История Рима

Книга восьмая
Страны и народы от Цезаря до Диоклетиана

ПРЕДИСЛОВИЕ

с.5 Пятый том «Исто­рии Рима» Тео­до­ра Момм­зе­на появил­ся в 1885 г., через трид­цать лет после выхо­да в свет III тома, в кото­ром собы­тия рим­ской исто­рии доведе­ны были до победы Цеза­ря над его про­тив­ни­ка­ми пом­пе­ян­ца­ми при Тап­се в 46 г. Послед­ний этап борь­бы Цеза­ря — Испан­ская вой­на, а так­же крат­кий пери­од еди­но­власт­но­го его прав­ле­ния после окон­ча­тель­ной победы над сыно­вья­ми Пом­пея, его смерть и граж­дан­ские вой­ны, после­до­вав­шие за ней, — все эти собы­тия, завер­шаю­щие исто­рию Рим­ской рес­пуб­ли­ки, не были затро­ну­ты Момм­зе­ном. Это долж­но было вой­ти в IV том, кото­рый автор пред­по­ла­гал посвя­тить в основ­ном исто­рии Рим­ской импе­рии. Но IV том так и не появил­ся. В пред­и­сло­вии к V тому Момм­зен пишет: «Борь­ба рес­пуб­ли­кан­цев про­тив осно­ван­ной Цеза­рем монар­хии… так хоро­шо опи­са­на в антич­ных источ­ни­ках, что вся­кое новое изло­же­ние это­го про­цес­са сво­дит­ся в основ­ном к их пере­ска­зу… монар­хи­че­ский порядок во всем его свое­об­ра­зии, его коле­ба­ния, а так­же общие адми­ни­ст­ра­тив­ные поряд­ки, обу­слов­лен­ные лич­ны­ми каче­ства­ми отдель­ных вла­сти­те­лей… — все это неод­но­крат­но слу­жи­ло темой исто­ри­че­ско­го повест­во­ва­ния» (стр. 15). Но вряд ли эти стро­ки дей­ст­ви­тель­но объ­яс­ня­ют при­чи­ну отка­за Момм­зе­на от после­до­ва­тель­но­го изло­же­ния исто­рии Рим­ской импе­рии.

В томах I—III, посвя­щен­ных исто­рии Рима с древ­ней­ших вре­мен, на пер­вом плане у Момм­зе­на была поли­ти­че­ская исто­рия. Исто­рия хозяй­ства, рав­но как и исто­рия куль­ту­ры, изла­га­лась в осо­бых гла­вах в кон­це отде­ла, посвя­щен­но­го тому или ино­му пери­о­ду. Эти тома носят харак­тер попу­ляр­ной работы. В них Момм­зен пред­ла­гал чита­те­лю гото­вые выво­ды, не отвле­кая его ни источ­ни­ко­вед­че­ски­ми заме­ча­ни­я­ми, ни ссыл­ка­ми на совре­мен­ных авто­ров, — одним сло­вом, не вво­дя его в лабо­ра­то­рию сво­их иссле­до­ва­ний. Момм­зен вос­поль­зо­вал­ся резуль­та­та­ми рим­ской исто­рио­гра­фии, сде­лав­шей со вре­мен Нибу­ра зна­чи­тель­ные успе­хи, попол­нив ее дан­ные сво­и­ми выво­да­ми и наблюде­ни­я­ми. Одной из харак­тер­ных черт пер­вых томов «Исто­рии Рима» Момм­зе­на явля­ет­ся опре­де­лен­ная поли­ти­че­ская тен­ден­ция, отра­жаю­щая поли­ти­че­ские взгляды само­го авто­ра: в создан­ной им кон­цеп­ции исто­рии Рима боль­шую роль игра­ло с.6 «нацио­наль­ное объ­еди­не­ние». Исто­рию ран­ней рес­пуб­ли­ки Момм­зен трак­ту­ет как «объ­еди­не­ние в одно государ­ство все­го ита­лий­ско­го пле­ме­ни», дру­ги­ми сло­ва­ми — как нацио­наль­ное вос­со­еди­не­ние; но он счи­та­ет, что Рим, рас­про­стра­нив­ший свою власть на дру­гие наро­ды, ока­зал­ся неспо­соб­ным выпол­нить сто­яв­шие перед ним зада­чи. В духе попу­ляр­ных в неко­то­рых нацио­на­ли­сти­че­ских кру­гах гер­ман­ской бур­жу­а­зии и немец­ких фили­сте­ров идей «демо­кра­ти­че­ской» монар­хии, спо­соб­ной яко­бы при­ми­рить клас­со­вые про­ти­во­ре­чия, объ­еди­нить и спа­сти нацию, Момм­зен при­пи­сы­ва­ет Цеза­рю исклю­чи­тель­но важ­ную исто­ри­че­скую роль, счи­тая, что он дол­жен был «под­нять рим­скую и глу­бо­ко упав­шую эллин­скую нацию». Цезарь был для Момм­зе­на «пер­вым и един­ст­вен­ным в исто­рии монар­хом».

Осо­бен­но отчет­ли­во выра­же­на эта кон­цеп­ция в III томе. Один­на­дца­тая гла­ва это­го тома явля­ет­ся насто­я­щим пане­ги­ри­ком Цеза­рю и все­му тому, что он сде­лал. Сле­дую­щий, IV, том дол­жен был дать даль­ней­шее под­твер­жде­ние это­му поло­же­нию Момм­зе­на. Но совре­мен­ные Момм­зе­ну поли­ти­че­ские собы­тия при­нес­ли ему разо­ча­ро­ва­ние. Объ­еди­не­ние Гер­ма­нии под геге­мо­ни­ей Прус­сии, внут­рен­няя поли­ти­ка пер­во­го канц­ле­ра импе­рии Бисмар­ка — все это было дале­ко от того иде­а­ла «демо­кра­ти­че­ской» монар­хии, кото­рый пред­став­лял­ся Момм­зе­ну, когда он писал гла­вы о Цеза­ре. Пред­по­ла­га­ют, что разо­ча­ро­ва­ние в преж­них сво­их взглядах и было глав­ной при­чи­ной отка­за Момм­зе­на от про­дол­же­ния его труда. IV том не вышел, а появил­ся сра­зу V том, посвя­щен­ный исто­рии рим­ских про­вин­ций от Цеза­ря до Дио­кле­ти­а­на.

До Момм­зе­на в общих трудах по исто­рии Рим­ской импе­рии исто­рия про­вин­ци­аль­ной жиз­ни затра­ги­ва­лась вскользь — или в общих обзо­рах внут­рен­ней поли­ти­ки или же в свя­зи с погра­нич­ны­ми вой­на­ми. Жизнь отдель­ных про­вин­ций изу­ча­лась изо­ли­ро­ван­но. Одной из пер­вых ста­ла изу­чать­ся Гал­лия, на кото­рую обра­ти­ли вни­ма­ние фран­цуз­ские иссле­до­ва­те­ли; но, как пра­ви­ло, они не каса­лись общих вопро­сов исто­рии импе­рии, ее соци­аль­но­го и куль­тур­но­го раз­ви­тия. В уже упо­ми­нав­шем­ся пред­и­сло­вии к V тому Момм­зен гово­рит: «…насколь­ко я знаю, чита­те­ли, для кото­рых пред­на­зна­чен мой труд, нигде не най­дут в доста­точ­но сжа­том и доступ­ном виде исто­рию отдель­ных частей импе­рии в пери­од от Цеза­ря до Дио­кле­ти­а­на, кото­рой посвя­щен этот том» (стр. 15). Одна­ко Момм­зен оши­бал­ся. Ему оста­лось неиз­вест­ным, что пер­вый общий обзор жиз­ни рим­ских про­вин­ций эпо­хи импе­рии при­над­ле­жал рус­ско­му уче­но­му С. В. Ешев­ско­му. В сво­ем труде «Центр рим­ско­го мира и его про­вин­ции»¹, вышед­шем в 1866 г. и пред­став­ляв­шем собой запись кур­са, про­чи­тан­но­го им в 1858 г. в Мос­ков­ском уни­вер­си­те­те, С. В. Ешев­ский поста­вил вопрос о вли­я­нии Рима на с.7 «наро­ды, при­знав­шие его власть», и о «рас­про­стра­не­нии сре­ди них рим­ской циви­ли­за­ции».

С. В. Ешев­ский собрал обшир­ный мате­ри­ал по исто­рии всех обла­стей импе­рии, осве­щаю­щий вопро­сы управ­ле­ния про­вин­ци­я­ми, их этно­гра­фии и куль­тур­ной жиз­ни. Несмот­ря на све­жесть мате­ри­а­ла и ори­ги­наль­ные выво­ды, труд Ешев­ско­го, как и мно­гие дру­гие иссле­до­ва­ния рус­ских уче­ных, остал­ся неза­ме­чен­ным в Запад­ной Евро­пе. Не знал его и Момм­зен.

Что же каса­ет­ся ино­стран­ных работ по исто­рии про­вин­ций, вышед­ших до появ­ле­ния V тома «Исто­рии Рима» Момм­зе­на, мож­но назвать иссле­до­ва­ние Куна по исто­рии рим­ско­го город­ско­го строя, во вто­ром томе кото­ро­го дан обзор город­ских цен­тров в раз­лич­ных обла­стях рим­ско­го мира, и кни­гу Юнга «Рим­ские обла­сти», где дан обзор запад­ных про­вин­ций вплоть до эпо­хи позд­ней импе­рии². Но обе эти работы не ста­ви­ли общих вопро­сов про­вин­ци­аль­ной жиз­ни эпо­хи импе­рии. Меж­ду тем к нача­лу вось­ми­де­ся­тых годов нако­пил­ся боль­шой мате­ри­ал по исто­рии про­вин­ций, появи­лись иссле­до­ва­ния общих и част­ных вопро­сов по отдель­ным про­вин­ци­ям (пре­иму­ще­ст­вен­но запад­ным), были выска­за­ны те или иные общие сооб­ра­же­ния о поло­же­нии про­вин­ций в эпо­ху импе­рии, но, кро­ме не извест­ной на Запа­де работы Ешев­ско­го, не было еще труда, кото­рый трак­то­вал бы исто­рию про­вин­ций как часть исто­рии Рим­ской импе­рии, кото­рый рас­смат­ри­вал бы послед­нюю как еди­ное государ­ство и при­вле­кал бы для объ­яс­не­ния исто­рии это­го государ­ства исто­рию отдель­ных его частей. Этот про­бел и был вос­пол­нен Момм­зе­ном в V томе его «Исто­рии Рима».

В отли­чие от пер­вых трех томов чита­тель не най­дет в V томе «Исто­рии Рима» живо­го и зани­ма­тель­но­го повест­во­ва­ния, свой­ст­вен­но­го пер­вым томам. Кни­га снаб­же­на длин­ны­ми при­ме­ча­ни­я­ми, пред­став­ля­ю­щи­ми собой ино­гда целые само­сто­я­тель­ные иссле­до­ва­ния. Кни­га делит­ся на 13 глав; каж­дая гла­ва посвя­ще­на одной про­вин­ции или груп­пе про­вин­ций, на кото­рые рас­па­да­ет­ся та или иная гео­гра­фи­че­ская область.

В исто­рии изу­че­ния рим­ско­го мира V том сыг­рал важ­ную роль. Изла­гая исто­рию каж­дой про­вин­ции, Момм­зен оста­нав­ли­ва­ет­ся на наи­бо­лее зна­чи­тель­ных исто­ри­че­ских явле­ни­ях (вос­ста­ния, вой­ны и пр.), каса­ет­ся быта и куль­ту­ры жите­лей, дает харак­те­ри­сти­ку наи­бо­лее зна­чи­тель­ных эко­но­ми­че­ских и куль­тур­ных цен­тров. Прав­да, мате­ри­ал изла­га­ет­ся не все­гда с оди­на­ко­вой пол­нотой и кон­крет­но­стью, но это зави­сит не от про­из­во­ла авто­ра, а от харак­те­ра тех источ­ни­ков, какие были в его рас­по­ря­же­нии. Момм­зен широ­ко исполь­зо­вал дан­ные лите­ра­тур­ных источ­ни­ков, но исклю­чи­тель­но важ­ную роль в рабо­те над исто­ри­ей про­вин­ций сыг­рал эпи­гра­фи­че­ский мате­ри­ал, с.8 пер­во­класс­ным зна­то­ком кото­ро­го был Момм­зен, впер­вые широ­ко при­ме­нив­ший в каче­стве исто­ри­че­ско­го источ­ни­ка как латин­ские, так и гре­че­ские над­пи­си. Момм­зен пер­вый широ­ко при­вле­ка­ет эпи­та­фии, посвя­ще­ния, над­пи­си, содер­жа­щие изве­стия о каких-либо мест­ных про­ис­ше­ст­ви­ях, и при­хо­дит к общим заклю­че­ни­ям на осно­ва­нии отдель­ных част­ных сооб­ще­ний. Так, он исполь­зу­ет рас­сказ о столк­но­ве­нии меж­ду жите­ля­ми горо­да Книда для харак­те­ри­сти­ки быта и нра­вов, гос­под­ст­во­вав­ших в про­вин­ции.

Почти в каж­дой гла­ве V тома уде­ля­ет­ся извест­ное место куль­тур­но­му раз­ви­тию про­вин­ций. Момм­зен дает харак­те­ри­сти­ку куль­тур­но-исто­ри­че­ских про­цес­сов рома­ни­за­ции и элли­ни­за­ции и пока­зы­ва­ет сте­пень их воздей­ст­вия на под­чи­нен­ные Риму наро­ды, а так­же роль их в даль­ней­шем раз­ви­тии куль­ту­ры. Нема­лое зна­че­ние имел V том «Исто­рии Рима» Момм­зе­на для изу­че­ния внеш­не­по­ли­ти­че­ской исто­рии импе­рии. Если до выхо­да V тома эта исто­рия сво­ди­лась к опи­са­нию удач­ных и неудач­ных войн, кото­рые рас­по­ла­га­лись по цар­ст­во­ва­ни­ям, то Момм­зен избрал гео­гра­фи­че­ский прин­цип рас­пре­де­ле­ния мате­ри­а­ла. В резуль­та­те появи­лась воз­мож­ность гово­рить о рим­ско-гер­ман­ских или рим­ско-пар­фян­ских отно­ше­ни­ях на про­тя­же­нии несколь­ких веков исто­ри­че­ско­го раз­ви­тия.

Одна­ко при таком прин­ци­пе изло­же­ния мате­ри­а­ла Момм­зен, пытав­ший­ся дока­зать пра­виль­ность сво­ей кон­цеп­ции «демо­кра­ти­че­ской» монар­хии как иде­аль­но­го государ­ст­вен­но­го строя, ока­зал­ся бес­си­лен дать целост­ное изло­же­ние исто­рии Рим­ской импе­рии, осно­ван­ное на этой кон­цеп­ции, так как обшир­ный мате­ри­ал, собран­ный им, при­во­дил его к совер­шен­но иным выво­дам. Но он пред­по­чел пред­ста­вить обра­ботан­ный им мате­ри­ал в виде отдель­ных очер­ков по про­вин­ци­ям, не отка­зав­шись в то же вре­мя от общих поло­же­ний, выска­зан­ных им в пер­вых томах сво­его труда.

Отме­чая зна­че­ние V тома «Исто­рии Рима» Момм­зе­на, нель­зя не обра­тить вни­ма­ния и на суще­ст­вен­ные его недо­че­ты. Для пер­вых томов это­го труда осо­бен­но харак­тер­на поли­ти­че­ская тен­ден­ци­оз­ность, при­во­див­шая авто­ра к иска­жаю­щим исти­ну исто­ри­че­ским оцен­кам. Но и в V томе автор не отре­шил­ся от типич­но немец­ко­го нацио­на­лиз­ма. Это осо­бен­но ска­зы­ва­ет­ся в части, посвя­щен­ной исто­рии столк­но­ве­ния Рима с гер­ман­ца­ми. Орео­лом сла­вы окру­жен Арми­ний, кото­ро­го шови­ни­сти­че­ская, а затем и фашист­ская гер­ман­ская исто­рио­гра­фия рисо­ва­ли нацио­наль­ным геро­ем. Момм­зен пре­уве­ли­чи­ва­ет зна­че­ние пора­же­ния рим­ских леги­о­нов в Тев­то­бург­ском лесу (9 г. н. э.). Пора­же­ние это было резуль­та­том ослаб­ле­ния Рима в годы Пан­нон­ско­го вос­ста­ния (6—9 гг.), а не каких-то осо­бых доб­ле­стей Арми­ния. Отказ же от заво­е­ва­ния Гер­ма­нии обу­слов­лен был не пора­же­ни­ем Вара, а общим состо­я­ни­ем импе­рии.

с.9 Тем же нацио­на­ли­сти­че­ским моти­вом обу­слов­лен и излишне суро­вый при­го­вор по адре­су импе­рии, кото­рый изрек Момм­зен в нача­ле сво­его труда: «Стар­че­ский воз­раст, — гово­рит он, — не в состо­я­нии раз­ви­вать новые идеи и про­яв­лять твор­че­скую дея­тель­ность; не сде­ла­ло это­го и рим­ское импе­ра­тор­ское пра­ви­тель­ство» (стр. 20). Этот при­го­вор осно­ван на про­ти­во­по­став­ле­нии «дрях­ле­ю­ще­го Рима» и «све­жих гер­ман­ских сил, при­зван­ных обно­вить Евро­пу».

Про­яв­ляя извест­ную сдер­жан­ность в оцен­ках и харак­те­ри­сти­ках, Момм­зен не отка­зал­ся от сво­их поло­же­ний, осно­ван­ных на пред­взя­тых мне­ни­ях. Образ Цеза­ря, создан­ный авто­ром, все вре­мя вста­ет перед ним при изло­же­нии собы­тий более позд­не­го вре­ме­ни. Так, пар­фян­ские похо­ды Тра­я­на, поры­вав­шие с преж­ней осто­рож­ной рим­ско-пар­фян­ской поли­ти­кой, окон­чи­лись кра­хом, и пре­ем­ник Тра­я­на вер­нул­ся к преж­ней систе­ме. Несмот­ря на это, Момм­зен стре­мит­ся оправ­дать Тра­я­на, пока­зать, что его насту­па­тель­ная поли­ти­ка была реаль­ной, и в каче­стве важ­ней­ше­го аргу­мен­та при­во­дит лишь сле­дую­щее суж­де­ние: «Тра­ян сде­лал то, что сде­лал бы Цезарь, если бы был жив».

Пято­му тому не в мень­шей сте­пе­ни, чем пер­вым томам, при­су­ща отме­чен­ная Марк­сом³ модер­ни­за­ция при изо­бра­же­нии явле­ний хозяй­ст­вен­ной жиз­ни.

К чему сво­дит­ся у Момм­зе­на эко­но­ми­че­ская исто­рия? К ука­за­нию на нали­чие тех или иных хозяй­ст­вен­ных цен­тров, на раз­ви­тие опре­де­лен­ной отрас­ли ремес­ла, на тор­гов­лю опре­де­лен­ным видом това­ров, при­чем автор широ­ко опе­ри­ру­ет тер­ми­но­ло­ги­ей совре­мен­ной капи­та­ли­сти­че­ской эко­но­ми­ки. Сути про­из­вод­ст­вен­ных отно­ше­ний Момм­зен не каса­ет­ся. Нигде не най­дем мы у него даже упо­ми­на­ний о роли труда рабов, мало ска­за­но им и о раз­ви­тии коло­на­та, хотя сам же Момм­зен в ста­тье «Декрет Ком­мо­да по пово­ду Буру­ни­тан­ско­го саль­ту­са» (Dec­ret des Kom­mo­dus für den Sal­tus Bu­ru­ni­ta­nus), опуб­ли­ко­ван­ной еще за пять лет до выхо­да V тома его исто­рии, дела­ет ряд заме­ча­ний и о сокра­ще­нии чис­ла рабов и о раз­ви­тии коло­на­та. Послед­ний рас­смат­ри­ва­ет­ся в духе ста­рой шко­лы как опре­де­лен­ное юриди­че­ское состо­я­ние, и его роль в исто­рии хозяй­ст­вен­ной жиз­ни про­вин­ций не учи­ты­ва­ет­ся. Даже когда речь идет об Афри­ке, где коло­нат при­нял клас­си­че­ские фор­мы, Момм­зен уде­ля­ет ему мало вни­ма­ния: меж­ду тем коло­нат явля­ет­ся важ­ней­шей пере­ход­ной сту­пе­нью от труда рабов к тру­ду сред­не­ве­ко­вых кре­пост­ных кре­стьян — важ­ным эта­пом в гене­зи­се фео­да­лиз­ма. Остав­ля­ет­ся в сто­роне и вопрос о соот­но­ше­нии меж­ду круп­ным и мел­ким земле­вла­де­ни­ем в про­вин­ци­ях. Суще­ст­вен­ным мето­до­ло­ги­че­ским недо­че­том V тома с.10 «Исто­рии Рима» явля­ет­ся и то, что Момм­зен модер­ни­зи­ру­ет поня­тие нации, пере­но­ся его в антич­ное про­шлое.

Изо­ли­ро­ван­ное рас­смот­ре­ние жиз­ни отдель­ных про­вин­ций дало Момм­зе­ну воз­мож­ность про­следить их исто­рию в эпо­ху импе­рии, но оно небла­го­при­ят­но отра­зи­лось на общем изо­бра­же­нии хозяй­ст­вен­ной, соци­аль­ной и поли­ти­че­ской жиз­ни импе­рии. Искус­ст­вен­ное рас­по­ло­же­ние мате­ри­а­ла в зави­си­мо­сти от адми­ни­ст­ра­тив­ных гра­ниц поме­ша­ло рас­смот­ре­нию исто­рии обла­стей, жив­ших еди­ной хозяй­ст­вен­ной жиз­нью. О столк­но­ве­ни­ях с гер­ман­ца­ми гово­рит­ся в IV гла­ве, а Гал­лии посвя­ще­на III гла­ва. Меж­ду тем Гал­лия боль­ше все­го стра­да­ла от гер­ман­ских втор­же­ний; кро­ме того, кон­цен­тра­ция войск на рейн­ской гра­ни­це ока­зы­ва­ла несо­мнен­ное воздей­ст­вие на жизнь насе­ле­ния Гал­лии. Автор ниче­го не гово­рит об Ита­лии. Но меж­ду Ита­ли­ей и про­вин­ци­я­ми, осо­бен­но запад­ны­ми, суще­ст­во­ва­ли ожив­лен­ные эко­но­ми­че­ские свя­зи. Хозяй­ст­вен­ная жизнь таких обла­стей, как Гал­лия, раз­ви­ва­лась под воздей­ст­ви­ем севе­ро­и­та­лий­ских ремес­лен­ных цен­тров; кон­ку­рен­ция про­вин­ций ока­зы­ва­ла небла­го­при­ят­ное вли­я­ние на ита­лий­скую эко­но­ми­ку. Но все это игно­ри­ру­ет­ся авто­ром.

Воз­ни­ка­ет вопрос, какое место зани­ма­ет V том в совре­мен­ной исто­ри­че­ской лите­ра­ту­ре? После выхо­да в свет этой кни­ги появи­лось мно­го иссле­до­ва­ний, очер­ков и обзо­ров, посвя­щен­ных рим­ским про­вин­ци­ям. Появил­ся новый архео­ло­ги­че­ский и доку­мен­таль­ный мате­ри­ал (над­пи­си, папи­ру­сы, моне­ты), посвя­щен­ный про­вин­ци­ям. В свя­зи с этим неко­то­рые части труда Момм­зе­на о про­вин­ци­ях уста­ре­ли. Совер­шен­но уста­ре­ла и поте­ря­ла почти вся­кое зна­че­ние гла­ва о Егип­те. Чрез­вы­чай­но мно­го­об­раз­ный, а коли­че­ст­вен­но даже труд­но обо­зри­мый папи­ро­ло­ги­че­ский мате­ри­ал дал воз­мож­ность уста­но­вить с пол­ной опре­де­лен­но­стью исто­рию управ­ле­ния рим­ско­го Егип­та, юриди­че­ское и соци­аль­ное поло­же­ние раз­лич­ных кате­го­рий еги­пет­ско­го насе­ле­ния, харак­тер земле­вла­де­ния, роль ремес­лен­но­го про­из­вод­ства, его орга­ни­за­цию и т. д. Суж­де­ния Момм­зе­на теперь кажут­ся поверх­ност­ны­ми и наив­ны­ми даже после само­го бег­ло­го зна­ком­ства с какой-нибудь совре­мен­ной обзор­ной ста­тьей по рим­ско­му Егип­ту. В свя­зи с опи­са­ни­ем гре­че­ских про­вин­ций Момм­зен дает крат­кую исто­рию Бос­пор­ско­го цар­ства. В резуль­та­те иссле­до­ва­ний рус­ских уче­ных кон­ца XIX и нача­ла XX в. и спе­ци­аль­ных работ совет­ских уче­ных, появив­ших­ся в послед­нее вре­мя⁴, мно­гое в изло­же­нии Момм­зе­на уста­ре­ло, уста­ре­ла даже дина­сти­че­ская исто­рия Бос­пор­ско­го цар­ства, не гово­ря уже о соци­аль­ной исто­рии при­чер­но­мор­ских обла­стей. Мно­го новых над­пи­сей най­де­но в рим­ской Афри­ке; из них осо­бен­но важ­ны над­пи­си, касаю­щи­е­ся отно­ше­ний с.11 коло­на­та. Меж­ду тем Момм­зен не отме­тил даже тех над­пи­сей, какие были извест­ны до выхо­да V тома. Труды, появив­ши­е­ся в более позд­нее вре­мя, внес­ли нема­ло ново­го и в исто­рию управ­ле­ния афри­кан­ски­ми про­вин­ци­я­ми, и в исто­рию армии, и в исто­рию горо­дов. Новые дан­ные опуб­ли­ко­ва­ны и по исто­рии евро­пей­ских про­вин­ций: Испа­нии, Гал­лии, Бри­та­нии, при­ду­най­ских обла­стей и т. д.

Отме­тим, что в труде Момм­зе­на очень мало вни­ма­ния уде­ле­но архео­ло­ги­че­ско­му мате­ри­а­лу. Обу­слов­ле­но это и тем, что в то вре­мя рас­коп­ки на терри­то­рии про­вин­ций толь­ко еще начи­на­лись, и тем, что Момм­зен вооб­ще недо­оце­ни­вал зна­че­ние архео­ло­ги­че­ско­го мате­ри­а­ла. Он игно­ри­ро­вал его в I томе при раз­ре­ше­нии вопро­сов, свя­зан­ных с про­ис­хож­де­ни­ем Рима, он не при­да­вал ему зна­че­ния и при изло­же­нии исто­рии про­вин­ций.

Момм­зен был пер­во­класс­ным эпи­гра­фи­стом. Его ком­мен­та­рии к неко­то­рым над­пи­сям проч­но вошли в науч­ный оби­ход и до наших дней сохра­ня­ют свое зна­че­ние; но мето­ди­ка исполь­зо­ва­ния над­пи­сей сде­ла­ла за вре­мя, истек­шее со дня выхо­да в свет V тома, боль­шие успе­хи. Момм­зен дал при­ме­ры широ­ко­го исполь­зо­ва­ния вто­ро­сте­пен­ных над­пи­сей (эпи­та­фий, посвя­ще­ний, воен­ных дипло­мов и т. д.); но надо отме­тить, что он не все­гда соблюдал в этом отно­ше­нии необ­хо­ди­мую осто­рож­ность. Совре­мен­ные иссле­до­ва­те­ли уде­ля­ют боль­шее вни­ма­ние дати­ров­ке над­пи­сей, систе­ма­ти­за­ции одно­род­ных над­пи­сей, при­уро­че­нию их к опре­де­лен­но­му месту и пр.

В насто­я­щее вре­мя основ­ным типом иссле­до­ва­ний по исто­рии про­вин­ций сле­ду­ет счи­тать моно­гра­фии по отдель­ным про­вин­ци­ям. Нема­ло сде­ла­но в этом отно­ше­нии рус­ски­ми уче­ны­ми. Так, для исто­рии Гре­ции в рим­скую эпо­ху име­ют боль­шое зна­че­ние работы рус­ско­го уче­но­го С. А. Жебеле­ва. Его боль­шой труд «ΑΧΑΙΚΑ» (посвя­щен­ный древ­но­стям про­вин­ции Ахайи) внес мно­го ново­го в исто­рию управ­ле­ния гре­че­ских обла­стей во вре­ме­на ран­ней импе­рии и уточ­нил ряд поло­же­ний Момм­зе­на⁵. По эко­но­ми­че­ской исто­рии рим­ско­го Егип­та обще­при­знан­ны­ми мож­но счи­тать работы М. М. Хво­сто­ва о еги­пет­ской тор­гов­ле в рим­скую эпо­ху и о тек­стиль­ной про­мыш­лен­но­сти в элли­ни­сти­че­ско-рим­скую эпо­ху⁶.

Но если лите­ра­ту­ра по исто­рии отдель­ных про­вин­ций необо­зри­ма, то серь­ез­ных обоб­щаю­щих работ, кото­рые охва­ты­ва­ли бы круг тех вопро­сов, какие затро­ну­ты были Момм­зе­ном, с.12 появи­лось срав­ни­тель­но мало. Что каса­ет­ся бур­жу­аз­ной лите­ра­ту­ры, то обоб­щаю­щие работы обыч­но не идут далее част­ных иссле­до­ва­ний или реги­ст­ра­ции тех или иных фак­тов, а их общие выво­ды в боль­шин­стве слу­ча­ев носят модер­ни­за­тор­ский харак­тер и фаль­си­фи­ци­ру­ют рим­ское про­шлое⁷. Вид­ная роль в деле серь­ез­но­го науч­но­го иссле­до­ва­ния исто­рии про­вин­ций в целом при­над­ле­жит совет­ским уче­ным. Боль­шое зна­че­ние име­ет недав­но вышед­шая работа А. Б. Рано­ви­ча, посвя­щен­ная восточ­ным про­вин­ци­ям Рим­ской импе­рии в I—III вв.⁸ Автор дает систе­ма­ти­че­ский обзор отдель­ных про­вин­ций, фик­си­руя свое вни­ма­ние преж­де все­го на соци­аль­но-эко­но­ми­че­ских про­цес­сах в жиз­ни про­вин­ций. Работа А. Б. Рано­ви­ча явля­ет­ся пер­вым марк­сист­ским трудом по исто­рии рим­ских про­вин­ций.

Несмот­ря на то, что по исто­рии про­вин­ций появи­лось мно­го книг и ста­тей, опуб­ли­ко­ва­но было мно­го новых доку­мен­тов, целый ряд общих вопро­сов эко­но­ми­че­ской и соци­аль­ной исто­рии оста­ет­ся невы­яс­нен­ным. Теперь уже нако­пил­ся доста­точ­ный мате­ри­ал для иссле­до­ва­ния вопро­са о роли труда рабов в раз­лич­ные пери­о­ды и в раз­лич­ных частях импе­рии, поз­во­ля­ю­щий иссле­до­вать роль рабо­вла­дель­че­ско­го укла­да в отдель­ных отрас­лях эко­но­ми­ки в его дина­ми­ке и на кон­крет­ном мате­ри­а­ле пока­зать, как рабо­вла­де­ние посте­пен­но теря­ет свою преж­нюю веду­щую роль, как воз­ни­ка­ют и раз­ви­ва­ют­ся фор­мы зави­си­мо­го труда кре­стьян, вла­де­ю­щих сред­ства­ми про­из­вод­ства. В этой свя­зи боль­шую роль игра­ет исто­рия коло­на­та, в изу­че­нии кото­рой осо­бен­но вели­ка роль совет­ских исто­ри­ков; напро­тив, на Запа­де в послед­ние 10—15 лет вопро­сы, свя­зан­ные с коло­на­том, почти совер­шен­но пере­ста­ли зани­мать иссле­до­ва­те­лей⁹.

с.13 Вопро­сы, отно­ся­щи­е­ся к исто­рии земле­вла­де­ния и к хозяй­ст­вен­ной свя­зи меж­ду про­вин­ци­аль­ным горо­дом и дерев­ней, нуж­да­ют­ся в пере­смот­ре. Совер­шен­но недо­ста­точ­но кон­ста­ти­ро­вать общие чер­ты в эко­но­ми­че­ском раз­ви­тии про­вин­ций. Необ­хо­ди­мо отме­тить и осо­бен­но­сти каж­дой из них (роль круп­но­го и сред­не­го земле­вла­де­ния, зна­че­ние и харак­тер тор­го­вых цен­тров и т. д.). Тен­ден­ции в раз­ви­тии про­вин­ций были во мно­гих слу­ча­ях оди­на­ко­вы­ми, но раз­ви­тие их шло нерав­но­мер­но, и мы можем, напри­мер, ска­зать, что в нача­ле III в. в одних про­вин­ци­ях заме­тен уже упа­док, для дру­гих же харак­те­рен рас­цвет, а упа­док насту­па­ет позд­нее. Напри­мер, в эпо­ху Севе­ров Афри­ка дости­га­ет сво­его наи­боль­ше­го рас­цве­та, Испа­ния же пере­жи­ва­ет упа­док. Наряду с общи­ми при­чи­на­ми необ­хо­ди­мо иссле­до­вать и мест­ные усло­вия, спо­соб­ст­во­вав­шие такой нерав­но­мер­но­сти.

В свя­зи с повы­ше­ни­ем инте­ре­са к соци­аль­ной исто­рии в послед­ние годы вни­ма­ние иссле­до­ва­те­лей при­влек­ли вопро­сы, свя­зан­ные с исто­ри­ей граж­дан­ства. Воз­ник­ли они в свя­зи с интер­пре­та­ци­ей опуб­ли­ко­ван­но­го в 1912 г. папи­ру­са, содер­жа­ще­го отры­вок из эдик­та Кара­кал­лы 212 г. Отдель­ные выра­же­ния это­го доку­мен­та вызва­ли нема­ло спо­ров, но в послед­нее вре­мя вопрос о граж­дан­стве ста­вит­ся совет­ски­ми уче­ны­ми зна­чи­тель­но шире: ряд работ посвя­щен усло­ви­ям пред­ше­ст­ву­ю­ще­го эдик­ту Кара­кал­лы посте­пен­но­го рас­про­стра­не­ния рим­ско­го граж­дан­ства на про­вин­ци­аль­ное насе­ле­ние¹⁰. Даро­ва­ние прав граж­дан­ства дик­то­ва­лось опре­де­лен­ны­ми поли­ти­че­ски­ми сооб­ра­же­ни­я­ми; эти поли­ти­че­ские моти­вы были раз­лич­ны в раз­ные пери­о­ды; раз­ли­чен был и состав тех лиц, кому дава­лись пра­ва граж­дан­ства, зна­чи­те­лен был, в част­но­сти, слой воен­ных, ста­но­вив­ших­ся рим­ски­ми граж­да­на­ми по выслу­ге лет. Одно­вре­мен­но с этим граж­дан­ство дава­лось опре­де­лен­ным груп­пам насе­ле­ния и целым горо­дам. Рас­про­стра­не­ние граж­дан­ства было одним из про­яв­ле­ний рома­ни­за­ции. Вме­сте с тем оно вело к изме­не­нию само­го поня­тия ci­vis Ro­ma­nus — рим­ский граж­да­нин. Ci­vis Ro­ma­nus — это уже не сво­бод­ный житель горо­да Рима, а сво­бод­ный чело­век, поль­зу­ю­щий­ся извест­ны­ми пре­иму­ще­ства­ми. Толь­ко тща­тель­ное, скру­пу­лез­ное изу­че­ние над­пи­сей может кон­кре­ти­зи­ро­вать этот про­цесс. Исклю­чи­тель­но важ­ное зна­че­ние име­ет недо­ста­точ­но раз­ра­ботан­ный вопрос о вос­ста­ни­ях экс­плу­а­ти­ру­е­мо­го насе­ле­ния, постав­лен­ный совет­ски­ми иссле­до­ва­те­ля­ми. Исто­рия их почти не затра­ги­ва­ет­ся в трудах бур­жу­аз­ных уче­ных. Несмот­ря на скудость источ­ни­ков, совет­ские иссле­до­ва­те­ли пока­за­ли, что сопро­тив­ле­ние мест­но­го насе­ле­ния не пре­кра­ща­лось и в самые бла­го­при­ят­ные пери­о­ды исто­рии Рим­ской импе­рии, а в эпо­ху кри­зи­сов с.14 при­ни­ма­ло чрез­вы­чай­но ост­рые фор­мы¹¹. Нема­ло и дру­гих про­блем по исто­рии рим­ских про­вин­ций ожи­да­ет сво­его иссле­до­ва­те­ля. Исто­рия про­вин­ций вре­мен рес­пуб­ли­ки до сих пор не напи­са­на. Совер­шен­но не изу­че­на исто­рия про­вин­ций эпо­хи позд­ней импе­рии. Отме­тим, что боль­шин­ство исто­ри­ков изу­ча­ет исто­рию про­вин­ций как раз той эпо­хи, какая затро­ну­та в V томе «Исто­рии Рима» Момм­зе­на, т. е. эпо­хи ран­ней импе­рии.

Перед исто­ри­ком-марк­си­стом, изу­чаю­щим послед­ние века антич­но­го мира, сто­ит, таким обра­зом, мно­го важ­ных про­блем по исто­рии рим­ско­го про­вин­ци­аль­но­го строя. Исто­рия эта ста­ла раз­ра­ба­ты­вать­ся недав­но, мате­ри­а­лы раз­бро­сан­ны, отры­воч­ны, труд­ны для изу­че­ния, но это не может оста­но­вить иссле­до­ва­те­ля. Толь­ко тща­тель­ное изу­че­ние жиз­ни про­вин­ций помо­жет окон­ча­тель­но пре­вра­тить исто­рию Рим­ской импе­рии из исто­рии импе­ра­то­ров в исто­рию наро­дов, насе­ляв­ших огром­ные терри­то­рии, под­пав­шие под власть Рима.

Ска­зан­ное дает пра­во оце­нить зна­че­ние V тома «Исто­рии Рима» Момм­зе­на. Это был один из пер­вых трудов, серь­ез­но поста­вив­ших вопрос о рим­ском про­вин­ци­аль­ном строе; труд этот стра­да­ет рядом недо­стат­ков, в неко­то­рых частях он уста­рел, но тем не менее в насто­я­щее вре­мя нет еще работы, кото­рая мог­ла бы пол­но­стью его заме­нить.