἰς ἅλα βάλ­λων).

ἐϋρ­ρεί­της: гоме­ров­ский эпи­тет «свет­ло­струй­ный» (Il. VI. 34: Σατ­νιόεν­τος ἐϋρ­ρείταο παρ᾿ ὄχθας, «на бре­гах свет­ло­струй­ной реки Сат­ни­о­на», Od. XIV. 257: Αἴγυπ­τον ἐϋρ­ρείτην, «воды свет­ло­струй­но­го пото­ка Егип­та») неод­но­крат­но исполь­зу­ет­ся Дио­ни­си­ем в отно­ше­нии рек: в ст. 848 (о реке Ксанф), 984 (о реке Тиг­ре), 1152 (о Ган­ге).

с.427 πο­ταμῶν βα­σιλεύτα­τος ἄλ­λων: в дей­ст­ви­тель­но­сти, Тибр не явля­ет­ся самой круп­ной рекой Ита­лии. Одна­ко исполь­зо­ва­ние гоме­ров­ско­го ha­pax le­go­me­non в каче­стве эпи­те­та (Ἀτρεΐδη… σὺ γὰρ βα­σιλεύτα­τός ἐσ­σι, «Ага­мем­нон: дер­жав­ней­ший ты меж­ду нами» — Hom. Il. IX. 69) — это при­мер оче­ред­ной иде­а­ли­за­ции и вари­а­ции Дио­ни­сия на тему эпи­че­ско­го язы­ка, что осо­бен­но под­хо­дит к кон­тек­сту вос­хва­ле­ния сто­ли­цы импе­рии.

ἱμερ­τήν: (ср. ниже в ст. 369 — о Кротоне, а так­же в ст. 537 и 845) эпи­тет вос­хо­дит к еще одно­му гоме­ров­ско­му ha­pax le­go­me­non: ἱμερ­τὸν Τι­ταρησ­σόν, «Тита­ре­сий весе­лый», Il. II. 751 (ср.: Hom. hymn. Cer. 417; Hom. hymn. Merc. 510; Hom. hymn. Ven. 2 и 3; He­siod. Theog. 576—577: στε­φάνους… ἱμερ­τούς; Pind. Ol. VI. 8: ἐν ἱμερ­ταῖς ἀοιδαῖς; Pyth. III. 99; IX. 75; см. так­же выра­же­ние Апол­ло­ния Родос­ско­го: ἱμερτὴ Πι­τύεια — IV. 565).

ἀπο­τέμ­νε­ται: при­мер обыг­ры­ва­ния Периэ­ге­том сло­во­употреб­ле­ния Ара­та (πε­ριτέμ­νε­ται как ter­mi­nus tech­ni­cus при опи­са­нии гео­мет­ри­че­ских фигур, Arat. Phaen. 49—50 Mar­tin), отме­чен­ный уже иссле­до­ва­те­лем тек­ста «Явле­ний» Маа­сом¹⁵, при­чем Дио­ни­сий исполь­зу­ет этот гла­гол в гео­гра­фи­че­ском зна­че­нии.

354—356. Ῥώ­μην / Ῥώ­μην: при­мер сим­пло­ки — сти­ли­сти­че­ской фигу­ры повто­ре­ния в смеж­ных сти­хах, у кото­рых оди­на­ко­вые нача­ло и конец при раз­ных середи­нах.

Ῥώ­μην τι­μήεσ­σαν: заим­ст­во­ва­ние из Кал­ли­ма­ха (Hymn. 4. 218: Ἥρα τι­μήεσ­σα, πολὺ προ­ὔχου­σα θεάων, «Гера, моя гос­по­жа, средь богинь высо­чай­шая саном!», пер. С. С. Аве­рин­це­ва)¹⁶.

ἐμῶν μέ­γαν οἶκον ἀνάκ­των: оче­ред­ной при­мер дио­ни­си­е­вой imi­ta­tio cum va­ria­tio­ne при опи­са­нии горо­да Рима, пред­став­ля­ю­щая собой парал­лель к сти­ху Кал­ли­ма­ха из эпи­ло­га к «При­чи­нам» (Frag. 112. 8 Pfeif­fer: χαῖρε, Ζεῦ, μέ­γα καὶ σύ, σάω δ᾿ [ὅλο]ν οἶκον ἀνάκ­των, «Славь­ся, вели­кий Зевс, и да хра­ни в цело­сти дом (моих) пове­ли­те­лей»), в кото­ром алек­сан­дрий­ский поэт возда­ет хва­лу цар­ско­му дому Пто­ле­ме­ев¹⁷.

ἐμῶν ἀνάκ­των: Евста­фий Солун­ский под­чер­ки­ва­ет в сво­ем ком­мен­та­рии к периэ­ге­зе Дио­ни­сия, что в позд­не­гре­че­ских текстах сло­во ἄναξ нико­гда не отно­си­лось к рим­ским кон­су­лам, но под­ра­зу­ме­ва­ло обыч­но импе­ра­то­ра (Eust. ad Dion. Per. 350). Далее Евста­фий оши­боч­но иден­ти­фи­ци­ру­ет это­го импе­ра­то­ра с Неро­ном или Авгу­стом. Посколь­ку в дан­ном слу­чае Дио­ни­сий гово­рит от пер­во­го лица (ἐμῶν), содер­жа­ние этих сти­хов поз­во­ля­ет, каза­лось бы, уста­но­вить более или менее точ­ную дату созда­ния гео­гра­фи­че­ской поэ­мы. Одна­ко, учи­ты­вая про­из­воль­ность гипо­те­зы Евста­фия о напи­са­нии поэ­мы в I в. н. э., сле­ду­ет все же согла­сить­ся с убеди­тель­ны­ми дока­за­тель­ства­ми и выво­да­ми позд­ней­ших уче­ных о дати­ров­ке про­из­веде­ния II в. н. э.¹⁸

с.428 μη­τέρα πα­σάων πο­λίων: при­мер сти­ли­сти­че­ско­го при­е­ма тме­сис (разде­ле­ние сло­ва), здесь — как пери­фра­сти­че­ское выра­же­ние для μητ­ρό­πολις («мет­ро­по­лия, сто­ли­ца»), для кото­ро­го, воз­мож­но, послу­жи­ла образ­цом одна из строк Пин­да­ра: με­γαλὰν πο­λίων ματ­ρό­πολιν «[быть Фере] мате­рью боль­ших горо­дов» (Pind. Pyth. IV. 19—20).

τὸ ἔδεθ­λον: обыч­но озна­ча­ет «осно­ва­ние, поч­ва, опо­ра» в каче­стве сино­ни­ма ἔδα­φος (Eust. Ad Dion. Per. 350), а здесь высту­па­ет в зна­че­нии «храм, свя­ти­ли­ще»; излюб­лен­ное сло­во­употреб­ле­ние алек­сан­дрий­ских поэтов (ср.: Call. Hymn. 2. 62, 72; 4. 228; Frag. 12. 4, 162. 1 Pfeif­fer; Apoll. Rhod. IV. 331, 630; Lyc. Alex. 987, 800: ἐδέθ­λιον). Дио­ни­сий исполь­зу­ет вме­сте с ним тра­ди­ци­он­ный эпи­тет ἀφνειόν «бога­тый, обиль­ный» (ср.: Hom. Il. II. 825 и др.; Hes. Frag. 134. 2; Pind. Ol. VII. 1; Apoll. Rhod. I. 57), кото­рый встре­ча­ет­ся в его тек­сте по отно­ше­нию к горо­дам еще лишь раз (ст. 258: ἀφνειὴν… πό­λιν — об Алек­сан­дрии), а в боль­шин­стве слу­ча­ев отно­сит­ся к людям (стт. 564, 734, 955, 1004).

357. Καμ­πα­νῶν λι­παρὸν πέ­δον: рас­хо­жее мне­ние о пло­до­ро­дии Кам­па­нии извест­но по мно­гим антич­ным источ­ни­кам, напри­мер: Plin. NH. III. 60; Stra­bo. V. 4. 3 и др.

357—359. μέ­λαθ­ρον: «кро­вель­ная бал­ка, кров­ля», здесь — синек­до­ха (обо­зна­че­ние цело­го через его часть), в поэ­ти­че­ском язы­ке исполь­зу­ет­ся со вре­мен Гоме­ра (Il. II. 414, о двор­це Одис­сея: Od. XVIII. 150; XIX. 544; XXII. 239); ср.: Ae­sch. Frag. 160 Radt; Aris­toph. Av. 1247; Thes. 41, 874; Ly­coph. Alex. 770.

ἁγνῆς Παρ­θε­νόπης… Παρ­θε­νόπης: по одной из вер­сий мифа, Пар­фе­но­па — одна из Сирен, бро­сив­ша­я­ся вме­сте с сест­ра­ми в море после того, как мимо их ост­ро­ва смог бес­пре­пят­ст­вен­но про­плыть корабль Одис­сея (Hom. Od. XII. 167 sqq.). Эпа­на­леп­сис (сти­ли­сти­че­ский при­ем, пред­по­ла­гаю­щий про­стое удво­е­ние сло­ва) име­ни Пар­фе­но­пы, воз­мож­но, обыг­ры­ва­ет гоме­ров­скую ана­фо­ру в рас­ска­зе об Одис­сее (Hom. Od. XII. 189—191: ἴδμεν… ἴδμεν).

Соглас­но пре­да­нию, на побе­ре­жье, куда вол­на­ми при­би­ло тело Пар­фе­но­пы, мест­ные жите­ли сооруди­ли и посвя­ти­ли ей куль­то­вое свя­ти­ли­ще (Tim. FGrH. 566. Frag. 98 = Schol. in Ly­cophr. 732; см. так­же ком­мен­та­рий к это­му пас­са­жу: Jaco­by Bd. IIIb. S. 580 f.; ср.: Arist. Mir. 103; Ly­coph. Alex. 717—718; Stra­bo. I. 2. 13, 18; V. 4. 7; Eust. Ad Hom. Od. XII. 167)¹⁹. Поз­же рядом со свя­ти­ли­щем был осно­ван город, назван­ный в честь Сире­ны Пар­фе­но­пе­ей (позд­нее пере­име­но­ван­ный в Неа­поль) (Stra­bo. V. 4. 7; Ovid. Met. XIV. 101; Plin. NH. III. 62; Sil. Ital. XII. 33; So­lin. II. 9; Steph. Byz. s. v. Νεάπο­λις). Мож­но так­же пред­по­ло­жить, что выра­же­ние Дио­ни­сия μέ­λαθ­ρον ἁγνῆς Παρ­θε­νόπης («свя­ти­ли­ще непо­роч­ной Пар­фе­но­пы») мета­фо­ри­сти­че­ски ука­зы­ва­ет на город Пар­фе­но­пею.

Евста­фий пере­да­ет дру­гую вер­сию мифа, в кото­рой Пар­фе­но­па пред­ста­ет в обра­зе девы, влю­бив­шей­ся во фри­гий­ско­го юно­шу Метио­ха; пре­зи­рая себя за сла­бо­во­лие, она обре­за­ет воло­сы и бежит в Кам­па­нию, пре­вра­тив­шись с помо­щью Афро­ди­ты в пти­цу (Eust. Ad Dion. Per. 358); схо­жая вер­сия в Schol. In Dion. Per. 358, где Пар­фе­но­па высту­па­ет в каче­стве уро­жен­ки о-ва Само­са, ср. фраг­мен­ты гре­че­ско­го рома­на с.429 «О Метио­хе и Пар­фе­но­пе» (P. Be­rol. 2179, P. Be­rol. 7927, P. Be­rol. 9588), дати­ро­ван­ные II в. н. э.²⁰

ἁγνῆς: гоме­ров­ский эпи­тет «непо­роч­ный, пра­вед­ный» (Od. V. 123; XVIII. 202 и др.), употреб­ля­е­мый в основ­ном по отно­ше­нию к богам: Арте­ми­да (см. выше­на­зван­ные места из «Или­а­ды»), Демет­ра (Hom. hymn. Cer. 203, 439), Пер­се­фо­на (Hom. Od. XI. 386; Hom. hymn. Cer. 337), Апол­лон (Pind. Pyth. IX. 64).

Р. Нико­лаи пред­ла­га­ет вме­сто это­го чте­ния при­нять вари­ант ἁγνόν (т. е. отне­сти эпи­тет к свя­ти­ли­щу), под­твер­ждае­мый неко­то­ры­ми руко­пи­ся­ми и тек­стом пере­во­да Прис­ци­а­на (do­mus Par­the­no­pes cas­tis­si­ma)²¹; одна­ко это­му пред­ло­же­нию Нико­лаи про­ти­во­ре­чит чте­ние Евста­фия Солун­ско­го: ἁγνὴν τὴν Παρ­θε­νόπην (Eust. Ad Dion. Per. 358).

360. Σει­ρηνί­δα πέτ­ρην: ред­ко встре­чаю­ща­я­ся фор­ма топо­ни­ма, пред­став­ля­ю­щая собой ha­pax le­go­me­non Дио­ни­сия; ср. ана­ло­гич­ные фор­мы: Ps.-Scymn. 225 (Σει­ρηνί­δες… νῆ­σοι); Tzetz. Chil. I. 341 (πέτ­ρας… Σει­ρηνί­δας).

Три необи­тае­мых ост­ро­ва Сирен упо­мя­ну­ты так­же Стра­бо­ном (V. 4. 8). Гео­граф опи­сы­ва­ет их место­по­ло­же­ние непо­да­ле­ку от длин­но­го и узко­го мыса Сире­нус­са в Кум­ском (совр. Неа­по­ли­тан­ском) зали­ве; впро­чем, в антич­ную эпо­ху спо­ры о место­по­ло­же­нии ост­ро­вов Сирен велись на про­тя­же­нии несколь­ких веков (ср.: Era­tosth. IA. 12 Ber­ger = Stra­bo. I. 2. 12; Arist. Mir. 103).

Клав­дий Сал­ма­зий, фран­цуз­ский уче­ный и эрудит XVII в., пола­гал, что исполь­зу­е­мое Дио­ни­си­ем сло­во­со­че­та­ние Σει­ρηνὶς πέτ­ρα обо­зна­ча­ет не мыс, а ост­ро­ва Сирен, т. е. Сире­нус­сы²².

361. Πευ­κεν­τί­νου Σι­λάροιο: (совр. р. Селе), «Пев­кен­тин­ская Сила­рида» — река, кото­рая впа­да­ет дву­мя рука­ва­ми в совре­мен­ный Салерн­ский залив и слу­жит гра­ни­цей меж­ду Лука­ни­ей и Кам­па­ни­ей (Stra­bo. V. 4. 13; Plin. NH. III. 71).

Πευ­κεν­τί(ν)ου: этим при­ла­га­тель­ным Дио­ни­сий одно­вре­мен­но ука­зы­ва­ет на пев­кен­ти­нов, насе­ляв­ших обла­сти рядом с рекой или ее исто­ка­ми (Schol. in Dion. Per. 360), добав­ляя ради мет­ра допол­ни­тель­ную ν, ина­че сле­до­ва­ло бы ожи­дать напи­са­ния Πευ­κέν­τιον (Eust. Ad Dion. Per. 358).

Пев­кен­ти­нов Дио­ни­сия мож­но сопо­ста­вить с сам­нит­ским пле­ме­нем пев­ке­ти­ев Псев­до-Ски­ла­ка (Πευ­κετιεῖς, διήκον­τες ἀπὸ τοῦ Τυρ­ση­νικοῦ πε­λάγους εἰς τὸν Ἀδρίαν, «…пев­ке­тии, живу­щие от Тиррен­ско­го моря до Адри­а­ти­че­ско­го» — Ps.-Scyl. 15; ср.: Schol. in Dion. Per. 375, где упо­ми­на­ют­ся сав­ни­ты у реки Сила­риды) или с пикен­тин­ца­ми Стра­бо­на, кото­рые насе­ля­ли Тиррен­ское побе­ре­жье за Кам­па­ни­ей и обла­стью сам­ни­тов (με­τὰ δὲ τὴν Καμ­πα­νίαν καὶ τὴν Σαυ­νίτιν ἐπὶ μὲν τῇ Τυρ­ρη­νικῇ θα­λάττῃ τὸ τῶν Πι­κέν­των ἔθνος οἰκεῖ, μικ­ρὸν ἀπόσ­πασμα τῶν ἐν τῷ Ἀδρίᾳ Πι­κεν­τί­νων, «за Кам­па­ни­ей и стра­ной сам­ни­тов, вплоть до бере­гов Тиррен­ско­го моря, оби­та­ет пле­мя пикен­тин­цев — незна­чи­тель­ная ветвь пикен­тин­цев, живу­щих на Адри­а­ти­че­ском море» — Stra­bo. V. 4. 13).

362—363. Λευ­κανοὶ καὶ Βρέν­τιοι: гре­че­ские фор­мы назва­ний двух южно­и­та­лий­ских пле­мен (Lu­ca­ni; выбран­ная Дио­ни­си­ем фор­ма этно­ни­ма с.430 Βρέν­τιοι пред­став­ля­ет­ся более древ­ней по срав­не­нию со встре­чаю­щей­ся у боль­шин­ства гре­че­ских авто­ров фор­мой Βρέτ­τιοι с двой­ным τ²³; ср. так­же: Βρύτ­τιοι — App. BC. IV. 43; V. 19; Βρούτ­τιοι — Ptol. Geogr. III. 1. 9; Brut­tii Liv. VIII. 24 и др.).

Пер­во­на­чаль­но брет­тии/брут­тии, как и лев­ка­ны/лука­ны, про­дви­нув­шись с севе­ра Ита­лии, обос­но­ва­лись во внут­рен­них обла­стях совре­мен­ной Калаб­рии; в даль­ней­шем брет­тии отде­ли­лись от лев­ка­нов (Stra­bo. V. 3. 1; VI. 1. 2), а при разде­ле­нии про­вин­ций в пери­од прав­ле­ния Авгу­ста область брут­ти­ев была вклю­че­на с Лука­ни­ей в общий адми­ни­ст­ра­тив­ный округ (Plin. NH. III. 71).

Λευκὴν ἐπὶ πέτ­ρην: тме­сис (сти­ли­сти­че­ский при­ем, состо­я­щий в разъ­еди­не­нии мор­фем одно­го сло­ва) «Белая ска­ла», мыс на южной око­неч­но­сти Апен­нин (совр. Капо делл’Арми), извест­ный древним море­хо­дам, преж­де все­го, как один из при­бреж­ных ори­ен­ти­ров (ср.: Thuc. VII. 35; Stra­bo. V. 1. 3; VI. 1. 7; Plin. NH. III. 74; Ptol. Geogr. III. 1. 9) и назы­вае­мый ино­гда Brut­tium pro­mon­to­rium (Plin. NH. III. 5; Me­la. II. 68). Ср. опи­са­ние место­по­ло­же­ния пле­мен лев­ка­нов и брет­ти­ев у Дио­ни­сия с пас­са­жем Стра­бо­на: τῶν Λευ­κανῶν καὶ Βρετ­τίων διεξιόν­τα τε­λευτᾷ πρὸς τὴν Λευ­κόπετ­ραν, «(sc. Апен­ни­ны,) про­хо­дя через (центр обла­сти) лев­ка­нов и брет­ти­ев, окан­чи­ва­ют­ся у Лев­ко­пет­ры» (Stra­bo. V. 1. 3).

После того, как Дио­ни­сий упо­ми­на­ет Лев­ко­пет­ру — самую южную точ­ку в его схе­ма­тич­ном очер­та­нии Апен­нин­ско­го полу­ост­ро­ва, — он мыс­лен­но начи­на­ет про­дви­гать­ся к севе­ру вдоль восточ­но­го побе­ре­жья Ита­лии.

364. Ζε­φύρου… ἄκρη: (совр. Капо Бруц­ца­но или Капо Спар­ти­вен­то) ради мет­ра Дио­ни­сий исполь­зу­ет трех­слож­ное назва­ние мыса вме­сто при­выч­ной фор­мы с четырь­мя сло­га­ми Ζε­φύριον (так у Stra­bo. VI. 1. 7; Ptol. Geogr. III. 1. 10. См.: Eust. Ad Dion. Per. 364; ср.: Schol. in Dion. Per. 361). По име­ни мыса Зефи­рий полу­чил свой эпи­тет южно­и­та­лий­ский город Лок­ры (Эпи)зефир­ские (Eust. Ad Dion. Per. 364).

365—367. Λοκ­ροί: в кон­тек­сте Дио­ни­сия име­ют­ся в виду жите­ли горо­да, а не сам город (ср. Ps.-Scyl. 13; Ps.-Scymn. 312—317 Mar­cot­te, с ком­мен­та­ри­я­ми, Р. 187—188).

Упо­ми­на­ние Периэ­ге­том непо­да­ле­ку от коло­нии локрий­цев мыса Зефи­рий может слу­жить обыг­ры­ва­ни­ем антич­но­го назва­ния Λοκ­ροὶ Ἐπι­ζε­φύριοι (He­cat. FGrH. 1. Frag. 83; Hdt. VI. 23 и др.) или Λοκ­ροὶ Ζε­φύριοι (ср.: Λοκ­ρῶν… οἵ τ᾿ ἀργί­λοφον πὰρ Ζε­φυρίου κο­λώναν ν[αίονθ᾿ ὑπὲ]ρ Αὐσο­νία[ς ἄκρας], λι[πα­ρὰ πόλ]ις, «бога­тый город локрий­цев, живу­щих у бело­вер­хо­го уте­са Зефи­рия на краю Авсо­ний­ской зем­ли» — Pind. Frag. 140b Snell; ср.: Pind. Ol. X. 13: πό­λιν Λοκ­ρῶν Ζε­φυρίων, «Зефир­ские Лок­ры» и др.)²⁴.

σφε­τέρῃς μιχ­θέν­τες ἀνάσ­σῃς: Дио­ни­сий в дан­ном слу­чае сле­ду­ет вер­сии Ари­сто­те­ля об осно­ва­нии Локр (F. 547 Ro­se): Ари­сто­тель пере­да­ет мест­ное пре­да­ние о том, что в состав коло­ни­стов, кото­рые осно­ва­ли Лок­ры, вхо­ди­ли изгнан­ные вер­нув­ши­ми­ся с вой­ны мужья­ми сво­бод­ные жен­щи­ны из сици­лий­ской мет­ро­по­лии, их рабы и дети, рож­ден­ные от сов­мест­ных бра­ков с ними (так­же в: Schol. in Dion. 361; в досто­вер­но­сти с.431 ари­сто­телев­ской вер­сии сомне­ва­ет­ся Тимей из Тав­ро­ме­ния: Tim. FGrH. 566 Frag. 12 Jaco­by = Po­lyb. XII. 5, 7)²⁵.

μιχ­θέν­τες ἀνάσ­σῃς: из несколь­ких руко­пи­сей периэ­ге­зы и тек­ста ком­мен­та­рия Евста­фия извест­но чте­ние πεισ­θέν­τες ἀνάσ­σῃ (или ἀνάσ­σῃς) вме­сто μιχ­θέν­τες. С одной сто­ро­ны, у это­го вари­ан­та есть объ­яс­не­ние, что, яко­бы, речь идет тогда о дого­во­ре с Римом (Eust. Ad Dion. Per. 364: ἄνασ­σαν τὴν Ῥώ­μην νοοῦν­τες, «под­ра­зу­ме­вая под „гос­по­жой” Рим»), с дру­гой — он вызвал допол­ни­тель­ное, сме­шан­ное, раз­но­чте­ние μιχ­θέν­τες ἀνάσ­σῃ (так у Прис­ци­а­на, ст. 360: re­gi­nam prop­riam ve­ne­re se­cu­ti). По мне­нию Р. Нико­лаи, одна­ко, чте­ние μιχ­θέν­τες ἀνάσ­σῃ неудо­вле­тво­ри­тель­но, посколь­ку не опи­ра­ет­ся на исто­ри­че­ские свиде­тель­ства²⁶.

367. Ἄλη­κος: (совр. Али­че, или Фью­ма­ра Пор­ти­льо­ла; см.: Ra­schie­ri A. A. Op. cit. P. 79) по реке Галек в Брут­тии (упо­мя­ну­той впер­вые у Фукидида: III. 99) про­хо­ди­ла гра­ни­ца меж­ду обла­стью локрий­цев и Реги­ем (Tim. FGrH. 566. Frag. 43b = Stra­bo. VI. 1. 9; Avien. 515; Prisc. 361).

368. Με­ταπόν­τιοι: Дио­ни­сий лока­ли­зу­ет мета­пон­тий­цев меж­ду Локра­ми и Крото­ном, в то вре­мя как архео­ло­ги­че­ски коло­ния Мета­понт засвиде­тель­ст­во­ва­на на побе­ре­жье север­нее Сиба­ри­са (ср.: Hdt. IV. 15. 1—2; Ps.-Scyl. 14; Arist. Mir. 108; Ps.-Scymn. 326—329 Mar­cot­te; Stra­bo. VI. 1. 15; Eust. Ad Dion. Per. 368)²⁷.

369—371. Κρό­τωνος: ахей­ская (эолий­ская) коло­ния, осно­ван­ная в VIII в. до н. э.; ср.: Ps.-Scyl. 13; Ps.-Scymn. 323—325 Mar­cot­te; Dion. Hal. AR. II. 59. 3; Stra­bo. VI. 1. 12²⁸.

Кротон сла­вил­ся сво­и­ми атле­та­ми: город имел боль­шое чис­ло олим­пий­ских победи­те­лей (Stra­bo. VI. 1. 12; Schol. in Dion. 369; Eust. Ad Dion. Per. 369)²⁹. Кротон­цы пыта­лись даже кон­ку­ри­ро­вать с обще­эл­лин­ски­ми игра­ми в Олим­пии (Tim. FGrH. 566. Frag. 44 = At­hen. XII. 522a), устро­ив игры в честь Геры Лаки­нии, на кото­рые соби­ра­лись все ита­ли­ки (Arist. Mir. 96).

ἐϋστε­φάνοιο Κρό­τωνος: схо­ли­аст, так же как и Евста­фий, объ­яс­ня­ет смысл при­ла­га­тель­но­го ἐϋστέ­φανος («увен­чан­ный») мно­го­чис­лен­ны­ми награ­да­ми, полу­чен­ны­ми кротон­ца­ми за победы в панэл­лин­ских играх (Schol. in Dion. Per. 369; Eust. Ad Dion. Per. 369).

Сал­ма­зий, одна­ко, пола­га­ет, что в выра­же­нии ἐϋστε­φάνοιο Κρό­τωνος Дио­ни­си­ем исполь­зу­ет­ся гоме­ров­ский эпи­тет с фор­ман­том εὐ- в зна­че­нии «обне­сен­ный сте­ной, укреп­лен­ный», т. е. в том же зна­че­нии, что и у Гоме­ра (ἐϋστε­φάνῳ ἐνὶ Θήβῃ, «в опо­я­сан­ных баш­ня­ми Фивах», Il. XIX. 99), Пин­да­ра (Ἰλίῳ μέλ­λον­τες ἐπὶ στέ­φανον τεῦξαι, «воз­но­си­ли сте­ны вен­ца над Или­о­ном», Ol. VIII. 32) и Ана­кре­он­та (νῦν δ᾿ ἀπὸ μὲν στέ­φανος πό­λεως ὄλω­λεν, «горо­да сте­ны — венец его; ныне они погиб­ли», пер. С. Оше­ро­ва, Frag. 46 Pa­ge)³⁰.

с.432 Αἰσά­ρου: в древ­но­сти Кротон сто­ял на реке Айсар, назван­ной по име­ни неко­е­го охот­ни­ка Айса­ра (Eust. Ad Dion. Per. 369); ср.: Theocr. Id. IV. 17; Stra­bo. VI. 1. 12. В насто­я­щее вре­мя рус­ло совре­мен­ной реки Эса­ро изме­ни­лось, и она впа­да­ет в Тарент­ский залив, север­нее антич­но­го Крото­на³¹.

αἰπὺν Λα­κινιάδος δό­μον Ἥρην: на мысе Лаки­ни­он (совр. Капо дел­ле Колонне) рас­по­ла­га­лось зна­ме­ни­тое свя­ти­ли­ще Геры Лаки­нии, осно­ван­ное, соглас­но мифо­ло­ги­че­ской тра­ди­ции, Герак­лом во искуп­ле­ние совер­шен­но­го им убий­ства мест­но­го пра­ви­те­ля Лаки­ния (Serv. Ad Aen. III. 552)³²; по дру­гой вер­сии, осно­ва­ние хра­ма, как и коло­нии Кротон, свя­за­но с коринф­ской Кер­ки­рой (Schol. in Theocr. IV. 32 sq.; cp.: Diod. IV. 32 sq.; Ly­cophr. 856)³³. Сер­вий так­же пере­да­ет вари­ант мифа, по кото­ро­му храм стал даром богине Гере от нере­иды Фети­ды (Ad Aen. III. 552); ана­ло­гич­ная вер­сия сохра­ни­лась у Ликофро­на, где, одна­ко, Фети­да посвя­ща­ет Гере ого­ро­жен­ное место (ὄρχα­τος, «огра­да; сад»), или свя­щен­ную рощу (857; Schol. in Ly­cophr. 857), пред­ше­ст­ву­ю­щую построй­ке дори­че­ско­го хра­ма арха­и­че­ско­го или клас­си­че­ско­го вре­ме­ни³⁴; ср. так­же: Ps.-Scyl. 13; Stra­bo. VI. 1. 11; Liv. XXIV. 3; Eust. Ad Dion. Per. 371.

372—374. Σύ­βαρις: ахей­ская (эолий­ская) коло­ния, осно­ван­ная в VIII в. до н. э. на одно­имен­ной реке.

Сиба­ри­ты так­же про­во­ди­ли соб­ст­вен­ные свя­щен­ные игры по типу панэл­лин­ских Олим­пий­ских игр, про­хо­див­ших раз в четы­ре года рядом с хра­мом Зев­са на реке Алфей (ср.: He­racl. Pont. Frag. 49 Wehrli = At­hen. XII. 552a; Ps.-Scymn. 340—356 Mar­cot­te); в 511/510 г. до н. э. Сиба­рис был раз­ру­шен кротон­ца­ми³⁵. Ср.: He­rod. VI. 127. 1; Tim. FGrH. 566. Frag. 50; Diod. XII. 9. 2; Stra­bo. VI. 1. 13; Eust. Ad Dion. Per. 373.

375. Σαυ­νῖται… καὶ Μαρ­σῶν… φῦλα: упо­мя­ну­тые здесь сав­ни­ты (гре­че­ская фор­ма ита­лий­ско­го этно­ни­ма «сам­ни­ты», ср.: Eust. Ad Dion. Per. 375) вели свое про­ис­хож­де­ние от саби­нян и оби­та­ли во внут­рен­них обла­стях южной Ита­лии (Ps.-Scyl. 15; Diod. XX. 64 и др.; Stra­bo. V. 4. 12)³⁶.

Мар­сы изна­чаль­но так­же при­над­ле­жа­ли к сам­нит­ско­му пле­ме­ни, одна­ко в IV в. до н. э. обра­зо­ва­ли отдель­ный союз вбли­зи Фуцин­ско­го озе­ра (Diod. XX. 101; Stra­bo. V. 3. 13; Liv. VIII. 29; IX. 45; ср.: Schol. in Dion. Per. 375, где мар­сы лока­ли­зо­ва­ны у реки Сиба­рис).

Ука­зы­вая эти два ита­лий­ских пле­ме­ни, Дио­ни­сий мыс­лен­но отсту­па­ет от при­бреж­ной линии и наме­ча­ет внут­рен­ние обла­сти цен­траль­ной и южной Ита­лии.

376—377. Τά­ρας… ἥν ποτ᾿ Ἀμυκ­λαίων ἐπο­λίσ­σα­το καρ­τε­ρὸς Ἄρες: «Тарант, кото­рый неко­гда укре­пил могу­чий Арес Ами­клей­ский» — упо­ми­ная Аре­са Ами­клей­ско­го (т. е. Лакон­ско­го), Дио­ни­сий здесь име­ет в виду с.433 осно­ва­ние спар­тан­ца­ми в VIII в. до н. э. южно­и­та­лий­ской коло­нии Тарант; гре­че­ская коло­ния, как и одно­имен­ная река, назва­на в честь героя Таран­та (Eust. Ad Dion. Per. 376)³⁷. Ср.: Hdt. I. 24. 1—2; III. 136. 1; III. 138. 2; Ep­hor. FGrH. 70. Frag. 216 = Stra­bo. VI. 3. 3; Ps.-Scyl. 14; Ps.-Scymn. 330—333 Mar­cot­te; Diod. XV. 66; Paus. X. 10. 8.

378—379. Κα­λαβ­ρί­δος ἤθεα γαίης… φῦλα τ᾿ Ἰηπύ­γων: «посе­ле­ния Калаб­рий­ской зем­ли и пле­ме­на япи­гов» — обоб­щаю­щее имя Κα­λαβ­ρία (латин­ская фор­ма Ca­lab­ria) в антич­ный пери­од носи­ла вся юго-восточ­ная часть Апен­нин­ско­го полу­ост­ро­ва от Таран­та до Апу­лии (т. е. Япи­гии). Ита­лий­ские пле­ме­на, насе­ляв­шие эту часть полу­ост­ро­ва, как пра­ви­ло, назы­ва­лись япи­га­ми, мес­са­па­ми и сал­лен­тин­ца­ми, но не калаб­рий­ца­ми. В кон­це VII в. н. э. назва­ние «Калаб­рия» было пере­не­се­но на юго-запад­ную часть Ита­лии, кото­рая преж­де носи­ла имя «Брет­тий»³⁸.

379—380. μέσφ᾿ Ὑρίοιο πα­ραλίης, Ὑρίου…: дан­ный топо­ним не сле­ду­ет путать с посе­ле­ни­ем Hy­ria во внут­рен­них обла­стях Калаб­рии меж­ду Брун­ди­зи­ем и Таран­том (о нем: Hdt. VII. 170; Stra­bo. VI. 3. 6; Plin. NH. III. 100)³⁹. Здесь Дио­ни­сий име­ет в виду Hy­rion, рас­по­ло­жен­ный на дав­ний­ском побе­ре­жье к запа­ду от мыса Гар­ган (совр. Гар­га­но), напро­тив Дио­медо­вых ост­ро­вов (Stra­bo. VI. 3. 9: Οὔριον; Ptol. Geogr. III. 1. 14: Ὕριον), одна­ко Периэ­гет исполь­зу­ет жен­скую фор­му это­го име­ни (согла­со­ван­но­го с πα­ραλίης) (Eust. Ad Dion. Per. 378). По пово­ду эпа­на­лип­си­са ср. ана­ло­гич­ный при­мер повто­ра в гео­гра­фи­че­ском кон­тек­сте одно­го из гим­нов Кал­ли­ма­ха: Κρεῖον δ᾿ εἰς ὄρος ᾠκί­σατο, Κρεῖον ὄρος («И ушел в Крей­ских горах оби­тать, / В Крей­ских горах» — Call. Hymn. 5. 40—41)⁴⁰.

380. Ἀδριὰς ἅλμη: ука­зы­вая город Hy­ria/-on, Дио­ни­сий наме­ча­ет южную гра­ни­цу Адри­а­ти­че­ско­го моря (ср.: ст. 92 sq.), а назы­вая город Тер­ге­ста (ст. 382), обо­зна­ча­ет край­ний север­ный пункт это­го моря⁴¹. Ср.: Ps.-Scyl. 14, где мыс Гар­ган и λιμὴν Ὑδρούς схо­жим обра­зом обра­зу­ют гра­ни­цу меж­ду Адри­а­ти­че­ским и Иони­че­ским моря­ми.

381. πόν­τον… Ἀκυ­λήϊον: этим име­нем обо­зна­че­на самая север­ная часть Адри­а­ти­че­ско­го моря (ср.: Eust. Ad Dion. Per. 378 и 389: ὁ Ἀκυ­λήϊος κόλ­πος) у Акви­леи, круп­но­го ита­лий­ско­го горо­да, рас­по­ло­жен­но­го на Адри­а­ти­че­ском побе­ре­жье (Ἀκυ­ληΐα: у боль­шин­ства гре­че­ских авто­ров, ср. Stra­bo. IV. 6. 9; V. 1. 8; Ἀκουιληΐα: Ptol. Geogr. III. 1. 29; VIII. 8. 6). Топо­ним «Акви­лея» пред­став­ля­ет собой, веро­ят­но, гре­ци­зи­ро­ван­ную фор­му (ἀκύ­λας) мест­но­го назва­ния, про­из­вод­но­го от латин­ско­го сло­ва aqui­la («орел») (Eust. Ad Dion. Per. 378).

382. ἄστυ Τε­γεστραίων: т. е. город Те(р)геста (совр. Три­ест), древ­няя восточ­ная гра­ни­ца Ита­лии (так­же у Stra­bo. VII. 5. 2; Plin. NH. III. 127—128; одна­ко, по Пто­ле­мею, Тер­ге­ста уже отно­сит­ся к Ист­рии — Ptol. Geogr. III. 1. 27). Фор­му Τε­γεστραίων вме­сто Τερ­γεσταίων Периэ­гет употреб­ля­ет, ско­рее все­го, ради мет­ра⁴², хотя извест­ны и дру­гие свиде­тель­ства, с.434 пере­даю­щие эту фор­му: Τέ­γεστρα (Ar­te­mi­dor. у Steph. Byz. s. v.; Ma­rin. у Ptol. Geogr. I. 15. 4).

μυ­χάτου (так­же в ст. 924): нере­гу­ляр­ная фор­ма пре­вос­ход­ной сте­пе­ни при­ла­га­тель­но­го μύ­χιος, «глу­бо­кий; внут­рен­ний», исполь­зу­е­мая алек­сан­дрий­ски­ми поэта­ми (ср.: Call. Hymn. 3. 68; Apoll. Rhod. I. 170; Nic. Ther. 11).

383. τόσ­σα… ἔθνεα…: тра­ди­ци­он­ное фор­муль­ное выра­же­ние, харак­тер­ное для дидак­ти­че­ской мане­ры (ср.: Dion. Per. 56, 320, 330, 363, 612, 627, 679, 761, 797, 960, 1034, 1062, 1166) — в дан­ном слу­чае, завер­шаю­щее опи­са­ние Ита­лии.

Der Auf­satz stellt einen his­to­ri­sch-phi­lo­lo­gi­schen Kom­men­tar zu einem Abschnitt aus dem geo­gra­phi­schen Lehrge­dicht des Dio­ny­sios von Ale­xandria (ge­nannt auch Pe­rie­ge­tes, 2. Jh. n. Chr.) dar, der der Be­schrei­bung Ita­liens gewid­met ist.

Der Abschnitt über die Apen­ni­nen­hal­bin­sel (vv. 339—383) steht im Zentrum der dio­ny­sei­schen Be­schrei­bung Euro­pas (vv. 270—446). Ein be­son­de­rer Platz in der Pas­sa­ge über Ita­lien ge­hört dem «er­sehnten Rom, dem Prach­tha­us mei­ner Ge­bie­ter» und dem Ti­ber, «dem Kö­nig vor al­len den Flüs­sen», de­ren Be­schrei­bung als ein En­co­mion zu Eh­ren der Hauptstadt des Im­pe­riums bet­rach­ten wer­den kann. Auf die­se Wei­se wird durch den Kom­po­si­tion­sauf­bau in­di­rekt auf die zentra­le Stel­lung der Kai­ser­macht verwie­sen.

Nach Dio­ny­sios wird die Hal­bin­sel von Nord nach Süd von den Apen­ni­nen durchschnit­ten, wodurch Ita­lien in zwei Hälften ge­teilt wird (vv. 339—344). Es ist be­kannt, dass der heu­ti­ge Vergleich des Um­ris­ses Ita­liens mit einem «Stie­fel» erst im 14. Jh. entstan­den ist (Ama­to (2005) 107. No­ta 143), wäh­rend für die An­ti­ke kennzeich­nend war, die Sil­houet­te Ita­liens mit einem Dreieck (Po­lyb. II. 14. 4) oder mit einer vier­sei­ti­gen Fi­gur (Stra­bo. V. 1. 2) zu verglei­chen. Wahrschein­lich stellte sich Dio­ny­sios Ita­lien auf ähnli­che Wei­se vor: Als eine vier­sei­ti­ge Fi­gur mit einem brei­ten Bo­den an den Al­pen und einem ve­rengten Teil an der Straße von Mes­si­na (vgl. auch die Verglei­che des Um­ris­ses Ita­liens mit der Form eines Eic­henblat­tes — Plin. NH. III. 43; So­lin. 2. 20, oder eines Efeub­lat­tes — Schol. ad Arat. 236).

Die Auf­zäh­lung der ita­li­schen Völ­ker und Stäm­me be­ginnt Dio­ny­sios von einem Punkt im Nordwes­ten, bewegt sich in Ge­dan­ken wei­ter entlang der Küs­te (wie in einem Pe­rip­lus) und kommt so zum nor­döstlichsten Punkt Ita­liens, ne­ben dem heu­ti­gen Ve­ne­dig (vv. 347—349: Tyrrhe­ner und Pe­las­ger, vv. 350—356: La­ti­ner, v. 357: Kam­pa­ner, v. 362: Lu­ka­ner und Brut­tier, vv. 375—377: Sam­ni­ten und Mar­ser, v. 379: Japi­ger). Nur ein­mal verstoßt Dio­ny­sios ge­gen die üb­li­che Auf­zäh­lung der grie­chi­schen Ko­lo­nien, als er zuerst Me­ta­pon­tium (v. 368), und erst da­nach Kro­ton (v. 368) und Sy­ba­ris (v. 373) erwähnt.