Совет Агриппы соратникам (Dio Cass. XLIX. 4): попытка интерпретации*

с.145 Автор рас­смат­ри­ва­ет сооб­ще­ние Дио­на Кас­сия (XLIX. 4) о сове­те, кото­рый дал сво­им сорат­ни­кам во вре­мя Сици­лий­ской вой­ны Марк Агрип­па. Дан­ный эпи­зод обыч­но либо отвер­га­ет­ся как недо­сто­вер­ный, либо рас­смат­ри­ва­ет­ся как свиде­тель­ство неко­то­ро­го недо­ве­рия меж­ду Авгу­стом и Агрип­пой. В ста­тье пред­при­ня­та попыт­ка пока­зать, что этот совет пол­но­стью соот­вет­ст­ву­ет сов­мест­ной поли­ти­ке Авгу­ста и Агрип­пы.

Клю­че­вые сло­ва: Марк Агрип­па, Август, прин­ци­пат, Сици­лий­ская вой­на, отказ от три­ум­фа, Дион Кас­сий.

Во вре­мя вой­ны Окта­ви­а­на с Секс­том Пом­пе­ем про­изо­шел любо­пыт­ный эпи­зод. В кон­це бит­вы при Милах Секст Пом­пей начал отсту­пать, Агрип­па же не стал пре­сле­до­вать вра­га. Аппи­ан (BC. V. 108) и Дион Кас­сий (XLIX. 4) схо­дят­ся во мне­нии, что при­чи­ной послу­жи­ли опа­се­ния пол­ко­во­д­ца застрять с более круп­ны­ми, чем у Пом­пея, суда­ми на мел­ко­во­дье. Одна­ко Дион этим объ­яс­не­ни­ем не огра­ни­чи­ва­ет­ся: «Итак, позд­но, уже почти к ночи цеза­ри­ан­цы победи­ли, и при этом не ста­ли нико­го пре­сле­до­вать, как мне кажет­ся и как пред­став­ля­ет­ся прав­до­по­доб­ным, пото­му что не смог­ли бы их захва­тить и пото­му, что боя­лись потер­петь кру­ше­ние воз­ле зем­ли, име­ю­щей мели, кото­рых они не зна­ли; неко­то­рые же гово­рят, что Агрип­па счел доста­точ­ным обра­тить непри­я­те­ля в бег­ство, так как сра­жал­ся за Цеза­ря, а не за себя. Ведь он имел обык­но­ве­ние гово­рить близ­ким сорат­ни­кам, что боль­шин­ство нахо­дя­щих­ся у вла­сти не жела­ет, чтобы кто-либо ока­зал­ся могу­ще­ст­вен­нее, но боль­шую часть тех дел, что сулят лег­кую победу, они выпол­ня­ют сами, а те дела, кото­рые менее зна­чи­тель­ны и удоб­ны, они пре­до­став­ля­ют дру­гим. И вся­кий раз, когда они вынуж­де­ны усту­пить дру­гим луч­шее, их удру­ча­ет и раз­дра­жа­ет сла­ва тех; ибо они не жела­ют, чтобы дру­гие тер­пе­ли пора­же­ния и ока­зы­ва­лись в труд­ном поло­же­нии, одна­ко пред­по­чи­та­ют, чтобы те, даже когда пол­но­стью чего-либо добьют­ся, не обре­та­ли сла­вы. Итак, он сове­то­вал, что тому, кто жела­ет спа­стись, сле­ду­ет избав­лять их (вла­сти­те­лей. — С. Т.) от тяже­сти дел и при­бе­ре­гать для них свой успех. Я знаю, что так и про­ис­хо­дит, и что и Агрип­па забо­тил­ся об этом, но я не пишу, что в тех обсто­я­тель­ствах это было при­чи­ной того, что он не пре­сле­до­вал, ибо если бы он даже очень захо­тел, то не смог бы их пре­сле­до­вать»¹.

с.146 Марк Агрип­па зани­мал важ­ное место в государ­стве, в кон­це жиз­ни был сопра­ви­те­лем прин­цеп­са, поэто­му выска­зы­ва­ние Агрип­пы о вла­сти­те­лях и их помощ­ни­ках, кото­рое при­во­дит здесь Дион Кас­сий, вызы­ва­ет опре­де­лен­ный инте­рес. В науч­ной лите­ра­ту­ре этот эпи­зод не остал­ся без вни­ма­ния. Ф. Блю­мен­таль сомне­ва­ет­ся, что Дион Кас­сий рас­ска­зы­ва­ет об эпи­зо­де, дей­ст­ви­тель­но имев­шем место, и пола­га­ет, что ско­рее древ­ний автор «изли­ва­ет неопас­ным спо­со­бом соб­ст­вен­ную зло­бу»². М. Рей­н­холд пола­га­ет, что при­ни­мать это сооб­ще­ние на веру не сле­ду­ет, так как «Дион… скеп­ти­че­ски отно­сит­ся к объ­яс­не­нию неко­то­рых, буд­то Агрип­па не пытал­ся пре­сле­до­вать, пото­му что сра­жал­ся ради выго­ды дру­го­го, а не соб­ст­вен­ной и что Агрип­па был убеж­ден в небла­го­дар­но­сти обла­даю­щих вла­стью». Далее Рей­н­холд ука­зы­ва­ет, что такое объ­яс­не­ние поступ­ка Агрип­пы не сто­ит при­ни­мать всерь­ез, посколь­ку оно «име­ет все при­зна­ки школь­но­го рито­ри­че­ско­го упраж­не­ния»³. Более подроб­ное объ­яс­не­ние у Рей­н­хол­да отсут­ст­ву­ет⁴. Судя по все­му, ана­ло­гич­но­го мне­ния о дан­ном эпи­зо­де при­дер­жи­ва­ет­ся и А. Гоуинг: на этом отрыв­ке он не оста­нав­ли­ва­ет­ся подроб­но, лишь ссы­ла­ясь на ком­мен­та­рии Рей­н­хол­да к Дио­ну Кас­сию⁵.

Дан­ная точ­ка зре­ния пред­став­ля­ет­ся излишне кате­го­рич­ной и недо­ста­точ­но обос­но­ван­ной. Сле­ду­ет отме­тить, что Рей­н­холд не совсем вер­но изла­га­ет сомне­ния Дио­на Кас­сия. Древ­ний автор дей­ст­ви­тель­но не верит в то, что Агрип­па отка­зал­ся от пре­сле­до­ва­ния, пото­му что сра­жал­ся под коман­до­ва­ни­ем Окта­ви­а­на⁶, но ника­ко­го сомне­ния в досто­вер­но­сти даль­ней­ших рас­суж­де­ний пол­ко­во­д­ца не выска­зы­ва­ет, ско­рее, наобо­рот. Что же каса­ет­ся утвер­жде­ния о нали­чии в этом сооб­ще­нии «всех при­зна­ков рито­ри­че­ско­го школь­но­го упраж­не­ния», то едва ли в отсут­ст­вие подроб­ной аргу­мен­та­ции это мож­но счесть доста­точ­ным осно­ва­ни­ем для того, чтобы пол­но­стью отвер­гать сведе­ния источ­ни­ка.

Мне­ние дру­гих иссле­до­ва­те­лей отно­си­тель­но это­го эпи­зо­да менее кате­го­рич­но. В. Гардт­ха­у­зен дела­ет на его осно­ва­нии вывод, что во вре­мя Сици­лий­ской вой­ны, когда судь­бы Авгу­ста и Агрип­пы еще не были свя­за­ны нераз­рыв­но, послед­ний мог руко­вод­ст­во­вать­ся сво­и­ми лич­ны­ми зад­ни­ми мыс­ля­ми и воз­дер­жать­ся от како­го-то шага, кото­рый вызвал бы зависть вла­сти­те­ля⁷. Несколь­ко сомни­тель­но, с.147 что во вре­мя Сици­лий­ской вой­ны, когда Агрип­па уже был извест­ным сорат­ни­ком Окта­ви­а­на, полу­чил бла­го­да­ря ему пер­вое кон­суль­ство и одер­жал несколь­ко побед, их судь­бы еще не были нераз­рыв­но свя­за­ны. Кро­ме того, как будет пока­за­но ниже, поведе­ние Агрип­пы уже задол­го до этой вой­ны не соот­вет­ст­во­ва­ло пред­по­ла­гае­мым у него Гардт­ха­у­зе­ном мыс­лям. В целом мож­но отме­тить, что немец­кий исто­рик, по-види­мо­му, скло­нен верить той вер­сии, кото­рую даже сам Дион Кас­сий счи­та­ет неправ­до­по­доб­ной: в дан­ном кон­крет­ном слу­чае Агрип­па не имел тех­ни­че­ской воз­мож­но­сти пре­сле­до­вать непри­я­те­ля, и едва ли буду­щий прин­цепс был заин­те­ре­со­ван в том, чтобы дать Секс­ту Пом­пею, неза­дол­го до вой­ны морив­ше­му голо­дом Ита­лию, уйти или дать ему воз­мож­ность вновь собрать­ся с сила­ми.

Ж.-М. Род­даз ука­зы­ва­ет, что с одной сто­ро­ны, Дион Кас­сий, воз­мож­но, про­чи­тав­ший авто­био­гра­фию Агрип­пы, хоро­шо пред­став­лял себе ход мыс­лей пол­ко­во­д­ца⁸, а с дру­гой, что недав­няя казнь Саль­види­е­на Руфа наво­ди­ла совре­мен­ни­ков на мыс­ли об осто­рож­но­сти⁹. Одна­ко несколь­ко стран­ным пред­став­ля­ет­ся ком­мен­та­рий иссле­до­ва­те­ля о том, что Дион Кас­сий несо­мнен­но (cer­tai­ne­ment) «хоро­шо зна­ком с мыс­ля­ми Агрип­пы», при­том что нет явных дока­за­тельств того, что Дион Кас­сий вооб­ще читал авто­био­гра­фию пол­ко­во­д­ца. Но даже если дей­ст­ви­тель­но читал, то как воз­мож­но узнать, насколь­ко искре­нен был в мему­а­рах Агрип­па? От этой авто­био­гра­фии не сохра­ни­лось ни одно­го фраг­мен­та, лишь два упо­ми­на­ния: в ком­мен­та­ри­ях Сер­вия к «Эне­иде» Вер­ги­лия о стро­и­тель­стве пор­та Юлия (Ad Georg. II. 162) и несколь­ко сомни­тель­ное — у Пли­ния — о том, что после пер­вой бит­вы при Филип­пах Окта­виан был болен водян­кой (NH. VII. 148)¹⁰; едва ли на этом осно­ва­нии мож­но делать выво­ды, что эти мему­а­ры мог­ли дать кому-либо коррект­ное пред­став­ле­ние о ходе мыс­лей Мар­ка Агрип­пы. К тому же вос­по­ми­на­ния Агрип­пы были опуб­ли­ко­ва­ны, и есть осно­ва­ния усо­мнить­ся в том, что подоб­ные рас­суж­де­ния дове­рен­но­го сорат­ни­ка, тем более выска­зан­ные столь откры­то, мог­ли понра­вить­ся Авгу­сту. Что же каса­ет­ся воздей­ст­вия каз­ни Саль­види­е­на Руфа на сто­рон­ни­ков Окта­ви­а­на, то едва ли спра­вед­ли­во пред­по­ла­гать, что сорат­ни­ки млад­ше­го Цеза­ря, не соби­рав­ши­е­ся пере­хо­дить к Анто­нию, опа­са­лись судь­бы, постиг­шей измен­ни­ка¹¹. Ника­ких ука­за­ний на то, что Агрип­па когда-либо пред­при­ни­мал шаги для пере­хо­да на сто­ро­ну Мар­ка Анто­ния или иных вра­гов Окта­ви­а­на, в источ­ни­ках не содер­жит­ся.

В более ран­ней рабо­те, мимо­хо­дом кос­нув­шись рас­смат­ри­вае­мо­го эпи­зо­да, я выска­зы­ва­ла сомне­ния в его досто­вер­но­сти¹². Пред­став­ля­ет­ся, что дан­ный пас­саж заслу­жи­ва­ет более подроб­но­го ана­ли­за и не все мои сооб­ра­же­ния были спра­вед­ли­вы. В каче­стве дока­за­тель­ства недо­сто­вер­но­сти это­го эпи­зо­да я ука­зы­ва­ла на обще­при­знан­ную в нау­ке при­выч­ку Дио­на Кас­сия выра­жать соб­ст­вен­ные мыс­ли с.148 уста­ми дру­гих пер­со­на­жей, ярким образ­цом чего слу­жат речи Агрип­пы и Меце­на­та о буду­щем государ­ства¹³. Сле­ду­ет, одна­ко, при­знать, что при­пи­сы­ва­ние Дио­ном Кас­си­ем в одном эпи­зо­де сво­их мыс­лей Агрип­пе нико­им обра­зом не дока­зы­ва­ет лож­ность любых дру­гих слов Агрип­пы, при­во­ди­мых в его «Исто­рии»: каж­дый эпи­зод тре­бу­ет отдель­но­го тща­тель­но­го ана­ли­за. Вто­рое воз­ра­же­ние сво­ди­лось к тому, что неиз­вест­но, откуда Дион Кас­сий мог узнать о том, что Агрип­па гово­рил «близ­ким това­ри­щам». Одна­ко хотя дан­ный вопрос в отно­ше­нии сведе­ний источ­ни­ка и пра­во­ме­рен, все же одной его поста­нов­ки недо­ста­точ­но для их опро­вер­же­ния. Напри­мер, один из воз­мож­ных адре­са­тов этих слов (см. ниже), Мес­са­ла Кор­вин, оста­вил вос­по­ми­на­ния о граж­дан­ских вой­нах (Plut. Brut. 40; 45; 53), в кото­рых вполне мог об этом сооб­щить. Осталь­ные выска­зан­ные мной воз­ра­же­ния про­тив досто­вер­но­сти слов Агрип­пы об име­ю­щих власть будут рас­смот­ре­ны ниже.

Таким обра­зом, аргу­мен­ты сто­рон­ни­ков вер­сии о том, что уста­ми Агрип­пы Дион Кас­сий выска­зы­ва­ет соб­ст­вен­ное мне­ние, пред­став­ля­ют­ся недо­ста­точ­но убеди­тель­ны­ми для опро­вер­же­ния сведе­ний источ­ни­ка. Но и про­ти­во­по­лож­ная точ­ка зре­ния, выска­зан­ная Ж.-М. Род­да­зом, порож­да­ет вопро­сы, на кото­рые нет отве­та. Сле­до­ва­тель­но, дан­ное выска­зы­ва­ние нуж­да­ет­ся в более тща­тель­ном рас­смот­ре­нии.

Для того чтобы понять, может ли эта фра­за отра­жать искрен­нее мне­ние Агрип­пы, сле­ду­ет про­ана­ли­зи­ро­вать, при­дер­жи­вал­ся ли сам пол­ко­во­дец соб­ст­вен­но­го сове­та, ста­рал­ся ли брать на себя самые труд­ные дела «обла­даю­ще­го вла­стью» Окта­ви­а­на и остав­лял ли тому всю свою сла­ву. Рас­смот­рим в этом све­те основ­ные вехи дея­тель­но­сти Агрип­пы.

В 40 г.¹⁴ в воз­расте 23 лет Агрип­па занял долж­ность город­ско­го пре­то­ра. В нача­ле года он вме­сте с Окта­виа­ном участ­во­вал в Перу­зий­ской войне¹⁵, в июле про­вел в Риме Апол­ло­но­вы игры, затем орга­ни­зо­вы­вал обо­ро­ну про­тив Секс­та Пом­пея и отбил у Мар­ка Анто­ния Сипонт. После взя­тия Сипон­та Агрип­па обра­тил­ся про­тив Секс­та Пом­пея и оттес­нил его из Фурий и Кон­сен­ции (App. BC. V. 58; Dio Cass. XLVIII. 20; 28). Воз­мож­но, в этом же году буду­щий сопра­ви­тель Авгу­ста про­вел в Рим акве­дук Юлия (Dio Cass. XLVIII. 32. 3)¹⁶. Сам Окта­виан в этом году зани­мал­ся при­мер­но тем же: взял Перу­зию, пре­сек вол­не­ния в Кам­па­нии, в Риме пытал­ся нала­дить отно­ше­ния с Секс­том Пом­пе­ем и Мар­ком Анто­ни­ем. В том же году меж­ду три­ум­ви­ра­ми был заклю­чен Брун­ди­зий­ский мир (Vell. II. 74—75; App. BC. V. 39—49, 53—65; Dio Cass. XLVIII. 15—16; 28—29). Таким обра­зом, в это вре­мя Агрип­па и Окта­виан были заня­ты общим делом — Перу­зий­ской вой­ной и обо­ро­ной Ита­лии от Секс­та Пом­пея.

В кон­це 40 г.¹⁷ Агрип­па отправ­ля­ет­ся намест­ни­ком в Гал­лию на сме­ну Саль­види­е­ну Руфу. Там пол­ко­во­дец одер­жал победу над акви­та­на­ми (App. BC. V. 92) и совер­шил пере­ход через Рейн (Dio Cass. XLVIII. 49. 3)¹⁸. В это же вре­мя с.149 Окта­виан столк­нул­ся с нена­ви­стью наро­да из-за голо­да в Риме, участ­во­вал в слож­ных пере­го­во­рах, при­вед­ших к вклю­че­нию Секс­та Пом­пея в три­ум­ви­рат, а в 38 г. вел с послед­ним тяже­лую вой­ну. Едва ли воз­мож­но отыс­кать общие кри­те­рии, чтобы срав­нить дея­тель­ность Окта­ви­а­на и Агрип­пы в это вре­мя, слиш­ком с раз­ны­ми труд­но­стя­ми они столк­ну­лись, одна­ко уве­рен­но мож­но утвер­ждать, что Окта­виан зани­мал­ся не теми дела­ми, кото­рые сулят лег­кий успех. И нагляд­нее все­го это демон­стри­ру­ют его соб­ст­вен­ные пора­же­ния, тяже­лые настоль­ко, что при­шлось сроч­но вызы­вать Агрип­пу из Гал­лии и про­сить у Мар­ка Анто­ния флот вза­мен погиб­ше­го (App. BC. V. 95). Почет­ной и слав­ной эту вой­ну тоже назвать слож­но: с одной сто­ро­ны, про­тив Окта­ви­а­на сра­жал­ся Секст Пом­пей, сын Пом­пея Маг­на, кото­рый все еще поль­зо­вал­ся рас­по­ло­же­ни­ем рим­лян (App. BC. V. 99), с дру­гой — в вой­ске Пом­пея было слиш­ком мно­го воль­ноот­пу­щен­ни­ков и рабов, а победы над таким про­тив­ни­ком рим­ляне не счи­та­ли честью, достой­ной пол­но­цен­но­го три­ум­фа (Gell. V. 6. 20—23)¹⁹. Но глав­ное — Окта­виан в этой войне вновь сра­жа­ет­ся про­тив соб­ст­вен­ных сограж­дан. Граж­дан­ская вой­на не сули­ла победи­те­лю ни поче­та, ни сла­вы, ни ува­же­ния.

В этот пери­од делом, пусть не лег­ким, зато суля­щим сла­ву зани­мал­ся ско­рее Агрип­па. Он стал вто­рым из рим­лян, пере­сек­шим Рейн, одер­жал победу над акви­та­на­ми и за нее, по пред­ло­же­нию Окта­ви­а­на, сенат даже удо­сто­ил его три­ум­фа, кото­рый пол­ко­во­дец, одна­ко, празд­но­вать отка­зал­ся²⁰. 1 янва­ря 37 г. Агрип­па занял долж­ность кон­су­ла (Dio Cass. XLVIII ind. 49. 4). Одна­ко в этом году Агрип­па вме­сте с Окта­виа­ном пре­иму­ще­ст­вен­но зани­ма­лись под­готов­кой к войне с Секс­том Пом­пе­ем (Strab. V. 4. 5; Vell. II. 79. 1; Dio Cass. XLVIII. 49. 2—4; 50. 3; 51. 5). Позд­нее Окта­виан пере­дал коман­до­ва­ние фло­том от Каль­ви­зия Саби­на Агрип­пе (App. BC. V. 96). В 36 г. в долж­но­сти пре­фек­та флота²¹ Агрип­па вме­сте с Окта­виа­ном вел вой­ну с Секс­том Пом­пе­ем и одер­жал две свои зна­ме­ни­тые победы — при Милах и при Нав­ло­хе. 13 нояб­ря 36 г. Окта­виан отпразд­но­вал пеший три­умф (ova­tio) за победу над Секс­том Пом­пе­ем. Агрип­па участ­во­вал в ова­ции и полу­чил золо­той венок с кора­бель­ны­ми носа­ми — почесть, кото­рой до него не удо­ста­и­вал­ся никто (Dio Cass. XLIX. 14. 3).

В этот пери­од Агрип­па и Окта­виан вновь зани­ма­лись общим делом. Не было разде­ле­ния задач на «суля­щие лег­кий успех» и «слож­ные и неудоб­ные». Под­готов­ка к войне велась сов­мест­ны­ми уси­ли­я­ми, сама вой­на была общей, победа тоже. Фор­маль­ным три­ум­фа­то­ром в пол­ном соот­вет­ст­вии со все­ми рим­ски­ми тра­ди­ци­я­ми стал Окта­виан, посколь­ку имен­но он обла­дал пол­но­мо­чи­я­ми и Агрип­па вое­вал под его ауспи­ци­я­ми. Одна­ко невер­но утвер­ждать, что в этом слу­чае Агрип­па сде­лал всю работу, а вся сла­ва доста­лась буду­ще­му прин­цеп­су. Окта­виан при­ни­мал уча­стие в под­готов­ке к войне, орга­ни­зо­вал полу­че­ние столь необ­хо­ди­мых судов от Мар­ка Анто­ния и осу­ществлял общее руко­вод­ство кам­па­ни­ей.

В 33 г. Агрип­па занял долж­ность эди­ла и раз­вер­нул широ­кую про­грам­му по бла­го­устрой­ству Рима: очи­стил кло­аку, отре­мон­ти­ро­вал ули­цы, обвет­шав­шие стро­е­ния и акве­ду­ки, а так­же постро­ил новые водо­про­во­ды и зда­ния, укра­сил город сот­ня­ми фон­та­нов, устро­ил рос­кош­ные игры и бес­плат­ные разда­чи, изгнал из Рима аст­ро­ло­гов и гада­те­лей, обес­пе­чил всем жите­лям горо­да бес­плат­ное посе­ще­ние терм с.150 в тече­ние года (Stra­bo. V. 3. 8; Plin. NH. XXXVI. 104; 121; Suet. Aug. 42; Fron­tin. Aquaed. I. 9—10; 98—99; Dio Cass. XLIX. 43). Окта­виан в этом году вел кам­па­нию в Илли­рии (App. Il­lyr. 28). И вновь слож­но опре­де­лить, чья зада­ча была труд­нее и сули­ла боль­шую сла­ву. Конеч­но, меро­при­я­тия Агрип­пы были направ­ле­ны на то, чтобы при­влечь обще­ст­вен­ное мне­ние в Риме на сто­ро­ну Окта­ви­а­на, одна­ко едва ли сам эдил не полу­чил ника­кой сла­вы за свою работу.

В 32—31 гг. Агрип­па с Окта­виа­ном гото­ви­лись к войне про­тив Мар­ка Анто­ния и Клео­пат­ры. Вес­ной 31 г. Агрип­па отпра­вил­ся в Гре­цию, пере­ре­зал пути снаб­же­ния Мар­ка Анто­ния и захва­тил ряд важ­ных стра­те­ги­че­ских пунк­тов (Oros. VI. 19. 6; Dio Cass. L. 11). Окта­виан тогда же собрал в Брун­ди­зии сухо­пут­ную армию, а так­же мно­же­ство сена­то­ров и всад­ни­ков (Dio Cass. L. 11. 5), а затем при­был в Амбра­кий­ский залив. При­мер­но в кон­це авгу­ста Агрип­па при­со­еди­нил­ся к Окта­виа­ну у мыса Акций. Далее име­ет­ся пря­мое свиде­тель­ство о том, что Агрип­па и Окта­виан вме­сте при­ни­ма­ли реше­ние об Актий­ском сра­же­нии: Окта­виан хотел поз­во­лить Анто­нию и Клео­пат­ре уйти в надеж­де, что после их бег­ства он лег­ко убедит остав­ши­е­ся силы перей­ти на свою сто­ро­ну, но Агрип­па насто­ял на сра­же­нии (Dio Cass. L. 31. 1—2).

Спу­стя неко­то­рое вре­мя после победы при Акции Окта­виа­ну при­шлось отпра­вить Агрип­пу в Рим в помощь Меце­на­ту из-за рас­ту­ще­го недо­воль­ства вете­ра­нов. При­ме­ча­тель­но, что не зани­мая ника­ких офи­ци­аль­ных долж­но­стей, Агрип­па и Меце­нат дей­ст­во­ва­ли от име­ни Окта­ви­а­на, име­ли пра­во вскры­вать и даже изме­нять по сво­е­му усмот­ре­нию его пись­ма сена­ту, мог­ли и писать любые пись­ма от име­ни при­ем­но­го сына Цеза­ря и поль­зо­вать­ся его перст­нем-печат­кой (Dio Cass. LI. 3. 5—6). Здесь оче­вид­но неко­то­рое «раз­дво­е­ние»: номи­наль­но все рас­по­ря­же­ния отда­ва­лись от име­ни Окта­ви­а­на, посколь­ку имен­но он обла­дал соот­вет­ст­ву­ю­щи­ми пол­но­мо­чи­я­ми, но фак­ти­че­ски, при­чем это нисколь­ко не скры­ва­лось, государ­ст­вом одно­вре­мен­но пра­ви­ли трое — буду­щий импе­ра­тор Август, Меце­нат и Агрип­па. Едва ли в этом слу­чае мож­но гово­рить о сла­ве или поче­те кого-то из этих тро­их в отдель­но­сти, но любо­пыт­но, что Окта­виан отдал дру­зьям в руки не про­сто власть, но и соб­ст­вен­ную репу­та­цию.

В 28 г. Агрип­па стал кон­су­лом во вто­рой раз вме­сте с Авгу­стом (Dio Cass. LIII. ind.). В этом году они устро­и­ли игры в честь победы при Акции (LIII. 1. 4) и про­ве­ли ценз (RGDA. 8). В том же году Агрип­па женил­ся вто­рым бра­ком на пле­мян­ни­це Авгу­ста Мар­цел­ле Стар­шей (Dio Cass. LIII. 1. 2), разде­лив тем самым с Авгу­стом уже не толь­ко долж­но­сти, дела и поло­же­ние в государ­стве, но и семью. В 27 г. Агрип­па вновь ста­но­вит­ся кол­ле­гой Авгу­ста по кон­суль­ству (LIII. ind.).

В пери­од с 26 по 23 г. Август нахо­дил­ся на войне в Испа­нии, а Агрип­па — в Риме. При­ме­ча­тель­но, что авто­ри­те­та Агрип­пы хва­та­ло для заме­ще­ния Авгу­ста в горо­де, при­том что фор­маль­ны­ми пол­но­мо­чи­я­ми Агрип­па в это вре­мя не обла­дал. Когда в 25 г. сго­рел дом на Пала­тине, кото­рый Марк Агрип­па делил с Мес­са­лой Кор­ви­ном с 29 г., Август при­гла­сил дру­га жить в соб­ст­вен­ном доме (Dio Cass. LIII. 27. 5). Посколь­ку едва ли у бли­жай­ше­го сорат­ни­ка прин­цеп­са, за свой счет отстра­и­вав­ше­го Рим, были финан­со­вые труд­но­сти, не поз­во­ляв­шие ему при­об­ре­сти отдель­ное жилье, этот пере­езд, оче­вид­но, имел сим­во­ли­че­ское зна­че­ние, хотя мож­но пред­по­ла­гать, что и дру­же­ские чув­ства сыг­ра­ли в этом при­гла­ше­нии неко­то­рую роль.

В 23 г. Август тяже­ло забо­лел и во вре­мя болез­ни пере­дал государ­ст­вен­ные доку­мен­ты кон­су­лу Пизо­ну, а пер­стень-печат­ку — Агрип­пе (Dio Cass. LIII. 30—32). Учи­ты­вая преды­ду­щий опыт, когда после победы над Мар­ком Анто­ни­ем Агрип­па, не обла­дая фор­маль­ны­ми пол­но­мо­чи­я­ми, высту­пал как пред­ста­ви­тель Окта­ви­а­на с.151 и имел самые широ­кие воз­мож­но­сти, мож­но пред­по­ло­жить, что пере­да­ча перст­ня-печат­ки в этом слу­чае озна­ча­ла, что сво­им пре­ем­ни­ком Август жела­ет видеть имен­но Мар­ка Агрип­пу²².

Позд­нее в том же 23 г. Агрип­па уез­жа­ет на Восток, наде­лен­ный широ­ки­ми пол­но­мо­чи­я­ми²³. Сам Август в это вре­мя зани­мал­ся Римом и запад­ны­ми терри­то­ри­я­ми. В 21 г. в Риме про­изо­шли бес­по­ряд­ки из-за кон­суль­ских выбо­ров, поэто­му Август, кото­рый тогда нахо­дил­ся на Сици­лии, сроч­но вызвал с Восто­ка Агрип­пу, пору­чил ему управ­ле­ние Римом и запад­ны­ми про­вин­ци­я­ми, а сам решил отпра­вить­ся на Восток (Dio Cass. LIV. 6. 5). В это же вре­мя Агрип­па раз­вел­ся с пле­мян­ни­цей прин­цеп­са Мар­цел­лой и женил­ся на его един­ст­вен­ной доче­ри — Юлии (Dio Cass. LIV. 6. 5; Suet. Aug. 63. 1). Любо­пыт­на свое­об­раз­ная «пере­да­ча эста­фе­ты», про­ис­хо­див­шая в этот пери­од меж­ду Авгу­стом и Агрип­пой: если один нахо­дит­ся в запад­ных про­вин­ци­ях и Риме, то дру­гой в это же вре­мя — на Восто­ке, и наобо­рот. Такой «вза­и­мо­об­мен» дает осно­ва­ния пред­по­ла­гать, что пол­но­мо­чия Агрип­пы были доста­точ­но обшир­ны, чтобы он мог заме­нить Авгу­ста. Имен­но поэто­му мож­но было услов­но разде­лить импе­рию на две части, и пока Август нахо­дил­ся в одной, Агрип­па отве­чал за дру­гую. Если бы пол­но­мо­чия Агрип­пы в этот пери­од не дава­ли ему воз­мож­но­сти заме­нить Авгу­ста в том чис­ле и в реше­нии каких-то про­блем (кото­рые труд­но пред­у­га­дать зара­нее и пре­до­ста­вить намест­ни­ку соот­вет­ст­ву­ю­щие пол­но­мо­чия), то в таком «обмене» нет ника­ко­го смыс­ла. А если учесть, что Агрип­па при­ни­мал самые раз­ные реше­ния — от изгна­ния еги­пет­ских жре­цов из Рима до вой­ны в Испа­нии, то, веро­ят­но, он обла­дал необ­хо­ди­мы­ми для это­го пол­но­мо­чи­я­ми. Любо­пы­тен и дру­гой момент. Ско­рее все­го, пол­но­мо­чия Агрип­пы не поз­во­ля­ли ему вети­ро­вать реше­ния Авгу­ста, по край­ней мере подоб­ные при­ме­ры неиз­вест­ны. Одна­ко слу­чаи обрат­но­го, когда Август вети­ро­вал реше­ния Агрип­пы, так­же неиз­вест­ны. Конеч­но, едва ли это дает осно­ва­ния пред­по­ла­гать пол­ное равен­ство их пол­но­мо­чий, но под­чер­ки­ва­ет согла­сие Авгу­ста и его дру­га в государ­ст­вен­ных делах²⁴.

Сле­дую­щий любо­пыт­ный эпи­зод отно­сит­ся к 18 г., когда после победы над кан­табра­ми Агрип­па вер­нул­ся в Рим. Вновь по прось­бе Авгу­ста сенат пре­до­ста­вил Агрип­пе три­умф, и вновь пол­ко­во­дец отка­зал­ся его празд­но­вать (Dio Cass. LIV. 11. 6). Види­мо, в этом же году импе­рий Агрип­пы был про­длен еще на пять лет и, веро­ят­но, рас­про­стра­нен на всю Рим­скую импе­рию. В том же году трех­крат­ный кон­сул полу­чил три­бун­скую власть, являв­шу­ю­ся одной из основ поло­же­ния Авгу­ста²⁵. На осно­ва­нии этих пол­но­мо­чий сов­мест­но с Авгу­стом он про­вел в этом году Сто­лет­ние игры и пере­смотр спис­ков сена­та (Dio Cass. LIV. 12—14; RGDA 22; CIL. VI. 32326, 165).

С 17 по 14 г. Агрип­па зани­мал­ся теку­щи­ми дела­ми на Восто­ке, в то вре­мя как Август зани­мал­ся тем же самым в Риме, а потом и в запад­ных про­вин­ци­ях (Dio с.152 Cass. LIV. 19—25). В 14 г. Агрип­па вновь был удо­сто­ен три­ум­фа за подав­ле­ние мяте­жа пле­мен Бос­по­ра Ким­ме­рий­ско­го. И вновь пол­ко­во­дец не стал его празд­но­вать. Более того, на этот раз Агрип­па даже не напра­вил в сенат офи­ци­аль­ное уве­дом­ле­ние о победе (Dio Cass. LIV. 24. 7).

В 13 г. Марк Агрип­па вер­нул­ся в Рим, где все его пол­но­мо­чия были про­дле­ны еще на пять лет (Dio Cass. LIV. 28—29). В кон­це это­го года он напра­вил­ся в Пан­но­нию, где назре­ва­ло вос­ста­ние, одна­ко пан­нон­цы, узнав о пред­сто­я­щем при­бы­тии Агрип­пы, сло­жи­ли ору­жие. На обрат­ном пути пол­ко­во­дец забо­лел в Ита­лии и в нача­ле 12 г. скон­чал­ся (Dio Cass. LIV. 28. 3).

Из крат­ко­го рас­смот­ре­ния дея­тель­но­сти Мар­ка Агрип­пы оче­вид­но, что соб­ст­вен­но­го сове­та пол­ко­во­дец не при­дер­жи­вал­ся. Дела у них с Окта­виа­ном чаще все­го были или общие или при­мер­но рав­ные по уров­ню слож­но­сти. В тени Агрип­па тоже явно не дер­жал­ся: он писал мему­а­ры, в кото­рых рас­ска­зы­вал о сво­их дости­же­ни­ях, постро­ен­ные тер­мы на Мар­со­вом поле назвал соб­ст­вен­ным име­нем, три­жды зани­мал кон­суль­скую долж­ность, был пра­вой рукой Авгу­ста, а в кон­це жиз­ни стал его фак­ти­че­ским сопра­ви­те­лем²⁶. При этом сведе­ний о каком-либо недо­воль­стве прин­цеп­са отно­си­тель­но успе­хов и сла­вы сво­его дру­га в источ­ни­ках не содер­жит­ся.

Пред­став­ля­ет­ся, что вза­и­моот­но­ше­ния Авгу­ста и Агрип­пы боль­ше соот­вет­ст­ву­ют двум дру­гим выска­зы­ва­ни­ям, чем сло­вам, кото­рые пере­ска­зы­ва­ет Дион Кас­сий.

Цице­рон в речи в защи­ту Рос­ция Аме­рий­ско­го, утвер­жда­ет: «Ведь мы не можем сами вести все дела; один может при­не­сти боль­ше поль­зы в одном деле, дру­гой — в дру­гом. Поэто­му мы и всту­па­ем в дру­же­ские отно­ше­ния, чтобы вза­им­ны­ми услу­га­ми дей­ст­во­вать ради общей выго­ды» (пер. В. О. Горен­штей­на)²⁷. Имен­но такая общ­ность в делах про­сле­жи­ва­ет­ся во вза­и­моот­но­ше­ни­ях Авгу­ста и Агрип­пы с пер­вых же упо­ми­на­ний о них в источ­ни­ках — сов­мест­но­го обу­че­ния в Апол­ло­нии (Nic. Dam. FGrHist 127 F 16; Dio Cass. XLV. 3. 1) — и до послед­них лет жиз­ни Агрип­пы — соправ­ле­ния (Dio Cass. LIV. 28. 1).

Сене­ка в трак­та­те «О бла­го­де­я­ни­ях» пишет: «Ведь у меня с дру­гом все общее не в том смыс­ле, как быва­ет общее с союз­ни­ком, при­чем одна часть при­над­ле­жит мне, а дру­гая — ему, но в том смыс­ле, как у отца с мате­рью быва­ют общие дети. Хотя их и быва­ет у них двое, но каж­до­му из них при­над­ле­жит не одно дитя, а оба…» (пер. П. Крас­но­ва)²⁸. Сле­ду­ет заме­тить, что к Авгу­сту и Агрип­пе это отно­сит­ся в пол­ной мере, посколь­ку они дели­ли не толь­ко государ­ст­вен­ные дела, пол­но­мо­чия и долж­но­сти, вой­ны, победы и пора­же­ния, но Агрип­па был и чле­ном семьи Авгу­ста, женив­шись сна­ча­ла на его пле­мян­ни­це, а затем и на доче­ри, а так­же жил с 25 г. в его доме по пред­ло­же­нию само­го прин­цеп­са.

В источ­ни­ках, к сожа­ле­нию, нет ника­ких выска­зы­ва­ний Агрип­пы или Авгу­ста на эту тему, так что опре­де­лить их лич­ное (хотя бы офи­ци­аль­но заяв­лен­ное) отно­ше­ние к общ­но­сти у дру­зей все­го, и дел в том чис­ле, не пред­став­ля­ет­ся с.153 воз­мож­ным. Одна­ко, ско­рее все­го, сход­ные по сути сло­ва Цице­ро­на, их стар­ше­го совре­мен­ни­ка, и Сене­ки, жив­ше­го на несколь­ко деся­ти­ле­тий поз­же, где авто­ры гово­рят от лица некой груп­пы, отра­жа­ют отно­ше­ние к это­му вопро­су рим­ско­го обще­ства в целом²⁹.

Итак, как свиде­тель­ст­ву­ет дея­тель­ность Мар­ка Агрип­пы, сам он сво­е­му сове­ту не сле­до­вал. Веро­ят­но, имен­но такое поло­же­ние дел дало отдель­ным иссле­до­ва­те­лям повод усо­мнить­ся в досто­вер­но­сти рас­ска­за Дио­на Кас­сия об этом сове­те и усмот­реть в нем отго­лос­ки вра­же­ской про­па­ган­ды, рито­ри­че­ское упраж­не­ние или соб­ст­вен­ные мыс­ли древ­не­го исто­ри­ка, вло­жен­ные в уста Агрип­пы. Одна­ко, как гово­ри­лось выше, эти пред­по­ло­же­ния не были в доста­точ­ной мере под­креп­ле­ны дока­за­тель­ства­ми и аргу­мен­ти­ро­ва­ны. В свя­зи с этим пред­став­ля­ет­ся важ­ным более вни­ма­тель­но отне­стись к дан­но­му эпи­зо­ду. Если пред­по­ло­жить, что Дион Кас­сий пишет прав­ду и Агрип­па дей­ст­ви­тель­но давал такой совет близ­ким сорат­ни­кам, то воз­ни­ка­ет зако­но­мер­ный вопрос: поче­му пол­ко­во­дец гово­рил одно, а делал совсем дру­гое? Этот вопрос дей­ст­ви­тель­но тре­бу­ет отве­та. Но вме­сто того чтобы сра­зу отбра­сы­вать сведе­ния источ­ни­ка об этом выска­зы­ва­нии Агрип­пы как недо­сто­вер­ные, сле­ду­ет убедить­ся, что нет ника­кой воз­мож­но­сти объ­яс­нить этот совет Агрип­пы в рам­ках той линии поведе­ния, кото­рой при­дер­жи­вал­ся сам пол­ко­во­дец.

Для нача­ла обра­тим­ся к адре­са­там Агрип­пы. По сло­вам Дио­на Кас­сия он гово­рил это πά­νυ ἑταίρους. Любо­пыт­но, что исто­рик исполь­зу­ет здесь имен­но сло­во ἑταίρους, тогда как отно­ше­ния Авгу­ста и Агрип­пы он харак­те­ри­зу­ет как φι­λία (Dio Cass. LIV. 29. 1). Сло­во ἑταίρος в древ­не­гре­че­ском озна­ча­ет това­ри­ща, сорат­ни­ка, сто­рон­ни­ка, при­я­те­ля, но не лич­но­го дру­га. Дру­га лич­но­го озна­ча­ет как раз сло­во φί­λος³⁰. Таким обра­зом, Дион Кас­сий в этой фра­зе под­чер­ки­ва­ет, что совет этот Агрип­па давал сво­им сорат­ни­кам, това­ри­щам по делу, кото­рые, одна­ко, не были ему лич­ны­ми дру­зья­ми в отли­чие от Авгу­ста. Теперь обра­тим­ся к самим πά­νυ ἑταίροι Агрип­пы.

Инте­рес­ное иссле­до­ва­ние на эту тему про­вел Ж.-М. Род­даз³¹. Исто­рик пред­по­ла­га­ет сле­дую­щих более или менее знат­ных людей в чис­ле сорат­ни­ков или при­я­те­лей пол­ко­во­д­ца: Марк Вале­рий Мес­са­ла Кор­вин, Гай Цестий, Марк Вале­рий Мес­са­ла Потит, Секст Аппу­лей, Квин­ти­лий Вар, Марк Вини­ций, Гай Мар­ций Цен­зо­рин, «семья Юни­ев Сила­нов», Марк Лол­лий, Квинт Эми­лий Лепид (Бар­бу­ла), Пуб­лий Силий Нер­ва (кон­сул 20 г.), Луций Каль­пур­ний Пизон (кон­сул 15 г.), Пуб­лий Суль­пи­ций Кви­ри­ний (кон­сул 12 г.), Луций Тарий Руф, Павел Фабий Мак­сим. Отдель­но фран­цуз­ский иссле­до­ва­тель оста­нав­ли­ва­ет­ся на вза­и­моот­но­ше­ни­ях Агрип­пы и Тибе­рия, дока­зы­вая, что они были дру­же­ски­ми, одна­ко в рам­ках дан­но­го иссле­до­ва­ния буду­щий пре­ем­ник Авгу­ста не пред­став­ля­ет осо­бо­го инте­ре­са. Едва ли мож­но себе пред­ста­вить, что в таком эпи­зо­де имен­но Тибе­рия, буду­ще­го импе­ра­то­ра, Дион Кас­сий вклю­чил в чис­ло без­ли­ких πά­νυ ἑταίροι Агрип­пы. с.154 Насто­я­щее иссле­до­ва­ние не поз­во­ля­ет подроб­но оста­но­вить­ся на лич­но­сти каж­до­го из пред­по­ла­гае­мых Род­да­зом знат­ных сорат­ни­ков пол­ко­во­д­ца, поэто­му очень крат­ко рас­смот­рим лишь тех из них, к кому тео­ре­ти­че­ски мог быть обра­щен совет Агрип­пы, т. е. тех, кто бла­го­да­ря про­ис­хож­де­нию, семей­ным тра­ди­ци­ям, вос­пи­та­нию, соб­ст­вен­ным взглядам мог рас­счи­ты­вать на боль­шие поче­сти и не был без­услов­но лоя­лен ново­му режи­му. Ина­че гово­ря, тех, у кого в бли­жай­шей семей­ной исто­рии или соб­ст­вен­ной био­гра­фии про­сле­жи­ва­ют­ся сим­па­тии к рес­пуб­ли­кан­ским поряд­кам.

Марк Вале­рий Мес­са­ла Кор­вин преж­де, чем перей­ти на сто­ро­ну Окта­ви­а­на, был лега­том у Бру­та (Cic. Ad Brut. I. 12; 15), потом попал в про­скрип­ци­он­ные спис­ки. По прось­бам род­ст­вен­ни­ков три­ум­ви­ры исклю­чи­ли его из них, но Мес­са­ла остал­ся в армии рес­пуб­ли­кан­цев (App. BC. IV. 38). После раз­гро­ма Бру­та и Кас­сия при Филип­пах он бежал, затем при­со­еди­нил­ся к Мар­ку Анто­нию³². Мес­са­ла был близ­ким дру­гом Кас­сия, одно­го из убийц Цеза­ря, и уже после окон­ча­ния граж­дан­ских войн про­дол­жал откры­то назы­вать его сво­им пол­ко­вод­цем (Tac. Ann. IV. 34. 4). Веро­ят­но, из-за сбли­же­ния Анто­ния с Клео­патрой он при­нял реше­ние перей­ти на сто­ро­ну Окта­ви­а­на и в Сици­лий­ской войне уже вое­вал вме­сте с ним (App. BC. IV. 38; V. 102)³³. После это­го Мес­са­ла участ­во­вал в вой­нах Окта­ви­а­на про­тив илли­рий­цев и Мар­ка Анто­ния, управ­лял Сири­ей и Акви­та­ни­ей и в 27 г. отпразд­но­вал три­умф³⁴. При­мер­но четы­ре года Мес­са­ла делил с Агрип­пой быв­ший дом Мар­ка Анто­ния на Пала­тине (Dio Cass. LIII. 27. 5). Одна­ко мож­но отме­тить и один инци­дент, про­изо­шед­ший уже в 26 г.: по пред­ло­же­нию Авгу­ста Мес­са­ла при­нял толь­ко что создан­ный пост пре­фек­та горо­да, но через несколь­ко дней отка­зал­ся от него, буд­то бы пото­му что не пони­мал, что дол­жен делать (qua­si nes­cius exer­cen­di — Tac. Ann. VI. 11), но в дей­ст­ви­тель­но­сти, види­мо, пото­му, что счи­тал такую долж­ность в государ­стве неумест­ной (in­ci­vi­le mes­se po­tes­ta­tem con­tes­tans — Hie­ron. Chr. 188. 3). По-види­мо­му, этот посту­пок Мес­са­лы свиде­тель­ст­ву­ет о том, что он не стре­мил­ся откры­то поста­вить свое имя и репу­та­цию на служ­бу режи­му Авгу­ста и желал про­де­мон­стри­ро­вать неза­ви­си­мость³⁵.

О Гае Цестии не извест­но почти ниче­го. О свя­зи с Агрип­пой свиде­тель­ст­ву­ет лишь над­пись на пира­миде Цестия, где пол­ко­во­дец назван одним из наслед­ни­ков (CIL. VI. 1375). Друг Авгу­ста, одна­ко, от наслед­ства отка­зал­ся в поль­зу бра­та умер­ше­го. Род­даз выска­зал пред­по­ло­же­ние, что отно­ше­ния Агрип­пы и Гая Цестия могут вос­хо­дить к эпо­хе про­скрип­ций, посколь­ку сре­ди Цести­ев был проскри­би­ро­ван­ный. Фран­цуз­ский исто­рик пред­по­ла­га­ет, что Агрип­па мог в свое вре­мя за него всту­пить­ся.

Пуб­лий Квин­ти­лий Вар, потер­пев­ший зна­ме­ни­тое пора­же­ние в Тев­то­бург­ском лесу, при­хо­дил­ся Агрип­пе зятем — он был женат на одной из его доче­рей³⁶, зани­мал кон­суль­скую долж­ность одно­вре­мен­но с Тибе­ри­ем в 13 г., в этом же году устро­ил игры в честь воз­вра­ще­ния Авгу­ста из Гал­лии (Dio Cass. LIV ind.; 25. 1). Основ­ная часть карье­ры Вара при­хо­дит­ся уже на пери­од после смер­ти сопра­ви­те­ля Авгу­ста, с.155 и поэто­му, посколь­ку Квин­ти­лий рас­смат­ри­ва­ет­ся как один из воз­мож­ных адре­са­тов сове­та Агрип­пы, подроб­но оста­нав­ли­вать­ся на ней нет смыс­ла. Любо­пыт­но при этом, что отец Пуб­лия Квин­ти­лия Секст Квин­ти­лий Вар после­до­ва­тель­но нахо­дил­ся во враж­деб­ном Авгу­сту окру­же­нии. В граж­дан­ской войне Цеза­ря и Пом­пея он вое­вал на сто­роне пом­пе­ян­цев, попал в плен при взя­тии Кор­фи­ния, но Цезарь отпу­стил его (Caes. BC. I. 23). Затем Секст Вар отпра­вил­ся в Афри­ку, пытал­ся там пере­ма­нить у Кури­о­на вой­ско, воз­мож­но, повтор­но побы­вал в пле­ну (Cic. Phil. XIII. 30). В 42 г. он сра­жал­ся при Филип­пах на сто­роне Бру­та и Кас­сия, после пора­же­ния при­ка­зал воль­ноот­пу­щен­ни­ку себя убить (Vell. II. 71. 2).

«Семья Сила­нов», о кото­рой пишет Род­даз, име­ла очень тес­ные род­ст­вен­ные и идео­ло­ги­че­ские свя­зи с про­тив­ни­ка­ми Окта­ви­а­на: Сер­ви­лия, мать Бру­та, вто­рым бра­ком была заму­жем за Деци­мом Сила­ном; одна из их доче­рей вышла замуж за Гая Кас­сия, дру­гая — за Мар­ка Лепида³⁷. Их род­ст­вен­ник Марк Силан в 43 г. слу­жил под коман­до­ва­ни­ем Лепида и, соглас­но его тай­но­му ука­за­нию, при­ни­мал уча­стие в бит­ве под Мути­ной на сто­роне Анто­ния (Cic. Fam. X. 30; 34; Dio Cass. XLVI. 38; 50—51). Позд­нее он бежал на Сици­лию к Секс­ту Пом­пею (Vell. II. 77. 3), а после Мизен­ско­го мира стал сто­рон­ни­ком Анто­ния и лишь в 31 г. из-за раз­но­гла­сий с Клео­патрой и ее окру­же­ни­ем пере­шел к Окта­виа­ну (Plut. Ant. 59. 6)³⁸. Род­даз пред­по­ла­га­ет тес­ное сотруд­ни­че­ство Агрип­пы с этой семьей на осно­ва­нии эпи­зо­да, рас­ска­зан­но­го Иоси­фом Фла­ви­ем (Ant. Iud. XVI. 6. 4). Автор при­во­дит текст одно­го из поста­нов­ле­ний Агрип­пы, в кон­це кото­ро­го пол­ко­во­дец пишет, что послал пре­то­ру Сила­ну пись­мен­ный при­каз о запре­те вызы­вать иуде­ев на суд в суб­бот­ние дни. Несколь­ко сомни­тель­но, что дан­ное пись­мо свиде­тель­ст­ву­ет о каких-то при­я­тель­ских отно­ше­ни­ях Агрип­пы с Сила­ном, но, посколь­ку есть пря­мое ука­за­ние источ­ни­ка на их сотруд­ни­че­ство хотя бы в одном лишь этом вопро­се, Сила­на тоже мож­но пред­по­ла­гать в каче­стве адре­са­та рас­смат­ри­вае­мых слов Агрип­пы.

Далее Род­даз упо­ми­на­ет обо­их кон­су­лов 21 г. — Мар­ка Лол­лия и Квин­та Эми­лия Лепида (Бар­бу­лу). Аппи­ан (BC. IV. 49) рас­ска­зы­ва­ет, что Марк Лол­лий был вклю­чен три­ум­ви­ра­ми в про­скрип­ци­он­ные спис­ки, а Бар­бу­ла через Агрип­пу упро­сил Окта­ви­а­на исклю­чить его. Позд­нее, когда спа­сен­ный Лол­лий вое­вал на сто­роне Окта­ви­а­на про­тив Анто­ния, ему пред­ста­ви­лась воз­мож­ность отпла­тить Бар­бу­ле вза­им­но­стью. Послед­ний сра­жал­ся при Акции на сто­роне Анто­ния, попал в плен, и Лол­лий затем добил­ся для него мило­сти от млад­ше­го Цеза­ря³⁹.

Что же каса­ет­ся несколь­ких послед­них пер­со­на­жей, то нет даже кос­вен­ных при­зна­ков их нело­яль­но­сти режи­му или каких-либо рес­пуб­ли­кан­ских тра­ди­ций в семье, но совет Агрип­пы мог быть обра­щен и к ним, посколь­ку они в раз­ное вре­мя зани­ма­ли долж­ность намест­ни­ка одной из про­вин­ций, под­чи­нен­ных импе­рию пол­ко­во­д­ца⁴⁰: Пуб­лий Силий Нер­ва, импе­ра­тор­ский легат в Ближ­ней Испа­нии во вре­мя кан­та­брий­ской вой­ны (Vell. II. 90. 4; CIL. II. 3414), Луций Каль­пур­ний Пизон, легат Гала­тии-Пам­фи­лии в 14 г. (Dio Cass. LIV. 34. 6). Луций Тарий Руф был лега­том про­пре­тор­ско­го ран­га в Македо­нии в 17—16 гг. и, воз­мож­но, одер­жал там победу над вторг­ши­ми­ся сар­ма­та­ми⁴¹. Если Нер­ва, Пизон и Тарий не мог­ли с.156 пре­тен­до­вать на три­умф по фор­маль­ным осно­ва­ни­ям, то Пуб­лий Суль­пи­ций Кви­ри­ний, кото­рый в 15 г. был про­кон­су­лом Кри­та и Кире­ны (Flor. II. 31), мог, одна­ко не решил­ся. В этом же отрыв­ке Флор сооб­ща­ет любо­пыт­ную деталь, пере­кли­каю­щу­ю­ся с рас­смат­ри­вае­мым сове­том Агрип­пы быть скром­нее в успе­хах: «Поко­ре­ние мар­ма­ридов и гара­ман­тов пору­чил (Август. — С. Т.) Кви­ри­нию. Он мог бы полу­чить титул Мар­ма­рий­ский, но ока­зал­ся более скро­мен в оцен­ке победы»⁴² (кур­сив мой. — С. Т.).

Таким обра­зом, оче­вид­но, что в окру­же­нии Мар­ка Агрип­пы было нема­ло людей, от кото­рых по раз­ным при­чи­нам мож­но было ожи­дать болез­нен­ной реак­ции на ущем­ле­ние соб­ст­вен­но­го често­лю­бия ради укреп­ле­ния ново­го режи­ма.

Дион Кас­сий не уточ­ня­ет, в какое имен­но вре­мя Агрип­па гово­рил это сво­им «сорат­ни­кам», но сло­ва εἰώθει λέ­γειν ука­зы­ва­ют на то, что пол­ко­во­дец гово­рил это неод­но­крат­но и в тече­ние дли­тель­но­го про­ме­жут­ка вре­ме­ни. Теперь, чтобы понять, како­ва мог­ла быть моти­ва­ция пол­ко­во­д­ца дать совет, кото­ро­му сам он не сле­до­вал, сле­ду­ет вспом­нить о двух важ­ных эпи­зо­дах: судь­бе Кор­не­лия Гал­ла и после­до­ва­тель­ном отка­зе Агрип­пы от неод­но­крат­но пред­ла­гав­ших­ся ему три­ум­фов.

Эпи­зод с Кор­не­ли­ем Гал­лом подроб­но осве­щен в науч­ной лите­ра­ту­ре, и до сих пор ведут­ся спо­ры, дей­ст­ви­тель­но ли намест­ник Егип­та про­ви­нил­ся перед Авгу­стом или нет⁴³. Одна­ко для насто­я­ще­го иссле­до­ва­ния ответ на этот вопрос не име­ет зна­че­ния, в дан­ном слу­чае важ­но лишь то, что сам Август рас­це­нил чрез­мер­ное само­п­ро­слав­ле­ние Кор­не­лия Гал­ла в Егип­те как враж­деб­ные дей­ст­вия и отве­тил ему вза­им­но­стью, ото­звав намест­ни­ка из Егип­та и запре­тив ему появ­лять­ся в импе­ра­тор­ских про­вин­ци­ях (Dio Cass. LIII. 23. 5).

Теперь обра­тим­ся к после­до­ва­тель­ным отка­зам Агрип­пы от три­ум­фов. Пер­вый три­умф пол­ко­вод­цу был пре­до­став­лен по прось­бе Окта­ви­а­на в 38 г. за победу над акви­та­на­ми в Гал­лии, и в дан­ном слу­чае при­чи­ной отка­за Мар­ка Агрип­пы мож­но дей­ст­ви­тель­но счесть ту, о кото­рой пря­мо пишет Дион Кас­сий: «И тот (быв­ший кон­су­лом вме­сте с Луци­ем Гал­лом), дей­ст­ви­тель­но не празд­но­вал победу, счи­тая позор­ным кичить­ся, когда Цезарь потер­пел неуда­чу»⁴⁴.

Со вто­рым и третьим отка­за­ми все несколь­ко слож­нее. Дион Кас­сий пишет, что вто­рой три­умф был пре­до­став­лен Агрип­пе вновь по прось­бе Авгу­ста, теперь за победу над кан­табра­ми (LIV. 11. 6). В отли­чие от преды­ду­ще­го слу­чая, когда при­чи­на отка­за пол­ко­во­д­ца назва­на пря­мо, здесь исто­рик огра­ни­чи­ва­ет­ся общи­ми сло­ва­ми о скром­но­сти Агрип­пы. О третьем три­ум­фе, пре­до­став­лен­ном пол­ко­вод­цу за подав­ле­ние мяте­жа пле­мен Бос­по­ра Ким­ме­рий­ско­го, Дион Кас­сий пишет, что Агрип­па даже не потрудил­ся напра­вить в сенат доне­се­ние о про­ис­шед­шем (LIV. 24. 7). Если так, сле­до­ва­тель­но, три­умф вновь был пре­до­став­лен при неко­то­ром содей­ст­вии Авгу­ста, кото­рый навер­ня­ка полу­чил от Агрип­пы доне­се­ние. О при­чи­нах тако­го поведе­ния Агрип­пы на сей раз антич­ный автор не сооб­ща­ет ниче­го.

Гипо­те­за о при­род­ной скром­но­сти пол­ко­во­д­ца, сво­им име­нем назвав­ше­го рос­кош­ные тер­мы на Мар­со­вом поле или при­ни­мав­ше­го поче­сти, кото­рых не удо­ста­и­вал­ся преж­де ни один рим­ля­нин, по мень­шей мере, спор­на. Сле­ду­ет так­же заме­тить, что пред­по­ла­гае­мая скром­ность Агрип­пы совер­шен­но не меша­ла ему три­жды зани­мать долж­ность кон­су­ла, полу­чать выс­ший импе­рий и ста­но­вить­ся с.157 сопра­ви­те­лем Авгу­ста. Так­же сле­ду­ет обра­тить вни­ма­ние на то, как в рим­ском обще­стве отно­си­лись к отка­зам от три­ум­фов. Этим вопро­сом зани­ма­лась М. Берд⁴⁵. Она пока­за­ла, что в целом стрем­ле­ние к празд­но­ва­нию три­ум­фов в рим­ском обще­стве поощ­ря­лось и счи­та­лось нор­маль­ным. При этом отказ от три­ум­фа рас­смат­ри­вал­ся как стран­ное, необыч­ное поведе­ние, но в зави­си­мо­сти от обсто­я­тельств оно мог­ло вызы­вать раз­лич­ную реак­цию. Так, Ливий вос­хи­ща­ет­ся реше­ни­ем М. Фабия Вибу­ла­на, отка­зав­ше­го­ся в 480 г. от три­ум­фа из-за гибе­ли в бою его бра­та и кол­ле­ги по кон­суль­ству (Liv. II. 47. 9—11). Плу­тарх пере­да­ет поло­жи­тель­ную оцен­ку дей­ст­вий Мария, кото­рый отка­зал­ся от три­ум­фа за победу при Аквах Секс­ти­е­вых и отпра­вил­ся на помощь кол­ле­ге Кату­лу, потер­пев­ше­му пора­же­ние (Plut. Mar. 24. 1); после победы при Вер­цел­лах Марий отпразд­но­вал сов­мест­ный с Кату­лом три­умф, хотя мно­гие счи­та­ли, что он имел пра­во на два (ibid. 27). Ней­траль­но оце­ни­ва­ет­ся реше­ние Цеза­ря не доби­вать­ся заслу­жен­но­го три­ум­фа в 60 г., так как в силу фор­маль­но­стей это поме­ша­ло бы ему полу­чить кон­суль­ство на сле­дую­щий год (Suet. Iul. 18. 2; Plut. Caes. 13). Как про­яв­ле­ние высо­ко­ме­рия оха­рак­те­ри­зо­ван отказ от три­ум­фа неко­е­го Гн. Фуль­вия Флак­ка по неяс­ной при­чине (Val. Max. II. 8. 3) и отказ Л. Пизо­на, кон­су­ла 58 г., от соис­ка­ния три­ум­фа со ссыл­кой на эпи­ку­рей­ские убеж­де­ния (Cic. Pis. 37—38; 44; 53—64). Разу­ме­ет­ся, во всех слу­ча­ях оцен­ка силь­но зави­сит от поли­ти­че­ских целей и пози­ций того, кто ее дает; одна­ко сто­ит отме­тить, что наи­боль­шее пони­ма­ние встре­ча­ет отказ от три­ум­фа как знак ува­же­ния к кол­ле­ге. Сле­ду­ет отдель­но заме­тить, что ни в одном слу­чае скром­ность три­ум­фа­то­ра не фигу­ри­ру­ет в каче­стве при­чи­ны отка­за от празд­но­ва­ния три­ум­фа. Но даже если пред­по­ло­жить, что Дион Кас­сий прав и Агрип­па отка­зал­ся из скром­но­сти, воз­ни­ка­ет вопрос: неуже­ли Август настоль­ко пло­хо знал сво­его бли­жай­ше­го сорат­ни­ка и дру­га дет­ства, что оста­вал­ся в неведе­нии отно­си­тель­но это­го его каче­ства? И даже если так, то по какой при­чине в 14 г. Август повто­ря­ет ошиб­ку? Зачем вновь пре­до­став­ля­ет­ся три­умф чело­ве­ку, кото­рый после­до­ва­тель­но отка­зы­ва­ет­ся его празд­но­вать? И поче­му Август и Агрип­па, у кото­рых в осталь­ных делах царит согла­сие (см. выше), имен­но в этом слу­чае никак не могут ни до чего дого­во­рить­ся? Пред­став­ля­ет­ся, что ответ на эти вопро­сы дает сам же Дион Кас­сий: «И из-за это­го нико­му дру­го­му из рав­ных ему само­му, по край­ней мере, как я пола­гаю, не раз­ре­ша­ли это­го делать, но толь­ко лишь полу­чать три­ум­фаль­ные отли­чия»⁴⁶.

След­ст­ви­ем поведе­ния Агрип­пы ста­ло то, что после него никто уже боль­ше не празд­но­вал три­ум­фы, все поче­сти скон­цен­три­ро­ва­лись в руках импе­ра­то­ра и его семьи. Вряд ли мож­но счесть про­стой слу­чай­но­стью, что имен­но после послед­не­го отка­за Агрип­пы три­ум­фов пол­ко­вод­цев, не при­над­ле­жав­ших к импе­ра­тор­ской семье, боль­ше не было. В таком слу­чае лег­ко объ­яс­ня­ет­ся кажу­ща­я­ся несо­гла­со­ван­ность дей­ст­вий Агрип­пы и Авгу­ста: импе­ра­тор и его бли­жай­ший сорат­ник «игра­ли в четы­ре руки», чтобы, с одной сто­ро­ны, добить­ся сосре­дото­че­ния всех поче­стей в руках Авгу­ста, а с дру­гой — не дать пово­да запо­до­зрить импе­ра­то­ра в стрем­ле­нии к тира­нии. Метод, избран­ный Агрип­пой и Авгу­стом, отве­чал обо­им усло­ви­ям: при пол­ной внеш­ней доб­ро­воль­но­сти отка­зов Агрип­пы и внеш­нем же стрем­ле­нии Авгу­ста эти три­ум­фы ему обес­пе­чить, импе­ра­тор и его друг созда­ли такое поло­же­ние, при кото­ром не про­зву­ча­ло ника­ких при­ка­зов или запре­тов, но все поня­ли: отныне три­ум­фы — это при­ви­ле­гия импе­ра­то­ра⁴⁷.

с.158 Вер­нем­ся к рас­смат­ри­вае­мо­му эпи­зо­ду. Изла­гае­мый Дио­ном Кас­си­ем совет Агрип­пы содер­жит тот же посыл, что и его отказ от три­ум­фов, сфор­му­ли­ро­ван­ный в более общем виде: необ­хо­ди­мо уме­рить често­лю­бие и оста­вить поче­сти импе­ра­то­ру. С уче­том все­го выше­из­ло­жен­но­го пред­став­ля­ет­ся, что Агрип­па дей­ст­ви­тель­но мог давать сво­им «сорат­ни­кам» такой совет с той же целью: пред­от­вра­тить появ­ле­ние новых «Кор­не­ли­ев Гал­лов» и мяг­ко пред­у­предить ноби­лей, что вре­ме­на изме­ни­лись и теперь необ­хо­ди­мо вести себя с огляд­кой на прин­цеп­са и уме­рять соб­ст­вен­ное често­лю­бие. Сло­ва τὸν ἄνδρα τὸν σω­θησό­μενον зву­чат несколь­ко пре­до­сте­ре­гаю­ще. В таком слу­чае ста­но­вит­ся ясным, поче­му сам Агрип­па это­му сове­ту не сле­до­вал: ему не было ника­кой необ­хо­ди­мо­сти так посту­пать — пол­ко­во­дец, как и сам Август, не про­сто при­нял новый порядок, он же его и созда­вал. И понят­но, поче­му Август не тре­бо­вал от Агрип­пы тако­го поведе­ния — импе­ра­тор дове­рял пол­ко­вод­цу и не пред­при­ни­мал уси­лий, чтобы застра­хо­вать себя на слу­чай пре­да­тель­ства Агрип­пы, при­чем не толь­ко в этом слу­чае, но и вооб­ще за все вре­мя их сотруд­ни­че­ства начи­ная с 44 г.

Таким обра­зом, сло­ва, кото­рые Дион Кас­сий при­пи­сы­ва­ет Агрип­пе, никак не соот­но­сят­ся и не впи­сы­ва­ют­ся в поведе­ние пол­ко­во­д­ца толь­ко на пер­вый взгляд. После­до­ва­тель­ный отказ Агрип­пы от три­ум­фов пока­зы­ва­ет, что дру­зья по мень­шей мере одна­жды уже разыг­ра­ли спек­такль, чтобы добить­ся сход­но­го ито­га: обес­пе­чить в руках Авгу­ста мак­си­маль­ную кон­цен­тра­цию поче­стей и вли­я­ния. Веро­ят­но, совет, дан­ный Агрип­пой сво­им «сорат­ни­кам», тоже был частью тако­го спек­так­ля, пре­сле­до­вал ту же цель и был спла­ни­ро­ван Авгу­стом и Агрип­пой сов­мест­но.

Лите­ра­ту­ра

1. Дво­рец­кий И. Х. 1958: Древ­не­гре­че­ско-рус­ский сло­варь. М.

2. Мар­ков К. В. 2007: Кон­цеп­ция иде­аль­ной монар­хии в «Рим­ской исто­рии» Дио­на Кас­сия. Дисс… к. и. н. Н. Нов­го­род.

3. Пар­фе­нов В. Н. 2001: Импе­ра­тор Цезарь Август. Армия. Вой­на. Поли­ти­ка. СПб.

4. Таривер­ди­е­ва С. Э. 2012: Воен­но-поли­ти­че­ская дея­тель­ность Агрип­пы во вре­мя галль­ско­го намест­ни­че­ства 40—38 гг. до н. э. // ЭНОЖ «Исто­рия». 8 (16) [Элек­трон­ный ресурс]. Доступ для заре­ги­ст­ри­ро­ван­ных поль­зо­ва­те­лей. URL: http://mes.igh.ru/s207987840000455-9-1 (дата обра­ще­ния: 22.05.2014).

5. Таривер­ди­е­ва С. Э. 2013: Мар­целл и дина­сти­че­ская поли­ти­ка Авгу­ста // SH. XIII, 158—177.

6. Beard M. 2007: The Ro­man Tri­umph. Cambr.

7. Blu­men­thal F. 1913: Die Auto­bio­gra­phie des Augus­tus // Wie­ner Stu­dien. 35, 267—288.

8. Broughton T. R. S. 1952: The Ma­gistra­tes of the Ro­man Re­pub­lic. Vol. II. N. Y.

9. Char­lesworth M. P. 1933: So­me Frag­ments of the Pro­pa­gan­da of Mark An­to­ny // CQ. 27, 172—177.

10. Crook J. 1996: Po­li­ti­cal His­to­ry, 30 B. C. to A. D. 14 // CAH. Vol. X, 70—112.

с.159

11. Eck W. 1984: Se­na­to­rial Self-Rep­re­sen­ta­tion: De­ve­lop­ments in the Augus­tan Pe­riod // Cae­sar Augus­tus: Se­ven As­pects / F. Mil­lar, E. Se­gal (eds.). Oxf., 129—167.

12. Freu­den­burg K. 2014: Re­cu­sa­tio as Po­li­ti­cal Theat­re: Ho­ra­ce’s Let­ter to Augus­tus // JRS. 104, 105132.

13. Ful­ler­ton M. D. 1985: The Do­mus Augus­ti in Im­pe­rial Ico­no­gra­phy of 13—12 B. C. // AJA. 89. 3, 473483.

14. Gardthau­sen V. 1891: Augus­tus und sei­ne Zeit. Lpz.

15. Gowing A. M. 1992: The Tri­um­vi­ral Nar­ra­ti­ves of Ap­pian and Cas­sius Dio. Ann Ar­bor.

16. Hick­son F. V. 1991: Augus­tus «Tri­um­pha­tor»: Ma­ni­pu­la­tion of the Tri­um­phal The­me in the Po­li­ti­cal Prog­ram of Augus­tus // La­to­mus. 50, 124—138.

17. Hi­nard F. 1985: Les proscrip­tions de la Ro­me ré­pub­li­cai­ne. Ro­me.

18. Kie­nast D. 2009: Augus­tus: Prin­zeps und Mo­narch / 4. Aufl. Darmstadt.

19. Konstan D. 1997: Friendship in the Clas­si­cal World. Cambr.

20. Lid­dell-Scott 1996: A Greek-English Le­xi­con. Oxf.

21. Mil­lar F. 1964: A Stu­dy of Cas­sius Dio. Oxf.

22. Mün­zer F. 1999: Ro­man Aris­toc­ra­tic Par­ties and Fa­mi­lies / T. Rid­ley (transl.). Bal­ti­mo­re-Lon­don.

23. Rein­hold M. 1933: Mar­cus Ag­rip­pa. A Bio­gra­phy. Ge­ne­va (NY).

24. Rein­hold M. 1972: Mar­cus Ag­rip­pa’s Son-in-Law P. Quincti­lius Va­rus // CPh. 67, 119—121.

25. Rein­hold M. 1988: From Re­pub­lic to Prin­ci­pa­te. An His­to­ri­cal Com­men­ta­ry on Cas­sius Dio’s Ro­man His­to­ry Books 49—52 (36—29 BC). At­lan­ta.

26. Rod­daz J.-M. 1984: Mar­cus Ag­rip­pa. Ro­me.

27. Ship­ley F. W. 2008: Ag­rip­pa’s Buil­ding Ac­ti­vi­ties in Ro­me. Euge­ne.

28. Sy­me R. 1934: Len­tu­lus and the Ori­gin of Moe­sia // JRS. 24, 113—137.

29. Sy­me R. 1939: The Ro­man Re­vo­lu­tion. Oxf.

30. Sy­me R. 1986: The Augus­tan Aris­toc­ra­cy. Oxf.

31. Wardle D. 1994: Ag­rip­pa’s Re­fu­sal of a Tri­umph in 19 B. C. // An­tich­ton. 28, 58—64.

Ag­rip­pa’s Ad­vi­ce to his Com­ra­des (Dio Cass. 49. 4): An Es­say of In­terpre­ta­tion

Sa­bi­na E. Ta­ri­ver­die­va

The aut­hor of the ar­tic­le con­tests two main in­terpre­ta­tions of Ag­rip­pa’s ad­vi­ce to his as­so­cia­tes re­por­ted by Cas­sius Dio (49. 4). The fol­lowers of the first view be­lie­ve that Dio’s in­for­ma­tion is just a pro­duct of his own fan­ta­sy and has no­thing to do with Ag­rip­pa. The sup­por­ters of the se­cond in­terpre­ta­tion be­lie­ve that Dio’s ac­count is qui­te re­liab­le and the­re­fo­re pro­ves that Ag­rip­pa bewa­red of Augus­tus and that he real­ly had such a bad opi­nion about ru­lers. It is ar­gued in the ar­tic­le that the ad­vi­ce en­ti­re­ly cor­res­ponds to the com­mon po­li­cies of Augus­tus and Ag­rip­pa in terms of strengthe­ning the power of the prin­ceps. A new in­terpre­ta­tion of the ad­vi­ce is sug­ges­ted: Ag­rip­pa re­com­men­ded his as­so­cia­tes to show mo­des­ty and lea­ve their fa­me to the Em­pe­ror in or­der to se­cu­re as much as pos­sib­le ho­nour and aut­ho­ri­ty for Augus­tus. It is ve­ry li­ke­ly that Ag­rip­pa’s ad­vi­ce to his as­so­cia­tes was the re­sult of his com­mon plan­ning with Augus­tus.

Keywords: Mar­cus Ag­rip­pa, Augus­tus, prin­ci­pa­te, Si­ci­lian War, re­fu­sal of tri­umph, Cas­sius Dio.