Г. Л. Курбатов

К вопросу о «хулящих бога» (βλασφημουντες) и восстании 387 г. в Антиохии

Текст приводится по изданию: «Древний мир: сборник статей в честь академика В. В. Струве».
М.: Издательство восточной литературы, 1962 г. С. 572—578.

с.572 В жиз­ни раз­ла­гав­шей­ся Рим­ской рабо­вла­дель­че­ской импе­рии послед­няя треть IV в. была вре­ме­нем ост­ро­го соци­аль­но­го кри­зи­са. С боль­шой силой он про­явил­ся и в восточ­ной ее поло­вине. Раз­вер­нув­ше­е­ся на Бал­ка­нах широ­кое народ­ное дви­же­ние сли­ва­лось с вос­ста­ни­я­ми в армии. По горо­дам про­ка­ти­лась вол­на выступ­ле­ний, достиг­шая сво­его апо­гея в кон­це 80-х годов IV в., когда нача­лись вол­не­ния в круп­ней­ших цен­трах импе­рии. В 387 г. вспых­ну­ло вос­ста­ние в Антио­хии — одном из важ­ней­ших тор­го­во-ремес­лен­ных и поли­ти­ко-адми­ни­ст­ра­тив­ных цен­тров, «сто­ли­це Восто­ка». В этом вос­ста­нии, вызван­ном новым экс­тра­ор­ди­нар­ным побо­ром с горо­дов, вырва­лось нару­жу дол­го назре­вав­шее недо­воль­ство ростом подат­но­го бре­ме­ни. В дви­же­ние при­шли все слои город­ско­го насе­ле­ния. Одна­ко начав­ше­е­ся широ­кое анти­на­ло­го­вое дви­же­ние быст­ро пере­рос­ло в народ­ное вос­ста­ние, кото­рое ста­ло при­об­ре­тать клас­со­вый харак­тер. Лишь с помо­щью воен­ной силы уда­лось пода­вить это сти­хий­ное выступ­ле­ние народ­ных масс Антио­хии. Оно было пер­вым круп­ным анти­на­ло­го­вым вос­ста­ни­ем IV в. Уже в сле­дую­щем, 388 г. про­изо­шли вол­не­ния в сто­ли­це импе­рии Кон­стан­ти­но­по­ле, в 389 г. — в Алек­сан­дрии, нако­нец, в 390 г. — мас­со­вое воз­му­ще­ние в Фес­са­ло­ни­ке, жесто­ко подав­лен­ное вой­ска­ми Фео­до­сия и сто­ив­шее жиз­ни тыся­чам фес­са­ло­ни­кий­цев.

Из всех этих город­ских выступ­ле­ний толь­ко антио­хий­ские собы­тия 387 г. нашли более или менее подроб­ное осве­ще­ние в источ­ни­ках бла­го­да­ря про­из­веде­ни­ям оче­вид­цев Либа­ния и Иоан­на Зла­то­уста1. Их речи не толь­ко рису­ют кар­ти­ну само­го вос­ста­ния, но и содер­жат бога­тый мате­ри­ал, харак­те­ри­зу­ю­щий внут­рен­нюю жизнь Антио­хии на про­тя­же­нии мно­гих лет, пред­ше­ст­во­вав­ших вос­ста­нию. Эти дан­ные во мно­гом опре­де­ля­ют реше­ние вопро­са о харак­те­ре город­ских дви­же­ний это­го вре­ме­ни. Поэто­му изу­че­нию антио­хий­ских собы­тий и всех свя­зан­ных с ними про­блем уде­ля­лось и уде­ля­ет­ся боль­шое вни­ма­ние как в совет­ской, так и в зару­беж­ной лите­ра­ту­ре2. Мно­гие из них уже нашли свое реше­ние, дру­гие, напри­мер про­бле­ма свя­зи вос­ста­ния с поли­ти­че­ской борь­бой вокруг зре­лищ, нахо­дят­ся в состо­я­нии раз­ра­бот­ки, третьи — еще толь­ко постав­ле­ны. К ним отно­сит­ся и рас­смат­ри­вае­мая в насто­я­щей рабо­те.

с.573 Обыч­но огра­ни­чи­ва­ют­ся изу­че­ни­ем соци­аль­но-эко­но­ми­че­ских пред­по­сы­лок собы­тий 387 г. и при­хо­дят к зако­но­мер­но­му выво­ду, что рост подат­но­го гне­та при­вел к круп­но­му анти­на­ло­го­во­му вос­ста­нию. Вопрос о воз­мож­ном идео­ло­ги­че­ском, идей­ном его оформ­ле­нии оста­ет­ся в сто­роне от вни­ма­ния иссле­до­ва­те­лей. Меж­ду тем сре­ди мно­го­чис­лен­ных обви­не­ний по адре­су актив­ных участ­ни­ков вос­ста­ния, кото­рые содер­жат­ся в про­из­не­сен­ных после его подав­ле­ния про­по­ведях Иоан­на Зла­то­уста, дале­ко не послед­нее место зани­ма­ют обви­не­ния в «бого­хуль­стве». Как пони­мать эти обви­не­ния? Гово­рят ли они о какой-либо идей­ной направ­лен­но­сти вос­ста­ния?

В насто­я­щее вре­мя труд­но оспа­ри­вать тот факт, что основ­ной силой вос­ста­ния 387 г., его наи­бо­лее актив­ны­ми участ­ни­ка­ми были сво­бод­ные трудо­вые низы горо­да — ремес­лен­ни­ки, мел­кие тор­гов­цы, наем­ные работ­ни­ки, город­ская бед­но­та. В упо­мя­ну­той ста­тье мы уже име­ли воз­мож­ность пока­зать, что раб­ский труд не играл зна­чи­тель­ной роли в ремес­лен­ном про­из­вод­стве тако­го круп­ней­ше­го тор­го­во-ремес­лен­но­го цен­тра, как Антио­хия. Дан­ные мно­го­лет­них рас­ко­пок отнюдь не свиде­тель­ст­ву­ют о сколь­ко-нибудь зна­чи­тель­ном рас­про­стра­не­нии круп­но­го ремес­лен­но­го про­из­вод­ства3. Гос­под­ст­ву­ю­щим в Антио­хии IV в. было мел­кое ремес­лен­ное про­из­вод­ство, в кото­ром «не было места для боль­шо­го чис­ла рабов»4. Срав­ни­тель­но неболь­шая часть этих мел­ких ремес­лен­ни­ков поль­зо­ва­лась раб­ским трудом. Мно­гие из них работа­ли толь­ко сами, помо­га­ли им чле­ны семьи. Мел­кий сво­бод­ный ремес­лен­ник был основ­ной фигу­рой в тор­го­во-ремес­лен­ной жиз­ни Антио­хии. Наряду с ремес­лен­ни­ка­ми зна­чи­тель­ную часть антио­хий­ско­го насе­ле­ния состав­ля­ли мел­кие тор­гов­цы и арен­да­то­ры город­ских участ­ков, наем­ные работ­ни­ки, город­ская бед­но­та, суще­ст­во­вав­шая слу­чай­ны­ми зара­бот­ка­ми и подач­ка­ми церк­ви и бога­чей.

Во вто­рой поло­вине IV в. поло­же­ние основ­ной мас­сы тор­го­во-ремес­лен­ной бед­но­ты было крайне тяже­лым. К это­му вре­ме­ни пол­но­стью ска­за­лись резуль­та­ты введе­ния хри­сар­ги­ра — тяже­ло­го побо­ра со всех зани­мав­ших­ся каким-либо про­мыс­лом, вплоть до нищен­ства. Сбор­щи­кам хри­сар­ги­ра при­хо­ди­лось при­бе­гать к самым край­ним мерам при­нуж­де­ния, чтобы взыс­кать подать. Они силой застав­ля­ли ремес­лен­ни­ков и тор­гов­цев про­да­вать иму­ще­ство, детей, а полу­чен­ные за них день­ги, по сло­вам совре­мен­ни­ка, «тут же пере­хо­ди­ли в длань настой­чи­во­го сбор­щи­ка»5. Одна­ко во вто­рой поло­вине IV в., по-види­мо­му, даже меры край­не­го при­нуж­де­ния ока­зы­ва­лись бес­плод­ны­ми, и Либа­ний сооб­ща­ет о том, как у ремес­лен­ни­ков и тор­гов­цев накап­ли­ва­ет­ся мно­го­лет­няя задол­жен­ность по хри­сар­ги­ру и запи­си недо­и­мок укра­ша­ют две­ри боль­шин­ства мастер­ских и лавок6. «Гиб­нут, — писал он, — люди, кото­рым едва дает про­кор­мить­ся их ремес­ло»7. Рос­ли и муни­ци­паль­ные побо­ры и повин­но­сти.

Источ­ни­ки еди­но­душ­но свиде­тель­ст­ву­ют о рас­ту­щем разо­ре­нии основ­ной мас­сы тор­го­во-ремес­лен­но­го насе­ле­ния — тех, кто «добы­ва­ют себе про­пи­та­ние еже­днев­ны­ми труда­ми, не име­ют ни раба, ни с.574 соб­ст­вен­но­го жили­ща и во всем нуж­да­ют­ся»8. Оно доста­точ­но ярко про­яв­ля­лось в том, что все боль­шее чис­ло ремес­лен­ни­ков и тор­гов­цев уже ока­зы­ва­лось не в состо­я­нии пла­тить за наем поме­ще­ний под жилье, мастер­скую, лав­ку. Ули­цы, пло­ща­ди и пор­ти­ки горо­да во вто­рой поло­вине IV в. быст­ро застра­и­ва­лись жал­ки­ми лачу­га­ми и буд­ка­ми, в кото­рых жила и труди­лась тор­го­во-ремес­лен­ная бед­но­та.

Ряды этих людей непре­рыв­но попол­ня­лись за счет разо­рен­но­го побо­ра­ми и повин­но­стя­ми кре­стьян­ства, бро­сав­ше­го свои участ­ки и сте­кав­ше­го­ся в огром­ный город в поис­ках работы и средств к суще­ст­во­ва­нию.

Тяжесть поло­же­ния всей этой мно­го­чис­лен­ной части насе­ле­ния усу­губ­ля­лась и ростом спе­ку­ля­ций круп­ных земель­ных соб­ст­вен­ни­ков, чинов­ни­ков, тор­гов­цев и кури­а­лов на про­до­воль­ст­вен­ном рын­ке.

Харак­те­ри­зуя поло­же­ние ремес­лен­ни­ков в это вре­мя, Либа­ний мог срав­ни­вать его толь­ко с раб­ским: будучи сво­бод­ны­ми, они работа­ют как наи­бо­лее жесто­ко экс­плу­а­ти­ру­е­мые рабы, кото­рых гос­по­дин все же кор­мит; а они ведут полу­го­лод­ное суще­ст­во­ва­ние, нахо­дясь в веч­ном стра­хе перед сво­им не менее жесто­ким гос­по­ди­ном — голо­дом9.

Недо­воль­ство народ­ных масс Антио­хии уже доста­точ­но ярко про­яви­лось в 382 г., когда в горо­де про­изо­шли голод­ные вол­не­ния. Они вновь повто­ри­лись в 384 г. В 385 г. для ремес­лен­ни­ков и тор­гов­цев вво­дит­ся новая обре­ме­ни­тель­ная муни­ци­паль­ная повин­ность — обя­зан­ность осве­щать на свой счет ули­цы перед мастер­ски­ми и лав­ка­ми. Нача­ли взи­мать в поль­зу горо­да побо­ры с посе­лив­ших­ся в упо­мя­ну­тых лачу­гах. В сле­дую­щем, 386 г. был про­веден оче­ред­ной сбор хри­сар­ги­ра, сопро­вож­дав­ший­ся разо­ре­ни­ем мно­гих мел­ких ремес­лен­ни­ков и тор­гов­цев, а спу­стя несколь­ко меся­цев, в нача­ле 387 г. был объ­яв­лен новый экс­тра­ор­ди­нар­ный побор. «Жите­ли Антио­хии, сто­ли­цы Сирии, не мог­ли выдер­жать тяже­сти воз­рас­тав­ших со дня на день нало­гов и вос­ста­ли»10.

Про­ис­хо­див­ший дли­тель­ное вре­мя рост недо­воль­ства народ­ных масс без­услов­но не мог не ска­зать­ся на их рели­ги­оз­ных настро­е­ни­ях. После Кон­стан­ти­но­поль­ско­го собо­ра 381 г., окон­ча­тель­но засвиде­тель­ст­во­вав­ше­го пол­ную победу хри­сти­ан­ства, нача­лось реши­тель­ное иско­ре­не­ние язы­че­ства. В горо­де язы­че­ская идео­ло­гия сохра­ня­ла неко­то­рые пози­ции сре­ди части интел­ли­ген­ции, муни­ци­паль­ной и сена­тор­ской ари­сто­кра­тии. Ее вли­я­ние на народ­ные мас­сы горо­да было неве­ли­ко, так как в абсо­лют­ном боль­шин­стве они были хри­сти­а­на­ми11. Поэто­му и отра­же­ние недо­воль­ства народ­ных масс Антио­хии сле­ду­ет искать в рам­ках хри­сти­ан­ской идео­ло­гии. В этой свя­зи заслу­жи­ва­ют само­го при­сталь­но­го вни­ма­ния те настро­е­ния хри­сти­ан­ской бед­но­ты Антио­хии, с кото­ры­ми Иоан­ну Зла­то­усту при­хо­ди­лось бороть­ся в сво­их про­по­ведях в пред­ше­ст­во­вав­шие вос­ста­нию годы.

Он вынуж­ден был затра­чи­вать все боль­ше сил и вре­ме­ни для дока­за­тель­ства того, что бед­ные «счаст­ли­вы»12. Его слу­ша­те­ли явно не хоте­ли при­зна­вать себя тако­вы­ми, и он все чаще высту­па­ет с с.575 при­зы­ва­ми «не счи­тать бед­ность злом» и объ­яс­не­ни­я­ми, поче­му бед­но­та Антио­хии не полу­ча­ет воз­на­граж­де­ния «по заслу­гам» в насто­я­щей, зем­ной жиз­ни13. Одна­ко они весь­ма скеп­ти­че­ски отно­си­лись к обе­ща­ни­ям буду­ще­го «небес­но­го бла­жен­ства» и рас­смат­ри­ва­ли свою нище­ту толь­ко как нака­за­ние, чрез­мер­ное и неспра­вед­ли­вое. Иоанн Зла­то­уст вынуж­ден при­знать, что таких, не одоб­ря­е­мых цер­ко­вью взглядов, при­дер­жи­ва­ют­ся «мно­гие» — «πολ­λοὶ»14. Сре­ди антио­хий­ской бед­но­ты в эти годы все шире рас­про­стра­ня­ет­ся мне­ние о том, что ее поло­же­ние «несов­ме­сти­мо с про­мыс­лом божьим» (ὅτι οὐκ ἂζια ταῦτα τῇς τοῦ Θεοῦ προ­νοίας)15. Эти взгляды, гово­рит Зла­то­уст, рас­про­стра­ня­ют «мно­гие» (πολ­λοὶ): «Мно­гие обо­льща­ют про­сто­душ­ных и гово­рят, что эти бед­ст­вия несов­ме­сти­мы с про­мыс­лом божьим»16. Став­шие на эту, осуж­дае­мую им точ­ку зре­ния, неиз­беж­но долж­ны были прий­ти к одно­му из двух воз­мож­ных выво­дов: при­знать, что бог спра­вед­лив и стре­мит­ся облег­чить поло­же­ние угне­тен­ных, но бес­си­лен помочь им, или поста­вить под сомне­ние его спра­вед­ли­вость. И то и дру­гое было уже откло­не­ни­ем от офи­ци­аль­но­го хри­сти­ан­ско­го уче­ния. Иоан­ну Зла­то­усту при­хо­ди­лось убеж­дать свою пас­т­ву не счи­тать, «как это пола­га­ют и языч­ни­ки, что бог, допус­каю­щий эти бед­ст­вия, бес­си­лен и что, не имея вла­сти изба­вить сво­их адеп­тов от непри­ят­но­стей, допус­ка­ет то, что они посто­ян­но бед­ст­ву­ют»17. Одна­ко по мере ухуд­ше­ния сво­его поло­же­ния антио­хий­ская бед­но­та, по-види­мо­му, все более скло­ня­лась к тому, чтобы вооб­ще поста­вить под сомне­ние спра­вед­ли­вость бога. Мно­гие из них заяв­ля­ли Зла­то­усту, что если бы бог любил угне­тен­ных, как это им гово­рит Зла­то­уст, то он не допу­стил бы, чтобы они нахо­ди­лись в таком тяж­ком поло­же­нии, и вооб­ще уни­что­жил бы бед­ность и нище­ту18. Про­по­вед­ник напрас­но при­зы­вал их «не тре­бо­вать у него (бога. — Г. К.) отче­та о про­ис­хо­дя­щем»19. Они уже пря­мо обви­ня­ли бога в сво­ем бед­ст­вен­ном поло­же­нии. Зла­то­уст гово­рит о мно­же­стве тех, кого «несча­стья» обра­ща­ют «уже не толь­ко про­тив подоб­ных им рабов божьих, но и про­тив само­го гос­по­да-все­дер­жи­те­ля»20. Эти люди, «кле­ве­щу­щие на про­мы­сел божий», откры­то утвер­жда­ли, что бог любит толь­ко бога­тых и нена­видит бед­ных и угне­тен­ных — ὁ Θεὸς μι­σεῖ τοῦς πε­νομὲνους, а пости­гаю­щие послед­них несча­стья и есть самое яркое про­яв­ле­ние нена­ви­сти бога к ним21. Поэто­му они объ­яв­ля­ли его злым, дур­ным (πο­νηρός)22. Рас­про­стра­ня­ю­щих эти взгляды хри­сти­ан Зла­то­уст клей­мит как ере­ти­ков и «бого­хуль­ни­ков», «ослов, не вынес­ших тяже­сти гне­ва и пад­ших»23.

Кри­ти­ка этих взглядов раз­ви­ва­ет­ся Зла­то­устом и по дру­гой линии. Неве­рие в спра­вед­ли­вость бога, есте­ствен­но, порож­да­ло и неве­рие в то, что угне­тен­ные и бед­ст­ву­ю­щие на зем­ле полу­чат спра­вед­ли­вое воз­на­граж­де­ние в «иной жиз­ни». Если бог любит толь­ко бога­тых и неспра­вед­лив к бед­ным, то несо­мнен­но он оста­нет­ся по отно­ше­нию с.576 к ним таким же и после их пере­хо­да в «иной мир». Отсюда — скеп­ти­че­ское отно­ше­ние бед­но­ты ко всем страст­ным уве­ре­ни­ям Зла­то­уста в том, что они обя­за­тель­но будут воз­на­граж­де­ны после их смер­ти. Мно­гие пря­мо гово­ри­ли ему, что об этой обя­за­тель­ной буду­щей награ­де угне­тен­ным «никто ниче­го не зна­ет»24. Это рас­ту­щее неве­рие в обе­щае­мые буду­щие бла­га выли­ва­лось в настой­чи­вые тре­бо­ва­ния облег­чить свое поло­же­ние в насто­я­щей, зем­ной жиз­ни. Иоанн Зла­то­уст обру­ши­ва­ет­ся на эти «про­сто­на­род­ные мне­ния». Из его кри­ти­ки вид­но, что народ­ные мас­сы откры­то выска­зы­ва­ли свое жела­ние про­ме­нять буду­щее веч­ное бла­жен­ство на более тер­пи­мую жизнь в насто­я­щем. Они гово­ри­ли, что тот, кто хоро­шо живет на зем­ле, если потом и будет тер­петь нака­за­ние, как им гово­рит Зла­то­уст, может счи­тать­ся счаст­ли­вым, «одно за одно». Если же и там он сохра­нит это бла­го­ден­ст­вие, то «два не одно», он выиг­ры­ва­ет вдвойне25. Иоанн Зла­то­уст с край­ним него­до­ва­ни­ем осуж­дал этот слиш­ком «ути­ли­тар­ный» под­ход сво­ей пас­т­вы к «мило­сти божьей» по прин­ци­пу «луч­ше сини­цу в руки» и настой­чи­во дока­зы­вал ей, как нера­зум­но менять мгно­ве­нье зем­но­го сча­стья на пред­сто­я­щее «веч­ное бла­жен­ство»26. Все эти настро­е­ния он назы­ва­ет «делом дья­воль­ской зло­бы» и рас­смат­ри­ва­ет как неве­рие во все хри­сти­ан­ское уче­ние, как враж­деб­ную ему ересь27.

Он видит при­чи­ны рас­про­стра­не­ния подоб­ных рели­ги­оз­ных настро­е­ний в ухуд­ше­нии поло­же­ния наро­да, «извра­ще­нии обще­ст­вен­ной жиз­ни», кото­рое порож­да­ет мас­су «зла»28. «Если бы зло не суще­ст­во­ва­ло и не про­яв­ля­лось, то кто стал бы выис­ки­вать при­чи­ну зла и эти­ми розыс­ка­ми про­из­во­дить бес­чис­лен­ные ере­си?»29. Это «извра­ще­ние обще­ст­вен­ной жиз­ни» он срав­ни­ва­ет с язвой, кото­рая все раз­рас­та­ет­ся и «угро­жа­ет уни­что­жить у мно­гих даже самое поня­тие о про­мыс­ле божьем … и нако­нец вос­ста­ет про­тив само­го неба, воору­жая язы­ки людей уже не про­тив подоб­ных им рабов (божьих), но и про­тив само­го гос­по­да-все­дер­жи­те­ля»30. Но Иоанн Зла­то­уст — сын сво­его клас­са, и, с его точ­ки зре­ния, глав­ное зло сле­ду­ет видеть не в поро­ках обще­ст­вен­но­го строя, а в том, что мно­гие недо­воль­ны этим обще­ст­вен­ным стро­ем, отче­го воз­ни­ка­ют бес­чис­лен­ные ере­си.

Он гово­рит и о том, где эти враж­деб­ные офи­ци­аль­ной хри­сти­ан­ской док­трине рели­ги­оз­ные настро­е­ния полу­ча­ют рас­про­стра­не­ние. Это преж­де все­го ремес­лен­ные мастер­ские: «Их мно­гие непре­стан­но повто­ря­ют в мастер­ских и на пло­ща­ди» — ἐν ἐργασ­τη­ρίοις, καὶ ἐπὶ τῇς ἀγο­ρᾶς31, — это «народ­ные речи»δη­μώδη ταῦτα (ῥῄμα­τα)32. Эти мне­ния широ­ко выска­зы­ва­ют­ся на иппо­дро­ме, цен­тре поли­ти­че­ской жиз­ни горо­да, где в извест­ной мере мог­ли про­яв­лять­ся соци­аль­ные тре­бо­ва­ния народ­ных масс, где их поли­ти­че­ские настро­е­ния мог­ли наи­бо­лее непо­сред­ст­вен­но вли­ять на их рели­ги­оз­ные пред­став­ле­ния. Зла­то­уст гово­рит, что в пери­од, пред­ше­ст­во­вав­ший вос­ста­нию, мно­же­ство его слу­ша­те­лей не ходи­ло на его про­по­веди. Они в это вре­мя участ­во­ва­ли в поли­ти­че­ской жиз­ни иппо­дро­ма. «Мно­гие из наших ухо­ди­ли с.577 к ним»33, — с горе­чью вос­кли­ца­ет Иоанн Зла­то­уст. Из иппо­дро­ма, теат­ра эти ере­ти­че­ские настро­е­ния, кото­рые он назы­ва­ет «край­ним безу­ми­ем», вно­си­лись в самую цер­ковь, ста­но­ви­лись пред­ме­том актив­ней­ше­го обсуж­де­ния его пас­т­вы34. По-види­мо­му, ока­зав­ших­ся под вли­я­ни­ем этих ере­ти­че­ских мне­ний сво­их слу­ша­те­лей он и назы­ва­ет «обо­льщен­ны­ми про­сто­душ­ны­ми», «сомне­ваю­щи­ми­ся»35.

В дни, непо­сред­ст­вен­но пред­ше­ст­во­вав­шие вос­ста­нию, в его про­по­ведях все чаще зву­чат при­зы­вы к реши­тель­ной борь­бе про­тив этих ере­ти­ков и «бого­хуль­ни­ков», кото­рых он отде­ля­ет от дру­гих «бого­хуль­ни­ков» — языч­ни­ков и иуде­ев36. Он пред­ла­га­ет «истин­ным» хри­сти­а­нам обузды­вать их, если они будут «хулить бога» βλασ­φη­μεῖν τὸν Θεὸν. «И, если нуж­но будет уда­рить, не отка­зы­вай­ся, ударь его по лицу, сокру­ши уста его, освя­ти руку сво­им уда­ром»37, — гово­рил он за несколь­ко дней до вос­ста­ния. Его послед­ние про­по­веди ста­ви­ли сво­ей целью убедить антио­хий­скую бед­но­ту «не счи­тать бед­ность злом», «не роп­тать на про­мы­сел божий»38. Одна­ко ни уве­ща­ния Иоан­на Зла­то­уста, ни его при­зы­вы обуздать «бого­хуль­ни­ков» не смог­ли пред­от­вра­тить выступ­ле­ние народ­ных масс Антио­хии.

Сти­хий­ное, неор­га­ни­зо­ван­ное выступ­ле­ние народ­ных масс Антио­хии было быст­ро подав­ле­но. Его актив­ные участ­ни­ки под­верг­лись самым жесто­ким нака­за­ни­ям: «Одни погиб­ли от меча, дру­гие на кост­рах, третьи были рас­тер­за­ны зве­ря­ми и даже детей не спа­сал их воз­раст»39. Иоанн Зла­то­уст, высту­пив­ший после подав­ле­ния вос­ста­ния с рядом про­по­ведей, спе­ци­аль­но посвя­щен­ных вос­ста­нию, пря­мо ука­зы­вал, что актив­ные участ­ни­ки собы­тий — это те самые «непотреб­ные и раз­врат­ные люди», «оскорб­ля­ю­щие бога», «бого­хуль­ни­ки», кото­рых он рань­ше при­зы­вал «укро­тить» и «обуздать»40. Рас­смат­ри­вая после­до­вав­шие за вос­ста­ни­ем репрес­сии как про­яв­ле­ние спра­вед­ли­во­го гне­ва бога про­тив антио­хий­цев, он при­зы­вал их «воз­дер­жи­вать­ся от хулы на бога»41. Он пря­мо наме­кал на то, что репрес­сии долж­ны послу­жить хоро­шим уро­ком, долж­ны заста­вить оду­мать­ся «бого­хуль­ни­ков»: «Если не преж­де, то по край­ней мере теперь, я в этом уве­рен, вы поза­бо­ти­тесь о таком исправ­ле­нии»42. Ина­че, гово­рил он, «нас постиг­нут бед­ст­вия, еще более тяж­кие»43. Зла­то­уст при­зы­вал пове­сти реши­тель­ную борь­бу с «бого­хуль­ни­ка­ми», кото­рые оскорб­ля­ют и «поно­сят» бога, с теми, кто роп­щет на свое тяже­лое поло­же­ние, бед­ность44. «Как часто, я слы­шу, гово­рят: если бы не было бед­но­сти! Загра­дим уста тех, кото­рые роп­щут так, пото­му что гово­рить это — бого­хуль­ство». Разо­ча­ро­ва­ние и рас­те­рян­ность, охва­тив­шие народ­ные мас­сы Антио­хии после неудач­но­го выступ­ле­ния, и уме­лая поли­ти­ка гос­под­ст­ву­ю­щей церк­ви помог­ли ей вре­мен­но укре­пить свое вли­я­ние сре­ди народ­ных масс горо­да, пода­вить «ере­ти­че­ские» настро­е­ния.

с.578 Иссле­до­ва­те­ли, зани­мав­ши­е­ся вос­ста­ни­ем 387 г., глав­ное вни­ма­ние обра­ща­ли на фак­ты про­яв­ле­ния еще про­дол­жав­шей­ся борь­бы меж­ду хри­сти­а­на­ми и языч­ни­ка­ми, борь­бы, затра­ги­вав­шей в Антио­хии более или менее глу­бо­ко толь­ко срав­ни­тель­но узкие кру­ги гос­под­ст­ву­ю­ще­го клас­са. Вопрос о рели­ги­оз­ных настро­е­ни­ях народ­ных масс ока­зал­ся вне сфе­ры их вни­ма­ния.

Рас­смот­рен­ный мате­ри­ал, как нам пред­став­ля­ет­ся, поз­во­ля­ет уста­но­вить опре­де­лен­ную связь меж­ду поло­же­ни­ем народ­ных масс Антио­хии и их рели­ги­оз­ны­ми настро­е­ни­я­ми нака­нуне вос­ста­ния. Он пока­зы­ва­ет, что их «бого­хуль­ство» заклю­ча­лось не толь­ко в том, что они при­ни­ма­ли все более актив­ное уча­стие в поли­ти­че­ской борь­бе вокруг зре­лищ и нако­нец высту­пи­ли с откры­тым выра­же­ни­ем про­те­ста, рас­смат­ри­вав­шим­ся цер­ко­вью так же, как «бого­хуль­ство», но и в том, что они выска­зы­ва­ли несов­ме­сти­мые с офи­ци­аль­ным хри­сти­ан­ским уче­ни­ем взгляды, широ­ко сре­ди них рас­про­стра­нив­ши­е­ся.

Во вся­ком слу­чае, мож­но счи­тать несо­мнен­ным, что ухуд­ше­ние поло­же­ния и рост недо­воль­ства народ­ных масс Антио­хии нака­нуне вос­ста­ния нало­жи­ли опре­де­лен­ный отпе­ча­ток на их рели­ги­оз­ные настро­е­ния. Это нашло свое выра­же­ние в уси­ле­нии кри­ти­че­ско­го отно­ше­ния, неве­рия в ряд основ­ных поло­же­ний офи­ци­аль­но­го хри­сти­ан­ско­го уче­ния, что Иоанн Зла­то­уст харак­те­ри­зу­ет как ересь.

Харак­тер этих рели­ги­оз­ных настро­е­ний народ­ных масс Антио­хии, направ­ле­ние их кри­ти­ки свиде­тель­ст­ву­ют о том, что они идео­ло­ги­че­ски оформ­ля­ли рас­ту­щее соци­аль­ное недо­воль­ство. И если в самом вос­ста­нии мож­но видеть откры­тое выра­же­ние соци­аль­но­го про­те­ста, то в этих оформ­ля­ю­щих его рели­ги­оз­ных настро­е­ни­ях вид­но не менее отчет­ли­вое про­яв­ле­ние недо­воль­ства офи­ци­аль­ным хри­сти­ан­ским уче­ни­ем в той его части, в кото­рой оно оправ­ды­ва­ло самый жесто­кий соци­аль­ный гнет, недо­воль­ство поли­ти­кой гос­под­ст­ву­ю­щей церк­ви.

Все подробности перетяжка мебели тут.

ПРИМЕЧАНИЯ


  • 1Li­ba­nii Ope­ra. Rec. R. Föerster, Lip­siae, 1903—1923, t. II; MPGr, XLIX.
  • 2Из вышед­ших в послед­ние годы работ, в кото­рых затра­ги­ва­лись эти вопро­сы, сле­ду­ет ука­зать: М. Я. Сюзю­мов, Поли­ти­че­ская борь­ба вокруг зре­лищ в Восточ­но-Рим­ской импе­рии IV в. («Уче­ные зап. МГУ», XI, 1952), стр. 84—134; Е. М. Шта­ер­ман, Про­бле­ма паде­ния рабо­вла­дель­че­ско­го строя (ВДИ, 1953, № 2); Ю. І. Пат­ла­жан, Повстан­ня міської бідно­ти Антіохії в 387 р. н. е. («Наук. зап. Стан. держ. пед. ін-та», істор.-філ. сер. I, Київ, 1956), стр. 21—29; Г. Л. Кур­ба­тов, Поло­же­ние народ­ных масс в Антио­хии в IV в. (ВВ, VIII, 1956, стр. 42—60); R. Browning, The Riot of a. d. 387 in An­tioch (JRS, XLVII, 1952), p. 13—20; P. Pe­tit, Li­ba­nius et la Vie mu­ni­ci­pa­le à An­tio­che au IV-e sièc­le ap­rès J. C., Pa­ris, 1955, p. 238—245.
  • 3«An­tioch on the Oron­tes. Pub­li­ca­tion of the Com­mit­tee for the Ex­ca­va­tions of An­tioch and its Vi­ci­ni­ty», Prin­ce­ton, I—IV, 1932—1948
  • 4Ф. Энгельс, Про­ис­хож­де­ние семьи, част­ной соб­ст­вен­но­сти и государ­ства (К. Маркс и Ф. Энгельс, Избран­ные про­из­веде­ния, II, 1955), стр. 284.
  • 5Li­ban., Or. LXII, 17.
  • 6Li­ban., XXXIII, 30—33.
  • 7Li­ban., XLVI, 22—23.
  • 8MPGr., LXI, col. 168—169.
  • 9Li­ban., Or. XXV, 36.
  • 10Zo­si­mi His­to­ria no­va, ed. L. Men­delssohn, Lip­siae, 1887, p. 198.
  • 11P. Pe­tit, Li­ba­nius…, p. 211.
  • 12MPGr., XLVIII, col. 982.
  • 13MPGr., XLVIII, col. 980—982; XLIX, 23—34.
  • 14MPGr., XLVIII, col. 977.
  • 15MPGr., XLIX, col. 94.
  • 16Ibid., col. 94.
  • 17Ibid., col. 24.
  • 18MPGr., XLVIII, col. 980
  • 19MPGr., XLIX, col. 29.
  • 20MPGr., XLVII, col. 365; XLIX, col. 56
  • 21MPGr., XLIX, col. 31.
  • 22MPGr., XLVIII, col. 980.
  • 23MPGr., XLIX, col. 34, col. 158.
  • 24Ibid., col. 30: οὑδεὶς, οὐδεν, οἶδεν
  • 25MPGr., XLVIII, col. 978.
  • 26Ibid., col. 978, 980.
  • 27Ibid., col. 978: διαβο­λικῆς κα­κουργὶας ἐστιν.
  • 28MPGr., XLIX, col. 94; t. XLVII, 364—365.
  • 29MPGr., XLVII, col. 365.
  • 30MPGr., XLIX, col. 158.
  • 31MPGr, XLVIII, col. 978.
  • 32Ibid., XLVIII, col. 980.
  • 33MPGr., XLIX, col. 158.
  • 34MPGr., XLVIII, col. 978.
  • 35Ibid., col. 978, col. 982.
  • 36MPGr., XLIX, col. 32.
  • 37Ibid., col. 32.
  • 38MPGr., t. XLVIII, col. 963—982, 982—995; XLIX, col. 17—34.
  • 39Li­ban., Or. XIX, 37; MPGr., t. XLIX, col. 57.
  • 40MPGr., XLIX, col. 37—38.
  • 41Ibid., col. 56, 158.
  • 42Ibid., col. 39.
  • 43Ibid., col. 56.
  • 44Ibid., col. 158.
  • ИСТОРИЯ ДРЕВНЕГО РИМА
    1303312492 1303322046 1341515196 1373613589 1373614983 1373771131