В. Н. Парфенов

Профессионализация римской армии и галльские войны Цезаря

Текст приводится по изданию: «Античный мир и археология». Вып. 2. Саратов, 1974. С. 72—89.

с.72 На поле бит­вы при Фар­са­ле Цезарь, глядя на страш­ную кар­ти­ну бра­то­убий­ст­вен­ной рез­ни, на мерт­вых и бегу­щих пом­пе­ян­цев, ска­зал: «Они это­го хоте­ли: я, Гай Цезарь, свер­шив­ший такие подви­ги, был бы ими осуж­ден, если бы не попро­сил с.73 помо­щи у вой­ска»1. Из этих слов вид­но, что Цезарь пони­мал, кому он обя­зан сво­им воз­вы­ше­ни­ем.

В пер­вом веке до нашей эры, после дол­гой и мучи­тель­ной аго­нии, пала Рим­ская рес­пуб­ли­ка. «Армия име­ла решаю­щее зна­че­ние в тече­ние это­го пери­о­да, и чем боль­ше мы смо­жем узнать о ней, тем луч­ше будет поня­та исто­рия это­го века»2. Отно­ше­ние рим­ской армии к ста­рой li­be­ra res pub­li­ca явля­ет­ся одним из ярких про­яв­ле­ний диа­лек­ти­че­ско­го харак­те­ра исто­ри­че­ско­го про­цес­са. Армия, суще­ст­во­вав­шая для защи­ты ари­сто­кра­ти­че­ской рес­пуб­ли­ки, про­ти­во­по­ста­ви­ла себя этой рес­пуб­ли­ке и уни­что­жи­ла ее, чтобы самой стать осно­вой и гаран­том новой фор­мы рабо­вла­дель­че­ско­го государ­ства.

Армия импе­рии, разу­ме­ет­ся, в корне отли­ча­лась от кре­стьян­ской армии вре­мен рас­цве­та рес­пуб­ли­ки. Это изме­не­ние харак­те­ра армии нахо­дит­ся в нераз­рыв­ной свя­зи с заво­е­ва­ни­я­ми Рима, его пре­вра­ще­ни­ем из неболь­шо­го поли­са на Тиб­ре в круп­ней­шую дер­жа­ву Сре­ди­зем­но­мо­рья. Необ­хо­ди­мость реор­га­ни­за­ции армии на про­фес­сио­наль­ной осно­ве была одним из важ­ных симп­то­мов кри­зи­са полис­ной систе­мы Рима. Пер­вым эта­пом этой реор­га­ни­за­ции ста­ла воен­ная рефор­ма Гая Мария в кон­це II в. до н. э. Завер­ше­ни­ем же про­цес­са про­фес­сио­на­ли­за­ции рим­ской армии яви­лись воен­ные меро­при­я­тия Окта­ви­а­на уже во вре­мя уста­нов­ле­ния pax Ro­ma­na.

Сама рефор­ма Мария заклю­ча­ла в себя любо­пыт­ный пара­докс. Леги­о­не­ры ста­ли при­но­сить при­ся­гу не на имя кон­су­ла, как рань­ше, а на «имя государ­ства, т. е. Se­na­tus Po­pu­lus­que Ro­ma­nus»3.

Изме­не­ни­ем объ­ек­та при­ся­ги, веро­ят­но, стре­ми­лись достичь непо­сред­ст­вен­ной свя­зи армии и сенат­ской li­ber res pub­li­ca. В дей­ст­ви­тель­но­сти полу­чи­лось ина­че. Теперь окон­ча­ние сро­ка пол­но­мо­чий кон­су­ла не обя­за­тель­но влек­ло за собой роспуск его вой­ска, а непре­рыв­ные вой­ны Рима созда­ва­ли воз­мож­ность сосре­дото­че­ния в руках пол­ко­во­д­ца круп­ных воин­ских фор­ми­ро­ва­ний на более или менее про­дол­жи­тель­ный срок4. Эти наем­ные воин­ские фор­ми­ро­ва­ния были пря­мо с.74 заин­те­ре­со­ва­ны в воз­вы­ше­нии сво­его пол­ко­во­д­ца, разу­ме­ет­ся, если он был доста­точ­но щедр и заво­е­вал при­вя­зан­ность сол­дат5. Нако­нец, армия, будучи самой орга­ни­зо­ван­ной силой в рим­ском обще­стве, ока­зы­ва­ла решаю­щее вли­я­ние на ход соци­аль­но-поли­ти­че­ской борь­бы в Риме (несколь­ко курьез­но, но вме­сте с тем самым непо­сред­ст­вен­ным обра­зом это выра­зи­лось в том, что Цезарь посы­лал сво­их сол­дат из Гал­лии в Рим для уча­стия в выбо­рах маги­ст­ра­тов, чтобы исход их был бла­го­при­я­тен для три­ум­ви­ров6).

В наем­ной армии была устра­не­на кол­ле­ги­аль­ность, столь харак­тер­ная для рим­ских рес­пуб­ли­кан­ских маги­ст­ра­тур. Еди­но­на­ча­лие рас­про­стра­ни­лось на все команд­ные долж­но­сти. Эта мера была необ­хо­ди­ма и в чисто воен­ном отно­ше­нии. Если до рефор­мы Мария леги­о­ном коман­до­ва­ли шесть воен­ных три­бу­нов по оче­реди, а мани­пу­лой — два цен­ту­ри­о­на, то «ко вре­ме­ни Цеза­ря... руко­во­дить леги­о­ном стал легат, и, при­мер­но в это же вре­мя, самой мел­кой так­ти­че­ской еди­ни­цей ста­ла цен­ту­рия (под посто­ян­ным коман­до­ва­ни­ем одно­го цен­ту­ри­о­на. — В. П.) или полу­ма­ни­пул вме­сто мани­пу­ла»7. Цен­ту­ри­о­нов, как и осталь­ных сво­их офи­це­ров, стал назна­чать сам пол­ко­во­дец8. Это обсто­я­тель­ство уси­ли­ло цен­тра­ли­за­цию управ­ле­ния вой­ском и пови­но­ве­ние его пол­ко­вод­цу.

Мно­го деся­ти­ле­тий спу­стя после раз­ру­ше­ния Кар­фа­ге­на и Корин­фа дрях­лый кор­пус кораб­ля рес­пуб­ли­ки содро­гал­ся от непре­рыв­ных бурь. «Неук­лю­жесть сенат­ско­го аппа­ра­та, хозяй­ни­ча­нье клик знат­ных фами­лий, недо­ве­рие к любо­му успе­ху, угне­те­ние под­дан­ных, — все это под­твер­жда­ло, что досе­ле при­год­ная res pub­li­ca Ro­ma­na долж­на была най­ти новую фор­му»9. Вме­сте с тем «печаль­ный опыт Грак­хов и затем Сатур­ни­на пока­зал, что как бы ни был вли­я­те­лен государ­ст­вен­ный дея­тель-рефор­ма­тор, он осуж­ден на гибель без под­держ­ки воен­ной силы»10.

А. Дома­шев­ский, может быть, несколь­ко упро­щен­но, но, на наш взгляд, в основ­ном вер­но отме­ча­ет, что уме­лые мето­ды руко­вод­ства наем­ной арми­ей в соче­та­нии с с.75 про­дол­же­ни­ем намест­ни­че­ства сверх закон­но­го сро­ка (доба­вим: в усло­ви­ях кри­зи­са рес­пуб­ли­ки) — «это был путь, кото­рый вел к короне»11.

К 60-м годам I в. до н. э. насчи­ты­ва­лось уже нема­ло попы­ток вме­ша­тель­ства в поли­ти­че­скую жизнь Рима. Самой удач­ной из них была дик­та­ту­ра Кор­не­лия Сул­лы. Уда­лась акция Сул­лы, несо­мнен­но, пото­му, что она была пред­при­ня­та при под­держ­ке воен­ной силы и в инте­ре­сах ноби­ли­те­та. Сул­ла стал вла­сте­ли­ном Рима рез­ко некон­сти­ту­ци­он­ным путем. Это был при­го­вор легаль­ным фор­мам борь­бы за власть. Тем не менее, еще люди поко­ле­ния Цеза­ря — Кати­ли­на, Пом­пей, Красс, да и сам Цезарь — в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни были в пле­ну полис­ных норм и тра­ди­ций, лишь посте­пен­но отхо­дя от них под дав­ле­ни­ем неумо­ли­мой логи­ки собы­тий.

Коло­рит­ная фигу­ра Гая Юлия Цеза­ря уже два тыся­че­ле­тия при­вле­ка­ет вни­ма­ние исто­ри­ков. Пора­жа­ют преж­де все­го мас­шта­бы его дей­ст­вий. Выра­жая мне­ние сво­их совре­мен­ни­ков, антич­ный автор отме­чал, что Цезарь толь­ко в одном эпи­зо­де Галль­ских войн, не гово­ря уже об осталь­ном, «совер­шил такие подви­ги, о каких едва ли слы­ха­ли люди, кото­рые воис­ти­ну не были под силу нико­му, кро­ме бога»12. Цезарь, опи­ра­ясь на пре­дан­ные ему леги­о­ны, достиг фак­ти­че­ски неогра­ни­чен­ной вла­сти в Рим­ской дер­жа­ве. Иды мар­та 44 г. до н. э., когда, по выра­же­нию Таци­та, «так несчаст­ли­во была воз­вра­ще­на сво­бо­да»13, не мог­ли вос­ста­но­вить власть сена­та. Ста­ло ясно, насколь­ко вер­ным было высо­ко­мер­ное выска­зы­ва­ние дик­та­то­ра: «Рес­пуб­ли­ка — ничто, одно лишь назва­ние без тела и обли­ка»14. Дело было даже не в лич­но­сти Цеза­ря. В этой свя­зи весь­ма при­ме­ча­тель­ны сле­дую­щие сло­ва Плу­тар­ха: «И от Пом­пея Вели­ко­го, сокру­ши он Цеза­ря, не ожи­да­ли, что он надеж­но под­чи­нит вой­ско зако­нам, а, напро­тив, счи­та­ли, что он навсе­гда овла­де­ет государ­ст­вом, дав это­му имя кон­суль­ства, дик­та­ту­ры или какой-либо дру­гой, более мяг­кой вла­сти, чтобы уте­шить народ»15. Тогда, как ост­ро­ум­но заме­тил Р. Сайм, «про­шло бы несколь­ко лет, и дик­та­тор Пом­пей был с.76 бы убит в сена­те почтен­ны­ми людь­ми у ног сво­ей соб­ст­вен­ной ста­туи»16.

«Заво­е­ва­ние Гал­лии, вой­на про­тив Пом­пея и уста­нов­ле­ние дик­та­ту­ры Цеза­ря явля­ют­ся собы­ти­я­ми, кото­рые раз­ви­ва­ют­ся так гар­мо­нич­но и после­до­ва­тель­но, что они выглядят зара­нее обу­слов­лен­ны­ми и пред­у­смот­рен­ны­ми, и исто­рия этой эпо­хи пишет­ся ино­гда так, как буд­то Цезарь поста­вил себе все цели с само­го нача­ла, пола­гая, что монар­хия была пана­це­ей от всех миро­вых бед, и соби­ра­ясь достичь это­го воору­жен­ной силой»17. Нам оста­ет­ся толь­ко при­со­еди­нить­ся к сло­вам Р. Сай­ма о подоб­ной точ­ке зре­ния: «Such a view is too simple to be his­to­ri­cal»18. Но еще более невер­но будет пред­став­лять путь Цеза­ря к вла­сти как сплош­ную цепь слу­чай­ных удач. Мы счи­та­ем необ­хо­ди­мым отме­тить, что С. Л. Утчен­ко, веро­ят­но, в пылу поле­ми­ки со сто­рон­ни­ка­ми теле­о­ло­ги­че­ско­го взгляда на эту про­бле­му, несколь­ко пре­уве­ли­чи­ва­ет эле­мент слу­чай­но­сти в дея­тель­но­сти Цеза­ря19. Види­мо, исти­на, как при­ня­то выра­жать­ся в подоб­ных слу­ча­ях, нахо­дит­ся где-то посе­редине.

Те «заго­во­ры» Цеза­ря, о кото­рых сооб­ща­ет Све­то­ний, ссы­ла­ясь на Тану­сия Геми­на, Мар­ка Бибу­ла, Гая Кури­о­на-отца20, не заслу­жи­ва­ют серь­ез­но­го рас­смот­ре­ния. Ина­че обсто­ит дело с заго­во­ром Кати­ли­ны. Обра­ща­ет на себя вни­ма­ние то обсто­я­тель­ство, что вопрос о при­част­но­сти к заго­во­ру Крас­са и Цеза­ря был попро­сту замят в сена­те. Красс был слиш­ком вли­я­те­лен в силу сво­его огром­но­го богат­ства21. Поэто­му, когда Тарк­ви­ний назвал его имя, сена­то­ры «вскри­ча­ли, что донос­чик лжет... и, при кон­су­ле Цице­роне, сенат в пол­ном соста­ве решил: при­знать донос Тарк­ви­ния лож­ным»22.

Труд­нее было оправ­дать­ся Цеза­рю. Если Крас­са спас­ло его огром­ное богат­ство, то едва ли Цеза­ря мог­ли спа­сти его огром­ные дол­ги (кста­ти, это обсто­я­тель­ство может послу­жить кос­вен­ным дово­дом в поль­зу уча­стия Цеза­ря в заго­во­ре). А для неко­то­рых пред­став­лял­ся весь­ма удоб­ный слу­чай све­сти и лич­ные сче­ты с Цеза­рем23. Его поло­же­ние ослож­ня­лось тем, с.77 что «Вет­тий обе­щал еще и его соб­ст­вен­но­руч­ную рас­пис­ку, дан­ную Кати­лине. Цезарь бук­валь­но вымо­лил свиде­тель­ство Цице­ро­на, что он доб­ро­воль­но сооб­щил тому о заго­во­ре»24. А ведь это не отри­ца­ет, а, напро­тив, пред­по­ла­га­ет уча­стие Цеза­ря в заго­во­ре. Даже Сал­лю­стий, в сущ­но­сти, при­зна­ет, что Цезарь был спа­сен бла­го­да­ря Цице­ро­ну25.

В любом слу­чае, Цезарь извлек из исхо­да заго­во­ра Кати­ли­ны серь­ез­ные уро­ки. Заго­вор, да еще в цен­тре государ­ства, где пра­вя­щая груп­пи­ров­ка была доста­точ­на силь­на, не имел шан­сов на успех. В кон­це кон­цов Кати­ли­на с ору­жи­ем в руках решил бро­сить вызов сена­ту, но было уже позд­но. В оже­сто­чен­ной бит­ве при Писто­рии вой­ско кати­ли­на­ри­ев вме­сте с вождем было пол­но­стью уни­что­же­но. Флор завер­ша­ет повест­во­ва­ние о заго­во­ре пате­ти­че­ским вос­кли­ца­ни­ем (впро­чем, напо­ло­ви­ну спи­сан­ным с Сал­лю­стия): «Кати­ли­на был най­ден дале­ко от сво­их, сре­ди вра­же­ских тру­пов — пре­крас­ная смерть, если бы так он пал за оте­че­ство!»26.

После неуда­чи заго­во­ра Кати­ли­ны Цезарь пока­зал себя неза­у­ряд­ным масте­ром поли­ти­че­ско­го ком­про­мис­са. Пер­вый три­ум­ви­рат ока­зал­ся воз­мож­ным пото­му, что ни один из его участ­ни­ков не был доста­точ­но силь­ным для само­сто­я­тель­но­го дав­ле­ния на пра­ви­тель­ство. «Цезарь хотел при­об­ре­сти поло­же­ние, Красс — уси­лить­ся, а Пом­пей — удер­жать стре­мя­щих­ся и урав­но­ве­сить их силы, чтобы затем само­му лег­ко захва­тить власть»27. Труд­но ска­зать, какие пер­спек­ти­вы видел Цезарь для себя в то вре­мя. Одна­ко, по сло­вам Плу­тар­ха, уже тогда «он с надеж­дой всту­пил на тот путь, кото­рый при­вел рим­лян к монар­хии (εἰς μο­ναρ­χίαν)»28. А три­ум­ви­рат мог непо­сред­ст­вен­но пре­до­ста­вить ему «выс­шую власть, вой­ско, каче­ст­вен­но новую вой­ну, где мог­ла бы про­си­ять его доб­лесть»29.

В 59 г. до н. э. Цезарь стал кон­су­лом, прав­да, в «содру­же­стве» с Мар­ком Каль­пур­ни­ем Бибу­лом30. Кон­су­лат Цеза­ря был настоль­ко дес­по­тич­ным, что Цице­рон, как сооб­ща­ет Све­то­ний, писал: «Цезарь в кон­су­ла­те утвер­жда­ет цар­скую власть, о кото­рой думал эди­лом»31. Ост­ря­ки в Риме дати­ро­ва­ли с.78 дело­вые доку­мен­ты «кон­су­ла­ми Юли­ем и Цеза­рем»32. Но эта власть Цеза­ря была иллю­зор­ной и пол­но­стью зави­се­ла от проч­но­сти три­ум­ви­ра­та. Для дости­же­ния же реаль­ной вла­сти была необ­хо­ди­ма под­держ­ка, при­чем посто­ян­ная, круп­ной обще­ст­вен­но-поли­ти­че­ской силы. Рим­ский плебс, вполне заслу­жив­ший пред­смерт­ное про­кля­тие Гая Грак­ха, доста­точ­но дока­зал свою непри­год­ность для этой роли. Впро­чем, Цезарь не был наме­рен терять и это­го, пусть нена­деж­но­го, союз­ни­ка и уме­ло под­дер­жи­вал свою попу­ляр­ность33. Вер­бо­вал Цезарь сво­их сто­рон­ни­ков в Риме и сре­ди иму­щих сло­ев, широ­ко исполь­зуя под­куп в раз­лич­ных фор­мах34. Одна­ко глав­ная тяжесть под­готов­ки борь­бы за власть долж­на была пасть не на Рим и не на Ита­лию. Затя­нув­ша­я­ся на дол­гие годы вой­на с Сер­то­ри­ем пока­за­ла, каки­ми воз­мож­но­стя­ми рас­по­ла­га­ет мятеж­ный пол­ко­во­дец, име­ю­щий в сво­ем рас­по­ря­же­нии бога­тую про­вин­цию. Труд­но допу­стить, чтобы Цезарь в 59 г. до н. э. не учи­ты­вал это­го.

Три­ум­ви­ры про­ве­ли в народ­ном собра­нии закон Вати­ния, по кото­ро­му за Цеза­рем, по окон­ча­нии его кон­су­ла­та, утвер­жда­лись на пяти­ле­тие Циз­аль­пин­ская Гал­лия с Илли­ри­ком и три леги­о­на35. Сенат, вна­ча­ле сабо­ти­ро­вав­ший lex Va­ti­nia de pro­vin­ciis Cae­sa­ris, затем утвер­дил его и доба­вил Цеза­рю Транс­аль­пий­скую Гал­лию с одним леги­о­ном36. По сло­вам Све­то­ния, этот Se­na­tus con­sul­tum был про­дик­то­ван стра­хом перед тем, что, в слу­чае отка­за сена­та, и Кос­ма­тую Гал­лию даст народ37. Красс и Пом­пей, столь пред­у­преди­тель­но выпол­няя жела­ния Цеза­ря, стре­ми­лись устра­нить его из поли­ти­че­ской жиз­ни Рима. «Ему... опре­де­ли­ли коман­до­ва­ние вой­ском и Гал­лию, наде­ясь запе­реть его там, слов­но в кре­по­сти, и спо­кой­но разде­лить меж­ду собой все осталь­ное, оста­вив Цеза­рю помень­ше вла­сти»38. Но Цеза­ря отнюдь не устра­и­ва­ла подоб­ная роль. Гал­лия пред­став­ля­ла воз­мож­ность для дей­ст­вий круп­но­го мас­шта­ба, не зря имен­но в Gal­lia Tran­sal­pi­na пытал­ся про­рвать­ся с вой­ска­ми Кати­ли­на39.

с.79 Циз­аль­пин­ская Гал­лия, будучи рим­ской про­вин­ци­ей, гос­под­ст­во­ва­ла над Ита­ли­ей в эко­но­ми­че­ском отно­ше­нии40. За Аль­пы рим­ские вой­ска втор­га­лись не раз, впро­чем до Цеза­ря без осо­бых успе­хов41. Одна­ко Нар­бон­ская Гал­лия мог­ла стать удоб­ным плац­дар­мом для агрес­сии про­тив Гал­лии сво­бод­ной, где насчи­ты­ва­лось мно­же­ство враж­дую­щих меж­ду собой пле­мен и пле­мен­ных сою­зов. Заво­е­ва­ние Гал­лии дик­то­ва­лось в первую оче­редь потреб­но­стя­ми рабо­вла­дель­че­ско­го Рима. Было бы непро­сти­тель­ным упро­ще­ни­ем видеть в Гал­лии толь­ко огром­ный поли­гон для воен­ных упраж­не­ний Цеза­ря.

Lex Va­ti­nia de pro­vin­ciis Cae­sa­ris «дал Цеза­рю пра­во назна­чать лега­тов, и при­том пре­тор­ско­го ран­га, по соб­ст­вен­но­му выбо­ру, без согла­со­ва­ния с сена­том»42. Любо­пыт­но, что стать лега­том Цеза­ря наме­ре­вал­ся М. Тул­лий Цице­рон, кото­ро­му тогда угро­жал суд за неза­кон­ную казнь кати­ли­на­ри­ев43.

Четы­рех леги­о­нов, посту­пив­ших под нача­ло Цеза­ря, было явно недо­ста­точ­но для боль­шой вой­ны, хотя бы эти леги­о­ны были и «отбор­ны­ми»44, «пол­ны­ми»45. Надо ска­зать, что даже четы­ре леги­о­на — это зна­чи­тель­ная кон­цен­тра­ция воен­ных сил в руках одно­го лица. Все­го в это вре­мя в рим­ских про­вин­ци­ях, по под­сче­там Р. Сми­та, сто­я­ло четыр­на­дцать леги­о­нов46.

Но глав­ным было то, что «в сво­ем соб­ст­вен­ном вой­ске Цезарь пока что был толь­ко одним из новых, так часто сме­няв­ших­ся вождей. Насто­я­щей свя­зи у вой­ска и его вождя еще не было и быть не мог­ло»47. Эта связь в тех усло­ви­ях мог­ла воз­ник­нуть лишь в ходе победо­нос­ной вой­ны про­тив вар­ва­ров, дик­то­вав­шей­ся, как мы отме­ча­ли выше, потреб­но­стя­ми рабо­вла­дель­че­ско­го государ­ства. Цезарь, как обла­да­тель воен­но­го импе­ри­ума, мог вести такую вой­ну48. Прав­да, закон пред­у­смат­ри­вал, что пол­ко­во­дец «не мог объ­явить вой­ну ни одно­му государ­ству без рас­тор­же­ния суще­ст­ву­ю­ще­го с этим государ­ст­вом дого­во­ра»49. Но Цезарь все­гда руко­вод­ст­во­вал­ся с.80 сооб­ра­же­ни­я­ми сво­ей выго­ды, а не нор­ма­ми пра­ва. Най­ти же повод для вой­ны не было труда.

Боль­шин­ство мето­дов, при­ме­няв­ших­ся Цеза­рем для заво­е­ва­ния вер­но­сти вой­ска, было ста­ро, как рим­ская армия. По сло­вам Н. А. Маш­ки­на, «пре­дан­ность и дис­ци­пли­на в армии дости­га­лись убеж­де­ни­я­ми, устра­ше­ни­я­ми, обе­ща­ни­я­ми, подар­ка­ми и стро­ги­ми нака­за­ни­я­ми»50. Одна­ко — и в этом заклю­чал­ся талант Цеза­ря — при­ме­не­ние этих мето­дов было прин­ци­пи­аль­но новым. На пер­вом месте, несо­мнен­но, сто­я­ло то, что спу­стя два с поло­ви­ной века вели­ко­леп­но выра­зил Сеп­ти­мий Север: обо­га­ще­ние сол­дат. В «Запис­ках о Галль­ской войне» Цезарь ста­ра­ет­ся не упо­ми­нать о «мате­ри­аль­ной сто­роне дела», буд­то сол­да­ты мог­ли быть удо­вле­тво­ре­ны лишь похва­ла­ми пол­ко­во­д­ца. Так, он гово­рит о поощ­ре­нии отли­чив­ше­го­ся леги­о­на Квин­та Цице­ро­на: «Он (Цезарь. — В. П.) очень хва­лил Цице­ро­на и леги­он за его заслу­ги, отдель­но обра­тил­ся к каж­до­му цен­ту­ри­о­ну и воен­но­му три­бу­ну, отмен­ная доб­лесть кото­рых была засвиде­тель­ст­во­ва­на Цице­ро­ном»51. Более опре­де­лен­но выра­жа­ет­ся автор VIII кни­ги «Запи­сок» (счи­та­ет­ся, что эта кни­га напи­са­на Авлом Гир­ци­ем52): «Цезарь обе­щал вои­нам за такие труды и тер­пе­ние, с кото­рым они в зим­нее вре­мя рев­ност­но выно­си­ли труд­ней­шие похо­ды и нестер­пи­мые холо­да, по две­сти сестер­ци­ев, а цен­ту­ри­о­нам — по целой тыся­че, кото­рые будут пода­ре­ны им из добы­чи...»53. Осто­рож­ность Цеза­ря в «Запис­ках» объ­яс­ня­ет­ся, види­мо, тем, что они пред­на­зна­ча­лись для пуб­ли­ка­ции в Риме. Обра­ща­ясь к сво­им сол­да­там, он назы­вал вещи сво­и­ми име­на­ми. Так, уже во вре­мя граж­дан­ской вой­ны он упре­кал взбун­то­вав­ши­е­ся в Пла­цен­ции леги­о­ны за то, что те забы­ли, сколь­ко выгод они полу­чи­ли в Гал­лии под его коман­до­ва­ни­ем54.

Све­то­ний сооб­ща­ет, что Цезарь «удво­ил леги­о­нам пла­ту навеч­но. Хлеб, когда его было вдо­воль, давал без меры и сче­та; ино­гда давал каж­до­му по одно­му рабу из добы­чи»55. Слу­чай разде­ла плен­ных имел место, в част­но­сти, после с.81 подав­ле­ния вос­ста­ния Вер­ци­ге­то­рик­са56. Огром­ны­ми сред­ства­ми, кото­рые достав­ля­ло ограб­ле­ние Гал­лии, Цезарь рас­по­ря­жал­ся совер­шен­но бес­кон­троль­но. Обо­га­ща­лись все: от само­го Цеза­ря до послед­не­го леги­о­не­ра. Есте­ствен­но, не забы­ва­ли себя и офи­це­ры. Марк Тул­лий Цице­рон пишет бра­ту Квин­ту в Транс­аль­пий­скую Гал­лию: «Я высо­ко оце­ни­ваю твое обо­га­ще­ние и осво­бож­де­ние от дол­гов»57.

Цезарь на награб­лен­ные день­ги нанял не один леги­он58. Кро­ме того, «золо­то Гал­лии непре­рыв­ным пото­ком лилось в Рим, поку­пая кон­су­лов и три­бу­нов, упла­чи­вая дол­ги нуж­даю­щих­ся сена­то­ров и при­об­ре­тая под­держ­ку сме­лых людей»59.

В исто­ри­че­ской лите­ра­ту­ре суще­ст­ву­ют раз­но­гла­сия по пово­ду того, какую сум­му соста­ви­ло удво­ен­ное жало­ва­ние рядо­вых леги­о­не­ров и цен­ту­ри­о­нов. Инсти­тут цен­ту­ри­о­нов был опо­рой пол­ко­во­д­ца в сол­дат­ской мас­се. Цезарь высо­ко ценил их геро­изм и самоот­вер­жен­ность60. Воин­ский пыл цен­ту­ри­о­нов объ­яс­ня­ет­ся доволь­но про­сто: «Цезарь награж­дал их день­га­ми, так что по этой осо­бой при­чине они были заин­те­ре­со­ва­ны в победе. Они полу­ча­ли пла­ту в пять раз выше пла­ты про­сто­го сол­да­та и, соот­вет­ст­вен­но, их доля в добы­че и осо­бых воз­на­граж­де­ни­ях была про­пор­цио­наль­на их ран­гу»61. Н. А. Маш­кин счи­тал, что «жало­ва­нье сол­да­там было уве­ли­че­но со 120 до 225 дена­ри­ев; цен­ту­ри­он полу­чал 450 дена­ри­ев»62. По дру­гим дан­ным, Цезарь уве­ли­чил sti­pen­dium рядо­во­го леги­о­не­ра с 75 до 150 дена­ри­ев в год63, и эти циф­ры пред­став­ля­ют­ся нам более досто­вер­ны­ми. Далее, мало­ве­ро­ят­но, чтобы жало­ва­нье цен­ту­ри­о­на было все­го вдвое выше жало­ва­нья про­сто­го сол­да­та, как это утвер­жда­ет­ся в рабо­те Н. А. Маш­ки­на. Види­мо, сле­ду­ет согла­сить­ся ско­рее с В. Шмит­тен­не­ром. Кос­вен­ным свиде­тель­ст­вом в поль­зу взгляда В. Шмит­тен­не­ра может слу­жить цити­ро­вав­ший­ся выше эпи­зод из «Запи­сок о Галль­ской войне», когда Цезарь обе­щал награ­дить каж­до­го цен­ту­ри­о­на сум­мой, впя­те­ро боль­шей с.82 награ­ды про­сто­го сол­да­та, если пред­по­ло­жить, что раз­ни­ца в сум­ме награ­ды соот­вет­ст­во­ва­ла раз­ни­це в сум­ме жало­ва­нья. В отно­ше­нии Цеза­ря к армии вид­на новая, весь­ма суще­ст­вен­ная чер­та, а имен­но: «воен­ное коман­до­ва­ние теперь высту­па­ет в досе­ле неиз­вест­ном амплуа — как искус­ство руко­вод­ства людь­ми»64. В этом Цезарь не имел себе рав­ных. Для «вос­пи­та­ния» сво­их сол­дат ему при­го­дил­ся бога­тый опыт дема­го­га, накоп­лен­ный в пери­од дея­тель­но­сти в Риме. Поэто­му столь важ­ную роль у Цеза­ря игра­ло собра­ние вой­ска65.

Галль­ская вой­на, будучи, по выра­же­нию Сал­лю­стия, bel­lum no­vum66, созда­ва­ла и каче­ст­вен­но новую армию. Цезарь «зака­лял вой­ско, как тело, не толь­ко направ­ляя его про­тив вар­ва­ров, слов­но про­тив зве­рей на охо­те, но, сверх того, тре­ни­руя и делая его непо­беди­мым и страш­ным (ἄμα­χον καὶ φο­βεράν)»67. Он при­ме­нял целый арсе­нал пси­хо­ло­ги­че­ских при­е­мов. Даже обра­щал­ся к армии не с обыч­ным «Сол­да­ты!», а «Сорат­ни­ки! (com­mi­li­to­nes)»68. Цезарь успеш­но раз­жи­гал дух сопер­ни­че­ства как меж­ду отдель­ны­ми вои­на­ми, так и меж­ду целы­ми леги­о­на­ми. Образ­цом тако­го рода так­ти­ки может слу­жить его поведе­ние, когда вой­ско отка­за­лось идти про­тив Арио­ви­ста. Тогда Цезарь заявил на собра­нии вой­ска, что, «если никто не после­ду­ет за ним, тогда он высту­пит с одним деся­тым леги­о­ном, в кото­ром он не сомне­ва­ет­ся»69. «Поэто­му за ним пошли все: вои­ны деся­то­го леги­о­на пото­му, что ста­ра­лись дока­зать свою осо­бен­ную доб­лесть, осталь­ные — из сты­да, что сла­ва храб­рых доста­нет­ся дру­гим»70.

Неже­ла­ние армии вое­вать про­тив Арио­ви­ста Цезарь объ­яс­нял стра­хом, вызван­ным рос­сказ­ня­ми эду­ев71. Это­го объ­яс­не­ния, весь­ма удоб­но­го для Цеза­ря, при­дер­жи­вал­ся рус­ский воен­ный исто­рик Н. С. Голи­цын, ква­ли­фи­ци­руя поведе­ние леги­о­нов так: «Общая, необык­но­вен­ная тру­сость целой армии»72. Но в тру­со­сти ли было дело? Дион Кас­сий объ­яс­нял отказ армии высту­пить про­тив Арио­ви­ста тем, что Цезарь начал эту с.83 вой­ну без раз­ре­ше­ния пра­ви­тель­ства73. Не сле­ду­ет забы­вать, что Арио­вист счи­тал­ся «дру­гом рим­ско­го наро­да»74. Оче­вид­но, объ­яс­не­ние Дио­на Кас­сия соот­вет­ст­ву­ет дей­ст­ви­тель­но­сти. Тогда рим­ские сол­да­ты еще не пере­ста­ли ощу­щать себя граж­да­на­ми рес­пуб­ли­ки. Цезарь воочию убедил­ся, что ему пред­сто­ит зада­ча «пере­вос­пи­та­ния» армии. Надо отдать ему долж­ное — спра­вил­ся с этой зада­чей он бле­стя­ще. Тем не менее, начи­ная граж­дан­скую вой­ну, он еще дол­жен был убеж­дать сол­дат в пра­виль­но­сти ее цели, при­зы­вая их всту­пить­ся за попран­ное досто­ин­ство народ­ных три­бу­нов75. Имен­но тогда, по мне­нию А. И. Тюме­не­ва, он пред­у­смот­ри­тель­но удво­ил жало­ва­нье леги­о­не­рам76.

Ведя очень осто­рож­ную поли­ти­ку по отно­ше­нию к сво­ей армии, Цезарь стре­мил­ся не давать пово­да для недо­воль­ства пол­ко­вод­цем. Антич­ные исто­ри­ки еди­но­душ­но отме­ча­ют снис­хо­ди­тель­ность, с кото­рой он отно­сил­ся к про­ступ­кам вои­нов, за исклю­че­ни­ем осо­бо опас­ных слу­ча­ев77. Сам Цезарь пишет, как ему при­хо­ди­лось усту­пать разъ­ярен­ной тол­пе сол­дат, напри­мер, в Кена­бе: «Так как сол­да­ты были оже­сто­че­ны побо­и­щем и труд­но­стью оса­ды, то не щади­ли в Кена­бе ни дрях­лых ста­ри­ков, ни жен­щин, ни детей»78. Еще один при­мер при­во­дит­ся в VIII кни­ге, в рас­ска­зе о гибе­ли Гутру­а­та, вождя кар­ну­тов: «Цезарь, про­тив сво­ей при­ро­ды, отдал его на казнь, усту­пая натис­ку сол­дат, кото­рые при­пи­сы­ва­ли ему все опас­но­сти и поте­ри вой­ны; так что он был засе­чен плетьми и обез­глав­лен»79. В пере­во­де запи­сок, издан­ных АН СССР80, этот отры­вок чита­ет­ся так: «Вопре­ки сво­е­му харак­те­ру, Цезарь вынуж­ден был отдать его на казнь сбе­жав­шей­ся боль­шой тол­пе сол­дат, кото­рые имен­но ему при­пи­сы­ва­ли все воен­ные опас­но­сти и поте­ри, так что в кон­це кон­цов они заби­ли его до смер­ти и затем обез­гла­ви­ли». Это тол­ко­ва­ние пред­став­ля­ет­ся нам неточ­ным. Дей­ст­ви­тель­но, смысл фра­зы наме­рен­но затем­нен, одна­ко пас­сив­ный обо­рот, употреб­лен­ный авто­ром, свиде­тель­ст­ву­ет о его неже­ла­нии ясно ска­зать, кто же был с.84 винов­ни­ком убий­ства Гутру­а­та, а это застав­ля­ет подо­зре­вать само­го Цеза­ря. Что же каса­ет­ся выра­же­ния «contra suam na­tu­ram», то при­ро­ду Цеза­ря доста­точ­но харак­те­ри­зу­ет то, как он посту­пил со сдав­шим­ся в плен Вер­цин­ге­то­рик­сом. Види­мо, гово­рить о том, что в дан­ных слу­ча­ях сол­да­ты вышли из пови­но­ве­ния пол­ко­вод­цу, не при­хо­дит­ся (хотя имен­но такое впе­чат­ле­ние стре­мят­ся создать авто­ры «Запи­сок...»). Если эле­мен­ты сти­хий­но­сти и име­ли место, то, несо­мнен­но, Цезарь, вели­ко­леп­ный зна­ток сол­дат, сде­лал все (в пер­вом слу­чае — даже сво­им без­дей­ст­ви­ем!), чтобы напра­вить их «сле­пую», «без­удерж­ную» ярость в нуж­ное ему рус­ло, неда­ром Й. Фогт в сво­ей дель­ной, пол­ной, прав­да, излиш­не­го вос­хи­ще­ния Цеза­рем ста­тье пишет о его спо­соб­но­сти пре­вра­щать свои пора­же­ния в бле­стя­щие победы81. Цель подоб­ных акций вполне оче­вид­на. Терро­ром Цезарь стре­мил­ся обес­кро­вить Гал­лию, при­ве­сти ее в ужас. Вел­лей Патер­кул с истин­но рим­ским высо­ко­ме­ри­ем и пре­зре­ни­ем отме­ча­ет: «...Те, кто насе­лял почти целый or­bis ter­ra­rum, ста­ли трус­ли­во пла­тить дань»82. Но, по его же сло­вам, толь­ко в бит­вах за десять лет Галль­ской вой­ны было уни­что­же­но свы­ше четы­рех­сот тысяч галль­ских вои­нов83. Плу­тарх, по сво­е­му обык­но­ве­нию, пре­уве­ли­чи­ва­ет, дово­дя эту циф­ру до мил­ли­о­на84. И совсем уже непо­нят­но, поче­му Т. Н. Гра­нов­ский при­во­дит циф­ру в три мил­ли­о­на85.

Для укреп­ле­ния сво­его авто­ри­те­та у сол­дат Цезарь при­да­вал боль­шое зна­че­ние лич­но­му при­ме­ру. «Искус­ней­шим обра­зом он вла­дел конем и ору­жи­ем, в рабо­те был неве­ро­ят­но вынос­лив, в похо­де все­гда шел впе­ре­ди, ино­гда на коне, но чаще пеш­ком, с непо­кры­той голо­вой и при солн­це и при дожде»86. Эти же каче­ства Цеза­ря отме­ча­ет Плу­тарх: «...Он всюду доб­ро­воль­но под­вер­гал­ся опас­но­сти и не отка­зы­вал­ся пере­но­сить любые труды»87.

За вре­мя вой­ны в Гал­лии армия Цеза­ря при­об­ре­ла бога­тый бое­вой опыт. Ее отли­чи­тель­ной чер­той была наход­чи­вость, ини­ци­а­тив­ность всех вои­нов, от низ­ших до самых высо­ких ран­гов. Почти хре­сто­ма­тий­ным стал при­мер дей­ст­вий леги­о­не­ров с.85 Цеза­ря при вне­зап­ном напа­де­нии на них нер­ви­ев. Ката­стро­фа была близ­ка. Цезарь не мог управ­лять боем и едва не был убит, сра­жа­ясь в рядах деся­то­го леги­о­на как про­стой воин88. Лишь бла­го­да­ря стой­ко­сти и сооб­ра­зи­тель­но­сти сол­дат поло­же­ние было спа­се­но.

В армии Цеза­ря уси­лен­но куль­ти­ви­ро­вал­ся кор­по­ра­тив­ный дух. Обра­ща­ясь в труд­ные мину­ты к сол­да­там, Цезарь не взы­вал к вер­но­сти при­ся­ге, сена­ту и т. д. Вме­сто этих ста­рых рес­пуб­ли­кан­ских поня­тий фигу­ри­ро­ва­ли «вели­чие рим­ско­го наро­да и их соб­ст­вен­ное слав­ное про­шлое» или «государ­ство и импе­ра­тор»89. Види­мо, Цезарь рас­счи­ты­вал в буду­щем бро­сить армию не на вар­ва­ров, если «он не был дово­лен мно­го­чис­лен­ны­ми и счаст­ли­вы­ми победа­ми, мно­же­ст­вом уби­тых и пле­нен­ных вра­гов, даже тем, что пере­пра­вил вой­ско в Бри­та­нию»90.

Пре­дан­ность сол­дат Цеза­рю была настоль­ко силь­на, что поз­же, в граж­дан­ской войне, плен­ные сол­да­ты его армии, «кото­рым остав­ля­ли жизнь при согла­сии вое­вать про­тив него, отка­зы­ва­лись»91. «В нача­ле граж­дан­ской вой­ны цен­ту­ри­о­ны его леги­о­нов пред­ло­жи­ли из сво­их сбе­ре­же­ний сна­рядить каж­дый по всад­ни­ку»92. Отсюда, в част­но­сти, вид­но, насколь­ко при­быль­ным делом была для армии Цеза­ря Галль­ская вой­на.

Леги­о­ны сохра­ни­ли при­вя­зан­ность к Цеза­рю и после его смер­ти93.

Насколь­ко уме­ло Цезарь руко­во­дил арми­ей, гово­рит тот факт, что «за десять лет Галль­ских войн ни разу не было мяте­жей»94.

С. Л. Утчен­ко отме­ча­ет, что вза­и­моот­но­ше­ния армии и пол­ко­во­д­ца почти все­гда сво­дят к тому, «что армия явля­лась гроз­ным, но вме­сте с тем послуш­ным (и сле­пым) оруди­ем в руках... пол­ко­во­д­ца. Но так ли это на самом деле? Не пра­виль­нее ли опре­де­лить харак­тер вза­и­моот­но­ше­ний меж­ду пол­ко­вод­цем и арми­ей как некий дву­сто­рон­ний про­цесс... Новая армия выдви­га­ла со сво­ей сто­ро­ны, т. е. по отно­ше­нию с.86 к сво­им пол­ко­во­д­цам, “встреч­ные” тре­бо­ва­ния, при­чем не толь­ко — как это тоже обыч­но отме­ча­ют — мате­ри­аль­но­го, но и поли­ти­че­ско­го харак­те­ра»95. Эта точ­ка зре­ния, на наш взгляд, вер­на, но она нуж­да­ет­ся в кон­кре­ти­за­ции. Дей­ст­ви­тель­но, армия выдви­га­ла, хотя и очень ред­ко, опре­де­лен­ные поли­ти­че­ские тре­бо­ва­ния. Но, вме­сте с тем, армия ни разу не смог­ла выдви­нуть само­сто­я­тель­ной и цель­ной поли­ти­че­ской про­грам­мы. Она так же нуж­да­лась в пол­ко­вод­це, как и пол­ко­во­дец — в ней. Это под­твер­жда­ет­ся рас­смот­рен­ным выше поведе­ни­ем леги­о­нов перед вой­ной с Арио­ви­стом, мяте­жа­ми в после­дую­щее вре­мя, ролью армии при вто­ром три­ум­ви­ра­те и поз­же, до окон­ча­ния граж­дан­ских войн. А мяте­жи леги­о­нов в эпо­ху импе­рии пол­но­стью соот­вет­ст­ву­ют харак­те­ри­сти­ке, дан­ной Таци­том мяте­жу в Пан­но­нии 14 г. до н. э.: «Не было новых при­чин, лишь надеж­да на то, что сме­на прин­цеп­са даст повод к сму­там и граж­дан­ской войне, в кото­рой мож­но будет пожи­вить­ся»96.

Для более пол­но­го рас­смот­ре­ния про­бле­мы созда­ния армии Цеза­ря в Гал­лии необ­хо­ди­мо про­следить коли­че­ст­вен­ный рост и этни­че­ский состав его леги­о­нов.

Когда про­кон­сул Цезарь выехал к армии, в Циз­аль­пин­ской Гал­лии сто­я­ли три леги­о­на97, и один в Нар­бон­ской Гал­лии98 (соот­вет­ст­вен­но VII, VIII, IX и X)99, при­чем один из трех леги­о­нов, зимо­вав­ших под Акви­ле­ей, был, по пред­по­ло­же­нию Р. Сми­та, пере­веден туда из Македо­нии100.

Все четы­ре леги­о­на состо­я­ли, есте­ствен­но, из рим­ских граж­дан.

В 58 г. до н. э., перед вой­ной с гель­ве­та­ми, набор в леги­о­ны был про­из­веден в Циз­аль­пин­ской Гал­лии101. Из ново­бран­цев было созда­но два новых леги­о­на, XI и XII102.

Цезарь в сво­их «Запис­ках» уже не раз­гра­ни­чи­ва­ет чет­ко Циз­аль­пин­скую Гал­лию и Ита­лию. В исто­ри­че­ской лите­ра­ту­ре Циз­аль­пин­скую область ино­гда назы­ва­ют Верх­ней с.87 Ита­ли­ей (Obe­ri­ta­lien)103. В Циз­аль­пин­ской Гал­лии «даро­ва­ни­ем граж­дан­ских прав 49 г. латин­ские коло­нии 89 г. были пре­вра­ще­ны в рим­ские муни­ци­пии»104. Но вся Циз­аль­пин­ская Гал­лия пере­ста­ла счи­тать­ся про­вин­ци­ей толь­ко после бит­вы при Филип­пах105. Разу­ме­ет­ся, эта «про­вин­ция» зани­ма­ла осо­бое поло­же­ние сре­ди осталь­ных про­вин­ций Рима и рань­ше. Тем не менее, при выяс­не­нии вопро­са, где Цезарь набрал новые леги­о­ны, не сле­ду­ет отож­дествлять Циз­аль­пин­скую Гал­лию с Ита­ли­ей. Ведь воен­ные ресур­сы соб­ст­вен­но Ита­лии были ко вре­ме­ни Цеза­ря в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни исто­ще­ны. В еще боль­шей мере это отно­сит­ся к само­му Риму, ибо пред­ста­ви­те­ли рим­ско­го плеб­са «со вре­мен Мария состав­ля­ли основ­ной кон­тин­гент леги­о­на­ри­ев»106. Прав­да, в Риме насчи­ты­ва­лась мас­са люм­пен-про­ле­та­ри­а­та, но она, по край­ней мере в боль­шин­стве сво­ем, «была непри­год­на для исполь­зо­ва­ния в армии»107.

Мож­но утвер­ждать, что основ­ной обла­стью фор­ми­ро­ва­ния новых леги­о­нов Цеза­ря в Галль­скую вой­ну была Циз­аль­пин­ская Гал­лия108.

В 57 г. до н. э. там Цезарь набрал еще два леги­о­на109, полу­чив­шие номе­ра XIII и XIIII110. К зиме 54/53 гг. до н. э. на зим­ние квар­ти­ры отво­ди­лись: семь леги­о­нов, кото­ры­ми коман­до­ва­ли Г. Фабий, Кв. Цице­рон, Л. Рос­ций, Т. Лаби­ен, М. Красс, Л. Муна­ций Планк, Г. Тре­бо­ний и пят­на­дцать когорт Кв. Титу­рия Саби­на и Л. Аврун­ку­лея Кот­ты111. В свя­зи с этим воз­ни­ка­ет сле­дую­щий вопрос. Извест­но, что в 56 г. до н. э. цели­ком из транс­аль­пий­ских гал­лов, незна­ко­мых даже с латин­ским язы­ком, был набран зна­ме­ни­тый леги­он Жаво­рон­ков112. Сле­до­ва­тель­но, чис­ло леги­о­нов долж­но быть рав­но девя­ти, но Цезарь гово­рит о вось­ми леги­о­нах и пяти когор­тах. Види­мо, какой-либо леги­он, силь­но постра­дав­ший в боях, был вре­мен­но, до полу­че­ния попол­не­ний, сведен в груп­пу когорт.

с.88 Набор из транс­аль­пий­ских гал­лов упо­мя­ну­то­го выше V леги­о­на Жаво­рон­ков был весь­ма при­ме­ча­тель­ным явле­ни­ем. Если в Циз­аль­пин­ской Гал­лии сол­да­ты вер­бо­ва­лись в коло­ни­ях латин­ско­го пра­ва, то набор V леги­о­на озна­чал, что Цезарь откры­то порвал с одним из основ­ных зако­нов рес­пуб­ли­ки, гла­сив­шим, что леги­о­не­ра­ми могут быть толь­ко рим­ские граж­дане. Le­gio V Alau­dae пер­во­на­чаль­но назы­вал­ся Gal­li­ca113. Это под­твер­жда­ет­ся и над­пи­сью L. GAL114, види­мо, при­над­ле­жав­шей ему. Едва ли мож­но согла­сить­ся с Т. Момм­зе­ном, кото­рый счи­тал, что в этой над­пи­си речь идет о леги­оне из рим­ских граж­дан или ита­ли­ков, набран­ном в Циз­аль­пин­ской Гал­лии115. Назва­ние «Alau­dae», быто­вав­шее в про­сто­ре­чии со вре­ме­ни обра­зо­ва­ния леги­о­на116, утвер­ди­лось как офи­ци­аль­ное тогда, когда оно поте­ря­ло свое насмеш­ли­вое зна­че­ние117. Это­му леги­о­ну Цезарь «впо­след­ст­вии даро­вал граж­дан­ство»118. Это про­изо­шло уже во вре­мя неогра­ни­чен­но­го гос­под­ства Цеза­ря119, веро­ят­но, в пре­де­лах 45 — нача­ла 44 гг. до н. э.

В 53 г. до н. э., в свя­зи с гибе­лью пят­на­дца­ти когорт Титу­рия и Кот­ты, Цезарь занял у Пом­пея один леги­он120 (Плу­тарх утвер­жда­ет, что Пом­пей пере­дал Цеза­рю два леги­о­на121, или, менее опре­де­лен­но, «отряд в шесть тысяч леги­о­не­ров»122). Вме­сте с тем, трем лега­там Цеза­ря было пору­че­но про­ве­сти новый набор123, веро­ят­но, тоже в Циз­аль­пин­ской обла­сти, ибо даже леги­он Пом­пея, вре­мен­но уступ­лен­ный Цеза­рю, состо­ял из тех же жите­лей Gal­lia Ci­sal­pi­na124. Впо­след­ст­вии, в 50 г. до н. э., Пом­пей под пред­ло­гом вой­ны с пар­фя­на­ми потре­бо­вал от Цеза­ря два леги­о­на. «Тот же, хотя и знал, про­тив кого отзы­ва­ют вои­нов, ото­слал их, бога­то ода­рив»125. Но эту поте­рю Цезарь ком­пен­си­ро­вал весь­ма опе­ра­тив­но. К нача­лу граж­дан­ской вой­ны у него была армия уже в один­на­дцать леги­о­нов126, с.89 при­чем, в основ­ном это были зака­лен­ные леги­о­ны вете­ра­нов127. Кро­ме того, име­лись еще и вспо­мо­га­тель­ные вой­ска, auxi­lia, общая чис­лен­ность кото­рых была при­мер­но рав­на чис­лен­но­сти леги­о­нов. Кон­ни­цу и лег­кую пехоту в auxi­lia постав­ля­ли эдуи128 и дру­гие галль­ские пле­ме­на, гер­ман­цы, в том чис­ле и зарейн­ские129. Даже лич­ную охра­ну Цеза­ря состав­ля­ли четы­ре­ста гер­ман­ских всад­ни­ков130. Кава­ле­рия Цеза­ря была срав­ни­тель­но немно­го­чис­лен­ной, око­ло пяти тысяч131. С такой арми­ей Цезарь начал вой­ну про­тив Пом­пея.

Галль­ская вой­на зна­ме­но­ва­ла собой новый этап эво­лю­ции рим­ской армии, зна­че­ние кото­ро­го труд­но пере­оце­нить. Конеч­но, это был вполне зако­но­мер­ный шаг по пути ее про­фес­сио­на­ли­за­ции. Но в этом шаге уже ясно слы­ша­лась тяже­лая поступь леги­о­нов импе­рии.

ПРИМЕЧАНИЯ


  • 1Suet., Jul., 30 (антич­ные авто­ры цити­ру­ют­ся всюду в нашем пере­во­де. — В. П.).
  • 2Smith R. E. Ser­vi­ce in the post-Ma­rian Ro­man ar­my. Man­ches­ter, 1958, p. V.
  • 3Кула­ков­ский Ю. Рим­ское государ­ство и его армия в их вза­и­моот­но­ше­нии и исто­ри­че­ском раз­ви­тии. СПб., 1909, с. 9.
  • 4Ср. Vit­tinghoff F. Rö­mi­sche Ko­lo­ni­sa­tion und Bür­ger­rechtspo­li­tik un­ter Cae­sar und Augus­tus. Wies­ba­den, 1952, S. 49; Do­maszew­ski A. Ge­schich­te der rö­mi­schen Kai­ser. Bd. I. Leip­zig, 1922, S. 12.
  • 5См. Гиро П. Част­ная и обще­ст­вен­ная жизнь рим­лян. Пере­вод с фран­цуз­ско­го. СПб., 1899, с. 472 слл.
  • 6Plut., Crass., XIV; Pomp., LI.
  • 7Mom­msen Th. Rö­mi­sches Staatsrecht. Bd. I. Leip­zig, 1871, S. 77.
  • 8Ibid., S. 102.
  • 9Vit­tinghoff F. Rö­mi­sche Ko­lo­ni­sa­tion... S. 50.
  • 10Покров­ский М. М. Юлий Цезарь. — В кн.: Запис­ки Юлия Цеза­ря и его про­дол­жа­те­лей... М.; Л., Изд-во АН СССР, 1948, с. 463.
  • 11Do­maszew­ski A. Ge­schich­te der rö­mi­schen Kai­ser. Bd. I, S. 12.
  • 12Vell. Pat., Hist. Rom., II, XLVII.
  • 13Tac., Ann., I, 8.
  • 14Suet., Jul., 77.
  • 15Plut., Brut., XXIX.
  • 16Sy­me R. Ro­man re­vo­lu­tion. Ox­ford, 1939, p. 51.
  • 17Ibid., p. 50.
  • 18Ibi­dem.
  • 19См. Утчен­ко С. Л. Древ­ний Рим. Собы­тия, Люди, Идеи. М., 1969, с. 107, 151 слл.
  • 20Suet., Iul., 9.
  • 21Sall., Con. Cat., XLVIII.
  • 22Ibi­dem.
  • 23Ibid., XLIX.
  • 24Suet., Iul., 17.
  • 25Sall., Con. Cat., XLIX.
  • 26Flor., IV, I, 12; ср. Sall., Con. Cat., LXI.
  • 27Flor., IV, II, 11.
  • 28Plut., Cic., XX.
  • 29Sall., Con. Cat., LIV.
  • 30См. CIL, I, 602, 729.
  • 31Suet., Iul., 9.
  • 32Suet., Iul., 20; Dio Cass., Hist. Rom., XXXVIII, 8.
  • 33См. Sall., Con. Cat., LIV.
  • 34См. напр., Plut., Pomp., LI.
  • 35Suet., Iul., 22; App., Bell. civ., II, 13; Vell. Pat., Hist. Rom., II, XLIV; Plut., Pomp., XLVIII.
  • 36Dio Cass., Hist. Rom., XXXVIII, 9.
  • 37Suet., Iul., 22.
  • 38Plut., Crass., XIV.
  • 39Sall., Con. Cat., LVII; App., Bell. civ., II, 7.
  • 40См. Meyer Ed. Cae­sars Mo­nar­chie und das Prin­ci­pat des Pom­pejus. Stuttgart; Ber­lin, 1922, S. 345 ff.
  • 41Vell. Pat., Hist. Rom., II, XXXIX.
  • 42Lan­ge L. Rö­mi­sche Al­ter­hü­mer. Bd. III. Ber­lin, 1876, S. 291.
  • 43Cic., Ad Att., II, 18; Ad Att., II, 19; Ad Div., XIV, 3; Plut., Cic., XXX.
  • 44App., Bell. civ., II, 13.
  • 45Plut., Pomp., XLVIII.
  • 46Smith R., Op. cit., p. 26.
  • 47Ростов­цев М. И. Рож­де­ние Рим­ской импе­рии. Пг., 1919, с. 61.
  • 48Mom­msen Th. Op. cit., S. 102.
  • 49Ibi­dem.
  • 50Маш­кин Н. А. Прин­ци­пат Авгу­ста. М.; Л., Изд-во АН СССР, 1949, с. 103.
  • 51Caes., Comm. de b. G., V, 22.
  • 52Suet., Iul., 56; Caes., Comm. de b. G., VIII, praef.
  • 53Caes., Comm. de b. G., VIII, 4.
  • 54App., Bell. civ., II, 47.
  • 55Suet., Iul., 26. Ср. Plut., Caes., XVII.
  • 56RE, Bd. XI, Sp. 211.
  • 57Cic., Ad. Q. fr., II, 15 extr.
  • 58Suet., Iul., 24.
  • 59Sy­me R. Op. cit., p. 62.
  • 60См. Caes., Comm. de b. G., IV.
  • 61Schmit­then­ner W. Po­li­tik und Ar­mee in der spä­ten Rö­mi­schen Re­pub­lik. — His­to­ri­sche Zeitschrift, Bd. 190, 1960, Hf. 1, S. 12 ff.
  • 62Маш­кин Н. А. Указ. соч., с. 102. Ср. Момм­зен Т. Исто­рия Рима, т. III, рус. перев. под общ. ред. Н. А. Маш­ки­на. пере­вод т. III — И. М. Масю­ко­ва. М., 1941, с. 421.
  • 63RE, zwei­te Rei­he, Bd. III, Sp. 2537.
  • 64Vogt I. Cae­sar und sei­ne Sol­da­ten. — Neue Jahrbü­cher für An­ti­ke und deutsche Bil­dung. 1940, Hf. 4, S. 122.
  • 65Ibid., S. 127.
  • 66Sall., Con. Cat., LIV.
  • 67Plut., Pomp., LI.
  • 68Suet., Iul., 67.
  • 69Caes., Comm. de b. G., I, 40.
  • 70Fron­tin., Strat., I, XI, 3.
  • 71Caes., Comm. de b. G., I, 39.
  • 72Голи­цын Н. С. Все­об­щая воен­ная исто­рия древ­них вре­мен, ч. IV. СПб., 1875, с. 28.
  • 73Dio Cass., Hist. Rom., XXXVIII, 34.
  • 74App., Ex Celt., 17; Caes., Comm. de b. G., 40, 44.
  • 75App., Bell. civ., II, 33.
  • 76См. Тюме­нев А. И. Исто­рия антич­ных рабо­вла­дель­че­ских обществ. М.; Л., 1935, с. 215 слл.
  • 77См., напр. Plut., Caes., LI; Suet., Iul., 65; App., Bell. civ., II, 47.
  • 78Caes., Comm. de b. G., VII, 28.
  • 79Caes., Comm. de b. G., VIII, 38.
  • 80Запис­ки Юлия Цеза­ря и его про­дол­жа­те­лей. Перев. М. М. Покров­ско­го. М.; Л., Изд-во АН СССР, 1948.
  • 81Vogt J., Op. cit., S. 120.
  • 82Vell. Pat., Hist. Rom., II, XXXIX.
  • 83Vell. Pat., Hist. Rom., II, XLVII; см. так­же App., Ex Celt., 1, 2.
  • 84Plut., Caes., XV.
  • 85Гра­нов­ский Т. Н. Юлий Цезарь. — Полн. собр. соч., Т. II. СПб., 1905, с. 298.
  • 86Suet., Iul., 57.
  • 87Plut., Caes., XVII.
  • 88См. Caes., Comm. de b. G., II, 20; App., Ex Celt., 1, 4; Plut., Caes., XX.
  • 89Vogt J. Op. cit., S. 131.
  • 90Vell. Pat., Hist. Rom., II, XLVI, 2.
  • 91Suet., Iul., 68.
  • 92Ibi­dem.
  • 93См. над­пи­си леги­о­нов в честь «боже­ст­вен­но­го Юлия»: CIL, I, 696, 697, 698, 704.
  • 94Suet., Iul., 69.
  • 95Утчен­ко С. Л. Кри­зис и паде­ние Рим­ской рес­пуб­ли­ки. М., Изд-во АН СССР, 1965, с. 193.
  • 96Tac., Ann., I, 16.
  • 97Caes., Comm. de b. G., I, 10.
  • 98Ibid., I, 7.
  • 99RE, Bd. XII, Sp. 1206; Геор­ги­ев­ский А. И. Гал­лы в эпо­ху Кайя Юлия Цеза­ря. М., 1865, с. 393.
  • 100См. Smith R. Op. cit., p. 19.
  • 101Caes., Comm. de b. G., I, 7.
  • 102RE, Hbd. XXIII-1, Sp. 1207.
  • 103См. RE, Bd. XI, Sp. 202; Hbd. XXIII-1, Sp. 1207.
  • 104Vit­tinghoff F. Op. cit., S. 61.
  • 105Ibi­dem.
  • 106Утчен­ко С. Л. Идей­но-поли­ти­че­ская борь­ба в Риме нака­нуне паде­ния рес­пуб­ли­ки. М., Изд-во АН СССР, 1952, с. 19.
  • 107Meyer Ed. Op. cit., S. 479.
  • 108По это­му вопро­су см. Момм­зен Т. Указ. соч., с. 307 слл; Smith R. Op. cit., p. 54; Vit­tinghoff F. Op. cit., S. 69.
  • 109Caes., Comm. de b. G., I, 7.
  • 110RE, Hbd. XXIII-1, Sp. 1207.
  • 111Caes., Comm. de b. G., V, 24.
  • 112Suet., Iul., 24.
  • 113Ibi­dem.
  • 114CIL, I, 655.
  • 115См. CIL, I, p. 190.
  • 116Suet., Iul., 24.
  • 117RE, Bd. I-1, Sp. 1296.
  • 118Suet., Iul., 24.
  • 119RE, Hbd. XXIII-1, Sp. 1208.
  • 120Caes., Comm. de b. G., VI, 1.
  • 121Plut., Pomp., LII.
  • 122Plut., Cat., XLV.
  • 123Caes., Comm. de b. G., VII, 34.
  • 124Ibi­dem.
  • 125Plut., Pomp., LVI.
  • 126Flor., IV, II, 5.
  • 127Fron­tin., Strat., I, III, 2.
  • 128Caes., Comm. de b. G., VII, 34.
  • 129Ibid., VII, 65.
  • 130Ibid., VII, 13.
  • 131App., Ex Celt., 1, 4.
  • ИСТОРИЯ ДРЕВНЕГО РИМА
    1303312492 1303242327 1263912973 1350483246 1350485342 1350486587