Античные традиции о колонизации Сардинии

с.93 Сар­ди­ния в силу сво­его гео­гра­фи­че­ско­го поло­же­ния и есте­ствен­ных богатств с древ­ней­ших вре­мен при­вле­ка­ла к себе вни­ма­ние раз­лич­ных наро­дов. Здесь скре­щи­ва­лись инте­ре­сы с.94 фини­кий­цев, гре­ков и этрус­ков. Про­следить эти отно­ше­ния, зна­чит вос­ста­но­вить одну из стра­ниц древ­ней­шей исто­рии ост­ро­ва, что, в свою оче­редь, про­льет свет и на меж­ду­на­род­ную обста­нов­ку в этом рай­оне Запад­но­го Сре­ди­зем­но­мо­рья.

Сар­ди­ния не оста­ви­ла соб­ст­вен­ных пись­мен­ных свиде­тельств. Дошед­шие до нас дан­ные гре­че­ских и рим­ских авто­ров о коло­ни­за­ции ост­ро­ва отры­воч­ны, носят в основ­ном леген­дар­ный харак­тер, что чрез­вы­чай­но затруд­ня­ет их ана­лиз. Разу­ме­ет­ся, фраг­мен­тар­ность сведе­ний о дорим­ской Сар­ди­нии, с кото­рой стал­ки­ва­ет­ся совре­мен­ный иссле­до­ва­тель, объ­яс­ня­ет­ся не отсут­ст­ви­ем инте­ре­са к ней у древ­них авто­ров, а тем, что боль­шая часть этих сведе­ний уте­ря­на. По край­ней мере, во вре­ме­на Поли­бия недо­стат­ка в свиде­тель­ствах о Сар­ди­нии не было. Рас­ска­зы­вая о вос­ста­нии кар­фа­ген­ских наем­ни­ков, вспых­нув­шем в Сар­ди­нии после пер­вой пуни­че­ской вой­ны, Поли­бий сде­лал инте­рес­ную ого­вор­ку: «Так поте­ря­на была для кар­фа­ге­нян Сар­ди­ния, ост­ров заме­ча­тель­ный по вели­чине, мно­го­люд­ству насе­ле­ния и по сво­е­му пло­до­ро­дию. Повто­рять об этом ост­ро­ве всем извест­ное мы нахо­дим излиш­ним, так как писа­ли о нем мно­гие, при­том обсто­я­тель­но»¹. Одна­ко уже ко вре­ме­ни Пав­са­ния поло­же­ние изме­ни­лось: «Я ввел опи­са­ние Сар­ди­нии в мой рас­сказ о Фокиде пото­му, что элли­ны в гораздо мень­шей сте­пе­ни, чем о чем-либо дру­гом, слы­ха­ли и зна­ют об этом ост­ро­ве»².

Соглас­но свиде­тель­ствам антич­ных авто­ров, Сар­ди­ния засе­ля­лась ино­зем­ны­ми наро­да­ми, глав­ным обра­зом гре­ка­ми, во гла­ве с мифо­ло­ги­че­ски­ми геро­я­ми. Делать на осно­ва­нии этой тра­ди­ции твер­дые выво­ды не пред­став­ля­ет­ся воз­мож­ным, тем не менее игно­ри­ро­вать ее нель­зя, так как в ней мог­ли отра­зить­ся какие-то исто­ри­че­ски реаль­ные отно­ше­ния. К насто­я­ще­му вре­ме­ни зна­чи­тель­ный мате­ри­ал нако­пи­ла архео­ло­гия, что поз­во­ля­ет до неко­то­рой сте­пе­ни про­ве­рить свиде­тель­ства антич­ных авто­ров.

Дан­ные антич­ной тра­ди­ции о засе­ле­нии ост­ро­ва, кото­рые сохра­ни­лись, настоль­ко фраг­мен­тар­ны, что невоз­мож­но вос­ста­но­вить связ­ную исто­рию коло­ни­за­ции Сар­ди­нии. Фраг­мен­тар­ность источ­ни­ков вынуж­да­ет нас нару­шить хро­но­ло­ги­че­ский прин­цип при рас­смот­ре­нии изве­стий антич­ных авто­ров. Наи­бо­лее пол­но и систе­ма­ти­че­ски сведе­ния о коло­ни­за­ции с.95 Сар­ди­нии изло­же­ны у Пав­са­ния, кото­рый исполь­зо­вал более древ­ние, не дошед­шие до нас источ­ни­ки. Поэто­му мы будем раз­би­рать дан­ные тра­ди­ции в его после­до­ва­тель­но­сти, при­вле­кая парал­лель­ные места из дру­гих антич­ных авто­ров.

Соглас­но Пав­са­нию, «пер­вы­ми пере­еха­ли на этот ост­ров на кораб­лях ливий­цы»³. Вождем их был Сард, по име­ни кото­ро­го ост­ров полу­чил свое назва­ние. «Одна­ко изгнать совсем мест­ных жите­лей ливий­ско­му вой­ску не уда­лось, и эти при­шель­цы ско­рее под гне­том необ­хо­ди­мо­сти, чем по доб­рой воле со сто­ро­ны мест­ных жите­лей, были при­ня­ты и посе­ли­лись здесь»⁴. Ту же вер­сию о при­хо­де в Сар­ди­нию ливий­цев во гла­ве с Сар­дом пере­да­ют Силен⁵ и Солин⁶.

Спу­стя неко­то­рое вре­мя после при­хо­да ливий­цев на ост­ров при­бы­ли посе­лен­цы из Элла­ды во гла­ве с Ари­сте­ем, сыном Апол­ло­на и ним­фы Кире­ны⁷. Сведе­ния о при­хо­де в Сар­ди­нию посе­лен­цев во гла­ве с Ари­сте­ем сохра­ни­лись еще у Псев­до-Ари­сто­те­ля, Дио­до­ра, Соли­на. Дио­дор рас­ска­зы­ва­ет о том, что Ари­стей, насаж­дая рас­те­ния, ост­ров «из дико­го сде­лал спо­соб­ным для житель­ства»⁸. В трак­та­те Псев­до-Ари­сто­те­ля «De mi­ra­bi­li­bus aus­cul­ta­tio­ni­bus» про­цве­та­ние Сар­ди­нии ста­вит­ся в зави­си­мость от при­хо­да сюда Ари­стея, кото­рый высту­па­ет в каче­стве учи­те­ля агри­куль­ту­ры⁹. Солин при­пи­сы­ва­ет Ари­стею осно­ва­ние Кара­ле­са¹⁰. Это застав­ля­ет пред­по­ло­жить, что сведе­ния Соли­на и Пав­са­ния вос­хо­дят к како­му-то одно­му источ­ни­ку с той раз­ни­цей, что Пав­са­ний стре­мил­ся кри­ти­че­ски вос­при­ни­мать дан­ные, кото­ры­ми поль­зо­вал­ся: «Мне кажет­ся, что и чис­лом и сила­ми они (посе­лен­цы во гла­ве с Ари­сте­ем. — Т. К.) были слиш­ком сла­бы, чтоб при­сту­пить к осно­ва­нию и построй­ке горо­дов»¹¹. Источ­ни­ки Пав­са­ния при­пи­сы­ва­ли похо­ду Ари­стея уча­стие в нем Деда­ла¹², изо­бре­та­те­ля и стро­и­те­ля. Таким обра­зом, если с.96 после­до­ва­тель­но идти за ними, при­шлось бы при­знать, что гре­ки при­нес­ли на ост­ров агри­куль­ту­ру, гра­до­стро­и­тель­ство и т. д.

После Ари­стея на ост­ров при­бы­ли ибе­ры; началь­ни­ком их отряда был Норакс. Ибе­ры постро­и­ли Нору, кото­рая сохра­ни­лась в памя­ти живу­щих в Сар­ди­нии как пер­вый постро­ен­ный здесь город¹³.

Чет­вер­тый отряд посе­лен­цев, при­быв­ших в Сар­ди­нию, состо­ял из фес­пий­цев и вой­ска из Атти­ки во гла­ве с Иола­ем¹⁴. Фес­пий­цы выстро­и­ли и засе­ли­ли город Оль­вию, афи­няне же отдель­но постро­и­ли и засе­ли­ли город Огри­лу¹⁵. Пав­са­ний счи­та­ет, что в его назва­нии афи­няне сохра­ни­ли назва­ние одно­го из сво­их род­ных демов. Не исклю­че­но, заме­ча­ет он, что какой-нибудь Огрил при­ни­мал уча­стие в похо­де фес­пий­цев и афи­нян¹⁶. «И до мое­го еще вре­ме­ни, — пишет Пав­са­ний, — есть в Сар­ди­нии место, кото­рое назы­ва­ет­ся Иолай­ей, и мест­ные жите­ли возда­ют покло­не­ние Иолаю»¹⁷. Дио­дор точ­но так же счи­та­ет, что сохра­нив­шим­ся до его вре­ме­ни назва­ни­ем это место обя­за­но Иолаю, кото­рый при­вел в Сар­ди­нию фес­пий­цев. Иолай поко­рил там мест­ных жите­лей, «наи­пре­крас­ней­шую часть ост­ро­ва, и осо­бен­но ров­ную мест­ность (кото­рая сохра­ня­ет Иола­е­во имя досе­ле); разде­лил жре­би­ем»¹⁸. В резуль­та­те дея­тель­но­сти Иолая ост­ров сде­лал­ся настоль­ко пло­до­нос­ным и слав­ным, что стал объ­ек­том сопер­ни­че­ства. Настой­чи­вые попыт­ки овла­деть им пред­при­ни­ма­ли кар­фа­ге­няне¹⁹. Псев­до-Ари­сто­тель сооб­ща­ет, что Иола­ем были постро­е­ны баш­ни на ост­ро­ве²⁰. Не исклю­че­но, что таким обра­зом его источ­ни­ки объ­яс­ня­ли воз­ник­но­ве­ние в Сар­ди­нии нура­гов²¹.

В чис­ле тех, кто участ­во­вал в засе­ле­нии ост­ро­ва, с.97 у Пав­са­ния фигу­ри­ру­ют и тро­ян­цы, бежав­шие после взя­тия Или­о­на и спас­ши­е­ся с Эне­ем. Часть их была зане­се­на вет­ра­ми в Сар­ди­нию, и они сме­ша­лись с посе­лив­ши­ми­ся здесь ранее элли­на­ми. Силы тех и дру­гих были рав­ны, поэто­му ни одна из сто­рон не реша­лась перей­ти реку Форс, кото­рая про­те­ка­ла меж­ду заня­ты­ми ими обла­стя­ми, и в сра­же­ние им всту­пить не при­шлось²².

Мно­го лет спу­стя на ост­ров вновь пере­шли ливий­цы и с боль­шим чем неко­гда фло­том нача­ли вой­ну про­тив эллин­ско­го насе­ле­ния. Ливий­цам уда­лось истре­бить почти всех элли­нов, из кото­рых лишь очень немно­гие уце­ле­ли²³. Тро­ян­цы же бежа­ли в горы, укре­пи­лись там, заняв непри­ступ­ные высоты. «Еще и в мое вре­мя они назы­ва­лись или­он­ца­ми»²⁴, — пишет Пав­са­ний.

Нако­нец, в каче­стве насе­ле­ния Сар­ди­нии фигу­ри­ру­ют кор­сы. Зна­чи­тель­ная часть жите­лей это­го ост­ро­ва (Кор­си­ки. — Т. К.), тес­ни­мая меж­до­усо­би­я­ми, пере­се­ли­лась в Сар­ди­нию, и овла­дев частью гор­ной обла­сти, посе­ли­лась тут. Жите­ли Сар­ди­нии назы­ва­ли их по их про­ис­хож­де­нию име­нем кор­сов²⁵. Кор­сы отли­ча­лись воин­ст­вен­но­стью и сво­бо­до­лю­би­ем. «Когда кар­фа­ге­няне достиг­ли вели­ко­го могу­ще­ства на море, они поко­ри­ли сво­ей вла­сти и всех жите­лей Сар­ди­нии, кро­ме или­он­цев и кор­сов: их непри­ступ­ные горы помог­ли им не быть обра­щен­ны­ми в раб­ство»²⁶.

Таким обра­зом, дан­ные антич­ной тра­ди­ции о засе­ле­нии ост­ро­ва и гре­че­ской коло­ни­за­ции ост­ро­ва пред­став­ле­ны в основ­ном мифа­ми, кото­рые носят ярко выра­жен­ный этио­ло­ги­че­ский харак­тер. Они воз­ник­ли с целью объ­яс­нить назва­ния с.98 ост­ро­ва, его отдель­ных частей, горо­дов, мест­ных божеств и мест­ных пле­мен.

Не вызы­ва­ет ни малей­ше­го сомне­ния панэл­лин­ский харак­тер сведе­ний. Ярко про­сту­па­ет тен­ден­ция засе­лить рав­нин­ные обра­ботан­ные рай­о­ны Сар­ди­нии гре­ка­ми и при­пи­сать послед­ним циви­ли­зу­ю­щую роль. Про­ис­хо­дя­щей от гре­ков циви­ли­за­ции про­ти­во­по­став­ля­ет­ся низ­кий куль­тур­ный уро­вень тузем­но­го насе­ле­ния и ливий­ских имми­гран­тов. Пав­са­ний под­чер­ки­ва­ет, что ни ливий­цы, ни мест­ное насе­ле­ние не уме­ли стро­ить горо­дов и жили «рас­се­яв­шись повсюду, в хижи­нах и пеще­рах»²⁷. В источ­ни­ках Пав­са­ния осо­бен­но заме­тен этот мотив про­ти­во­по­став­ле­ния рав­нин­ной зоны Сар­ди­нии, насе­лен­ной гре­ка­ми, внут­рен­ним и север­ным рай­о­нам, где нашли убе­жи­ще побеж­ден­ные наро­ды, кото­рые пре­бы­ва­ли в состо­я­нии куль­тур­ной отста­ло­сти.

Кро­ме того, антич­ная тра­ди­ция по сво­ей фор­ме подо­зри­тель­но строй­на, что, по-види­мо­му, мож­но объ­яс­нить толь­ко как след­ст­вие ее срав­ни­тель­но позд­ней обра­бот­ки²⁸ гре­ка­ми.

Нель­зя не отме­тить сле­дую­ще­го обсто­я­тель­ства: оста­ва­ясь внешне гре­че­ской, тра­ди­ция во мно­гом свя­за­на с Афри­кой. Посе­лен­цы во гла­ве с Сар­дом при­бы­ли из Афри­ки; Ари­стей — сын ним­фы Кире­ны, кото­рая жила в Афри­ке и посо­ве­то­ва­ла ему обос­но­вать­ся в Сар­ди­нии.

Уди­ви­тель­но отсут­ст­вие в тра­ди­ции како­го-либо упо­ми­на­ния о появ­ле­нии в Сар­ди­нии фини­кий­цев. Прав­да, осно­ва­ние Кара­ле­са и Суль­чи Пав­са­ний при­пи­сы­ва­ет Кар­фа­ге­ну, но в дан­ном слу­чае речь идет о вре­ме­ни более позд­нем. Меж­ду тем архео­ло­ги­че­ские дан­ные свиде­тель­ст­ву­ют о пре­бы­ва­нии фини­кий­цев на ост­ро­ве по край­ней мере с IX в. до н. э.²⁹ Леген­дар­ная тра­ди­ция донес­ла до нас упо­ми­на­ния о ливий­цах и ибе­рах, фес­пий­цах и афи­ня­нах, тро­ян­цах и кор­сах; при­сут­ст­вие же фини­кий­цев явно игно­ри­ру­ет­ся. Един­ст­вен­ным исклю­че­ни­ем явля­ет­ся сооб­ще­ние Дио­до­ра Сици­лий­ско­го. Он опре­де­лен­но гово­рит об актив­но­сти фини­ки­ян в Запад­ном Сре­ди­зем­но­мо­рье: они иска­ли сереб­ро и, раз­бо­га­тев бла­го­да­ря руд­ни­кам Ибе­рии, «высы­ла­ли мно­го­чис­лен­ные коло­нии, с.99 одни — в Сици­лию и на сосед­ние с нею ост­ро­ва, дру­гие — в Ливию, Сар­ди­нию и Ибе­рию»³⁰. Небезын­те­рес­но под­черк­нуть, что эти сведе­ния вхо­дят уже не в леген­дар­ный, а в исто­ри­че­ский цикл. Коло­ни­за­ция Сар­ди­нии фигу­ри­ру­ет рядом с коло­ни­за­ци­ей Ливии и Ибе­рии. После это­го не слу­чай­ной пред­став­ля­ет­ся связь леген­дар­ной тра­ди­ции с ливий­ца­ми и ибе­ра­ми. Не отра­зи­лись ли таким обра­зом в тра­ди­ции вос­по­ми­на­ния о фини­кий­цах, при­бы­вав­ших в Сар­ди­нию как из Афри­ки, так и из Ибе­рии?

Обра­тим­ся к той части тра­ди­ции, кото­рая свя­зы­ва­ет засе­ле­ние Сар­ди­нии с Афри­кой. С целью объ­яс­нить назва­ние ост­ро­ва Пав­са­ний и его источ­ни­ки при­во­дят в Сар­ди­нию ливий­цев во гла­ве с Сар­дом. В свя­зи с этим обра­ща­ет на себя вни­ма­ние рас­хож­де­ние в вер­си­ях отно­си­тель­но того, откуда при­был Ари­стей. Соглас­но источ­ни­кам Пав­са­ния — из Элла­ды, Дио­до­ра — из Ливии³¹. Одна­ко и Дио­дор и Пав­са­ний сов­па­да­ют в том, что Ари­стей — сын ним­фы Кире­ны. Дио­дор допол­ня­ет сведе­ния леген­дой: Апол­лон, влюб­лен­ный в пре­крас­ную деви­цу Кире­ну, пере­вез ее в Ливию³². По Геро­до­ту, Кире­на была осно­ва­на гре­ка­ми, выхо­д­ца­ми с ост­ро­ва Феры³³. Геро­дот сооб­ща­ет при этом, что на Фере, ранее назы­вав­шей­ся Кал­ли­стой, жили потом­ки Мем­бли­а­рея-фини­кий­ца. В этом име­ни мож­но увидеть назва­ние фини­кий­ско­го боже­ства Мель­кар­та, а в леген­де такую чер­ту исто­ри­че­ской дей­ст­ви­тель­но­сти, как высе­ле­ние фини­кий­цев с ост­ро­ва³⁴. Фукидид пря­мо сооб­ща­ет, что до гре­ков на ост­ро­вах Киклад жили фини­кий­цы³⁵. Как бы то ни было, Ари­стей — сын ним­фы Кире­ны, а осно­ва­ние Кире­ны тра­ди­ция свя­зы­ва­ет с гре­ка­ми, кото­рые сопер­ни­ча­ли с фини­кий­ца­ми. Леген­да об осно­ва­нии Кире­ны воз­ник­ла из явно этио­ло­ги­че­ских сооб­ра­же­ний и явля­ет­ся позд­ней мифо­ло­ги­че­ской ком­би­на­ци­ей. Одна­ко если учесть, что Кире­на была осно­ва­на в 631 г. до н. э., то вполне понят­ным пред­став­ля­ет­ся сопер­ни­че­ство гре­ков с фини­кий­ца­ми, отго­лос­ки кото­ро­го донес­ли до нас антич­ные авто­ры. Про­ник­но­ве­ние гре­ков в Север­ную Афри­ку долж­но было встре­тить недо­воль­ство со сто­ро­ны водво­рив­ших­ся там фини­ки­ян. Дио­дор, Пав­са­ний, Апол­ло­дор свя­зы­ва­ют Ари­стея с с.100 Бео­ти­ей: он был женат на доче­ри Кад­ма Авто­ное и при­чи­ной его пере­се­ле­ния в Сар­ди­нию послу­жил гнев на Бео­тию и всю Элла­ду из-за несчаст­ной судь­бы его сына Актео­на³⁶. По дан­ным мифо­ло­гии, Кадм, осно­ва­тель Фив, был сыном фини­кий­ско­го царя³⁷, Кад­му при­пи­сы­ва­лось введе­ние в Гре­ции фини­кий­ско­го алфа­ви­та³⁸.

С Бео­ти­ей свя­за­на и тра­ди­ция о при­хо­де в Сар­ди­нию афи­нян и фес­пий­цев. Пав­са­ний под­чер­ки­ва­ет, что этим похо­дом руко­во­ди­ли «цари, быв­шие дру­го­го пле­ме­ни, чем тот народ, кото­рый сле­до­вал за ними»³⁹. Пред­во­ди­тель­ст­во­вал афи­ня­на­ми и фес­пий­ца­ми «фивя­нин Иолай, пле­мян­ник Герак­ла»⁴⁰. Эти­мо­ло­ги­че­ская направ­лен­ность мифа оче­вид­на. Он вызван к жиз­ни, чтобы объ­яс­нить культ Иолая, кото­рый суще­ст­во­вал в Сар­ди­нии. Иолай выво­дит­ся из Бео­тии, о свя­зях кото­рой с Фини­ки­ей до нас дошли упо­ми­на­ния, пусть в мифо­ло­ги­че­ской фор­ме. Любо­пыт­но, что Пав­са­ний, опи­сы­вая храм фес­пий­цев в честь Герак­ла, при­пи­сы­ва­ет его Герак­лу из идей­ских Дак­ти­лей, хра­мы кото­ро­го, по изыс­ка­ни­ям наше­го авто­ра, «были и у эритрей­цев в Ионии и у тирий­цев»⁴¹. В этой свя­зи сле­ду­ет вспом­нить Поли­бия.

Поли­бий сооб­ща­ет, что Ган­ни­бал, чле­ны кар­фа­ген­ско­го сове­та ста­рей­шин, при нем нахо­див­ши­е­ся, и все кар­фа­ге­няне, участ­во­вав­шие в его похо­де, заклю­ча­ли дого­вор с Ксе­но­фа­ном, послом македон­ско­го царя Филип­па, «перед лицом боже­ства кар­фа­ге­нян Герак­ла и Иолая», «перед лицом всех божеств, какие власт­ву­ют над Кар­фа­ге­ном»⁴². Этот кар­фа­ген­ский Иолай вос­хо­дит к фини­кий­ско­му Иолаю, кото­ро­го иссле­до­ва­те­ли отож­дествля­ют с Эшму­ном, нахо­див­шим­ся в тес­ной гене­а­ло­ги­че­ской свя­зи с Мель­кар­том⁴³. В сард­ском боже­стве про­гляды­ва­ют следы фини­кий­ско­го Иолая⁴⁴.

с.101 Леген­дар­ная тра­ди­ция о коло­ни­за­ции Сар­ди­нии обра­ща­ет на себя вни­ма­ние тем, что в ней доволь­но часто при­сут­ст­ву­ет связь с Герак­лом, кото­рая воз­ни­ка­ет опять-таки либо в свя­зи с Бео­ти­ей, либо в свя­зи с Ливи­ей. Для Фив было типич­ным объ­еди­не­ние куль­та Герак­ла и Иолая⁴⁵.

Нас, пожа­луй, боль­ше инте­ре­су­ют свиде­тель­ства о ливий­ском Герак­ле. Сард, воз­гла­вив­ший ливий­цев, тех самых, что пер­вы­ми при­шли на ост­ров, был сыном Маке­рида, «кото­ро­го и егип­тяне и ливий­цы назы­ва­ли Герак­лом»⁴⁶. У Соли­на он сын Герак­ла, у Силе­на — сын ливий­ско­го Герак­ла⁴⁷. Э. Пайс пред­по­ла­га­ет, что сведе­ния Пав­са­ния явля­ют­ся пере­ло­же­ни­ем Сал­лю­стия⁴⁸, Сал­лю­стий же поль­зо­вал­ся пуни­че­ски­ми кни­га­ми⁴⁹. Таким обра­зом, мож­но думать, что в обра­зе ливий­ско­го Герак­ла пере­пле­лись восточ­ные и гре­че­ские эле­мен­ты. Ска­за­ние о Герак­ле и его вой­ске, пере­шед­шем в Афри­ку после смер­ти героя в Испа­нии, веро­ят­но, идет от мифа о Мель­кар­те Тир­ском⁵⁰. Если это так, то мож­но допу­стить, что в леген­дар­ной тра­ди­ции отра­зи­лись свя­зи с Сар­ди­ни­ей фини­кий­цев, водво­рив­ших­ся в Север­ной Афри­ке, как счи­та­ет боль­шин­ство иссле­до­ва­те­лей, в кон­це II — нача­ле I тыся­че­ле­тия до н. э.⁵¹ Подоб­ное пред­по­ло­же­ние поз­во­ля­ет объ­яс­нить, каким обра­зом ливий­цы, жите­ли пусты­ни, мог­ли при­быть в Сар­ди­нию на кораб­лях.

Рас­смот­рим теперь сведе­ния о засе­ле­нии Сар­ди­нии, свя­зан­ные с Ибе­ри­ей. Пере­дан­ная Пав­са­ни­ем тра­ди­ция о том, что осно­ван­ный ибе­ра­ми город Нора явля­ет­ся самым древним на ост­ро­ве, осо­бен­но инте­рес­на, так как может быть сопо­став­ле­на в извест­ной сте­пе­ни с таким эпи­гра­фи­че­ским доку­мен­том, как фини­кий­ская над­пись из Норы⁵², обна­ру­жен­ная там в 1773 г. Сте­ла, содер­жа­щая над­пись, обби­та, и пото­му про­чте­ние над­пи­си затруд­ни­тель­но. Иссле­до­ва­те­ли памят­ни­ка пред­ла­га­ли с.102 раз­лич­ные тол­ко­ва­ния тек­ста⁵³, одна­ко все они гипо­те­тич­ны. Если нет един­ства взглядов по вопро­су тол­ко­ва­ния тек­ста над­пи­си, то боль­шин­ство иссле­до­ва­те­лей на осно­ва­нии палео­гра­фи­че­ско­го ана­ли­за соглас­ны дати­ро­вать ее кон­цом X — пер­вой поло­ви­ной IX в. до н. э.⁵⁴ Это — самая древ­няя наход­ка, свя­зан­ная с пре­бы­ва­ни­ем фини­кий­цев в Сар­ди­нии. Таким обра­зом, сооб­ще­ние Пав­са­ния о том, что Нора — пер­вый постро­ен­ный на ост­ро­ве город, и дати­ров­ка над­пи­си из Норы могут быть согла­со­ва­ны. Одна­ко над­пись свиде­тель­ст­ву­ет о при­сут­ст­вии в Норе фини­кий­цев, а Пав­са­ний при­пи­сы­ва­ет осно­ва­ние горо­да ибе­рам. В этом отно­ше­нии инте­рес­но сооб­ще­ние Соли­на. Повто­ряя вер­сию Пав­са­ния о Нора­к­се, он вно­сит суще­ст­вен­ное допол­не­ние, а имен­но: Норакс при­шел в Сар­ди­нию из Тар­тес­са⁵⁵. У Пав­са­ния Норакс — сын Гер­ме­са⁵⁶, у Соли­на он — сын Мер­ку­рия⁵⁷, и в этой части дошед­шая до нас тра­ди­ция носит леген­дар­ный этио­ло­ги­че­ский харак­тер. Одна­ко обра­ще­ние источ­ни­ков Пав­са­ния и Соли­на к Ибе­рии и Тар­те­су с целью объ­яс­нить про­ис­хож­де­ние древ­не­го горо­да Сар­ди­нии не может не насто­ро­жить иссле­до­ва­те­ля. Ментц счи­та­ет, что «ἴβη­ρες» Пав­са­ния есть не кто иные, как фини­ки­яне-гади­тане, сбли­жая этот гре­че­ский тер­мин с фини­кий­ско-еврей­ским ib­rim — в обыч­ном тол­ко­ва­нии «люди с той сто­ро­ны»⁵⁸. И. Ш. Шиф­ман отвер­га­ет подоб­ную точ­ку зре­ния на том осно­ва­нии, что наиме­но­ва­ние «ἴβη­ρες» — слиш­ком хоро­шо извест­но как обо­зна­че­ние корен­но­го насе­ле­ния Ибе­рий­ско­го полу­ост­ро­ва, а дан­ное Мент­цем тол­ко­ва­ние сло­ва ib­rim дале­ко не обще­при­ня­то в насто­я­щее вре­мя⁵⁹. Допу­стив воз­мож­ность чте­ния в пер­вой стро­ке над­пи­си из Норы сло­ва trss (по В. Ф. Олбрай­ту)⁶⁰, И. Ш. Шиф­ман очень осто­рож­но выска­зы­ва­ет пред­по­ло­же­ние о том, что в тек­сте над­пи­си и с.103 сооб­ще­нии Пав­са­ния мог­ли най­ти отра­же­ние какие-то реаль­ные исто­ри­че­ские отно­ше­ния Норы с Тар­тес­сом вплоть до гос­под­ства Тар­тес­са, пусть непро­дол­жи­тель­но­го, в этом горо­де Сар­ди­нии. Но сам И. Ш. Шиф­ман не при­зна­ет интер­пре­та­цию над­пи­си, пред­ло­жен­ную В. Ф. Олбрай­том, в целом удо­вле­тво­ри­тель­ной. Не разде­ля­ют ее и дру­гие иссле­до­ва­те­ли⁶¹. Кро­ме того, архео­ло­гия не засвиде­тель­ст­во­ва­ла в Норе каких-либо при­зна­ков при­сут­ст­вия ибе­ров, меж­ду тем она дает солид­ный мате­ри­ал в поль­зу при­сут­ст­вия в Сар­ди­нии фини­кий­цев. Арха­и­че­ские наход­ки, отно­ся­щи­е­ся к IX — VII вв. до н. э., обна­ру­же­ны в Суль­чи, Норе, Фарро­се, Кара­ле­се, Битии, Мон­те-Сираи, Бозе и дру­гих цен­трах.

Све­тиль­ни­ки с одним носи­ком из Суль­чи, най­ден­ные в древ­нем слое тофе­та, архео­ло­ги дати­ру­ют IX в. до н. э.⁶² Здесь же обна­ру­же­но боль­шое коли­че­ство стел, ста­ту­эток, аму­ле­тов и более 300 целых урн, мно­гие из кото­рых содер­жа­ли жже­ные кости⁶³. В этом слое ока­за­лись две вазы с гео­мет­ри­че­ским орна­мен­том от VIII — VII вв.⁶⁴

Боль­шие нек­ро­по­ли в Суль­чи дали обиль­ный мате­ри­ал, сре­ди кото­ро­го встре­ча­ет­ся крас­ная поли­ро­ван­ная кера­ми­ка, подоб­ная самой ран­ней кера­ми­ке из Кар­фа­ге­на⁶⁵. В каче­стве при­ме­ра новых откры­тий сле­ду­ет при­ве­сти сте­лу из Суль­чи, недав­но опуб­ли­ко­ван­ную Дж. Пеш⁶⁶. Она изо­бра­жа­ет сто­я­ще­го чело­ве­ка в длин­ной одеж­де, воору­жен­но­го копьем. Ико­но­гра­фия поз­во­ли­ла иссле­до­ва­те­лю опре­де­лить сте­лу как ремес­лен­ное изде­лие вре­ме­ни фини­кий­ских коло­ний, пред­ше­ст­во­вав­ших гос­под­ству Кар­фа­ге­на или, по край­ней мере, появ­ле­нию на ост­ро­ве реме­сел и искус­ства соб­ст­вен­но пуни­че­ских⁶⁷. К тол­ко­ва­нию памят­ни­ка обра­ти­лась А. М. Бизи. Она наста­и­ва­ет на чисто фини­кий­ском типе сте­лы и ее дале­кой древ­но­сти⁶⁸.

с.104 Мате­ри­а­лы послед­них рас­ко­пок могил Фарро­са дати­ру­ют­ся VIII—VII вв. до н. э.⁶⁹ Здесь обна­ру­же­ны остат­ки соору­же­ний явно арха­ич­ных, сре­ди кото­рых хра­мик и боль­шой тофет⁷⁰. Ска­ра­беи и юве­лир­ные изде­лия одно­го восточ­но­го сти­ля, доста­точ­но древ­не­го, так же как и кера­ми­ка, отно­сят­ся при­бли­зи­тель­но к тому же вре­ме­ни⁷¹. Веро­ят­ность подоб­ной дати­ров­ки уве­ли­чи­ва­ет­ся бла­го­да­ря обна­ру­жен­ным в моги­лах нура­ги­че­ским мате­ри­а­лам⁷².

В резуль­та­те рас­ко­пок в Норе най­де­ны свя­ти­ли­ще, посвя­щен­ное, как счи­та­ет Патро­ни, куль­ту Тин­нит, погре­бе­ния, бога­тый инвен­тарь⁷³. Эти наход­ки дати­ру­ют­ся VII в. до н. э. и поз­же⁷⁴. Инте­рес­ны дан­ные послед­них архео­ло­ги­че­ских изыс­ка­ний: остат­ки гли­но­бит­но­го пола одно­го из домов Норы долж­ны быть отне­се­ны при­бли­зи­тель­но к VII в. до н. э., так как в одном слое с ним най­де­ны фраг­мен­ты прото­ко­ринф­ской и родос­ской кера­ми­ки⁷⁵. Если архео­ло­ги­че­ский мате­ри­ал из Норы срав­ни­тель­но позд­ний, это в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни объ­яс­ня­ет­ся тем, что рас­коп­ки, кото­рые про­из­во­ди­лись, свя­за­ны с рим­ским пери­о­дом ее исто­рии, тогда как древ­ний город еще под зем­лей. Таким обра­зом, над­пись из Норы высту­па­ет как самый древ­ний пись­мен­ный источ­ник, свя­зан­ный с пре­бы­ва­ни­ем фини­кий­цев в Сар­ди­нии. Арха­ич­ность сте­лы с над­пи­сью, сле­до­ва­тель­но, согла­су­ет­ся с антич­ной тра­ди­ци­ей, пере­дан­ной Пав­са­ни­ем. Сово­куп­ность же архео­ло­ги­че­ских, эпи­гра­фи­че­ских и лите­ра­тур­ных источ­ни­ков застав­ля­ет при­знать Нору одним из древ­ней­ших, если не самым древним горо­дом ост­ро­ва, и отне­сти ее осно­ва­ние к IX в. до н. э. Упо­ми­ная о свя­зях Сар­ди­нии с Испа­ни­ей, Пав­са­ний мог доне­сти до нас сведе­ния, кото­рые носят исто­ри­че­ский харак­тер. В свя­зи с этим прав­до­по­доб­ным кажет­ся и допол­не­ние Соли­на о Тар­тес­се. Если учесть арха­и­че­скую фини­кий­скую над­пись и архео­ло­ги­че­скую харак­те­ри­сти­ку Норы, то кажет­ся воз­мож­ным пред­по­ло­жить, что в тра­ди­ции в иска­жен­ном виде отра­зи­лись вос­по­ми­на­ния о суще­ст­во­ва­нии здесь фини­кий­ской коло­нии. Сле­ду­ет объ­яс­нить в таком слу­чае, поче­му фигу­ри­ру­ет Тар­тесс.

с.105 Одним из контр­аген­тов Тира в его запад­но­среди­зем­но­мор­ской тор­гов­ле в кон­це II тыся­че­ле­тия до н. э. была область, назы­вав­ша­я­ся в Биб­лии сло­вом tar­sis, а в гре­че­ской лите­ра­ту­ре — Ταρ­τησ­σός⁷⁶. Боль­шин­ство совре­мен­ных иосле­до­ва­те­лей склон­ны лока­ли­зо­вать Тар­тесс в устье Гва­дал­кви­ви­ра⁷⁷. Тар­тесс был круп­ным экс­пор­те­ром метал­лов. Не слу­чай­но, по всей види­мо­сти, Дио­дор в уже цити­ро­ван­ном выше отрыв­ке про­цве­та­ние и богат­ство фини­кий­цев ста­вит в зави­си­мость от руд­ни­ков Ибе­рии.

Пла­ва­ния фини­ки­ян на Запад в Тар­тесс дик­то­ва­ли необ­хо­ди­мость в посто­ян­ных мор­ских стан­ци­ях на их пути. Гео­гра­фи­че­ское поло­же­ние Сар­ди­нии в Сре­ди­зем­но­мо­рье тако­во, что как раз с Запа­да со сто­ро­ны Испа­нии она име­ет удоб­ные бух­ты. Таким обра­зом, вполне логич­но допу­стить, что здесь мог­ли воз­ник­нуть сто­ян­ки фини­кий­ских кораб­лей⁷⁸. На анти­фи­ни­кий­ском фоне свиде­тельств Пав­са­ния и Соли­на, может быть, зако­но­мер­но всплы­ва­ют ибе­ры, а в свя­зи с ними и Тар­тесс: гре­ки, искон­ные кон­ку­рен­ты фини­ки­ян в Запад­ном Сре­ди­зем­но­мо­рье, под­дер­жи­ва­ли дру­же­ст­вен­ные отно­ше­ния с Тар­тес­сом⁷⁹. Кро­ме того, антич­ные авто­ры, смут­но пред­став­ляя себе мест­ные пле­ме­на Ибе­рии, види­мо, поль­зо­ва­лись леген­дар­ной тра­ди­ци­ей о про­цве­таю­щем Тар­тес­се. Не исклю­че­но, что сам факт игно­ри­ро­ва­ния антич­ной тра­ди­ци­ей фини­кий­цев в Сар­ди­нии гово­рит как раз о том, что они там проч­но обос­но­ва­лись, а это тре­бо­ва­лось опро­верг­нуть.

Веро­ят­ность тако­го пред­по­ло­же­ния уве­ли­чит­ся, если про­ана­ли­зи­ро­вать тра­ди­цию о гре­че­ской коло­ни­за­ции, пред­став­лен­ную сведе­ни­я­ми исто­ри­че­ско­го харак­те­ра. Обра­тим­ся к их рас­смот­ре­нию.

После под­чи­не­ния Ионии Киру, рас­ска­зы­ва­ет Геро­дот, ионяне собра­лись в Пани­о­ний, «им дал полез­ней­ший совет, как мне пере­да­ют, житель При­е­ны Биант; если бы они ему после­до­ва­ли, то были бы счаст­ли­вее всех элли­нов. Он пред­ла­гал собрать­ся всем ионя­нам и вме­сте отплыть в Сар­ди­нию, осно­вать там обще­ио­ний­ское государ­ство и, таким обра­зом изба­вив­шись от раб­ства, жить бла­го­по­луч­но, зани­мая наи­боль­ший ост­ров и вла­ды­че­ст­вуя над осталь­ны­ми ост­ро­ва­ми…»⁸⁰.

с.106 Геро­дот сооб­ща­ет, что во вре­мя ионий­ско­го вос­ста­ния Гести­эй из Миле­та, быв­ший залож­ни­ком при дво­ре Дария, обе­ща­ет царю заво­е­вать Сар­ди­нию, если тот отпу­стит его на сво­бо­ду⁸¹. Немно­го поз­же, когда борь­ба с пер­са­ми ста­ла казать­ся без­на­деж­ной, зять Гести­эя Ари­ста­гор, собрав сове­ща­ние сво­их еди­но­мыш­лен­ни­ков, пред­ло­жил им на слу­чай, если они будут изгна­ны из Миле­та, выве­сти коло­нию в Сар­ди­нию, чтобы иметь без­опас­ное убе­жи­ще⁸². Несмот­ря на то, что ни один из про­ек­тов не был реа­ли­зо­ван⁸³, эти свиде­тель­ства пред­став­ля­ют несо­мнен­ный инте­рес. Они нахо­дят­ся в пол­ном соот­вет­ст­вии с изме­не­ни­я­ми обста­нов­ки в Запад­ном Сре­ди­зем­но­мо­рье к VI в. до н. э.

Это вре­мя харак­те­ри­зо­ва­лось акти­ви­за­ци­ей гре­ков в Запад­ном Сре­ди­зем­но­мо­рье в свя­зи с дви­же­ни­ем фокей­ской коло­ни­за­ции, опор­ным пунк­том кото­рой была Мас­са­лия, воз­ник­шая неда­ле­ко от устья Рода­на при­бли­зи­тель­но в 600 г. до н. э.⁸⁴ Око­ло 560 г. до н. э. фокей­цы осно­ва­ли на восточ­ном бере­гу Кор­си­ки Ала­лию⁸⁵. Есте­ствен­ным про­дол­же­ни­ем это­го про­цес­са мог­ло стать воз­ник­но­ве­ние на севе­ре Сар­ди­нии Оль­вии, горо­да по име­ни типич­но ионий­ско­го⁸⁶.

Вопрос о суще­ст­во­ва­нии гре­че­ско­го посе­ле­ния к насто­я­ще­му вре­ме­ни с опре­де­лен­но­стью не может быть решен. Вме­сте с тем антич­ная тра­ди­ция о гре­че­ской коло­ни­за­ции слиш­ком оче­вид­на, чтобы ее мож­но было игно­ри­ро­вать. Одна­ко она, как мы виде­ли, носит почти исклю­чи­тель­но леген­дар­ный харак­тер и делать кате­го­ри­че­ские выво­ды о суще­ст­во­ва­нии гре­че­ско­го посе­ле­ния в Сар­ди­нии, исхо­дя толь­ко из этой тра­ди­ции, было бы делом рис­ко­ван­ным. Архео­ло­гия же не дает мате­ри­а­ла, поз­во­ля­ю­ще­го твер­до гово­рить о при­сут­ст­вии гре­ков на ост­ро­ве. Э. Пайс, Э. Бушье, Г. Глотц, М. Пал­лот­ти­но, Дж. Борд­ман допус­ка­ют воз­мож­ность суще­ст­во­ва­ния здесь гре­че­ско­го с.107 посе­ле­ния⁸⁷. Ж. Берар не разде­ля­ет тако­го мне­ния⁸⁸. Гре­че­ские наход­ки в Оль­вии дати­ру­ют­ся не ранее V в. до н. э.⁸⁹ Око­ло древ­не­го Фарро­са была обна­ру­же­на целая серия рас­пис­ных ваз. Из 81 вазы боль­ше поло­ви­ны отно­сят­ся к гео­мет­ри­че­ско­му мало­азий­ско­му сти­лю и дати­ру­ют­ся не поз­же VI в. до н. э.⁹⁰ Одна­ко по ряду при­зна­ков их пред­по­ло­жи­тель­но отно­сят к изде­ли­ям мест­но­го про­из­вод­ства, выпол­нен­ным по мало­азий­ским образ­цам⁹¹.

Отсут­ст­вие сле­дов гре­че­ско­го посе­ле­ния в Сар­ди­нии вряд ли может дать доста­точ­но осно­ва­ний для без­ого­во­роч­но­го исполь­зо­ва­ния аргу­мен­та ex si­len­tio, посколь­ку наши пред­став­ле­ния могут быть изме­не­ны после­дую­щи­ми архео­ло­ги­че­ски­ми работа­ми. Как бы то ни было, выше­при­веден­ные свиде­тель­ства Геро­до­та о про­ек­тах коло­ни­за­ции Сар­ди­нии нахо­дят­ся в соот­вет­ст­вии с обста­нов­кой, кото­рая сло­жи­лась в Запад­ном Сре­ди­зем­но­мо­рье к VI в. до н. э. Может быть, сто­ит отме­тить, что в то вре­мя как Биант из При­е­ны сове­то­вал осно­вать в Сар­ди­нии обще­ио­ний­ское государ­ство, Гести­эй обе­щал поко­рить ост­ров. Дума­ет­ся, это не про­стая слу­чай­ность. Биант высту­пал до бит­вы при Ала­лии, а Гести­эй — спу­стя трид­цать пять лет после этой бит­вы, когда в Сар­ди­нии укре­пи­лись кар­фа­ге­няне. Таким обра­зом, мож­но пред­по­ла­гать, что гре­ки были осве­дом­ле­ны о поло­же­нии на ост­ро­ве. Во вся­ком слу­чае, не оста­ет­ся сомне­ния в том, что гре­ки, даже если им и не уда­лось осно­вать посе­ле­ния в Сар­ди­нии, стре­ми­лись укре­пить­ся на ост­ро­ве и про­яв­ля­ли к нему боль­шой инте­рес. Это есте­ствен­но долж­но было вызвать про­ти­во­дей­ст­вие со сто­ро­ны фини­кий­ских коло­ний в Сар­ди­нии. Послед­ние вряд ли мог­ли про­ти­вить­ся гре­кам само­сто­я­тель­но и, веро­ят­но, были заин­те­ре­со­ва­ны в под­держ­ке Кар­фа­ге­на⁹².

Не исклю­че­но, таким обра­зом, что дошед­шая до нас тра­ди­ция о коло­ни­за­ции Сар­ди­нии была обра­бота­на и при­об­ре­ла закон­чен­ный вид в пери­од оже­сто­чен­ной кон­ку­рент­ной борь­бы меж­ду гре­ка­ми и кар­фа­ге­ня­на­ми. Она, вне вся­ко­го с.108 сомне­ния, тен­ден­ци­оз­на и отра­жа­ет заин­те­ре­со­ван­ность гре­ков в укреп­ле­нии сво­их пози­ций в Запад­ном Сре­ди­зем­но­мо­рье в пику Кар­фа­ге­ну, а может быть и еще рань­ше фини­кий­цам. Отсюда анти­фи­ни­кий­ская направ­лен­ность тра­ди­ции, игно­ри­ро­ва­ние фини­кий­ско­го эле­мен­та в Сар­ди­нии и стрем­ле­ние дока­зать закон­ность при­тя­за­ний на нее гре­ков.