[Преамбула к диалогу Платона «Критон»]

с.697

КРИТОН

СОКРАТИЧЕСКИЙ ПАТРИОТИЗМ

Если в «Апо­ло­гии» Сократ высту­пал перед судом с глу­бо­ким созна­ни­ем сво­его досто­ин­ства и даже несколь­ко высо­ко­мер­но, то пла­то­нов­ский «Кри­тон» рису­ет нам Сокра­та, кото­рый пол­но­стью сми­рил­ся с оте­че­ст­вен­ны­ми зако­на­ми и стре­мит­ся во что бы то ни ста­ло им пови­но­вать­ся, даже если их при­ме­ня­ют непра­виль­но.

КОМПОЗИЦИЯ ДИАЛОГА

I. Вступ­ле­ние (43a—44b)

Ста­рый друг и уче­ник Сокра­та Кри­тон про­брал­ся в тюрь­му к Сокра­ту, дол­го ждал его про­буж­де­ния, чтобы не нару­шать его покоя, и сооб­щил печаль­ную весть об ожи­дае­мом в этот день при­бы­тии кораб­ля с Дело­са, после чего долж­на после­до­вать казнь Сокра­та (см. прим. 1). Это изве­стие Кри­то­на вызы­ва­ет у Сокра­та толь­ко спо­кой­ную усмеш­ку.

II. Беседа Кри­то­на и Сокра­та и аргу­мен­ты Кри­то­на в поль­зу бег­ства Сокра­та из тюрь­мы (44b—49e)

1. По сло­вам Кри­то­на, он и его дру­зья поте­ря­ют в лице Сокра­та само­го близ­ко­го дру­га. Люди будут обви­нять состо­я­тель­но­го Кри­то­на в неже­ла­нии спа­сти Сокра­та. Сократ, воз­ра­жая Кри­то­ну, ука­зы­ва­ет на неспо­соб­ность боль­шин­ства совер­шать какое-нибудь боль­шое зло или боль­шое доб­ро, в силу чего Кри­то­ну нече­го боять­ся мне­ния людей (44b—d).

2. Кри­тон гово­рит, что он и его дру­зья не боят­ся воз­мож­ных пре­сле­до­ва­ний вла­стей за побег Сокра­та. Кро­ме того, Кри­тон обе­ща­ет Сокра­ту пол­ную без­опас­ность и даже бла­го­по­лу­чие за пре­де­ла­ми Афин; Сократ, по мне­нию Кри­то­на, не желая ухо­дить из тюрь­мы, совер­ша­ет ту же неспра­вед­ли­вость, что и его вра­ги. Он пре­не­бре­га­ет семьей и дела­ет сво­их детей сирота­ми, а еще про­по­ве­ду­ет какую-то доб­ро­де­тель. Кри­то­на и его дру­зей все будут обви­нять в тру­со­сти (44e—46a).

3. Ответ Сокра­та на эти аргу­мен­ты осно­ван, по его мне­нию, толь­ко на «разум­ном убеж­де­нии» (λό­γος) и на бес­стра­шии перед все­силь­ным боль­шин­ст­вом, несмот­ря ни на какие пуга­ла и угро­зы (46bc).

4. Сократ утвер­жда­ет, что нуж­но сле­до­вать мне­нию не всех, но толь­ко неко­то­рых, а имен­но разум­ных людей, т. е. спра­вед­ли­вых, вер­нее же, с.698 мне­нию того одно­го, кто зна­ет, что такое спра­вед­ли­вость, ина­че гово­ря, надо сле­до­вать истине (46c—48a). А жить нуж­но не вооб­ще, но хоро­шо, т. е. спра­вед­ли­во (48b); сооб­ра­же­ния же Кри­то­на осно­вы­ва­ют­ся не на тре­бо­ва­ни­ях спра­вед­ли­во­сти, но на обы­ча­ях все того же бес­прин­цип­но­го боль­шин­ства (48cd).

5. Нару­ше­ние спра­вед­ли­во­сти, все­гда нахо­див­шее осуж­де­ние у Сокра­та и Кри­то­на, ни в коем слу­чае не может иметь места здесь (и вооб­ще нигде), рав­но как не может иметь место и ответ неспра­вед­ли­во­стью на неспра­вед­ли­вость или злом на зло, соглас­но обы­ча­ям бес­прин­цип­но­го боль­шин­ства. Но если нель­зя нару­шать спра­вед­ли­вость, то необ­хо­ди­мо выпол­нять ее тре­бо­ва­ния (49a—e).

III. Речь оли­це­тво­рен­ных Зако­нов в защи­ту Сокра­та, про­тив Кри­то­на (50a—54c)

1. Сократ гово­рит с Кри­то­ном как бы от лица оте­че­ст­вен­ных Зако­нов. По этим зако­нам совер­ша­ют­ся бра­ки, суще­ст­ву­ют семьи, осу­ществля­ют­ся обра­зо­ва­ние и вос­пи­та­ние граж­дан, так что зако­ны для граж­да­ни­на важ­нее даже его роди­те­лей. Мож­но ли в таком слу­чае нару­шать их, т. е. нару­шать тре­бо­ва­ния государ­ства и оте­че­ства (50a—51c)?

2. Зако­ны пре­до­став­ля­ют граж­да­нам пра­во не пови­но­вать­ся им, пред­ла­гая тем, кто с ними не согла­сен, поки­нуть оте­че­ство. Те же, кто пред­по­чел остать­ся на родине, тем самым уже обя­за­ли себя либо под­чи­нять­ся ее зако­нам как сво­им роди­те­лям и вос­пи­та­те­лям, либо воздей­ст­во­вать на эти зако­ны в слу­чае их несо­вер­шен­ства (51c—52a).

3. Сократ, гово­рят Зако­ны, боль­ше, чем кто-нибудь дру­гой, всей сво­ей жиз­нью дока­зал пре­дан­ность им, во всех смыс­лах пред­по­чи­тая роди­ну чужим стра­нам. Кро­ме того, и на суде он имел бы пра­во тре­бо­вать изгна­ния вме­сто смер­ти, чего, одна­ко, не стал делать. Как же теперь он вдруг пой­дет про­тив зако­нов (52a—53a)?

4. Нару­ше­ние зако­нов, кро­ме того, поведет к репрес­си­ям по отно­ше­нию к род­ст­вен­ни­кам Сокра­та, к тому, что он будет заклей­мен как нару­ши­тель зако­нов, к недо­стой­но­му его детей вос­пи­та­нию на чуж­бине, к невоз­мож­но­сти долж­ным обра­зом жить и про­па­ган­ди­ро­вать свою фило­со­фию в дру­гих стра­нах, к гне­ву на Сокра­та под­зем­ных Зако­нов — бра­тьев Зако­нов зем­ных (53b—54c).

IV. Заклю­че­ние

Аргу­мен­ты оли­це­тво­рен­ных Зако­нов дей­ст­ву­ют на Сокра­та, по его мне­нию, как зву­ки флейт орги­а­сти­че­ских кори­бан­тов, и пред­став­ля­ют­ся ему несо­кру­ши­мы­ми. Поэто­му дово­ды и уго­во­ры Кри­то­на бес­по­лез­ны: Сократ отка­зы­ва­ет­ся от бег­ства.

КРИТИЧЕСКИЕ ЗАМЕЧАНИЯ К ДИАЛОГУ

Давая общую оцен­ку пла­то­нов­ско­му «Кри­то­ну» на осно­ва­нии пред­ло­жен­но­го нами ана­ли­за, необ­хо­ди­мо обра­тить вни­ма­ние на сле­дую­щие пять пунк­тов.

1) Пла­то­нов­ский Сократ мыс­лит здесь государ­ст­вен­ные зако­ны в их пол­ном сли­я­нии с государ­ст­вом, государ­ство — с обще­ст­вом, а государ­ство и обще­ство — со все­ми жиз­нен­ны­ми потреб­но­стя­ми отдель­ных граж­дан; государ­ство, обще­ство и их зако­ны пре­сле­ду­ют толь­ко цели с.699 жиз­нен­но­го бла­го­по­лу­чия граж­дан, а граж­дане — толь­ко цели обще­ст­вен­но-государ­ст­вен­ные.

2) Государ­ст­вен­ные зако­ны, а так­же само государ­ство и обще­ство мыс­лят­ся пла­то­нов­ским Сокра­том как нечто род­ное для отдель­ных граж­дан, как их роди­на, оте­че­ство, как их доро­гие роди­те­ли, с кото­ры­ми у отдель­ных граж­дан сохра­ня­ет­ся тес­ней­шая связь.

3) Рас­суж­дая отвле­чен­но, зако­ны, соглас­но пла­то­нов­ско­му Сокра­ту, конеч­но, могут оши­бать­ся. В таком слу­чае, одна­ко, их нуж­но обсуж­дать, кри­ти­ко­вать, отме­нять, заме­нять новы­ми, напри­мер, на суде тре­бо­вать дру­го­го реше­ния, а не того, кото­рое исхо­дит от поста­нов­ле­ния суда. Одна­ко про­ду­ман­ный, обсуж­ден­ный и при­ня­тый закон дол­жен при­ме­нять­ся без вся­ко­го исклю­че­ния, и никто не име­ет пра­ва его нару­шать.

4) После все­го это­го ста­но­вит­ся совер­шен­но ясно, что пла­то­нов­ский Сократ здесь — без­услов­ный сто­рон­ник гре­че­ско­го клас­си­че­ско­го поли­са, в кото­ром дей­ст­ви­тель­но государ­ство и обще­ство еще не разде­ля­лись чет­ко, а обще­ст­вен­но-государ­ст­вен­ная жизнь и отдель­ная лич­ность если и не нахо­ди­лись, то по край­ней мере мыс­ли­лись в иде­а­ле в пол­ном внут­рен­нем и внеш­нем еди­не­нии; что каса­ет­ся обще­ст­вен­но-поли­ти­че­ских отно­ше­ний, то они все еще мыс­ли­лись по типу род­ст­вен­ных.

5) Нако­нец, в «Кри­тоне» весь­ма настой­чи­во повто­ря­ет­ся утвер­жде­ние о про­ти­во­по­лож­но­сти спра­вед­ли­вой, муд­рой исти­ны и поведе­ния бес­прин­цип­но­го боль­шин­ства. В извест­ном отно­ше­нии это мож­но счи­тать ари­сто­кра­тиз­мом. Одна­ко при этом не сле­ду­ет пола­гать, что про­по­ве­ду­е­мое в диа­ло­ге сли­я­ние обще­го и лич­но­го было досто­я­ни­ем толь­ко ари­сто­кра­тии. Оче­вид­но, в то вре­мя, когда Пла­тон писал сво­его «Кри­то­на», про­цесс раз­ло­же­ния клас­си­че­ско­го поли­са зашел уже дале­ко, и пытать­ся «вра­зум­лять» боль­шин­ство при­зы­вом к преж­ней, полис­ной систе­ме уже ста­но­ви­лось чем-то уто­пи­че­ским. Сократ в этом диа­ло­ге пря­мо гово­рит, что он будет рас­суж­дать толь­ко на осно­ве разу­ма (46b). Ему ниче­го дру­го­го и не оста­ва­лось. Сле­до­ва­тель­но, здесь не столь­ко про­по­ведь ари­сто­кра­тиз­ма, сколь­ко горест­ное созна­ние гибе­ли моно­лит­но­го клас­си­че­ско­го поли­са.

К это­му необ­хо­ди­мо при­ба­вить, что мыс­лен­ное обра­ще­ние к моло­до­му, силь­но­му, моно­лит­но­му и вос­хо­дя­ще­му рабо­вла­дель­че­ско­му поли­су в усло­ви­ях его раз­ва­ла необ­хо­ди­мым обра­зом пре­вра­ща­лось в попыт­ку реста­ври­ро­вать его (см. всту­пи­тель­ную ста­тью, с. 21), вслед­ст­вие чего иде­а­лизм Сокра­та и Пла­то­на, осно­ван­ный на чистом разу­ме, по необ­хо­ди­мо­сти ста­но­вил­ся рестав­ра­ци­он­ным иде­а­лиз­мом. Конеч­но, до насто­я­ще­го объ­ек­тив­но­го иде­а­лиз­ма в «Кри­тоне» еще очень дале­ко, посколь­ку в каче­стве абсо­лют­ной дей­ст­ви­тель­но­сти здесь высту­па­ют не идеи, но Аид (кста­ти ска­зать, утвер­ждае­мый в каче­стве тако­во­го в «Кри­тоне» гораздо более интен­сив­но, чем в «Апо­ло­гии»). Но Аид — это все еще толь­ко мифо­ло­гия, а не логи­че­ски кон­струи­ро­ван­ный мир идей.