с.130 Вопрос о сущности политических группировок в Риме в эпоху Поздней республики остается весьма спорным. По мнению Т. Моммзена, суть этой проблемы заключалась в трактовке таких понятий как optimates, boni и populares. Так, он полагает, что optimates — это представители нобилитета, а также поддерживавшие их приверженцы традиционного политического строя Республики из различных слоёв римского общества, составлявшие «аристократическую партию»1. Его точка зрения разделяется, в общем, большинством сторонников «традиционного» направления, для которых понятие optimates означает, в той или иной мере, политическую партию2. Наоборот, исследователи, принадлежащие к «просопографическому» направлению3, а также последователи Ф. Миллара и П. А. Бранта4, традиционно, вслед за Ж. Эллегуаром5, стали отделять эту проблему от вопроса о политических группировках, считая, что она является лишь частью последнего.
с.131 Несмотря на обращение к этой теме многих исследователей, трактовка понятий optimates и boni является крайне дискуссионной. Сложность анализа этих слов заключается в том, что единственным аутентичным источником для эпохи Поздней республики являются сочинения М. Туллия Цицерона. К тому же, в общепринятой схеме optimates-populares редко находится место понятию boni, которое довольно часто игнорируется даже в новейших исследованиях. Интерпретация латинских терминов остается одной из важных задач современного антиковедения, так как от их толкования зависит понимание причин политической борьбы в Риме этой эпохи. Поэтому мы поставили своей целью провести сравнительный анализ этих терминов, с тем чтобы более точно определить их значение и их место в политической борьбе в эпоху Поздней республики.
Обратимся в начале к разбору термина optimates. В речи в защиту П. Сестия Цицерон дает собственное толкование понятия optimates. По мнению римского оратора, «оптиматы» — это «благонамеренные» граждане всех сословий, даже вольноотпущенники (etiam libertini): «те, кто не преступен, кто от природы не склонен ни к бесчестности, ни к необузданности, кто не обременен расстроенным состоянием» те, кто противостоит multitudo (презр. множество, народная масса) и plebecula (презр. чернь, простонародье) (Cic., Pro Sest., 96 sqq)6. Некоторые исследователи (С. Л. Утченко, И. Кёниг и др.) делают это пояснение Цицерона исходной точкой своего анализа термина optimates7. В результате, они приходят к выводу, что под «оптиматами» следует понимать межсословное понятие «добропорядочного» гражданина, а не политическую группировку или сословное обозначение аристократов и, таким образом, по сути, отвергают существование «широкого» и «узкого» значений понятия optimates8.
Против такой интерпретации совершенно, на наш взгляд, справедливо выступают Х. Штрасбургер, Х. Виршубски, Б. П. Селецкий, П. А. Брант и К. Фили9, которые считают определение Цицерона авторским толкованием уже существующего значения. Ж. Эллегуар идет еще дальше. Он полагает, что никто из современников Цицерона, кроме него и его с.132 ближайшего окружения, не понимал термин optimates в «цицероновском» смысле10.
Однако ни один из исследователей не объясняет причин такой «цицероновской» интерпретации11. По нашему мнению, такая трактовка optimates была вызвана временным противостоянием Цицерона после возвращения из изгнания с его бывшими союзниками, которых называли optimates (речь идет о М. Катоне, Кв. Гортензии, Ап. Клавдии Пульхре, Кв. Аррии и др.). Последние всегда смотрели на Цицерона как на выскочку (homo novus) и после его изгнания попытались не допустить восстановления того положения, которое знаменитый оратор занимал после своего консульства. «Я буду более многоречив, если и тот [Гн. Помпей] примет это благосклонно и несколько наморщатся эти, кто не может примириться с тем, что я владею усадьбой, принадлежавшей Катулу» (Cic., Att., IV, 5, 2). «Не испытываю никакой скорби от того, что всесилен один человек [Гн. Помпей], но от этого готовы лопнуть те, кто скорбел от того, что я обладал некоторой силой» (Cic., Att., IV, 18, 2. Ср.: Att., IV, 2, 5; Fam., I, 9, 10; XIV, 1, 1). В ответ римский оратор высказывает сомнение, что эта группа имеет моральное право носить название optimates — «лучшие» (Cic., Att., II, 5, 1; VIII, 16, 1—2; IX, 1, 2—3)12. Далее Цицерон заявляет, что главное это не происхождение, а доблесть: «неужели и ты [Ап. Клавдий Пульхр, консул 54 г.] … находишь, что эти пустяки, какая-нибудь аппийность или лентульность имеет в моих глазах большее значение, нежели украшение доблести? Когда я еще не достиг того, что, по мнению людей, является самым почетным, я все же никогда не восхищался этими вашими именами. Но считал великими тех мужей, которые их оставили вам. Однако после того как я взял на себя и осуществил такую величайшую власть, … у меня появилась надежда, что я … ни разу не превзойдя вас, сделался равным вам» (Cic., Fam., III, 7, 5). Продолжением именно этой сентенции и является трактовка термина optimates в речи за Сестия, когда «наилучшими людьми» в государстве становятся не благодаря происхождению, а благодаря личным качествам.
Такая трактовка Цицерона предполагает тот факт, что понятие optimates было самоназванием римской аристократии (Ср.: Cic., De leg., II, 30; III, 10, 33, 38; Liv., III, 39; VI, 39), которая использовала с.133 его в политической борьбе для того, чтобы подчеркнуть свое нравственное превосходство (См.: Cic., De re pub., I, 50). Именно с этим и связана такая болезненная реакция римского оратора. Между тем, такое понимание Цицероном optimates говорит и о том, что большую роль играл моральный оттенок этого термина13.
Большинство исследователей, опираясь на употребление термина «оптиматы» в речах, трактатах и переписке Цицерона и на свидетельства более поздних источников (Т. Ливия, Веллея Патеркула и др.), как раз указывает на то, что термин optimates имел несколько значений: «широкое (или моральное)» и «узкое»14.
«Широкое» значение не вызвало особой дискуссии. По мнению Х. Штрасбургера, в этом значении optimates использовалось для характеристики «неопределенной элиты, состоящей из отдельных личностей или семей, которые наиболее совершенно представляют свою сущность» (die sein Wesen am reinsten repräsentieren)15. Ж. Эллегуар и Б. П. Селецкий, напротив, отстаивают точку зрения, согласно которой «широкое» значение — это, в сущности, цицероновское понимание этого термина16.
Гораздо больше споров ведется вокруг «узкого» значения термина optimates. М. Гельцер, Х. Штрасбургер, Ж. Эллегуар, Г. Фолькманн, А. В. Зарщиков, Ф. де Оливейра и А. М. Уорд считают, что optimates это наименование римской аристократии, составлявшей ordo senatorius17. Однако эта точка зрения полностью не отражает существовавшего положения дел. Ведь и populares принадлежали к этому сословию, — и многие из них были именно родовитыми аристократами (nobiles)18.
С точки зрения Х. Виршубски, Э. А. М. Бэдиана и К. Фили, optimates — это самоназвание римской олигархии, составлявшей ядро римской nobilitas, вокруг которой объединялись различные по социальному составу сторонники установившегося порядка, однако они не формировали партии в современном понимании и не имели отчетливой политической программы19. Недостатком этой теории является игнорирование факта нестабильности политических группировок и некоторой размытости идеологических границ, когда многие римские политики на протяжении своей жизни часто меняли свои убеждения. Кроме того, сомнительным выглядит утверждение о реальной поддержке политики римской олигархии с.134 различными социальными слоями. Говорить об участии в большой политике широких слоев населения можно лишь для периода гражданских войн, когда практически все римское общество делилось на два противоборствующих лагеря20.
Резко отличается от вышеперечисленных взглядов мнение А. С. Балахванцева. Российский историк полагает, что термин optimates впервые появился около 63 г. до н. э.21. Его авторство принадлежит Цицерону, который так обозначал состоятельных граждан, защитников существующего строя22. Фактически идентична предположению А. С. Балахванцева точка зрения Р. В. Лапырёнка. Он считает, что optimates — это коалиция римских собственников с довольно разношерстным социальным составом, представлявшая все сословия римского общества: как бывших марианцев, так и бывших сулланцев. Эта коалиция существовала только на протяжении 60-х — 50-х гг. до н. э., объединившись для того, чтобы противостоять движению плебса, возглавляемому амбициозными политиками (Л. Катилиной и П. Клодием), стремившимися создать режимы личной власти23. Попытки исследователя доказать, что термин optimates не употреблялся в другие хронологические отрезки, абсолютно неубедительны.
С нашей точки зрения, более объективно к интерпретации этого понятия подходят К. В. Лейси, Э. Грюн, А. Б. Егоров, Д. Ирл, Д. Шотер, П. А. Брант, А. Линтотт, Л. Буркхард и К. Лопез24. Расходясь в мелких деталях, они соглашаются с тем, что термин optimates был самоназванием части аристократии, которая защищала первенство сената в политической жизни Древнего Рима и придерживалась традиционных моральных и идеологических представлений. Некоторое сомнение вызывает тезис об ориентации только этой группы политиков на традиционные идеологические представления25, так как их соперники в своей деятельности также опирались на римские традиции и mos maiorum (нравы предков)26.
Разбор переписки Цицерона ясно демонстрирует то, что optimates не были единой группировкой или объединением, а состояли из нескольких небольших групп или отдельных знатных политиков. В частности, котерия Катона Младшего активно боролась за влияние с группой сенаторов, в состав которой входили П. Корнелий Лентул Спинтер и Цицерон. «Тот вечный враг своих с.135 друзей [Катон], который после твоих величайших благодеяний направил против тебя [П. Лентула] свою сломленную и ослабленную силу [после образования I триумвирата], наказал самого себя за нашу участь» (Cic., Fam., I, 9, 2. Ср.: Att., V, 17, 5; VI, 8, 5; VII, 2, 6—7; Fam., I, 5, 3—4; 5а, 2; 7, 2, 4, 7—8; Q. fr., II, 3, 2; 4a, 3). Катон также противодействовал и другой группе нобилей, в состав которой входили Г. Помптин (претор 61 г. до н. э.) и уже упоминавшийся Аппий Клавдий. «Помптин хочет справлять триумф за 3 дня до ноябрьских нон. Преторы Катон и Сервилий и трибун Кв. Муций преградят ему путь у [триумфальных] ворот. Они отрицают существование закона о предоставлении ему империя. Но вместе с Помптином будет консул Аппий. Катон все же утверждает, что пока он жив, тот не справит триумфа» (Cic., Att., IV, 18, 4). Следует отметить показательный факт — Цицерон также недоброжелательно относился к последней группировке (Cic., Att., V, 16, 2. Ср.: Att., V, 17, 6; Fam., III, 6 и др.)27. И все это во время противостояния optimates с «шайками» Клодия и главами «первого триумвирата», уже после совещания Помпея, Цезаря и Красса в Лукке и во время беспорядков, творимых вооруженными группами Клодия и Милона! Однако после начала гражданской войны все перечисленные римские политики находились на стороне Помпея и активно противодействовали Цезарю. Незадолго до начала гражданской войны между Цезарем и Помпеем уже упоминавшийся Ап. Клавдий, в письме Цицерону отмечает, что «все мужи государства сплотились вокруг Помпея» (Cic., Fam., III, 11, 4, пер. наш — А. Т.). Сам Цицерон, готовясь к войне с М. Антонием, в марте 43 г. до н. э. повторяет подобную мысль: «Поэтому мой Квинт [Корнифиций], взойди с нами на корму; ведь теперь один корабль у всех честных, который мы стараемся направить по прямому пути» (Cic., Fam., XII, 25, 5). Таким образом, только непосредственная опасность изменения государственного строя и угроза их доминирующему положению в государстве заставляла объединяться сторонников сената, которые в мирное время были постоянными соперниками.
В общем, следуя такой трактовке, термин optimates можно определить как «идейно-политическое течение»28, в рамках которого существовали небольшие котерии аристократов, с.136 стремившихся сохранить свое господствующее положение и ориентировавшихся в своей политике на сенат.
Однако optimates не был единственным термином для характеристики этой части римских политиков. Намного более широко распространенным было понятие boni («честные»).
Н. Н. Трухина, разрешая это противоречие, считает, что boni — это политическая партия средних слоев, проводившая свою политику и в различных ситуациях примыкавшая или к нобилям, или к демократической партии29. Выводы исследовательницы не подтверждаются свидетельствами источников. Говорить о партиях в Риме нет никаких оснований, тем более выделять в отдельную партию boni.
Ж. Эллегуар в своем фундаментальном труде предложил другой выход из ситуации. По его мнению, boni — это «сторонники превосходства сената; люди, располагающие определенным богатством, для сохранения которого сенаторский режим им кажется наилучшей защитой; но, в то же самое время, они рассматриваются как приверженцы честности и охранники морали в политических отношениях». Optimates же — это «аристократы, которые, составляя сенаторское сословие, очевидно, также были заинтересованы в поддержке сената; но главное для них — это укрепление и сохранение привилегий своей касты; boni для них масса чернорабочих, которые полезны для осуществления их намерений»30. Таким образом, он также разделяет понятия optimates и boni, в целом не приводя убедительных доводов в пользу этого. В источниках во многих случаях найти разделение или противопоставление этих терминов практически невозможно (Ср., напр.: Cic., Att., I, 13, 2).
Во многом с мнением Ж. Эллегуара сходна точка зрения П. А. Бранта. Он отмечает крайне негативное отношение к низам общества и вообще к плебсу Цицерона, противопоставлявшему простому народу boni — людей состоятельных, заботящихся о безопасности государства. В эту категорию, по мнению П. А. Бранта, входили сенаторы, всадники и муниципальная аристократия, которые должны были служить опорой для optimates31.
Напротив, С. Л. Утченко и А. Линтотт полагают, что optimates и boni были синонимичными понятиями и являлись латинскими с.137 эквивалентами греческих οἱ ἄριστοι (лучшие), οἱ χρεστοί (порядочные, честные) и др.32. При этом, С. Л. Утченко настаивает на том, что термин boni (как и optimates в его трактовке) — это только обозначение «благонамеренных» граждан, в сущности, латинский эквивалент греч. οἱ ἄριστοι. На этом основании он даже датировал возникновение термина «оптиматы», беря за точку отсчета начало широкого проникновения греческих влияний на римскую политическую мысль с конца II в. до н. э.33. Однако изыскания в области этимологии показывают независимое возникновение optimates. Термин является производным от optimus, которое возникло от основы слова ops (сила, мощь, могущество, власть, влиятельность) «op-» суффикса «-tum-»34. В ранних источниках optimates не имел морального оттенка. Энний именует коринфских матрон «optumates», имея в виду их знатное происхождение (Enn., Trag., CV ed. Joycelyn). Сервий сохранил отрывок из истории Катона Старшего, в котором последний, описывая государственный строй Карфагена, называет пунийскую аристократию optimates (Serv., In Ver. Aen., IV, 682). Из этих сообщений видно, что первоначально этот термин был синонимом римской аристократии, не имея отчетливо выраженного морального (нравственного) оттенка, который он приобрел позже. Видимо, что переосмысление значения optimates как синонима οἱ ἄριστοι как раз и произошло в конце II — нач. I в. до н. э., когда началось широкое проникновение греческих влияний. Впервые в таком значении optimates встречается в «Реторике к Гереннию» (нач. I в. до н. э.) (Ps.-Cic., Rhet. ad Heren., IV, 12, 45)35.
С нашей точки зрения, более справедливо мнение В. К. Лейси, который, уточняя значение boni, указывает на то, что он имел несколько оттенков. В политическом смысле термин boni был синонимом понятия optimates. Boni и optimi были самоназванием членов помпеянской partes (Cic., Att., VII, 23, 1; VIII, 12d). Однако Цицерон в определенных случаях (особенно в политических речах) использовал этот термин так же, как и optimates, т. е. не как обозначение партии или сословной характеристики, а как синоним всех «добропорядочных» граждан. Для римского оратора boni — это те, кто поддерживает законы, гражданский мир (otium), ищет гражданское согласие, защищает интересы res publica36. с.138 В сущности, идентичную точку зрения высказал Б. П. Селецкий. Только советский исследователь говорит о трех значениях термина boni: моральном (= οἱ ἄριστοι), политическом (= optimates) и социальном (= высшие сословия)37.
К этому следует добавить один показательный факт, на который исследователи ранее не обращали внимания, а именно, — употребление понятия boni в письмах адресатов Цицерона. В подавляющем большинстве случаев корреспонденты римского оратора используют boni только в политическом значении, как синоним термина optimates: М. Целий Руф (Cic., Fam., VIII, 4, 2), П. Корнелий Лентул Спинтер (Cic., Fam., XII, 15, 3), Г. Мунаций Планк (Cic., Fam., X, 4, 3; 8, 2; 18, 1), М. Юний Брут (Cic., Att., XIII, 40, 1; ad Brut., I, 16, 1), Гн. Помпей Магн (Cic., Att., VIII, 12d, 1). Д. Брут Альбин и Г. Кассий Лонгин используют в схожих случаях и в этом же значении «optimus» (Cic., Fam., XI, 19, 2; XII, 11, 1; 12, 4). Сам Цицерон, обращаясь к своим политическим союзникам, намного чаще использует понятие boni как синоним optimates, чем в письмах к Аттику (См., напр.: Cic., Fam., X, 13, 2; 22, 3; 27, 2; XI, 28, 1; XII, 5, 3; 6, 1—2; 14, 7; 22, 2; 23, 2; XIV, 18; XVI, 12, 1; ad Brut., II, 5, 3 и др.). Кроме того, следует обратить внимание на то, что довольно часто, но не всегда, Цицерон называет вольноотпущенников и муниципалов «homo bonus» или «civis bonus» (Cic., Fam., VI, 9, 1; XIII, 11, 3; 12, 2; 13, 1; 17, 3; 19, 3; 70, 1), тогда как своих политических сторонников он называет «vir bonus» (См., напр.: Cic., Att., IV, 6, 1; Fam., V, 21, 1). Также примечательно, что провинциалов в официальных документах называли οἱ ἄνδρες αγαθοί, а не οἱ ἄνδρες ἄριστοι (boni viri). Например: «Λεύκιος Οὐαλέριος Λευκίου ὑιὸς στρατηγὸς συνεβουλεύσατο τῇ συγκλήτω εἴδοις Δεκεμβρίαις ἐν τῷ τῆς Ὁμονοίας ναῷ... περὶ ὧν Ἀλέξανδρος Ἰάσονος καὶ Νουμήνοις Ἀντιόχου καὶ Ἀλέξανδρος Δωροθέου Ἰουδαίων πρεσβευταί, ἄνδρες ἀγατοὶ καὶ σύμμαχοι» («Претор Л. Валерий, сын Луция, сделал следующее предложение сенату в декабрьские иды в храме Согласия … относительно предложения иудейских старейшин: Александра, сына Ясона, Нумения, сына Антиоха и Александра, сына Дорофея, мужей доблестных и [римских] союзников») (Joseph. Flav., Antiq. Jud., XIV, 145—146, пер. Г. Г. Генкеля). с.139 Таким образом, понятие optimates не было единственным обозначением группы римских политиков, ориентировавшихся на сенат. Boni был более широко употребляемым термином. Цицерон только в своей переписке использовал это понятие более 160 раз38, тогда как термин optimates только 17 раз39. Объяснением этому может послужить намеренное использование этого понятия в политической борьбе, так как, в отличие от optimates, понятие «vir bonus» достаточно рано, а возможно и изначально, имело ярко выраженное значение морального превосходства (Ср.: Plaut., Pseudol., 1143—1144; Cato, De agri cult., Pref.)40.
Подводя итог, еще раз подчеркнем, что термины optimates и boni не обозначали политических партий. Эти понятия являлись равнозначными наименованиями идейно-политического течения, внутри которого существовали небольшие котерии или действовали отдельные политики, опиравшиеся в своей политической деятельности на сенат. Всех их связывали защита своей власти и привилегированного положения в обществе, общие идеи относительно сущности государственного строя и т. п.
