Галатия в восточной политике Рима в I в. до н. э.*

с.61 В ста­тье рас­смат­ри­ва­ют­ся вза­и­моот­но­ше­ния лиде­ров Позд­ней Рим­ской рес­пуб­ли­ки с зави­си­мым от Рима государ­ст­вом Гала­ти­ей в I в. до н. э. Малая Азия пред­став­ля­ла для рим­лян зна­чи­тель­ный инте­рес, посколь­ку созда­ва­ла серь­ез­ные слож­но­сти в орга­ни­за­ции управ­ле­ния, и это при­да­ва­ло осо­бое зна­че­ние патро­но-кли­ент­ским отно­ше­ни­ям в кон­тро­ле за реги­о­ном. Рим­ляне были заин­те­ре­со­ва­ны в уста­нов­ле­нии вли­я­ния в мало­азий­ских государ­ствах, осо­бен­но в тех, кото­рые игра­ли роль буфер­ных царств, защи­щаю­щих рим­ские вла­де­ния от втор­же­ния извне, и таким государ­ст­вом, несо­мнен­но, явля­лась Гала­тия.

Клю­че­вые сло­ва: Древ­ний Рим, Гала­тия, кли­ен­те­ла.

Вза­и­моот­но­ше­ния лиде­ров Позд­ней Рим­ской рес­пуб­ли­ки с государ­ства­ми Малой Азии в I в. до н. э., вклю­чая Гала­тию, явля­ют­ся одним из мало­изу­чен­ных аспек­тов дипло­ма­ти­че­ской исто­рии Древ­не­го Рима. Рим­ляне были заин­те­ре­со­ва­ны в уста­нов­ле­нии сво­его вли­я­ния в тех стра­нах, кото­рые игра­ли роль буфер­ных царств, защи­щая рим­ские вла­де­ния от втор­же­ния извне, обес­пе­чи­ва­ли бес­пре­пят­ст­вен­ное пере­ме­ще­ние рим­ских леги­о­нов, пре­до­став­ля­ли союз­ный кон­тин­гент, а так­же исправ­но вно­си­ли пода­ти в рим­скую каз­ну. Таким буфер­ным государ­ст­вом, несо­мнен­но, явля­лась Гала­тия.

Пер­во­на­чаль­но Рим неохот­но вме­ши­вал­ся в дела мало­азий­ских государств, но со вре­ме­нем ситу­а­ция изме­ни­лась, и Малая Азия ста­ла рас­смат­ри­вать­ся как стра­те­ги­че­ски важ­ный рай­он. Соглас­но сооб­ще­ни­ям Поли­бия, в сфе­ру рим­ских инте­ре­сов Гала­тия попа­ла во II в. до н. э. Так, в 189 г. до н. э. рим­ляне во гла­ве с Ман­ли­ем Вуль­со­ном помог­ли пер­гам­ско­му царю побо­роть гала­тов, вторг­ших­ся на терри­то­рию цар­ства, а в 167 г. до н. э. гала­ты напра­ви­ли посоль­ство к рим­ско­му сена­ту, кото­рый пре­до­ста­вил им авто­но­мию, при усло­вии, что они оста­нут­ся с.62 в соб­ст­вен­ных посе­ле­ни­ях и не будут вое­вать за пре­де­ла­ми сво­их гра­ниц (Po­lib. Hist. 31. 2)¹.

В нача­ле I в. до н. э. Гала­тия нахо­ди­лась под вли­я­ни­ем Пон­та. Извест­но, что Гай Марий посе­тил это цар­ство в 99—98 гг. до н. э. Фор­маль­ным пово­дом было при­не­се­ние жертв Мате­ри богов, но, как отме­чал Плу­тарх, Марий под­стре­кал царей Гала­тии и Кап­па­до­кии высту­пить про­тив Мит­ри­да­та VI (Plut. Ma­rius. 31). По мне­нию Р. Сал­ли­ва­на, Марий пытал­ся обес­пе­чить себя восточ­ны­ми союз­ни­ка­ми, кото­рые мог­ли бы быть полез­ны не толь­ко в войне про­тив Мит­ри­да­та². Напро­тив, Э. Бэди­ан³ и А. Шер­вин-Уайт⁴ под­верг­ли этот эпи­зод, опи­сан­ный толь­ко у Плу­тар­ха, сомне­нию, посколь­ку у осталь­ных антич­ных авто­ров он не упо­ми­на­ет­ся.

В I Мит­ри­да­то­вой войне (89—85 гг. до н. э.) гала­ты под­дер­жа­ли пон­тий­ско­го царя, но после победы Сул­лы при Херо­нее в 86 г. до н. э. тот запо­до­зрил их в измене. Это дало ему повод тогда устро­ить рез­ню при­гла­шен­ной им галат­ской зна­ти (око­ло 60 чело­век). После дан­но­го инци­ден­та галат­ские вожди окон­ча­тель­но пере­шли на сто­ро­ну рим­лян (App. Mitr. 46). Одна­ко неко­то­рые из гала­тов про­дол­жа­ли оста­вать­ся на служ­бе у Мит­ри­да­та отча­сти из-за денег, отча­сти из-за обе­ща­ний того пре­до­ста­вить им в слу­чае победы над Римом зна­чи­тель­ные терри­то­рии и титу­лы⁵. К чис­лу таких лич­но­стей отно­си­лись некий Кона­ко­рикс, коман­дую­щий 4000 вой­ском в Герак­лее Пон­тий­ской⁶, и Бито­ит — галат, кото­рый выпол­нил послед­нюю прось­бу пон­тий­ско­го царя и умерт­вил его (App. Mitr. 111; Liv. Per. 102).

Рим­ское вли­я­ние в Гала­тии рас­ши­ря­ет­ся, и она ста­но­вит­ся опор­ным пунк­том рим­лян после того, когда Муре­на вторг­ся на терри­то­рию Пон­тий­ско­го цар­ства (App. Mitr. 65) меж­ду 84 и 82 гг. до н. э. В III войне про­тив Мит­ри­да­та (74—63 гг. до н. э.) гала­ты высту­пи­ли уже союз­ни­ка­ми рим­лян. По сооб­ще­ни­ям Плу­тар­ха и Аппи­а­на, когда Лукулл вторг­ся во вла­де­ния пон­тий­ско­го царя через Вифи­нию и Гала­тию в 72 г. до н. э., он тер­пел недо­ста­ток в съест­ных при­па­сах, так что 30 тыся­чам гала­тов было при­ка­за­но сле­до­вать за его вой­ском и нести на пле­чах по медим­ну зер­на (Plut. Luc. 14; App. Mitr. 78). Кро­ме вспо­мо­га­тель­ных частей, галат­ские тет­рар­хи пре­до­ста­ви­ли Лукул­лу так­же кон­ни­цу, кото­рая хоро­шо про­яви­ла себя в бит­вах под Каби­рой (Plut. Luc. 28) и Тиг­ра­но­кер­той (Plut. Luc. 32). Неуди­ви­тель­но, что встре­ча Пом­пея и Лукул­ла про­изо­шла так­же имен­но в Гала­тии (Plut. Pomp. 31). По мне­нию М. Трёсте­ра, имен­но Лукул­лу при­над­ле­жит заслу­га в созда­нии патро­но-кли­ент­ских отно­ше­ний со мно­ги­ми ази­ат­ски­ми кли­ент­ски­ми кня­же­ства­ми, в том чис­ле и с Гала­ти­ей⁷. Посколь­ку неко­то­рые его рас­по­ря­же­ния во мно­гом пред­вос­хи­ти­ли те реше­ния, кото­рые впо­след­ст­вии при­ни­ма­ли Пом­пей и Цезарь, и у нас нет осно­ва­ний не согла­сить­ся с этой точ­кой зре­ния.

Под­твер­жде­ни­ем рас­ши­ре­ния патро­но-кли­ент­ских свя­зей меж­ду Римом и Гала­ти­ей явля­ет­ся воен­но-поли­ти­че­ская дея­тель­ность Дейота­ра, тет­рар­ха галат­ско­го с.63 пле­ме­ни толи­сто­бо­гов. Тот актив­но участ­во­вал на сто­роне рим­лян в воен­ных похо­дах Лукул­ла про­тив Мит­ри­да­та; в част­но­сти, он успеш­но отра­зил напа­де­ние пон­тий­ско­го пол­ко­во­д­ца Эвма­ха (App. Mitr. 75. 326; Liv. Per. 94. 2; Oros. 6. 2. 18). Ско­рее все­го, Дейотар как воен­ный союз­ник рим­лян ока­зы­вал так­же кон­суль­та­тив­ную помощь Лукул­лу при пере­го­во­рах с Мит­ри­да­том и Тиг­ра­ном⁸.

В даль­ней­шем, с назна­че­ни­ем Пом­пея глав­но­ко­ман­дую­щим в войне про­тив Мит­ри­да­та, роль Гала­тии в про­веде­нии рим­ской поли­ти­ки в реги­оне зна­чи­тель­но воз­рас­та­ет. Пом­пей про­во­дит пре­об­ра­зо­ва­ния, затро­нув­шие и это мало­азий­ское государ­ство (Strab. XII. 5. 2; XII. 3. 13).

Во гла­ве само­го боль­шо­го галат­ско­го пле­ме­ни толи­сто­бо­гов Пом­пей поста­вил Дейота­ра⁹, тет­рар­хом трок­мий­ско­го пле­ме­ни же он назна­чил его зятя Бого­ди­а­та­ра. Послед­ний полу­чил от Пом­пея в управ­ле­ние город Миф­рида­тий, отде­лив его от Пон­тий­ско­го цар­ства (Strab. XII. 5. 2). В источ­ни­ках, к сожа­ле­нию, нет сведе­ний о том, кто был назна­чен гла­вой третье­го пле­ме­ни гала­тов — тек­то­са­гов, но извест­но, что тет­рар­хи это­го пле­ме­ни Тар­кон­да­рий и Дом­ни­лай участ­во­ва­ли в бит­ве при Фар­са­ле 48 г. до н. э. на сто­роне Пом­пея (Caes. B. C. III. 4).

За уча­стие в войне про­тив Мит­ри­да­та Дейотар после победы над тем полу­чил в прав­ле­ние восточ­ную поло­ви­ну преж­не­го Пон­тий­ско­го цар­ства с пор­то­вы­ми горо­да­ми Фар­на­ки­ей и Тра­пез­у­си­ей, а так­же Пон­тий­скую Арме­нию вплоть до кол­хид­ской и вели­ко­ар­мян­ской гра­ни­цы (Strab. XII. 3. 13). Рас­ши­рив свои вла­де­ния, Дейотар стал одним из силь­ней­ших дина­стов Малой Азии. Не без помо­щи сво­его патро­на Пом­пея он полу­чил титул царя, кото­рый рим­ский сенат рати­фи­ци­ро­вал в 59 г. до н. э.¹⁰ Воз­мож­но, за это Дейотар запла­тил рим­ско­му пол­ко­вод­цу круп­ную сум­му. Как извест­но, Пом­пею лич­но долж­ны были и неко­то­рые дру­гие восточ­ные пра­ви­те­ли (напри­мер, кап­па­до­кий­ский царь Арио­бар­зан III): «<…> шесть­сот упра­ви­те­лей Пом­пея нача­ли на него наседать <…> ему теперь выпла­чи­ва­ют сле­дую­щим обра­зом: каж­дый трид­ца­тый день по трид­цать три атти­че­ских талан­та — и это из нало­гов; но для покры­тия месяч­но­го роста это­го недо­ста­точ­но. Одна­ко наш Гней пере­но­сит это с мяг­ко­стью» (Cic. Att. VI. 1. 3). Веро­ят­нее все­го, царь Кап­па­до­кии задол­жал рим­ско­му вое­на­чаль­ни­ку за его помощь в полу­че­нии либо цар­ско­го титу­ла, либо рим­ско­го граж­дан­ства.

Вызы­ва­ет инте­рес тот факт, что Дейотар под­дер­жи­вал дру­же­ские отно­ше­ния с Цице­ро­ном, о чем мы можем судить по пере­пис­ке послед­не­го во вре­мя его намест­ни­че­ства в Кили­кии (51—50 гг. до н. э.). Цице­рон неод­но­крат­но сооб­ща­ет о готов­но­сти Дейота­ра помочь ему по пер­вой же прось­бе; имен­но того Цице­рон назы­ва­ет самым пре­дан­ным союз­ни­ком Рима (Сic. Att. VI. 5. 3). Гала­ты при­ни­ма­ли уча­стие в каче­стве вспо­мо­га­тель­ных войск на сто­роне рим­лян во вре­мя экс­пе­ди­ции Цице­ро­на про­тив пле­мен Ама­на, и их бое­вые каче­ства полу­чи­ли доста­точ­но высо­кую его оцен­ку (Сic. Att. VI. 5. 3). Во вре­мя пар­фян­ской угро­зы Дейотар пре­до­ста­вил Цице­ро­ну две тыся­чи всад­ни­ков. Сын и пле­мян­ник Цице­ро­на с.64 гости­ли у Дейота­ра в авгу­сте и сен­тяб­ре 51 г. до н. э. (Сic. Att. V. 17). Так­же Цице­ро­на с Дейота­ром свя­зы­ва­ли не толь­ко дру­же­ские, но и дело­вые отно­ше­ния. Воз­мож­но, Дейотар мог являть­ся кли­ен­том Цице­ро­на¹¹. Извест­но, что Цице­рон в пери­од про­кон­суль­ства в Кили­кии вел ком­мер­че­ские дела через това­ри­ще­ства откуп­щи­ков-пуб­ли­ка­нов и дру­зей за пре­де­ла­ми сво­ей про­вин­ции, но, тем не менее, сена­тор снис­кал сла­ву «чест­но­го намест­ни­ка» (Plut. Cic. 36). Цице­рон не нуж­дал­ся в кили­кий­ских день­гах: дока­за­тель­ст­вом финан­со­во­го бла­го­по­лу­чия имен­но в этот пери­од жиз­ни Цице­ро­на может слу­жить и тот факт, что к кон­цу сво­его про­кон­суль­ства сена­тор имел доста­точ­но средств, чтобы спра­вить три­умф по воз­вра­ще­нии в Рим¹². Воз­мож­но, Дейотар содей­ст­во­вал обо­га­ще­нию сво­его дру­га. В поль­зу того, что их свя­зы­ва­ли финан­со­вые отно­ше­ния, гово­рит и тот факт, что Дейотар по лич­ной прось­бе Цице­ро­на содей­ст­во­вал воз­ра­ще­нию дол­га, кото­рый взял Арио­бар­зан у Бру­та (Cic. Att. VI. 1). Послед­ний обла­дал доволь­но боль­шим состо­я­ни­ем и часть его пустил в рост, давая боль­шие день­ги в долг как зави­си­мым царям Гала­тии и Кап­па­до­кии, так и про­вин­ци­а­лам, кото­рым он ссу­жал день­ги вопре­ки зако­нам. Из писем Цице­ро­на извест­но, что Брут дей­ст­во­вал через посред­ни­ков — сво­их дру­зей Мар­ка Скап­ция, Пуб­лия Мати­ния, Луция Глав­цию. Бру­та не раз обви­ня­ли в жесто­ко­сти при взыс­ка­нии дол­гов и про­тек­ци­о­низ­ме¹³.

Успеш­ные финан­со­вые сдел­ки укреп­ля­ли поли­ти­че­ский союз рим­ских дея­те­лей и галат­ско­го царя. Так Цице­рон и Брут высту­пи­ли на сто­роне Дейота­ра во вре­мя судеб­но­го про­цес­са в 45 г. до н. э. Кастор, внук Дейота­ра, обви­нил того в заго­во­ре про­тив Цеза­ря во вре­мя пре­бы­ва­ния послед­не­го в Гала­тии в 47 г. до н. э. Дейотар удо­сто­ил­ся самых лест­ных отзы­вов Цице­ро­на и Бру­та. Но, посколь­ку обви­не­ния были слиш­ком тяже­лы­ми, Цезарь сохра­нил за Дейота­ром толь­ко часть его цар­ства¹⁴ (Plut. Brut. 31).

Дру­гой галат­ский тет­рарх — Бого­ди­а­тар, в отли­чие от Дейота­ра, не заслу­жил столь лест­ных отзы­вов у совре­мен­ни­ков; напро­тив, Цице­рон назы­ва­ет его нена­деж­ным союз­ни­ком: «Про­чие цари и тира­ны недо­ста­точ­но надеж­ны и в смыс­ле средств и в смыс­ле настро­е­ния» (Cic. Fam. XV. 1. 6). Но Бого­ди­а­тар, так же как и Дейотар, полу­чил титул царя в 58 г. до н. э., бла­го­да­ря Пуб­лию Кло­дию. В 56 г. до н. э. Цице­рон попы­тал­ся раз­об­ла­чить Кло­дия, кото­рый за взят­ку рати­фи­ци­ро­вал через сенат назна­че­ние Бого­ди­а­та­ра царем и поста­вил его жре­цом боги­ни Кибе­лы в свя­щен­ном галат­ском горо­де Пес­си­нун­те (Cic. Q. fr. 2. 7. 2). Несо­мнен­но, Кло­дий брал взят­ки с Бого­ди­а­та­ра, кото­рые тот так и не выпла­тил пол­но­стью¹⁵.

В кон­це 50-х гг. до н. э. Бого­ди­а­тар умер, и его обла­сти аннек­си­ро­вал Дейотар. Стра­бон сооб­ща­ет, что Бого­ди­а­тар умер в 47 г. до н. э., но эту дату сле­ду­ет под­верг­нуть сомне­нию, посколь­ку наи­бо­лее позд­ний нумиз­ма­ти­че­ский мате­ри­ал, отно­ся­щей­ся к цар­ст­во­ва­нию Бого­ди­а­та­ра, дати­ру­ет­ся 53 г. до н. э.¹⁶ В этом же году с.65 гала­ты под­дер­жа­ли рим­лян в пар­фян­ском похо­де (Plut. Luc. 14). Галат­ская кон­ни­ца при­ни­ма­ла уча­стие в бит­ве при Каррах под коман­до­ва­ни­ем Пуб­лия Крас­са. Плу­тарх отме­ча­ет муже­ство гала­тов: «<…> гал­лы хва­та­лись за вра­же­ские копья и, схо­дясь вплот­ную с вра­га­ми, стес­нен­ны­ми в дви­же­ни­ях тяже­стью доспе­хов, сбра­сы­ва­ли их с коней. Мно­гие же из них, под­ле­зая под брю­хо непри­я­тель­ским коням, пора­жа­ли их в живот. Лоша­ди взды­ма­лись на дыбы от боли и уми­ра­ли, давя и седо­ков сво­их, и про­тив­ни­ков, пере­ме­шав­ших­ся друг с дру­гом. Но гал­лов жесто­ко мучи­ла непри­выч­ная для них жаж­да и зной. Да и лоша­дей сво­их они чуть ли не всех поте­ря­ли, когда устрем­ля­лись на пар­фян­ские копья. Итак, им поне­во­ле при­шлось отсту­пить к тяже­лой пехо­те, ведя с собой Пуб­лия, уже изне­мо­гав­ше­го от ран» (Plut. Crass. 25).

Во вре­мя про­ти­во­сто­я­ния Цеза­ря и Пом­пея Дейотар сохра­нил вер­ность послед­не­му, рас­счи­ты­вая в слу­чае победы на щед­рость патро­на и на новые при­ви­ле­гии. Так, в бит­ве при Фар­са­ле галат­ский царь пре­до­ста­вил Пом­пею воен­ный кон­тин­гент — 600 всад­ни­ков (Caes. B. C. III. 3), но после пора­же­ния того без коле­ба­ний пере­шел на сто­ро­ну Цеза­ря, руко­вод­ст­ву­ясь прин­ци­пом поли­ти­че­ской целе­со­об­раз­но­сти.

Цезарь обо­шел­ся с Дейота­ром срав­ни­тель­но мяг­ко, пони­мая необ­хо­ди­мость сохра­не­ния Гала­тии под про­тек­то­ра­том Рима, хотя и дал почув­ст­во­вать, что изме­на сто­ит доро­го: денеж­ные кон­три­бу­ции и зна­чи­тель­ные постав­ки войск были ценой про­ще­ния (Dio Cass. XLII. 46. 1; Cic. Pro Deio­ta­ro 14. 24). Царь не смог пол­но­стью выпла­тить долг Цеза­рю из-за втор­же­ния в его зем­ли Фар­на­ка (Dio Cass. XLII. 46. 1; Cic. Pro Deio­ta­ro. 14. 24). Он был вынуж­ден про­сить намест­ни­ка Азии Доми­ция Каль­ви­на о помо­щи в осво­бож­де­нии под­власт­ных ему терри­то­рий. Рим­ский вое­на­чаль­ник начал поход про­тив Фар­на­ка, в кото­ром участ­во­ва­ли леги­о­ны, пре­до­став­лен­ные Дейота­ром¹⁷. При Нико­по­ле рим­ляне потер­пе­ли пора­же­ние, но уже через год, в 47 г. до н. э., Цезарь раз­бил Фар­на­ка в бит­ве при Зеле. В этом сра­же­нии галат­ский царь пре­до­ста­вил рим­ля­нам свой леги­он (Caes. Bell. Al. 68)¹⁸, кото­рый после при­со­еди­не­ния Гала­тии к Риму в 25 г. до н. э. полу­чил поряд­ко­вый номер XXII и стал име­но­вать­ся «леги­он Дейота­ра».

При­мер патро­но-кли­ент­ских отно­ше­ний в пери­од про­ти­во­сто­я­ния пом­пе­ян­цев и цеза­ри­ан­цев дает и дея­тель­ность Мит­ри­да­та Пер­гам­ско­го — наи­бо­лее вли­я­тель­но­го восточ­но­го дру­га Цеза­ря. О его про­ис­хож­де­нии из цар­ско­го галат­ско­го рода и род­стве с Дейота­ром мож­но судить по сооб­ще­нию Стра­бо­на и неиз­вест­но­го авто­ра «Алек­сан­дрий­ской вой­ны»:

1) «<…> сын Мено­до­та и Адо­бо­ги­о­ны, Мено­дот про­ис­хо­дил из рода галат­ских тет­рар­хов, а Адо­бо­ги­о­на была налож­ни­цей Мит­ри­да­та» (Strab. XI. 2. 17; XIII. 4. 3).

2) «<…> Мит­ри­дат полу­чил цар­ское вос­пи­та­ние, так как его взял к себе царь всей Азии, по при­чине его знат­но­сти, еще малень­ким маль­чи­ком и несколь­ко лет дер­жал его в сво­ем лаге­ре» (Bell. Al. 78).

с.66 3) «Во вся­ком слу­чае, он сде­лал­ся дру­гом Боже­ст­вен­но­го Цеза­ря и достиг таких поче­стей <…> что его счи­та­ли достой­ным име­ни “Вели­кий”» (Strab. XI. 2. 17; XIII. 4. 3).

Грек по про­ис­хож­де­нию, Мит­ри­дат поль­зо­вал­ся ува­же­ни­ем и дове­ри­ем гре­че­ских общин. Он имел доста­точ­ный капи­тал и ока­зал финан­со­вую под­держ­ку Цеза­рю в граж­дан­ской войне (49—45 гг. до н. э.). Поми­мо это­го, Мит­ри­дат Пер­гам­ский, выпол­няя кли­ент­ские обя­за­тель­ства, успеш­но про­вел воен­ную опе­ра­цию про­тив еги­пет­ско­го вой­ска Пто­ле­мея. За вер­ность и пре­дан­ность Риму, дол­гую и вер­ную служ­бу ami­cus Цеза­ря полу­чил терри­то­рии трок­мий­ско­го пле­ме­ни гала­тов в 47 г. до н. э. и трон Бос­по­ра, но вско­ре после это­го погиб. Смер­тью Мит­ри­да­та Пер­гам­ско­го вос­поль­зо­вал­ся Дейотар и окку­пи­ро­вал терри­то­рии трок­мий­ско­го пле­ме­ни. Вско­ре Дейотар при­со­еди­нил к сво­е­му цар­ству и терри­то­рии тек­то­са­гов, убив сво­его зятя и дочь в Гор­бе­ун­те. Таким обра­зом, Дейотар, устра­нив поли­ти­че­ских сопер­ни­ков, стал царем огром­ных терри­то­рий¹⁹.

После смер­ти Цеза­ря Дейотар занял сто­ро­ну рес­пуб­ли­кан­цев, помо­гая ста­ро­му дру­гу Бру­ту. В бит­ве при Филип­пах в 42 г. до н. э. он выста­вил пяти­ты­сяч­ную кон­ни­цу под коман­до­ва­ни­ем сво­его сек­ре­та­ря Амин­ты, но во вре­мя сра­же­ния галат­ские части пере­шли на сто­ро­ну три­ум­ви­ров (Dio Cass. XLII. 24. 3; App. BC. IV. 88).

Анто­ний, одер­жав победу над рес­пуб­ли­кан­ца­ми, не стал пося­гать на сло­жив­шу­ю­ся систе­му управ­ле­ния рим­ским вла­де­ни­я­ми на Восто­ке. В основ­ном его реор­га­ни­за­ция каса­лась толь­ко систе­мы зави­си­мых царств. Он сде­лал став­ку на зави­си­мых царей, воз­ро­дил и частич­но создал ряд зави­си­мых от Рима государств, поста­вив над ними угод­ных ему дина­стов. Даже ранее сво­бод­ным поли­сам Анто­ний навя­зал тира­нов. Так, в источ­ни­ках упо­ми­на­ет­ся Адиа­то­риг, сын Дом­не­клея, тет­рар­ха галат­ско­го пле­ме­ни тек­то­са­гов, полу­чив­ший от Анто­ния часть горо­да, заня­тую герак­леота­ми. Адиа­то­риг неза­дол­го до бит­вы при Акции ночью напал на рим­лян и пере­бил их, как он потом гово­рил, с раз­ре­ше­ния Анто­ния. После актий­ской победы Окта­виан про­вел его в каче­стве плен­ни­ка в три­ум­фаль­ном шест­вии и каз­нил вме­сте с сыном (Strab. XII. 3. 6).

Анто­ний, насаж­дая режи­мы зави­си­мых пра­ви­те­лей, пре­сле­до­вал, преж­де все­го, свои лич­ные инте­ре­сы. Во-пер­вых, кли­ен­ты-цари были обя­за­ны пла­тить фик­си­ро­ван­ные пла­те­жи со сво­их терри­то­рий. Это избав­ля­ло Анто­ния от гро­мозд­кой и слож­ной систе­мы сбо­ра нало­гов в про­вин­ци­ях. Во-вто­рых, Анто­ний утвер­ждал пра­ви­те­лей за взят­ки. Извест­но, что три­ум­вир полу­чил от Дейота­ра сум­му в 10 млн. сестер­ци­ев и обна­ро­до­вал закон о вос­ста­нов­ле­нии его в пра­вах от име­ни Цеза­ря (Cic. Phi­lipp. II. 94—95). В бла­го­дар­ность Дейотар начал чека­нить моне­ты с изо­бра­же­ни­ем жены Анто­ния — Фуль­вии в обра­зе Ники²⁰. Око­ло 40 г. до н. э. Дейотар умер, и его вла­де­ния были пере­да­ны его вну­ку Касто­ру (Dio Cass. XLII. 48. 33. 5). После смер­ти Касто­ра Анто­ний сде­лал царем Гала­тии Амин­ту, вое­на­чаль­ни­ка и пове­рен­но­го Дейота­ра. Три­ум­вир рас­про­стра­нил власть Амин­ты на Лика­о­нию, Писидию, Исаврию, Пам­фи­лию и запад­ную Кили­кию. Когда Август после Актий­ской бит­вы при­нял власть над Восто­ком, он сохра­нил за кельт­ским царем его преж­нее поло­же­ние (App. BC. V. 75; Vell. Pat. II. 84. 2). Амин­та достиг с.67 зна­чи­тель­ных успе­хов в борь­бе с пира­та­ми: он убил одно­го из самых опас­ных вождей Анти­па­тра, вла­сти­те­ля Дер­бы и Ларан­ды в Южной Лика­о­нии²¹. В обя­зан­но­сти Амин­ты как рим­ско­го вас­са­ла вхо­ди­ли управ­ле­ние и кон­троль над гор­ной зоной Кили­кии. В 25 г. до н. э. после смер­ти Амин­ты Август не стал назна­чать на галат­ский пре­стол ново­го рим­ско­го став­лен­ни­ка, а, объ­явив себя наслед­ни­ком Амин­ты, пре­об­ра­зо­вал Гала­тию в импе­ра­тор­скую про­вин­цию²².

Таким обра­зом, Гала­тия в I в. до н. э. пред­став­ля­ла для рим­лян цен­ный плац­дарм для их внеш­не­по­ли­ти­че­ских акций. Явля­ясь зави­си­мым от Рима буфер­ным государ­ст­вом, терри­то­рии Гала­тии исполь­зо­ва­лись для пере­дви­же­ния рим­ских кон­тин­ген­тов в глубь реги­о­на. В этом мало­азий­ском цар­стве рим­ляне не стре­ми­лись к уста­нов­ле­нию тоталь­но­го кон­тро­ля, посколь­ку это тре­бо­ва­ло напря­же­ния сил и не вхо­ди­ло в их пла­ны. В первую оче­редь рим­лян инте­ре­со­ва­ло, чтобы в рус­ле их поли­ти­ки оста­ва­лись пра­вя­щие кру­ги Гала­тии, для чего наи­бо­лее эффек­тив­ным сред­ст­вом было кон­тро­ли­ро­ва­ние про­цес­са пере­хо­да вла­сти и общее наблюде­ние за раз­ви­ти­ем поли­ти­че­ской ситу­а­ции. Любая несанк­ци­о­ни­ро­ван­ная пере­да­ча вла­сти сопро­вож­да­лись ответ­ным ходом с рим­ской сто­ро­ны, чаще все­го заклю­чав­шим­ся в воен­ном вме­ша­тель­стве с целью устра­не­ния неугод­ных Риму поли­ти­че­ских фигур. В свою оче­редь, вла­сти­те­ли Гала­тии стре­мись зару­чить­ся под­держ­кой более силь­ных рим­ских поли­ти­че­ских лиде­ров и извлечь из этой друж­бы боль­шую выго­ду.

Абрам­зон М. Г. 2005: Рим­ское вла­ды­че­ство на Восто­ке: Рим и Кили­кия (II в. до н. э. — 74 г. н. э.). СПб.

Год­кин Д. Я. 2008: Про­бле­ма патро­на­та и кли­ен­те­лы в поли­ти­че­ской жиз­ни Рим­ской рес­пуб­ли­ки в новом изда­нии Кем­бридж­ской древ­ней исто­рии (рец. на CAH. Vol. VII/2 (1989); VIII (1989); IX (1994)) // ВДИ. 4, 240—248.

Голуб­цо­ва Е. С. 1951: Север­ное При­чер­но­мо­рье и Рим (на рубе­же нашей эры). М.

Маш­кин Н. А. 1949: Прин­ци­пат Авгу­ста: про­ис­хож­де­ние и соци­аль­ная сущ­ность. М.; Л.

Момм­зен Т. 2002: Исто­рия Рима. Т. 1—5. М.

Цир­кин Ю. Б. 2006: Граж­дан­ские вой­ны в Риме. Побеж­ден­ные. СПб.

Ad­cock F. E. 1937: Les­ser Ar­me­nia and Ga­la­tia af­ter Pom­pey’s Settle­ment of the East // JRS. 27, 12—17.

Ba­dian E. 1964: Stu­dies in Greek and Ro­man His­to­ry. Ox­ford.

Coşkun A. 2005: Ami­ci­tiae und po­li­ti­sche Am­bi­tio­nen im Kon­text der cau­sa Deio­ta­ria­na // Roms auswär­ti­ge Freun­de in der spä­ten Re­pub­lik und im frü­hen Prin­zi­pat / A. Сoşkun, H. Hei­nen, M. Trös­ter (eds.). Göt­tin­gen, 127—154.

Ma­gie D. 1950: Ro­man Ru­le in Asia Mi­nor. Prin­ce­ton.

Mit­chell S. 1993: Ana­to­lia. Land, Men, and Gods in Asia Mi­nor. Vol. 1. Ox­ford.

Sherwin-Whi­te A. N. 1977: Ro­man In­vol­ve­ment m Ana­to­lia167—88 B. C. // JRS. 67, 62—75.

Sul­li­van R. D. 1980: The Dy­nas­ty of Cap­pa­do­cia // ANRW. 7. 2., 1125—1168.

Trös­ter M. 2005: Lu­cul­lus, His Fo­reign, and the Sha­dow of Pom­pey // Roms auswär­ti­ge Freun­de in der spä­ten Re­pub­lik und im frü­hen Prin­zi­pat / A. Сoşkun, H. Hei­nen, M. Trös­ter (eds.). Göt­tin­gen, 91—111.

с.68

The ar­tic­le con­si­ders the re­la­tions of La­te Ro­man Re­pub­lic with Ga­la­tia, Ro­me’s de­pen­den­cy, in the 1st cen­tu­ry BC Asia Mi­nor was of great in­te­rest to Ro­me as it pre­sen­ted se­rio­us ad­mi­nistra­tion prob­lems, which ga­ve a spe­cial pro­mi­nen­ce to pat­ron-client re­la­tions in re­gion control. Ro­mans were in­te­res­ted in ex­ten­ding their influen­ce over Asia Mi­nor countries, es­pe­cial­ly buf­fer kingdoms that pro­tec­ted Ro­man do­main from ex­ter­nal intru­sion. Ga­la­tia was un­doub­ted­ly such a country.

Key words: Ro­man Re­pub­lic, Ga­la­tia, clien­te­le.