Всадники во главе ведомств императорской канцелярии во II — начале III в. н. э.

с.91 Импе­ра­тор­ская кан­це­ля­рия нача­ла скла­ды­вать­ся еще при Авгу­сте кото­рый, сле­дуя уста­но­вив­шей­ся при рес­пуб­ли­кан­ских маги­ст­ра­тах тра­ди­ции, исполь­зо­вал для кан­це­ляр­ской работы сво­их соб­ст­вен­ных рабов и воль­ноот­пу­щен­ни­ков. В окон­ча­тель­ном виде основ­ные ведом­ства импе­ра­тор­ской кан­це­ля­рии, уком­плек­то­ван­ные раба­ми и воль­ноот­пу­щен­ни­ка­ми прин­цеп­сов, сло­жи­лись при бли­жай­ших пре­ем­ни­ках Авгу­ста — осо­бен­но при Клав­дии¹.

Начи­ная со вто­рой поло­ви­ны I в. н. э. дела­ют­ся попыт­ки заме­нить импе­ра­тор­ских сек­ре­та­рей — воль­ноот­пу­щен­ни­ков сек­ре­та­ря­ми всад­ни­че­ско­го ран­га². В прав­ле­ние Ото­на и Вител­лия гла­ва­ми неко­то­рых основ­ных ведомств вме­сто воль­ноот­пу­щен­ни­ков были назна­че­ны всад­ни­ки³. Это, одна­ко, не при­ве­ло к устра­не­нию импе­ра­тор­ских воль­ноот­пу­щен­ни­ков от государ­ст­вен­ных дел. И при Отоне, и при Вител­лии их при­бли­жен­ные воль­ноот­пу­щен­ни­ки по-преж­не­му ока­зы­ва­ли вли­я­ние на поли­ти­че­скую обста­нов­ку⁴.

С при­хо­дом к вла­сти Фла­ви­ев во гла­ве ведомств (scri­nia) импе­ра­тор­ской кан­це­ля­рии были вновь постав­ле­ны воль­ноот­пу­щен­ни­ки. Доми­ци­ан, одна­ко, в послед­ние годы сво­его прав­ле­ния пере­дал неко­то­рые ведом­ства всад­ни­кам⁵. В част­но­сти, извест­но, что долж­ность ab epis­tu­lis et a pat­ri­mo­nio зани­мал при нем всад­ник Гней Окта­вий Тити­ний Капи­тон⁶. с.92 Капи­то­ну уда­лось сохра­нить свою долж­ность при Нер­ве и при Тра­яне, но, после того как в 102 г. он полу­чил пост пре­фек­та виги­лов, на его место вновь был назна­чен воль­ноот­пу­щен­ник. Види­мо, Тра­ян пытал­ся вер­нуть­ся к тра­ди­ци­он­ным поряд­кам, но пол­но­стью это ему не уда­лось. Имен­но в его прав­ле­ние засвиде­тель­ст­во­ва­ны пер­вые всад­ни­ки во гла­ве финан­со­во­го ведом­ства (a ra­tio­ni­bus) и во гла­ве ведом­ства уче­ных изыс­ка­ний (a stu­diis)⁷. Окон­ча­тель­ная заме­на началь­ни­ков-воль­ноот­пу­щен­ни­ков началь­ни­ка­ми-всад­ни­ка­ми в основ­ных ведом­ствах импе­ра­тор­ской кан­це­ля­рии про­изо­шла в прав­ле­ние Адри­а­на (SHA, Hadr. 22). С это­го вре­ме­ни всад­ни­че­ские чинов­ни­ки дуце­нар­но­го ран­га посто­ян­но воз­глав­ля­ют ведом­ства a ra­tio­ni­bus, ab epis­tu­lis, ab epis­tu­lis Grae­cis⁸, a li­bel­lis et cen­si­bus, a stu­diis et bib­lio­the­cis.

Види­мо, при Мар­ке Авре­лии было орга­ни­зо­ва­но новое ведом­ство — ra­tio pri­va­ta, во гла­ве кото­ро­го был постав­лен pro­cu­ra­tor ra­tio­nis pri­va­tae дуце­нар­но­го ран­га, управ­ляв­ший лич­ным иму­ще­ст­вом импе­ра­то­ров, выде­лив­шим­ся из пат­ри­мо­ния⁹. Кро­ме того, Марк Авре­лий пере­вел гла­ву ведом­ства a ra­tio­ni­bus из дуце­нар­ных про­ку­ра­то­ров в тре­це­нар­ные и ввел новый дуце­нар­ный всад­ни­че­ский пост — помощ­ни­ка гла­вы финан­со­во­го ведом­ства — pro­cu­ra­tor sum­ma­rum ra­tio­num¹⁰. При Ком­мо­де появ­ля­ет­ся новая долж­ность — a li­bel­lis et cog­ni­tio­ni­bus¹¹. Таким обра­зом, пост гла­вы ведом­ства импе­ра­тор­ско­го суда (cog­ni­tio sac­ra) был пере­дан от воль­ноот­пу­щен­ни­ков всад­ни­кам. В то же самое вре­мя было созда­но отдель­ное от ведом­ства a li­bel­lis ведом­ство a cen­si­bus во гла­ве со всад­ни­че­ским про­ку­ра­то­ром дуце­нар­но­го ран­га¹². Сеп­ти­мий Север создал новое ведом­ство a dec­la­ma­tio­ni­bus La­ti­nis, кото­рое воз­глав­лял всад­ник¹³, а от объ­еди­нен­но­го ведом­ства a stu­diis et a bib­lio­the­cis он оста­вил толь­ко ведом­ство a stu­diis. Долж­ность a bib­lio­the­cis с это­го вре­ме­ни совер­шен­но исче­за­ет¹⁴. В прав­ле­ние Севе­ра ведом­ство a cog­ni­tio­ni­bus выде­ля­ет­ся из ведом­ства a li­bel­lis et cog­ni­tio­ni­bus в отдель­ное¹⁵.

Таким обра­зом, к нача­лу III в. н. э. всад­ни­ки сто­я­ли во гла­ве девя­ти ведомств (sac­ra scri­nia) импе­ра­тор­ской кан­це­ля­рии¹⁶. Вспо­мо­га­тель­ный пер­со­нал этих ведомств состо­ял из импе­ра­тор­ских рабов и воль­ноот­пу­щен­ни­ков, при­чем бок о бок с началь­ни­ком-всад­ни­ком слу­жил его заме­сти­тель — воль­ноот­пу­щен­ник, кото­рый так­же имел титул a ra­tio­ni­bus, ab epis­tu­lis и т. д.¹⁷
с.93 До сих пор до кон­ца не ясно, како­вы были функ­ции и ком­пе­тен­ция началь­ни­ков ведомств импе­ра­тор­ской кан­це­ля­рии. Меж­ду тем от отве­та на этот вопрос зави­сят наши пред­став­ле­ния о харак­те­ре цен­траль­ной вла­сти в пери­од Ран­ней импе­рии, о сте­пе­ни бюро­кра­ти­за­ции ее государ­ст­вен­но­го аппа­ра­та. К сожа­ле­нию, дея­тель­ность бли­жай­ших сотруд­ни­ков импе­ра­то­ра недо­ста­точ­но пол­но осве­ще­на в дошед­ших до нас источ­ни­ках. В силу это­го наши пред­став­ле­ния о ней в зна­чи­тель­ной мере носят умо­зри­тель­ный, пред­по­ло­жи­тель­ный харак­тер.

Соглас­но тра­ди­ци­он­ным взглядам, началь­ни­ки ведомств уже начи­ная с прав­ле­ния Клав­дия, если не рань­ше, были ответ­ст­вен­ны­ми испол­ни­те­ля­ми и совет­ни­ка­ми, под­готав­ли­вав­ши­ми про­ек­ты основ­ных рас­по­ря­же­ний и пред­став­ляв­ши­ми их на под­пись импе­ра­то­ру¹⁸. Эта точ­ка зре­ния постав­ле­на под сомне­ние в моно­гра­фии А. Шер­вин-Уай­та, посвя­щен­ной пись­мам Пли­ния Млад­ше­го. А. Шер­вин-Уайт дока­зы­ва­ет, что Тра­ян лич­но участ­во­вал в состав­ле­нии боль­шин­ства писем Пли­нию, касаю­щих­ся управ­ле­ния Вифи­ни­ей, — даже тех, в кото­рых затра­ги­ва­лись срав­ни­тель­но незна­чи­тель­ные вопро­сы¹⁹. Вме­сте с тем он счи­та­ет, что Тра­ян, решая про­бле­мы Вифи­нии, учи­ты­вал сове­ты сво­их «сек­ре­та­рей»²⁰.

По мне­нию Дж. Кру­ка, началь­ни­ки ведомств импе­ра­тор­ской кан­це­ля­рии по боль­шей части игра­ли срав­ни­тель­но незна­чи­тель­ную роль в управ­ле­нии государ­ст­вом, вплоть до прав­ле­ния Мар­ка Авре­лия, когда они ex of­fi­cio ста­ли чле­на­ми импе­ра­тор­ско­го con­si­lium²¹. При Севе­рах они окон­ча­тель­но зани­ма­ют гла­вен­ст­ву­ю­щее поло­же­ние, а сам con­si­lium бюро­кра­ти­зи­ру­ет­ся и в зна­чи­тель­ной мере упо­доб­ля­ет­ся буду­щей кон­си­сто­рии²².

Пол­ный раз­рыв с тра­ди­ци­он­ны­ми взгляда­ми осу­ще­ст­вил Ф. Мил­лар, кото­рый выдви­нул (по выра­же­нию при­со­еди­нив­ше­го­ся к нему У. Уильям­са) «кон­цеп­цию уни­вер­саль­но­го импе­ра­тор­ско­го автор­ства». По его мне­нию, импе­ра­то­ры сами не толь­ко при­ни­ма­ли реше­ния, но и состав­ля­ли свои выступ­ле­ния в пись­мен­ной или уст­ной фор­ме, отве­ча­ли на запро­сы про­си­те­лей и вели офи­ци­аль­ную пере­пис­ку. Что же каса­ет­ся началь­ни­ков ведомств, то их роль, по мне­нию Мил­ла­ра, была незна­чи­тель­ной: они при­во­ди­ли в порядок и хра­ни­ли отче­ты и раз­лич­ные доку­мен­ты, вызы­ва­ли про­си­те­лей в audi­to­rium и либо писа­ли пись­ма под дик­тов­ку импе­ра­то­ра, либо изла­га­ли ответ или реше­ние прин­цеп­са пра­виль­ным лите­ра­тур­ным язы­ком²³. Осно­вы тако­го поряд­ка вещей, пола­га­ет Мил­лар, были нераз­рыв­но свя­за­ны с тем обще­ст­вом, про­дук­том кото­ро­го явил­ся режим с.94 Прин­ци­па­та²⁴, поче­му он и рас­про­стра­ня­ет свои выво­ды на всю эпо­ху Ран­ней импе­рии²⁵.

Выдви­гая свою кон­цеп­цию, Ф. Мил­лар поле­ми­зи­ру­ет с модер­ни­за­тор­ским под­хо­дом к исто­рии рим­ско­го государ­ства, с быту­ю­щим до сих пор стрем­ле­ни­ем исхо­дить в оцен­ке государ­ст­вен­ных инсти­ту­тов древ­не­го Рима из пред­став­ле­ний о функ­ци­о­ни­ро­ва­нии совре­мен­но­го государ­ст­вен­но­го аппа­ра­та²⁶. Одна­ко, стре­мясь выявить спе­ци­фи­ку государ­ст­вен­но­го аппа­ра­та импе­рии, Ф. Мил­лар, на наш взгляд, ино­гда захо­дит даль­ше, чем это поз­во­ля­ют сде­лать име­ю­щи­е­ся в нашем рас­по­ря­же­нии источ­ни­ки. Кро­ме того, Ф. Мил­лар в сво­ей кон­цеп­ции не при­ни­ма­ет во вни­ма­ние дина­ми­ки исто­ри­че­ско­го раз­ви­тия, не видит каких-либо суще­ст­вен­ных изме­не­ний в государ­ст­вен­ном аппа­ра­те Рима от Авгу­ста и до Дио­кле­ти­а­на. По наше­му мне­нию, выво­ды Ф. Мил­ла­ра в боль­шей сте­пе­ни отно­сят­ся к импе­ра­тор­ским отпу­щен­ни­кам, чем к началь­ни­кам ведомств всад­ни­че­ско­го ран­га. В зада­чу этой работы вхо­дит выяс­не­ние вопро­са о том, како­ва была роль всад­ни­ков, зани­мав­ших веду­щие посты в раз­лич­ных ведом­ствах импе­ра­тор­ской кан­це­ля­рии на про­тя­же­нии II — нача­ла III в. н. э., и мож­но ли наме­тить эво­лю­цию их ком­пе­тен­ции в рас­смат­ри­вае­мый пери­од.

Ответ на эти вопро­сы поз­во­лит про­лить свет как на спе­ци­фи­ку государ­ст­вен­но­го аппа­ра­та Ран­ней импе­рии, так и на харак­тер его эво­лю­ции.

При иссле­до­ва­нии инте­ре­су­ю­щих нас про­блем нель­зя обой­тись без работ Г. Пфла­у­ма. Хотя он спе­ци­аль­но не зани­мал­ся вопро­сом о ком­пе­тен­ции началь­ни­ков ведомств импе­ра­тор­ской кан­це­ля­рии, в его трех­том­ной рабо­те «Про­ку­ра­тор­ские карье­ры в эпо­ху Ран­ней Рим­ской импе­рии» (см. выше, прим. 3) содер­жат­ся цен­ные заме­ча­ния по пово­ду функ­ций отдель­ных чинов­ни­ков всад­ни­че­ско­го ран­га, слу­жив­ших в импе­ра­тор­ской кан­це­ля­рии. Еще инте­рес­нее для нашей темы дис­сер­та­ция Пфла­у­ма (см. выше, прим. 10), в кото­рой он раз­ра­ботал клас­си­фи­ка­цию всад­ни­че­ских про­ку­ра­тор­ских карьер, наме­тил иерар­хию про­ку­ра­тор­ских постов, и в том чис­ле постов всад­ни­ков, воз­глав­ляв­ших ведом­ства импе­ра­тор­ской кан­це­ля­рии. И хотя нако­пив­ший­ся в послед­ние деся­ти­ле­тия новый эпи­гра­фи­че­ский мате­ри­ал поз­во­ля­ет уточ­нить, а ино­гда и испра­вить отдель­ные выво­ды Пфла­у­ма, тем не менее его иссле­до­ва­ния оста­ют­ся осно­во­по­ла­гаю­щи­ми для даль­ней­шей работы исто­ри­ка, зани­маю­ще­го­ся чинов­ни­ка­ми всад­ни­че­ско­го ран­га.

Наи­бо­лее вид­ную роль в импе­ра­тор­ской кан­це­ля­рии играл гла­ва финан­со­во­го ведом­ства — a ra­tio­ni­bus. Этот чинов­ник, чья титу­ла­ту­ра в бук­валь­ном пере­во­де озна­ча­ет «каса­тель­но сче­тов» (в гре­че­ском вари­ан­те — с.95 ἐπὶ τῶν λό­γων), воз­глав­лял ведом­ство, куда посту­па­ли отче­ты про­вин­ци­аль­ных про­ку­ра­то­ров о всех дохо­дах и рас­хо­дах импе­ра­тор­ско­го фис­ка. После про­вер­ки этих отче­тов он, види­мо, состав­лял общие свод­ки о финан­со­вом поло­же­нии импе­рии, кото­рые пред­став­ля­лись на рас­смот­ре­ние импе­ра­то­ра²⁷. A ra­tio­ni­bus при­ни­мал уча­стие в состав­ле­нии государ­ст­вен­но­го бюд­же­та — он под­счи­ты­вал рас­хо­ды на армию, на про­до­воль­ст­вен­ные разда­чи, на содер­жа­ние, ремонт и стро­и­тель­ство хра­мов, дорог, пло­тин, на чекан­ку моне­ты²⁸. Ста­ций, харак­те­ри­зуя одно­го из a ra­tio­ni­bus, пишет, что ему одно­му дове­ре­ны все богат­ства, нахо­дя­щи­е­ся в рас­по­ря­же­нии прин­цеп­сов²⁹. Это свиде­тель­ство дает осно­ва­ние пред­по­ло­жить, что — по край­ней мере с Доми­ци­а­на — a ra­tio­ni­bus ведал финан­са­ми не толь­ко фис­ка, но и пат­ри­мо­ния³⁰.

Све­то­ний (Aug. 101, 4), пере­да­вая содер­жа­ние заве­ща­ния Авгу­ста, пишет, что в нем были ука­за­ны поимен­но все рабы и отпу­щен­ни­ки прин­цеп­са, с кото­рых мож­но было потре­бо­вать отчет в том, сколь­ко денег содер­жит­ся в эра­рии, в фис­ке и в подат­ных недо­им­ках. Судя по это­му упо­ми­на­нию, импе­ра­тор­ские рабы и воль­ноот­пу­щен­ни­ки, кото­рые несколь­ко позд­нее соста­ви­ли адми­ни­ст­ра­цию ведом­ства a ra­tio­ni­bus, кон­тро­ли­ро­ва­ли финан­со­вые ресур­сы не толь­ко фис­ка, но и государ­ст­вен­ной каз­ны. Поэто­му не исклю­че­но, что в веде­нии a ra­tio­ni­bus нахо­ди­лись все импер­ские финан­сы³¹. Одна­ко даже если ведом­ство a ra­tio­ni­bus и не име­ло пря­мо­го отно­ше­ния к эра­рию, тем не менее по край­ней мере к кон­цу II в. н. э., т. е. к тому вре­ме­ни, когда основ­ные государ­ст­вен­ные дохо­ды были пере­да­ны из эра­рия в фиск, а эра­рий пре­вра­тил­ся в муни­ци­паль­ную каз­ну горо­да Рима, гла­ва ведом­ства a ra­tio­ni­bus имел под сво­им кон­тро­лем боль­шую часть финан­со­вых ресур­сов Рим­ской импе­рии³².

Гла­ва финан­со­во­го ведом­ства поль­зо­вал­ся в сво­ей обла­сти зна­чи­тель­ной само­сто­я­тель­но­стью. Он не толь­ко зани­мал­ся финан­со­вой отчет­но­стью, но и мог отда­вать при­ка­зы об ассиг­но­ва­нии средств на опре­де­лен­ные нуж­ды³³. Боль­шое зна­че­ние поста a ra­tio­ni­bus и обшир­ность свя­зан­ных с ним пол­но­мо­чий нахо­дят свое под­твер­жде­ние в том, что уже начи­ная с прав­ле­ния Тра­я­на этот пост посто­ян­но зани­ма­ли всад­ни­ки и что при Мар­ке Авре­лии чинов­ник, зани­мав­ший этот пост, был пере­веден из раз­ряда с.96 дуце­нар­ных про­ку­ра­то­ров в тре­це­нар­ные. В это же вре­мя для помо­щи гла­ве финан­со­во­го ведом­ства импе­рии и для уста­нов­ле­ния более эффек­тив­но­го кон­тро­ля за его дея­тель­но­стью была созда­на долж­ность вспо­мо­га­тель­но­го всад­ни­че­ско­го про­ку­ра­то­ра дуце­нар­но­го ран­га — pro­cu­ra­tor sum­ma­rum ra­tio­num³⁴. Тот факт, что pro­cu­ra­tor sum­ma­rum ra­tio­num, как и гла­ва ведом­ства a ra­tio­ni­bus, имел рядом с собой вспо­мо­га­тель­но­го про­ку­ра­то­ра — воль­ноот­пу­щен­ни­ка³⁵, а так­же свою соб­ст­вен­ную кан­це­ля­рию³⁶, ука­зы­ва­ет, воз­мож­но, на нали­чие у него соб­ст­вен­ной сфе­ры ком­пе­тен­ции. Кос­вен­ным ука­за­ни­ем на это может слу­жить так­же прак­ти­ка отбо­ра кан­дида­тов для двух этих долж­но­стей.

Все a ra­tio­ni­bus, чьи карье­ры нам извест­ны, были, за един­ст­вен­ным исклю­че­ни­ем³⁷, свя­за­ны с воен­ной служ­бой³⁸. Что же каса­ет­ся про­ку­ра­то­ров sum­ma­rum ra­tio­num, то все их карье­ры были граж­дан­ски­ми, и ни один из них не был в даль­ней­шем назна­чен a ra­tio­ni­bus³⁹.

Чтобы выяс­нить, поче­му для испол­няв­ших чисто граж­дан­ские обя­зан­но­сти a ra­tio­ni­bus была необ­хо­ди­ма опре­де­лен­ная воен­ная под­готов­ка, надо рас­смот­реть не толь­ко началь­ные эта­пы, но и конец их карье­ры. Шесте­ро из этих чинов­ни­ков, завер­шаю­щие эта­пы карьер кото­рых извест­ны, вслед за долж­но­стью a ra­tio­ni­bus были назна­че­ны пре­фек­та­ми анно­ны, двое — пре­фек­та­ми виги­лов и один — пре­фек­том Егип­та⁴⁰. Впо­след­ст­вии из этих пре­фек­тов анно­ны и виги­лов один дослу­жил­ся до поста пре­фек­та Егип­та и трое — до поста пре­то­ри­ан­ско­го пре­фек­та⁴¹. Таким обра­зом, мож­но сде­лать вывод, что пост a ra­tio­ni­bus пред­на­зна­чал­ся для тех чинов­ни­ков, кото­рые име­лись в виду для даль­ней­шей служ­бы в каче­стве выс­ших пре­фек­тов и кото­рые поэто­му долж­ны были иметь навы­ки в коман­до­ва­нии воин­ски­ми под­разде­ле­ни­я­ми⁴². В первую оче­редь от них, види­мо, тре­бо­ва­лись не столь­ко спе­ци­аль­ные зна­ния, сколь­ко боль­шой опыт прак­ти­че­ской работы⁴³. В этих усло­ви­ях про­ку­ра­то­ры sum­ma­rum ra­tio­num были с.97 заня­ты, оче­вид­но, в тех обла­стях, кото­рые тре­бо­ва­ли спе­ци­аль­ной юриди­че­ской и финан­со­вой под­готов­ки⁴⁴. В целом мож­но отме­тить, что долж­ность a ra­tio­ni­bus была свя­за­на с высо­ким жало­ва­ньем, боль­шим пре­сти­жем и откры­ва­ла бле­стя­щие пер­спек­ти­вы даль­ней­шей карье­ры⁴⁵.

На вто­ром месте по сво­е­му зна­че­нию в импе­ра­тор­ской кан­це­ля­рии сто­я­ли долж­но­сти глав ведомств ab epis­tu­lis и a li­bel­lis. Epis­tu­lae — это посла­ния импе­ра­то­ру от выс­ших чинов­ни­ков, горо­дов и от част­ных лиц с очень высо­ким соци­аль­ным ста­ту­сом. На эти посла­ния импе­ра­тор отве­чал так­же в фор­ме отдель­ных посла­ний, содер­жа­щих фор­му­лы при­вет­ст­вия, про­ща­ния и основ­ной текст. Li­bel­li («про­ше­ния», «жало­бы») пред­став­ля­ли собой посла­ния импе­ра­то­ру от основ­ной мас­сы част­ных лиц и от групп тако­го рода, как коло­ны импе­ра­тор­ских поме­стий или кре­стьяне из отдель­ных дере­вень. Импе­ра­тор­ские отве­ты на эти посла­ния пред­став­ля­лись в фор­ме крат­кой при­пис­ки (sub­scrip­tio) к тек­сту само­го про­ше­ния⁴⁶. Из раз­ни­цы в фор­ме epis­tu­lae и li­bel­li про­ис­те­ка­ла и раз­ни­ца в их содер­жа­нии.

Ведом­ство ab epis­tu­lis и его гла­ва были свя­за­ны в основ­ном с офи­ци­аль­ной пере­пиской импе­ра­то­ра. Опи­сы­вая дея­тель­ность ab epis­tu­lis, Ста­ций (Sil­vae V, 1, 85 слл.; 99 сл.) пока­зы­ва­ет, что он дол­жен был рас­сы­лать при­ка­зы импе­ра­то­ра по всей импе­рии, при­ни­мать депе­ши от про­вин­ци­аль­ных чинов­ни­ков, ведать корре­спон­ден­ци­ей импе­ра­то­ра с его про­ку­ра­то­ра­ми. Этот чинов­ник был свя­зан и с дипло­ма­ти­че­ски­ми отно­ше­ни­я­ми, посколь­ку инфор­ма­цию о повсе­днев­ных отно­ше­ни­ях Рима с сосед­ни­ми государ­ства­ми и пле­ме­на­ми и о про­ис­хо­див­ших там поли­ти­че­ских изме­не­ни­ях импе­ра­тор полу­чал из писем слу­жив­ших в погра­нич­ных про­вин­ци­ях чинов­ни­ков (Plin., Ep. X, 63). Кро­ме при­е­ма и отправ­ле­ния писем, ab epis­tu­lis был обя­зан так­же посто­ян­но инфор­ми­ро­вать импе­ра­то­ра о воен­ной и эко­но­ми­че­ской ситу­а­ции в импе­рии (Stat., Sil­vae V, 1, 87 слл.). Нако­нец, он ведал изготов­ле­ни­ем дипло­мов о назна­че­нии коман­ди­ров в леги­о­ны и вспо­мо­га­тель­ные вой­ска вплоть до долж­но­сти prae­fec­tus equi­tum вклю­чи­тель­но (там же, 94 слл.). На осно­ва­нии это­го сооб­ще­ния неко­то­рые иссле­до­ва­те­ли дела­ют вывод, что ab epis­tu­lis был бли­жай­шим совет­ни­ком импе­ра­то­ра по вопро­сам назна­че­ния воен­ных коман­ди­ров в ран­ге цен­ту­ри­о­нов и выше⁴⁷. Это, одна­ко, пред­став­ля­ет­ся мало­ве­ро­ят­ным, посколь­ку труд­но пове­рить, что сове­ты тако­го рода мог­ли при­ни­мать­ся от людей, не имев­ших опы­та воен­ной служ­бы⁴⁸.

Воз­ни­ка­ет вопрос, како­ва была роль ab epis­tu­lis в дру­гих обла­стях. Были ли они ква­ли­фи­ци­ро­ван­ны­ми совет­ни­ка­ми и помощ­ни­ка­ми импе­ра­то­ров в их повсе­днев­ной дея­тель­но­сти, или же их функ­ции огра­ни­чи­ва­лись толь­ко тем, что они запи­сы­ва­ли рас­по­ря­же­ния импе­ра­то­ра под его с.98 дик­тов­ку пра­виль­ным лите­ра­тур­ным сло­гом? Види­мо, в I в. н. э. роль импе­ра­тор­ско­го ab epis­tu­lis, если толь­ко он одно­вре­мен­но не являл­ся импе­ра­тор­ским фаво­ри­том, как Нар­цисс при Клав­дии, была доволь­но скром­ной. Импе­ра­то­ры в это вре­мя, как пра­ви­ло, сами состав­ля­ли свои повсе­днев­ные посла­ния⁴⁹, а в наи­бо­лее важ­ных слу­ча­ях сове­то­ва­лись со сво­и­ми ami­ci и фаво­ри­та­ми. Ско­рее все­го, ab epis­tu­lis это­го вре­ме­ни в основ­ном были заня­ты при­е­мом, сор­ти­ро­ва­ни­ем и экс­пе­ди­ци­ей офи­ци­аль­ной корре­спон­ден­ции, а так­же в неко­то­рых слу­ча­ях лите­ра­тур­ной прав­кой импе­ра­тор­ских посла­ний. Этим, види­мо, объ­яс­ня­ет­ся то, что пер­вые всад­ни­ки, ото­бран­ные для служ­бы на долж­но­сти ab epis­tu­lis, име­ли не адми­ни­ст­ра­тив­ную, а лите­ра­тур­ную ква­ли­фи­ка­цию. Юлий Секунд — ab epis­tu­lis импе­ра­то­ра Ото­на — был одним из луч­ших ора­то­ров сво­его вре­ме­ни⁵⁰. Тити­ний Капи­тон и Све­то­ний, кото­рый выпол­нял долж­ность ab epis­tu­lis в пер­вые годы прав­ле­ния Адри­а­на, были извест­ны­ми исто­ри­ка­ми и лите­ра­то­ра­ми, но не име­ли опы­та адми­ни­ст­ра­тив­ной работы⁵¹. В кон­це прав­ле­ния Адри­а­на долж­ность ab epis­tu­lis зани­мал извест­ный софист, автор ряда сочи­не­ний фило­ло­ги­че­ско­го харак­те­ра Юлий Вестин, чья карье­ра нача­лась непо­сред­ст­вен­но с дуце­нар­но­го поста ar­chie­reus Ale­xandriae et Aegyp­ti, а затем про­дол­жа­лась на посту a bib­lio­the­cis Ro­ma­nis et Grae­cis и a stu­diis⁵². Одна­ко начи­ная с прав­ле­ния Анто­ни­на Пия, поло­же­ние дел изме­ня­ет­ся. Пост ab epis­tu­lis ста­но­вит­ся частью регу­ляр­но­го про­ку­ра­тор­ско­го cur­sus. Упо­ми­на­ния о вид­ных лите­ра­то­рах, зани­маю­щих этот пост, отныне исче­за­ют. С середи­ны II в. н. э. на посту ab epis­tu­lis появ­ля­ют­ся люди, обла­даю­щие спе­ци­аль­ной юриди­че­ской под­готов­кой. В кон­це прав­ле­ния Анто­ни­на Пия и нача­ле прав­ле­ния Мар­ка Авре­лия этот пост зани­ма­ет Крес­цент Волу­зи­ан, кото­рый начи­нал свою карье­ру в каче­стве ad­vo­ca­tus fis­ci Ro­mae⁵³. Око­ло 170—171 гг. долж­ность ab epis­tu­lis зани­ма­ет зна­ме­ни­тый юрист Тарру­тен Патерн — автор трак­та­та «De re mi­li­ta­ri»⁵⁴. В кон­це прав­ле­ния Мар­ка Авре­лия на эту долж­ность был назна­чен чинов­ник, кото­рый до это­го зани­мал пред­на­зна­чав­ши­е­ся для людей, име­ю­щих юриди­че­скую под­готов­ку, посты ab com­men­ta­riis prae­fec­ti prae­to­rio и iuri­di­cus Ale­xandreae⁵⁵. Спе­ци­аль­ное юриди­че­ское обра­зо­ва­ние имел Мар­ций Клав­дий Агрип­па, кото­рый при Кара­кал­ле сов­ме­щал посты a cog­ni­tio­ni­bus et ab epis­tu­lis⁵⁶. Воз­мож­но, юри­стом был так­же чинов­ник, кото­рый сов­ме­щал те же самые посты при Мак­рине (AE, 1966, 431). Види­мо, эти изме­не­ния свиде­тель­ст­ву­ют о том, что ком­пе­тен­ция ab epis­tu­lis рас­ши­ря­ет­ся. Чинов­ни­ки, полу­чив­шие во вре­мя про­хож­де­ния про­ку­ра­тор­ской карье­ры боль­шой адми­ни­ст­ра­тив­ный опыт и обла­даю­щие юриди­че­ской под­готов­кой, мог­ли пода­вать импе­ра­то­рам ква­ли­фи­ци­ро­ван­ные сове­ты⁵⁷.
с.99 Судя по ta­bu­la Ba­na­si­ta­na, ab epis­tu­lis Мар­ка Авре­лия Варий Кле­мент⁵⁸ при­ни­мал уча­стие в заседа­ни­ях con­si­lium prin­ci­pis вме­сте с кон­су­ля­ра­ми и выс­ши­ми пре­фек­та­ми (AE, 1971, 534). К это­му же вре­ме­ни отно­сит­ся свиде­тель­ство об ab epis­tu­lis, полу­чив­шем ответ­ст­вен­ное пору­че­ние воен­но-дипло­ма­ти­че­ско­го харак­те­ра. Это был Тарру­тен Патерн, кото­рый во вре­мя Мар­ко­манн­ской вой­ны был отправ­лен в каче­стве посла к пле­ме­ни коти­нов, заклю­чил с ними союз, а затем, став во гла­ве пле­мен­но­го опол­че­ния, повел их про­тив мар­ко­ман­нов⁵⁹. И хотя мис­сия Патер­на в конеч­ном сче­те не увен­ча­лась успе­хом, он тем не менее, види­мо, сумел реа­би­ли­ти­ро­вать­ся, выпол­няя дру­гие зада­ния, посколь­ку несколь­ко лет спу­стя он был назна­чен пре­то­ри­ан­ским пре­фек­том⁶⁰. Карье­ра Патер­на в то вре­мя, оче­вид­но, не пред­став­ля­ла собой исклю­че­ния. Извест­но, что пре­ем­ник Патер­на на посту ab epis­tu­lis был после этой долж­но­сти назна­чен пре­фек­том Егип­та⁶¹, а чинов­ник, зани­мав­ший этот пост после Патер­на, был затем введен в сенат в ран­ге пре­то­рия⁶². Оче­вид­но, одно­вре­мен­но с рас­ши­ре­ни­ем ком­пе­тен­ции ab epis­tu­lis вырос и пре­стиж это­го ведом­ства.

Связь адми­ни­ст­ра­тив­ной и юриди­че­ской ква­ли­фи­ка­ции ab epis­tu­lis с уве­ли­че­ни­ем их ком­пе­тен­ции и подъ­емом зна­че­ния их ведом­ства ста­но­вит­ся осо­бен­но нагляд­ной, если срав­нить их с гла­ва­ми парал­лель­но­го ведом­ства ab epis­tu­lis Grae­cis. Это ведом­ство впер­вые засвиде­тель­ст­во­ва­но при Адри­ане, одна­ко окон­ча­тель­но оно выде­ли­лось из ведом­ства ab epis­tu­lis, види­мо, толь­ко при Мар­ке Авре­лии⁶³. Посколь­ку вся офи­ци­аль­ная пере­пис­ка импе­ра­то­ров велась на латин­ском язы­ке, гла­ве это­го ведом­ства, оче­вид­но, при­хо­ди­лось иметь дело толь­ко с обме­ном посла­ни­я­ми меж­ду импе­ра­то­ром и гре­че­ски­ми горо­да­ми. Импе­ра­то­ру посту­па­ли от этих горо­дов про­ше­ния о пре­до­став­ле­нии тех или иных при­ви­ле­гий или поздрав­ле­ния по слу­чаю того или ино­го тор­же­ства. Он же отве­чал на эти посла­ния с помо­щью сво­его ab epis­tu­lis Grae­cis.

В свя­зи с таким содер­жа­ни­ем гре­че­ских epis­tu­li для этой долж­но­сти тре­бо­вал­ся не столь­ко опыт­ный адми­ни­ст­ра­тор, сколь­ко лите­ра­тор. Поэто­му ab epis­tu­lis Grae­cis были извест­ные рито­ры, грам­ма­ти­ки и исто­ри­ки: Авидий Гелио­дор при Адри­ане⁶⁴, Алек­сандр Пело­пла­тон при Мар­ке Авре­лии (Phi­lostr., Vit. soph. II, 5), Ай Санкт при Ком­мо­де⁶⁵, Элий Анти­патр и Аспа­зий из Равен­ны при Севе­рах⁶⁶.

Долж­ность ab epis­tu­lis Grae­cis окон­ча­тель­но так и не сде­ла­лась частью регу­ляр­но­го про­ку­ра­тор­ско­го cur­sus’a. Для Айя Санк­та, учи­те­ля рито­ри­ки Ком­мо­да, и для Элия Анти­па­тра, настав­ни­ка моло­дых Кара­кал­лы и Геты, она была пер­вой адми­ни­ст­ра­тив­ной долж­но­стью и повлек­ла за собой их быст­рое повы­ше­ние по служ­бе⁶⁷. Для Вале­рия Евде­мо­на и про­ку­ра­то­ра, чье имя не сохра­ни­лось, она была частью обыч­но­го про­ку­ра­тор­ско­го cur­sus’a — дуце­нар­ным постом низ­ше­го ран­га, после кото­ро­го им при­шлось зани­мать еще несколь­ко дуце­нар­ных про­ку­ра­тор­ских постов, преж­де чем они достиг­ли постов a ra­tio­ni­bus и ab epis­tu­lis La­ti­nis⁶⁸. Оче­вид­но, эта долж­ность сама по себе не обла­да­ла зна­чи­тель­ным с.100 пре­сти­жем и для тех, кто не был импе­ра­тор­ским фаво­ри­том, не откры­ва­ла пер­спек­ти­вы немед­лен­но­го воз­вы­ше­ния⁶⁹.

Ведом­ство a li­bel­lis, види­мо, пре­тер­пе­ло изме­не­ния, ана­ло­гич­ные тем, кото­рые про­изо­шли с ведом­ст­вом ab epis­tu­lis. Пер­во­на­чаль­но функ­ции a li­bel­lis, види­мо, заклю­ча­лись в отбо­ре про­си­те­лей для пред­став­ле­ния их импе­ра­то­ру, реги­ст­ра­ции импе­ра­тор­ско­го реше­ния и в заве­ре­нии копий с импе­ра­тор­ски­ми sub­scrip­tions⁷⁰. Уже с появ­ле­ни­ем пер­вых a li­bel­lis всад­ни­че­ско­го ран­га эта долж­ность ста­но­вит­ся частью регу­ляр­но­го про­ку­ра­тор­ско­го cur­sus’а⁷¹. Чинов­ни­ки, достиг­шие это­го поста, име­ли хоро­шие пер­спек­ти­вы даль­ней­ше­го про­дви­же­ния. Из вось­ми извест­ных нам a li­bel­lis двое были введе­ны в сенат⁷², один был назна­чен a ra­tio­ni­bus, а затем пре­фек­том анно­ны⁷³, двое ста­ли пре­фек­та­ми виги­лов⁷⁴, двое были про­из­веде­ны в пре­фек­ты анно­ны, а затем дослу­жи­лись до поста пре­фек­та Егип­та⁷⁵, и один (Эми­лий Папи­ни­ан) полу­чил пост пре­то­ри­ан­ско­го пре­фек­та⁷⁶. Трое из всад­ни­че­ских a li­bel­lis были вид­ны­ми юри­ста­ми. Это Волу­зий Меци­ан, кото­рый зани­мал долж­ность a li­bel­lis et cen­si­bus при Анто­нине Пие⁷⁷. Папи­рий Дио­ни­сий — a li­bel­lis et cog­ni­tio­ni­bus импе­ра­то­ра Ком­мо­да⁷⁸ — и Эми­лий Папи­ни­ан — a li­bel­lis Сеп­ти­мия Севе­ра (см. прим. 76). Все свои адми­ни­ст­ра­тив­ные долж­но­сти эти чинов­ни­ки зани­ма­ли толь­ко в Риме, при­чем в карье­рах Дио­ни­сия и Папи­ни­а­на доми­ни­ро­ва­ли посты, тре­бу­ю­щие спе­ци­аль­ной юриди­че­ской под­готов­ки⁷⁹.

Высо­кий пре­стиж, свя­зан­ный с долж­но­стью a li­bel­lis, а так­же адми­ни­ст­ра­тив­ный опыт и юриди­че­ские зна­ния, тре­бо­вав­ши­е­ся для чинов­ни­ков, зани­мав­ших эту долж­ность, дают осно­ва­ние пред­по­ло­жить, что они мог­ли пода­вать импе­ра­то­ру ква­ли­фи­ци­ро­ван­ные сове­ты и играть зна­чи­тель­ную роль в его окру­же­нии. Одна­ко здесь воз­ни­ка­ет есте­ствен­ный вопрос: ска­за­лось ли вооб­ще изме­не­ние соци­аль­но­го и слу­жеб­но­го ста­ту­са началь­ни­ков ведомств ab epis­tu­lis La­ti­nis и a li­bel­lis на изме­не­нии их функ­ций? И если ска­за­лось, то когда имен­но?

У. Уильямс дает ответ на этот вопрос с точ­ки зре­ния кон­цеп­ции «уни­вер­саль­но­го импе­ра­тор­ско­го автор­ства». Про­ана­ли­зи­ро­вав стиль импе­ра­тор­ских кон­сти­ту­ций от Адри­а­на до Ком­мо­да, он пока­зал, что в неко­то­рых из них явно ощу­ща­ет­ся лич­ность авто­ра — импе­ра­то­ра. Дру­гие (боль­шин­ство) напи­са­ны «кан­це­ляр­ским» сти­лем, но не исклю­че­но, что стан­дарт­ны­ми фор­му­ла­ми поль­зо­ва­лись не чинов­ни­ки, а сами с.101 импе­ра­то­ры для эко­но­мии вре­ме­ни и сил. Очень пока­за­тель­но, что от прав­ле­ния Ком­мо­да, отли­чав­ше­го­ся, как извест­но, пато­ло­ги­че­ской ленью, до нас почти совсем не дошло кон­сти­ту­ций⁸⁰. Эти наблюде­ния, по мне­нию У. Уильям­са, под­твер­жда­ют вывод Ф. Мил­ла­ра о том, что в пери­од Ран­ней импе­рии роль импе­ра­тор­ских сек­ре­та­рей в выпус­ке кон­сти­ту­ций была огра­ни­чен­ной, а роль само­го импе­ра­то­ра все­объ­ем­лю­щей⁸¹. Одна­ко вряд ли мож­но рас­про­стра­нять этот вывод на весь пери­од Ран­ней импе­рии. Если мы рас­смот­рим ана­ло­гич­ную ситу­а­цию при Севе­рах, то увидим совер­шен­но дру­гую кар­ти­ну. По свиде­тель­ству Дио­на Кас­сия, хоро­шо знав­ше­го обо­их импе­ра­то­ров, Сеп­ти­мий Север посвя­щал вопро­сам пра­ва очень мно­го энер­гии и сил, а Кара­кал­ла, наобо­рот, был крайне ленив в этом отно­ше­нии⁸², тем не менее в Кодек­се Юсти­ни­а­на в сред­нем на один год прав­ле­ния Севе­ра при­хо­дит­ся око­ло 9 кон­сти­ту­ций, а на один год прав­ле­ния Кара­кал­лы — око­ло 34. Далее эта сред­няя циф­ра про­дол­жа­ет воз­рас­тать вплоть до кри­зи­са 30-х годов III в. На наш взгляд, это свиде­тель­ст­ву­ет о пони­же­нии сте­пе­ни лич­но­го уча­стия импе­ра­то­ра в состав­ле­нии кон­сти­ту­ций в это вре­мя. Кос­вен­ное ука­за­ние на рас­ши­ре­ние функ­ций ab epis­tu­lis La­ti­nis мож­но най­ти в исто­рии Мар­ция Агрип­пы, кото­рый, будучи ab epis­tu­lis Кара­кал­лы, попал в опа­лу за то, что «при­ни­мал в армию неопе­рив­ших­ся юнцов»⁸³.

О функ­ци­ях a li­bel­lis в этот пери­од мож­но судить по пись­му Кара­кал­лы, в кото­ром он харак­те­ри­зу­ет Элия Цера­на как сво­его дру­га, «кото­ро­му дове­ре­на интер­пре­та­ция li­bel­li» (τὴν ἐξή[γη­σιν] τῶν [ἀ]ξ[ιω]μάτ[ω]ν πε­πισ[τευ­μένος])⁸⁴. A. Оно­ре, срав­нив сти­ли­сти­че­ские осо­бен­но­сти импе­ра­тор­ских кон­сти­ту­ций кон­ца II—III вв. н. э., содер­жа­щих­ся в кодек­се Юсти­ни­а­на, со сти­лем юри­стов это­го же вре­ме­ни, отрыв­ки из работ кото­рых сохра­ни­лись в Диге­стах, обна­ру­жил зна­чи­тель­ное сход­ство. Ему уда­лось пока­зать, что изме­не­ния в сти­ле импе­ра­тор­ских кон­сти­ту­ций свя­за­ны с заме­ной одно­го юри­ста дру­гим на посту a li­bel­lis и что неко­то­рые круп­ные юри­сты были авто­ра­ми этих кон­сти­ту­ций⁸⁵. Види­мо, с кон­ца II в. н. э. началь­ни­ки ведом­ства a li­bel­lis писа­ли про­ек­ты sub­scrip­tions и пода­ва­ли их на под­пись импе­ра­то­ру.

Мож­но пред­по­ло­жить, что с это­го вре­ме­ни зна­чи­тель­ная часть повсе­днев­ных вопро­сов, затра­ги­вае­мых в импе­ра­тор­ской пере­пис­ке, реша­лась на уровне ab epis­tu­lis и a li­bel­lis, а импе­ра­тор при­ни­мал или отвер­гал пред­ло­жен­ные реше­ния.

Ведом­ства a stu­diis и a cog­ni­tio­ni­bus по сво­е­му зна­че­нию усту­па­ли ведом­ствам ab epis­tu­lis и a li­bel­lis.

Гла­ва ведом­ства a stu­diis, как пред­по­ла­га­ет боль­шин­ство иссле­до­ва­те­лей, обя­зан был при под­готов­ке выступ­ле­ний и поста­нов­ле­ний импе­ра­то­ра пре­до­став­лять ему кон­суль­та­цию по вопро­сам фило­со­фии, лите­ра­ту­ры, исто­рии и пра­ва⁸⁶. Види­мо, пер­во­на­чаль­но в обя­зан­но­сти a stu­diis с.102 вхо­дил под­бор при­ме­ров из раз­лич­ных обла­стей нау­ки и искус­ства для при­да­ния уст­ным и пись­мен­ным выступ­ле­ни­ям импе­ра­то­ра боль­шей эруди­ции и весо­мо­сти⁸⁷. Вслед­ст­вие это­го для чинов­ни­ков, зани­маю­щих эту долж­ность, важ­нее все­го был не адми­ни­ст­ра­тив­ный опыт, а общее обра­зо­ва­ние. Имен­но поэто­му пер­вые всад­ни­че­ские a stu­diis назна­ча­лись на этот пост, минуя долж­но­сти, вхо­див­шие в нор­маль­ный про­ку­ра­тор­ский cur­sus, и вслед за этим постом полу­чи­ли назна­че­ние на пост ab epis­tu­lis⁸⁸.

Зна­чи­тель­ные изме­не­ния в ведом­стве a stu­diis про­ис­хо­дят в середине II в. н. э. С это­го вре­ме­ни долж­ность a stu­diis ста­но­вит­ся частью регу­ляр­ной про­ку­ра­тор­ской карье­ры. Для Волу­зия Меци­а­на, кото­рый стал a stu­diis око­ло 150 г. н. э., это была пер­вая долж­ность дуце­нар­но­го ран­га после ряда сек­са­ге­нар­ных и цен­те­нар­ных долж­но­стей⁸⁹. Эми­лий Лет был назна­чен в кон­це II в. н. э. a stu­diis с поста про­ку­ра­то­ра Лугдун­ской Гал­лии и Акви­та­нии, кото­рый, как пра­ви­ло, дости­гал­ся толь­ко теми, кто до это­го уже зани­мал две-три долж­но­сти дуце­нар­но­го ран­га⁹⁰. В III в. н. э. долж­ность a stu­diis так­же полу­ча­ли те, кто до это­го уже зани­мал один или несколь­ко постов дуце­нар­но­го ран­га⁹¹.

С кон­ца II в. н. э. появ­ля­ет­ся долж­ность вспо­мо­га­тель­но­го всад­ни­че­ско­го про­ку­ра­то­ра в ведом­стве a stu­diis⁹². Эти про­ку­ра­то­ры, кото­рые име­но­ва­лись pro­cu­ra­tor ad stu­dia или pro­cu­ra­tor a stu­diis, полу­ча­ли свой пост в каче­стве сек­са­ге­нар­но­го, а затем, оста­ва­ясь на том же посту, про­из­во­ди­лись в ранг цен­те­нар­ных про­ку­ра­то­ров⁹³.

Как появ­ле­ние в ведом­стве a stu­diis вспо­мо­га­тель­но­го всад­ни­че­ско­го про­ку­ра­то­ра, так и назна­че­ние на пост гла­вы это­го ведом­ства про­ку­ра­то­ров, зани­мав­ших до того долж­но­сти дуце­нар­но­го ран­га, свиде­тель­ст­ву­ют, что с кон­ца II в. н. э. пре­стиж и зна­че­ние долж­но­сти a stu­diis повы­ша­ют­ся. Тем не менее ведом­ство a stu­diis так нико­гда и не срав­ня­лось по сво­е­му пре­сти­жу с ведом­ства­ми ab epis­tu­lis, a li­bel­lis и a ra­tio­ni­bus. Извест­ны назна­че­ния с поста a stu­diis на посты глав дру­гих ведомств импе­ра­тор­ской кан­це­ля­рии⁹⁴, но не засвиде­тель­ст­во­ва­но ни одно­го слу­чая назна­че­ния с это­го поста на пост како­го-либо выс­ше­го пре­фек­та.

С середи­ны II в. н. э., види­мо, изме­ня­ет­ся не толь­ко харак­тер карьер a stu­diis, но и содер­жа­ние их дея­тель­но­сти. Оче­вид­но, с это­го вре­ме­ни a stu­diis чаще, чем рань­ше, начи­на­ют зани­мать­ся вопро­са­ми пра­во­во­го харак­те­ра. На посту a stu­diis, а затем и pro­cu­ra­tor ad stu­dia появ­ля­ют­ся чинов­ни­ки, полу­чив­шие спе­ци­аль­ную юриди­че­скую под­готов­ку⁹⁵. Неяс­но, одна­ко, в какой имен­но обла­сти они дают импе­ра­то­ру кон­суль­та­ции с.103 по пра­во­вым вопро­сам и чем их ком­пе­тен­ция отли­ча­ет­ся от ком­пе­тен­ции всад­ни­че­ских con­si­lia­rii из con­si­lium prin­ci­pis⁹⁶.

Нет так­же пол­ной ясно­сти и в вопро­се о функ­ци­ях и ком­пе­тен­ции гла­вы ведом­ства импе­ра­тор­ско­го суда — a cog­ni­tio­ni­bus. Неко­то­рое пред­став­ле­ние о них мож­но полу­чить из опи­са­ния сво­их обя­зан­но­стей Луки­а­ном, кото­рый, будучи око­ло 180 г. н. э. ar­chis­ta­tor Aegyp­ti, зани­мал при пре­фек­те Егип­та пост, ана­ло­гич­ный тому, кото­рый a cog­ni­tio­ni­bus зани­мал при импе­ра­то­ре⁹⁷. Луки­ан (Apol. 12) ука­зы­ва­ет, что в его ком­пе­тен­цию вхо­ди­ло «при­ня­тие судеб­ных дел и их при­веде­ние в порядок, запись все­го того, что было сде­ла­но и ска­за­но, под­дер­жа­ние поряд­ка при выступ­ле­ни­ях судеб­ных пове­рен­ных (καὶ τάς τε ῥη­τορείας τῶν δι­καιολο­γούν­των ῥυθ­μί­ζειν), сохра­не­ние самой ясной и наи­бо­лее точ­ной копии реше­ний гла­вы (сове­та) и зане­се­ние их в обще­ст­вен­ный прото­кол для того, чтобы они сохра­ня­лись все вре­мя».

На осно­ва­нии это­го опи­са­ния, веро­ят­но, мож­но сде­лать вывод, что a cog­ni­tio­ni­bus выпол­ня­ли в основ­ном чисто тех­ни­че­ские обя­зан­но­сти, не тре­бу­ю­щие осо­бой ква­ли­фи­ка­ции. Види­мо, с этим обсто­я­тель­ст­вом свя­за­но то, что всад­ни­ки сме­ня­ют на этом посту воль­ноот­пу­щен­ни­ков лишь при Ком­мо­де и что и после это­го долж­ность а cog­ni­tio­ni­bus явля­лась часто как бы при­дат­ком к дру­гой долж­но­сти⁹⁸. Сре­ди извест­ных нам чинов­ни­ков всад­ни­че­ско­го ран­га, сто­яв­ших во гла­ве отдель­но­го ведом­ства a cog­ni­tio­ni­bus, толь­ко один имел спе­ци­аль­ную юриди­че­скую под­готов­ку⁹⁹. Двое из них, види­мо, были vi­ri mi­li­ta­res, зна­чи­тель­ная часть карье­ры кото­рых про­шла в армии или на посту пре­зи­дов всад­ни­че­ских про­вин­ций¹⁰⁰. Еще двое про­шли дол­гую адми­ни­ст­ра­тив­ную карье­ру, почти не свя­зан­ную со служ­бой в армии¹⁰¹. Ни один из этих чинов­ни­ков не зани­мал после долж­но­сти a cog­ni­tio­ni­bus како­го-либо дру­го­го поста. Воз­мож­но, долж­ность была свя­за­на с обя­зан­но­стя­ми чисто пред­ста­ви­тель­ско­го харак­те­ра¹⁰² и слу­жи­ла почет­ной награ­дой за дол­гую служ­бу тем чинов­ни­кам, кото­рых импе­ра­то­ры по тем или иным при­чи­нам счи­та­ли непри­год­ны­ми для даль­ней­ше­го про­дви­же­ния по служ­бе.

С кон­ца II в. н. э. появ­ля­ет­ся долж­ность вспо­мо­га­тель­но­го всад­ни­че­ско­го про­ку­ра­то­ра в ведом­стве a cog­ni­tio­ni­bus, кото­рый име­но­вал­ся prae­po­si­tus (или pro­cu­ra­tor) sac­ra­rum cog­ni­tio­num и был чинов­ни­ком с.104 цен­те­нар­но­го ран­га¹⁰³. Это гово­рит о том, что ведом­ство a cog­ni­tio­ni­bus хотя и не дава­ло пер­спек­тив даль­ней­ше­го повы­ше­ния, но все же поль­зо­ва­лось опре­де­лен­ным пре­сти­жем.

Боль­шим свое­об­ра­зи­ем отли­ча­лась служ­ба в ведом­стве ra­tio pri­va­ta, создан­ном, види­мо, для того, чтобы отде­лить лич­ную соб­ст­вен­ность импе­ра­то­ров от соб­ст­вен­но­сти, свя­зан­ной с импе­ра­тор­ским зва­ни­ем, в кото­рую пре­вра­тил­ся к тому вре­ме­ни пат­ри­мо­ний. Зна­чи­тель­ное рас­ши­ре­ние ведом­ства ra­tio pri­va­ta отно­сит­ся к кон­цу II — нача­лу III в. н. э. и свя­за­но, оче­вид­но, с мно­го­чис­лен­ны­ми кон­фис­ка­ци­я­ми, кото­рые про­из­во­дил Север во вре­мя граж­дан­ской вой­ны 193—197 гг. н. э.¹⁰⁴ При Севе­ре и Кара­кал­ле появ­ля­ют­ся мно­го­чис­лен­ные окру­га ra­tio pri­va­ta как в Ита­лии, так и в про­вин­ци­ях под управ­ле­ни­ем осо­бых про­ку­ра­то­ров.

Гла­ва ведом­ства ra­tio pri­va­ta, види­мо, выпол­нял обя­зан­но­сти, в неко­то­ром отно­ше­нии тож­де­ст­вен­ные тем, кото­рые были у гла­вы ведом­ства a ra­tio­ni­bus. Он соби­рал и про­ве­рял отче­ты о дохо­дах и рас­хо­дах по ведом­ству ra­tio pri­va­ta, посту­пав­шие к нему от про­ку­ра­то­ров, управ­ляв­ших окру­га­ми¹⁰⁵, а затем состав­лял общую ведо­мость и пред­став­лял ее на рас­смот­ре­ние импе­ра­то­ра. Ком­пе­тен­ция про­ку­ра­то­ра ra­tio­nis pri­va­tae, управ­ляв­ше­го лич­ной соб­ст­вен­но­стью импе­ра­то­ра, была, таким обра­зом, не слиш­ком обшир­ной и намно­го усту­па­ла ком­пе­тен­ции a ra­tio­ni­bus, под чьим кон­тро­лем нахо­ди­лись финан­со­вые ресур­сы все­го Рим­ско­го государ­ства. Тем не менее по сво­е­му зна­че­нию пост гла­вы ведом­ства ra­tio­nis pri­va­tae мало в чем усту­пал посту a ra­tio­ni­bus. Один из про­ку­ра­то­ров ra­tio­nis pri­va­tae, карье­ры кото­рых нам извест­ны, был после служ­бы на этой долж­но­сти назна­чен a ra­tio­ni­bus, трое — выс­ши­ми пре­фек­та­ми и еще двое введе­ны в сенат в каче­стве пре­то­ри­ев¹⁰⁶. Таким обра­зом, заклю­чи­тель­ные эта­пы карье­ры этих чинов­ни­ков пока­зы­ва­ют, что пост гла­вы ведом­ства ra­tio pri­va­ta был свя­зан с бле­стя­щи­ми пер­спек­ти­ва­ми даль­ней­шей служ­бы. Еще более пока­за­тель­ны началь­ные эта­пы их карье­ры.

Про­ку­ра­то­ры ra­tio­nis pri­va­tae, за един­ст­вен­ным исклю­че­ни­ем, дости­га­ли это­го поста, делая не про­сто быст­рую, но, мож­но ска­зать, мол­ние­нос­ную карье­ру, при­чем почти вся их служ­ба про­хо­ди­ла в самом Риме¹⁰⁷. Ай Санкт начал свою карье­ру с дуце­нар­но­го поста ab epis­tu­lis Grae­cis, а затем был назна­чен pro­cu­ra­tor ra­tio­nis pri­va­tae¹⁰⁸. Варий Мар­целл начал свое про­дви­же­ние по служ­бе непо­сред­ст­вен­но с цен­те­нар­но­го поста pro­cu­ra­tor aqua­rum, после него сра­зу же был назна­чен на один из важ­ней­ших дуце­нар­ных постов — pro­cu­ra­tor Bri­tan­niae, а сра­зу же вслед за этим постом на пост гла­вы ведом­ства ra­tio pri­va­ta¹⁰⁹. Опел­лий Мак­рин вслед за долж­но­стью ad­vo­ca­tus fis­ci назна­ча­ет­ся на цен­те­нар­ный пост prae­fec­tus ve­hi­cu­la­tio­nis на Фла­ми­ни­е­вой доро­ге, а после это­го сра­зу же на дуце­нар­ный пост prae­fec­tus aera­rii maio­ris, после кото­ро­го он воз­гла­вил с.105 ra­tio pri­va­ta¹¹⁰. Церел­лий Аппо­ли­нар после служ­бы в пре­то­ри­ан­ской гвар­дии полу­чил очень важ­ный пост дуце­нар­но­го ран­га — pro­cu­ra­tor lu­di mag­ni, а вслед за этим воз­гла­вил ra­tio pri­va­ta¹¹¹. И толь­ко один Аль­цим Фели­ци­ан, кото­рый око­ло 241 г. н. э. стал ma­gis­ter ra­tio­nis pri­va­tae, дол­жен был до это­го сде­лать обыч­ную про­ку­ра­тор­скую карье­ру, кото­рая вклю­ча­ла служ­бу на несколь­ких постах каж­до­го ран­га¹¹².

Обра­ща­ет на себя вни­ма­ние так­же и тот факт, что про­ку­ра­то­ры ra­tio­nis pri­va­tae часто сов­ме­ща­ли свой пост с дру­ги­ми зна­чи­тель­ны­ми обя­зан­но­стя­ми. Ай Санкт, будучи гла­вой ra­tio pri­va­ta, пре­по­да­вал рито­ри­ку импе­ра­тор­ско­му наслед­ни­ку Ком­мо­ду¹¹³. Варий Мар­целл в то вре­мя, когда он зани­мал пост гла­вы ra­tio­nis pri­va­tae, заме­щал пре­то­ри­ан­ских пре­фек­тов и пре­фек­та горо­да (vi­ce praeff. praet. et ur­bi functus), кото­рые вме­сте с Севе­ром были в Бри­тан­ском похо­де¹¹⁴. Таким обра­зом, он почти три года (209—211 гг.) управ­лял Римом и Ита­ли­ей. Нако­нец, Аль­цим Фели­ци­ан, нахо­дясь во гла­ве ra­tio pri­va­tae, заме­щал пре­фек­та виги­лов (vi­ce praef. vi­gi­lum)¹¹⁵.

Все это, вме­сте взя­тое, застав­ля­ет пред­по­ло­жить, что пост гла­вы ведом­ства ra­tio pri­va­ta пред­на­зна­чал­ся импе­ра­то­ра­ми для их фаво­ри­тов и вооб­ще для лиц, поль­зо­вав­ших­ся их осо­бым дове­ри­ем, чьи сове­ты мог­ли ими при­ни­мать­ся во вни­ма­ние не толь­ко в вопро­сах, касав­ших­ся управ­ле­ния импе­ра­тор­ским иму­ще­ст­вом. Пост этот часто зани­ма­ли люди, имев­шие с импе­ра­тор­ским домом свя­зи лич­но­го харак­те­ра¹¹⁶. Види­мо, это объ­яс­ня­лось тем, что само ведом­ство по управ­ле­нию лич­ным иму­ще­ст­вом импе­ра­то­ра име­ло не столь­ко государ­ст­вен­ный, сколь­ко при­ват­ный харак­тер и было тес­но свя­за­но с инте­ре­са­ми всей импе­ра­тор­ской семьи (do­mus di­vi­na).

Веро­ят­но, к кон­цу II в. н. э. была введе­на долж­ность вспо­мо­га­тель­но­го всад­ни­че­ско­го про­ку­ра­то­ра в ведом­стве ra­tio­nis pri­va­tae — pro­cu­ra­tor he­re­di­ta­tium pat­ri­mo­nii pri­va­ti цен­те­нар­но­го ран­га¹¹⁷.

Чрез­вы­чай­но мало сведе­ний име­ет­ся о ведом­ствах a cen­si­bus и a dec­la­ma­tio­ni­bus.

По вопро­су о функ­ци­ях гла­вы ведом­ства a cen­si­bus суще­ст­ву­ют две основ­ные точ­ки зре­ния. Момм­зен, а за ним и ряд дру­гих иссле­до­ва­те­лей пред­по­ла­га­ют, что гла­ва ведом­ства a cen­si­bus кон­тро­ли­ро­вал иму­ще­ст­вен­ное поло­же­ние сена­тор­ско­го и всад­ни­че­ско­го сосло­вия, а так­же соби­рал справ­ки об иму­ще­стве лиц, стре­мив­ших­ся к вступ­ле­нию в одно из с.106 этих сосло­вий¹¹⁸. В дока­за­тель­ство это­го они ука­зы­ва­ют на долж­ность a cen­si­bus equi­tum ro­ma­no­rum, кото­рую зани­мал Акви­лий Феликс в кон­це II в. н. э. Одна­ко Гирш­фельд, а вслед за ним и неко­то­рые дру­гие уче­ные ука­зы­ва­ли, что эта долж­ность была, види­мо, экс­тра­ор­ди­нар­ной, и свя­зы­ва­ли введе­ние ее с каз­ня­ми и кон­фис­ка­ци­я­ми, опу­сто­шив­ши­ми ряды всад­ни­че­ско­го сосло­вия во вре­мя граж­дан­ской вой­ны 193—197 гг. н. э. По мне­нию этих иссле­до­ва­те­лей, гла­ва ведом­ства a cen­si­bus заве­до­вал состав­ле­ни­ем нало­го­во­го цен­за в про­вин­ци­ях и в Ита­лии¹¹⁹.

В целом вопрос о функ­ци­ях a cen­si­bus и по сей день оста­ет­ся откры­тым за отсут­ст­ви­ем сколь­ко-нибудь опре­де­лен­ных дан­ных. Судя по несколь­ким частич­но извест­ным карье­рам, это ведом­ство не обла­да­ло зна­чи­тель­ным пре­сти­жем. Один из чинов­ни­ков, полу­чив­ших пост a cen­si­bus после дли­тель­ной воен­ной и адми­ни­ст­ра­тив­ной карье­ры, был затем назна­чен на дуце­нар­ный пост пре­фек­та Мизен­ско­го и Равенн­ско­го фло­тов¹²⁰. Дру­гой вслед за этим постом полу­чил назна­че­ние на пост a li­bel­lis¹²¹. И толь­ко Уль­пий Юли­ан — a cen­si­bus Кара­кал­лы — был назна­чен при Мак­рине пре­то­ри­ан­ским пре­фек­том, но лишь вслед­ст­вие услу­ги, ока­зан­ной Мак­ри­ну в дости­же­нии вла­сти¹²².

Все­го в одной над­пи­си (AE, 1932, 34) засвиде­тель­ст­во­ва­на долж­ность a dec­la­ma­tio­ni­bus La­ti­nis, создан­ная Сеп­ти­ми­ем Севе­ром. Ее занял круп­ный юрист Мес­сий Сатур­нин после поста вспо­мо­га­тель­но­го про­ку­ра­то­ра в ведом­стве a stu­diis и долж­но­сти fis­ci ad­vo­ca­tus sac­ri audi­to­rii. По мне­нию Пфла­у­ма, с кото­рым в дан­ном слу­чае труд­но не согла­сить­ся, Мес­сий Сатур­нин в каче­стве a dec­la­ma­tio­ni­bus La­ti­nis помо­гал Севе­ру гото­вить его выступ­ле­ния по пра­во­вым вопро­сам¹²³. Види­мо, он имел отно­ше­ние к импе­ра­тор­ским ora­tio­nes, кото­рые после зачте­ния в сена­те ста­но­ви­лись офи­ци­аль­но утвер­жден­ным зако­ном. Если это так, то роль гла­вы ведом­ства a dec­la­ma­tio­ni­bus La­ti­nis была нема­ло­важ­ной. Тот факт, одна­ко, что эта долж­ность упо­ми­на­ет­ся лишь один раз, застав­ля­ет пред­по­ла­гать, что она была экс­тра­ор­ди­нар­ной. Види­мо, со смер­тью Севе­ра это ведом­ство было упразд­не­но.

Под­во­дя ито­ги обзо­ру ведомств импе­ра­тор­ской кан­це­ля­рии, мож­но отме­тить, что на про­тя­же­нии II в. н. э. основ­ные ведом­ства, такие, как a ra­tio­ni­bus, ab epis­tu­lis и a li­bel­lis, пре­тер­пе­ли суще­ст­вен­ные изме­не­ния.

Пре­стиж и зна­че­ние гла­вы ведом­ства a ra­tio­ni­bus, и так чрез­вы­чай­но высо­кие, еще более вырос­ли после воз­веде­ния его в ранг тре­це­нар­но­го про­ку­ра­то­ра и созда­ния поста pro­cu­ra­tor sum­ma­rum ra­tio­num. Со вто­рой поло­ви­ны II в. н. э. засвиде­тель­ст­во­ва­ны слу­чаи, когда a ra­tio­ni­bus вме­сте со сво­им помощ­ни­ком само­сто­я­тель­но реша­ют вопро­сы о выда­че средств и мате­ри­а­лов. В это же вре­мя гла­вы ведомств ab epis­tu­lis и a li­bel­lis посте­пен­но пре­вра­ща­ют­ся из работ­ни­ков с чисто тех­ни­че­ски­ми функ­ци­я­ми в совет­ни­ков и помощ­ни­ков импе­ра­то­ров в тех вопро­сах, с кото­ры­ми свя­за­ны их ведом­ства. Не слу­чай­но на эти посты под­би­ра­ют опыт­ных адми­ни­ст­ра­то­ров, име­ю­щих спе­ци­аль­ное юриди­че­ское обра­зо­ва­ние. Одним из вли­я­тель­ных сотруд­ни­ков импе­ра­то­ра, выпол­ня­ю­щим в слу­чае необ­хо­ди­мо­сти важ­ные само­сто­я­тель­ные пору­че­ния, ста­но­вит­ся гла­ва ведом­ства ra­tio pri­va­ta. Судя по пре­вра­ще­нию долж­но­сти a stu­diis с.107 в часть регу­ляр­но­го про­ку­ра­тор­ско­го cur­sus’а и появ­ле­нию на этом посту и на посту вспо­мо­га­тель­но­го про­ку­ра­то­ра ad stu­dia про­фес­сио­наль­ных юри­стов, ком­пе­тен­ция и зна­че­ние гла­вы это­го ведом­ства к кон­цу II в. н. э. так­же уве­ли­чи­ва­ют­ся. Ком­пе­тен­ция глав ведомств ab epis­tu­lis Grae­cis, a cen­si­bus, a cog­ni­tio­ni­bus в это вре­мя, види­мо, оста­ет­ся без изме­не­ний. Тем не менее повы­ше­ние зна­че­ния и роли дру­гих ведомств ска­зы­ва­ет­ся и на них. Долж­но­сти вспо­мо­га­тель­ных про­ку­ра­то­ров всад­ни­че­ско­го ран­га засвиде­тель­ст­во­ва­ны в кон­це II — нача­ле III в. н. э. не толь­ко в ведом­ствах a stu­diis и ra­tio pri­va­tae, но так­же и в ведом­стве a cog­ni­tio­ni­bus.

В нача­ле III в. н. э. всад­ни­ки, воз­глав­ляв­шие ведом­ства импе­ра­тор­ской кан­це­ля­рии, полу­ча­ют почет­ный титул vir per­fec­tis­si­mus¹²⁴. Этим самым они были офи­ци­аль­но выде­ле­ны из мас­сы осталь­ных про­ку­ра­то­ров — vi­ri eg­re­gii — и при­рав­не­ны по ран­гу к пре­фек­там Егип­та, анно­ны и виги­лов, кото­рые так­же име­ли титул vir per­fec­tis­si­mus.

По мне­нию Пфла­у­ма, при Севе­ре все началь­ни­ки ведомств всад­ни­че­ско­го ран­га ста­ли полу­чать жало­ва­нье в 300 тысяч сестер­ци­ев¹²⁵.

Судя по двум свиде­тель­ствам, отно­ся­щим­ся к прав­ле­нию Кара­кал­лы, началь­ни­ки ведомств импе­ра­тор­ской кан­це­ля­рии в это вре­мя посто­ян­но при­сут­ст­ву­ют при импе­ра­тор­ских sa­lu­ta­tio­nes и заседа­ют в импе­ра­тор­ском суде¹²⁶. Оче­вид­но, такой порядок был введен для того, чтобы под­черк­нуть, что они отныне вхо­дят в con­si­lium prin­ci­pis и явля­ют­ся совет­ни­ка­ми импе­ра­то­ра. Пер­вое свиде­тель­ство о всад­ни­ке, воз­глав­ляв­шем ведом­ство импе­ра­тор­ской кан­це­ля­рии, кото­рый вхо­дил в con­si­lium prin­ci­pis, отно­сит­ся к 177 г. н. э.¹²⁷ В сохра­нив­ших­ся отрыв­ках пись­ма Ком­мо­да к афин­ской геру­сии (AE, 1962, № 6—187 г. н. э.) фигу­ри­ру­ют в каче­стве чле­нов con­si­lium prin­ci­pis: Юлий Кан­дид — a ra­tio­ni­bus и Авре­лий Ларих — ab epis­tu­lis Grae­cis. В посла­нии Кара­кал­лы горо­ду Эфе­су (203 г. н. э.), так­же сохра­нив­шем­ся лишь частич­но, в каче­стве чле­нов con­si­lium prin­ci­pis засвиде­тель­ст­во­ва­ны вос­пи­та­тель Кара­кал­лы Элий Анти­патр, зани­мав­ший пост ab epis­tu­lis Grae­cis, и Элий Церан, воз­глав­ляв­ший ведом­ство a li­bel­lis¹²⁸.

Види­мо, ко вре­ме­ни прав­ле­ния Кара­кал­лы отно­сит­ся пере­ход от прак­ти­ки при­гла­ше­ния отдель­ных началь­ни­ков ведомств импе­ра­тор­ской кан­це­ля­рии на те или иные заседа­ния con­si­lium prin­ci­pis к вклю­че­нию в этот орган ex of­fi­cio всех всад­ни­ков — глав ведомств импе­ра­тор­ской кан­це­ля­рии. Окон­ча­тель­ное утвер­жде­ние началь­ни­ков ведомств импе­ра­тор­ской кан­це­ля­рии в каче­стве совет­ни­ков импе­ра­то­ра нашло отра­же­ние в речи, вло­жен­ной Дио­ном Кас­си­ем в уста Меце­на­ту и напи­сан­ной в прав­ле­ние Кара­кал­лы. В этой речи ора­тор, опи­сав дея­тель­ность con­si­lium с.108 prin­ci­pis, рас­смат­ри­ва­ет затем импе­ра­тор­скую кан­це­ля­рию и дает Авгу­сту сле­дую­щие сове­ты: «Да и вооб­ще в делах судеб­ных, в пере­пис­ке, при рас­смот­ре­нии поста­нов­ле­ний отдель­ных горо­дов и просьб част­ных лиц и во всем осталь­ном, что отно­сит­ся к обла­сти государ­ст­вен­но­го управ­ле­ния, ты наби­рай себе сотруд­ни­ков и помощ­ни­ков (συ­νερ­γοὺς καὶ ὑπη­ρέ­τας) из всад­ни­ков. Ведь вся повсе­днев­ная работа будет, таким обра­зом, идти лег­че, и ты не будешь ни оши­бать­ся из-за того, что ты пола­гал­ся толь­ко на свое соб­ст­вен­ное суж­де­ние, ни уста­вать из-за того, что ты пола­гал­ся на соб­ст­вен­ные силы (καἰ συ οὔτ’ αὐτογ­νω­μο­νῶν σφα­λήση οὔτ’ αὐτορ­γῶν ἐκκαμῇ)». И затем идет сле­дую­щая мно­го­зна­чи­тель­ная фра­за, логи­че­ски свя­зан­ная с пред­ше­ст­ву­ю­щим изло­же­ни­ем: «Ты пре­до­ставь каж­до­му желаю­ще­му пол­ную воз­мож­ность пода­вать тебе сове­ты без вся­ко­го опа­се­ния» (Dio Cass., 52, 33, 5).

Смысл все­го это­го отрыв­ка сво­дит­ся, оче­вид­но, к тому, что импе­ра­тор дол­жен при­ни­мать во вни­ма­ние не толь­ко мне­ния офи­ци­аль­ных совет­ни­ков, како­вы­ми явля­ют­ся выс­шие пре­фек­ты и сена­тор­ские ami­ci, с одной сто­ро­ны, и гла­вы ведомств импе­ра­тор­ской кан­це­ля­рии, — с дру­гой, но так­же и мне­ния всех тех, кто печет­ся о государ­ст­вен­ном бла­ге. На осно­ва­нии этих слов, а так­же харак­те­ра цере­мо­ни­а­ла мож­но пред­по­ло­жить, что началь­ни­ки ведомств импе­ра­тор­ской кан­це­ля­рии ста­но­вят­ся в нача­ле III в. н. э. совет­ни­ка­ми вто­ро­го ран­га. И в то вре­мя как сена­тор­ские ami­ci и выс­шие пре­фек­ты помо­га­ют импе­ра­то­ру при­ни­мать реше­ния в осо­бо важ­ных делах, prin­ci­pes of­fi­cio­rum ока­зы­ва­ют помощь импе­ра­то­ру в его повсе­днев­ной дея­тель­но­сти, под­готав­ли­вая про­ек­ты реше­ний и поста­нов­ле­ний в сво­их обла­стях и пред­став­ляя их ему на под­пись.

Пре­вра­ще­ние при Севе­рах импе­ра­тор­ской кан­це­ля­рии из орга­на, име­ю­ще­го вспо­мо­га­тель­ные тех­ни­че­ские функ­ции, в эффек­тив­ный орган государ­ст­вен­но­го управ­ле­ния и введе­ние началь­ни­ков ведомств ex of­fi­cio в импе­ра­тор­ский совет явля­ет­ся ярким пока­за­те­лем общей бюро­кра­ти­за­ции государ­ст­вен­но­го аппа­ра­та импе­рии, кото­рая про­ис­хо­дит в этот пери­од. Это пре­вра­ще­ние мож­но рас­смат­ри­вать как одну из пово­рот­ных вех на пути пере­рож­де­ния Прин­ци­па­та в Доми­нат.

Ac­cor­ding to the tra­di­tio­nal view the heads of of­fi­ces in the im­pe­rial chan­cel­le­ry, be­gin­ning with the reign of Clau­dius, played a big ro­le in sta­te ad­mi­nistra­tion and in ma­ny res­pects re­sembled mo­dern mi­nis­ters. This idea has been cri­ti­ci­zed in se­ve­ral re­cent works. It has been most em­pha­ti­cal­ly op­po­sed by F. Mil­lar with his con­cept of the all-embra­cing aut­ho­ri­ty of the em­pe­ror. In Mil­lar’s opi­nion of­fi­ce heads in the ear­ly em­pi­re had pu­re­ly tech­ni­cal functions; all de­ci­sions were adop­ted and for­mu­la­ted by the em­pe­ror him­self. In the pre­sent aut­hor’s opi­nion both the tra­di­tio­nal view and the hy­po­the­sis ad­van­ced by Mil­lar fail to ta­ke in­to ac­count the dy­na­mics of the his­to­ri­cal pro­cess. The aut­hor at­tempts to do first that, star­ting with an ana­ly­sis of the epi­gra­phic, juri­di­cal and nar­ra­ti­ve sour­ces on the functions and com­pe­ten­ce of the knights, who hold the­se posts in the 2nd and ear­ly 3rd cen­tu­ries. He ar­gues that the­se of­fi­ces chiefs, who­se work in the ear­ly 2nd cen­tu­ry was main­ly sec­re­ta­rial, by the be­gin­ning of the 3rd cen­tu­ry had be­co­me as­sis­tants to the em­pe­ror in his day-to-day work, draf­ted de­ci­sions and dec­rees for him to sign. Their al­te­red ro­le is ref­lec­ted in the fact that they were brought ex of­fi­cio in­to the im­pe­rial coun­cil. The transfor­ma­tion of the im­pe­rial chan­cel­le­ry in­to an ef­fec­ti­ve or­gan of sta­te ad­mi­nistra­tion at­tests the bu­reauc­ra­ti­sa­tion of the em­pi­re and is one of the mi­les­to­nes on the road lea­ding to the tran­si­tion from Prin­ci­pa­te to Do­mi­na­te.