«Злонравия достойные плоды», или Об антинаучной «популяризации» эллинистической истории
(Митина С. И. Антиох III. Один против Рима. СПб.: Алетейя, 2014. 343 с.)

с.225 Не сек­рет, что в оте­че­ст­вен­ном анти­ко­веде­нии име­ет­ся совсем не мно­го ква­ли­фи­ци­ро­ван­ных науч­но-попу­ляр­ных работ по исто­рии элли­низ­ма. При­чин тому несколь­ко, и глав­ная из них — опре­де­лён­ная пери­фе­рий­ность иссле­до­ва­ний элли­ни­сти­че­ско­го мира в струк­ту­ре совет­ско­го и пост­со­вет­ско­го анти­ко­веде­ния в целом. Во мно­гом это свя­за­но с труд­но­стя­ми работы с источ­ни­ка­ми — нарра­тив­ные мате­ри­а­лы не столь мно­го­чис­лен­ны и целост­ны, как по исто­рии клас­си­че­ской Гре­ции, а изу­че­ние над­пи­сей, папи­ру­сов, монет, архео­ло­ги­че­ских мате­ри­а­лов, да ещё в ком­плек­се, тре­бу­ют нема­лых трудо­за­трат. Но даже те, кто с успе­хом их осва­и­ва­ет, стал­ки­ва­ет­ся с труд­но­стя­ми в попу­ля­ри­за­ции элли­ни­сти­че­ской исто­рии, т. к. убедить изда­тель­ства напе­ча­тать кни­гу по этой тема­ти­ке даже в поль­зу­ю­щем­ся успе­хом у широ­кой пуб­ли­ки био­гра­фи­че­ском жан­ре очень слож­но (кто-де слы­хал о каких-то Анти­го­нах, Антио­хах и Селев­ках?). Да и не все вла­де­ют даром писать увле­ка­тель­но. И пото­му дол­гое вре­мя почти един­ст­вен­ной кни­гой о дея­те­лях это­го пери­о­да на рус­ском язы­ке оста­ва­лась заме­ча­тель­ная работа Г. Бенгт­со­на «Пра­ви­те­ли эпо­хи элли­низ­ма», пере­ведён­ная с немец­ко­го недав­но ушед­шим от нас Э. Д. Фро­ло­вым и соче­таю­щая в себе высо­кий науч­ный уро­вень с доступ­ной пода­чей мате­ри­а­ла.

И вот в 2010-х гг. книж­ный рынок стал актив­но запол­нять­ся (по пре­иму­ще­ству оте­че­ст­вен­ны­ми, но порой и пере­вод­ны­ми) изда­ни­я­ми о лич­но­стях и собы­ти­ях элли­ни­сти­че­ской эпо­хи, кото­рые могут быть назва­ны анти­на­уч­но-попу­ляр­ны­ми (no­mi­na sunt odio­sa — не будем делать рекла­му этим подел­кам и их авто­рам). К несча­стью, они, похо­же, поль­зу­ют­ся опре­де­лён­ным успе­хом, созда­вая у несве­ду­щих, но инте­ре­су­ю­щих­ся чита­те­лей иска­жён­ный образ эпо­хи. Осо­бое место в ряду подоб­ных «тво­ре­ний» зани­ма­ет рецен­зи­ру­е­мое сочи­не­ние.

Перед нами не пер­вая кни­га С. И. Мити­ной. В 2003 и 2006 гг. вышли две её моно­гра­фии, посвя­щён­ных пра­во­вой куль­ту­ре и регу­ли­ро­ва­нию меж­ду­на­род­ных отно­ше­ний в элли­ни­сти­че­скую эпо­ху¹. Сколь-либо замет­но­го резо­нан­са в науч­ной среде они не име­ли. И вот теперь она реши­ла с.226 попро­бо­вать себя на попри­ще науч­но-попу­ляр­ной лите­ра­ту­ры. Что же из это­го полу­чи­лось?

По сути, рецен­зи­ру­е­мое изда­ние посвя­ще­но не столь­ко Антио­ху III и его внеш­ней поли­ти­ке (про­ти­во­сто­я­нию с Римом, как сле­ду­ет из назва­ния), сколь­ко меж­ду­на­род­ным нор­мам элли­ни­сти­че­ской эпо­хи (имен­но о них речь даже в заклю­че­нии), и созда­ёт­ся впе­чат­ле­ние, что работа, напи­сан­ная на сей раз как бы в науч­но-попу­ляр­ном клю­че, «скле­е­на» из ука­зан­ных моно­гра­фий и дис­сер­та­ций авто­ра². В ито­ге струк­ту­ра кни­ги мало отве­ча­ет её назва­нию. Вот назва­ния глав: «Источ­ни­ки зна­ний, свиде­те­ли вре­мён, учи­те­ля жиз­ни», «Коринф­ский кон­гресс: рож­де­ние ново­го меж­ду­на­род­но­го поряд­ка», «Монар­хия: фор­му­ла вла­сти», «Полис на поро­ге импе­рии», «Рим и элли­ни­сти­че­ский Восток: стра­те­гия и так­ти­ка на пути к миро­во­му гос­под­ству», «Рели­гия в меж­ду­на­род­ных отно­ше­ни­ях: кому помо­га­ют боги?», «Дипло­ма­тия», «Пра­во убе­жи­ща (рели­ги­оз­ное и поли­ти­че­ское)», «Меж­ду­на­род­ный дого­вор эпо­хи элли­низ­ма: исто­ри­че­ская осно­ва дипло­ма­ти­че­ско­го пра­ва», «“Пра­во вой­ны” и меж­ду­на­род­ные пре­ступ­ле­ния», «Борь­ба за море. Исто­ки мор­ско­го пра­ва», «Эко­но­ми­ка и меж­ду­на­род­ные отно­ше­ния», «Дина­сти­че­ское пра­во в элли­ни­сти­че­ском мире», «Цар­ские заве­ща­ния: роль част­но­го пра­ва в стро­и­тель­стве Рим­ской импе­рии», «Меж­ду­на­род­ный суд», «Про­па­ган­да», «Кон­ти­нен­таль­ное раз­гра­ни­че­ние сфер вли­я­ния: дипло­ма­ти­че­ская дуэль Антио­ха III и Рима». Более или менее соот­вет­ст­ву­ет теме толь­ко одна, послед­няя гла­ва (с. 300—321). Как видим, о самом Антио­хе и его борь­бе с Римом здесь гово­рит­ся совсем немно­го, при­чём непо­сред­ст­вен­но Сирий­ская вой­на 192—188 гг. (здесь и далее — до н. э.) в оглав­ле­нии не упо­ми­на­ет­ся вовсе (мож­но поду­мать, что про­ти­во­сто­я­ние Антио­ха и Рима вооб­ще огра­ни­чи­лось «дипло­ма­ти­че­ской дуэ­лью»). Дело дохо­дит до курьё­зов: решив­шие исход вой­ны сра­же­ния при Фер­мо­пи­лах и Маг­не­сии-у-Сипи­ла, одни из круп­ней­ших битв меж­ду рим­ля­на­ми и элли­ни­сти­че­ски­ми арми­я­ми, упо­ми­на­ют­ся каж­дая все­го лишь в одном (!) пред­ло­же­нии. Оче­вид­но, С. И. Мити­на ощу­ща­ет свою (вполне объ­яс­ни­мую) абсо­лют­ную неком­пе­тент­ность в вопро­сах соб­ст­вен­но воен­ной исто­рии³ и пред­по­чи­та­ет фак­ти­че­ски игно­ри­ро­вать эти сюже­ты (что, впро­чем, совсем не спа­са­ет ситу­а­цию).

С. И. Мити­на изла­га­ет мате­ри­ал по общедо­ступ­ным источ­ни­кам (пре­иму­ще­ст­вен­но Поли­бию, Ливию и Плу­тар­ху), лишь изред­ка при­вле­кая с.227 над­пи­си, а так­же науч­ную лите­ра­ту­ру. Во введе­нии даёт­ся крат­кая харак­те­ри­сти­ка элли­ни­сти­че­ской эпо­хи и опре­де­ля­ет­ся сущ­ность элли­низ­ма, кото­рый трак­ту­ет­ся ею как «вза­и­мо­дей­ст­вие эллин­ских и восточ­ных эле­мен­тов эко­но­ми­че­ско­го строя, соци­аль­ных и поли­ти­че­ских отно­ше­ний, учреж­де­ний, обы­ча­ев, веро­ва­ний, а так­же государ­ст­вен­ных и пра­во­вых инсти­ту­тов» (с. 6). Нетруд­но заме­тить, что эта во мно­гом вер­ная⁴ харак­те­ри­сти­ка вос­хо­дит к работам К. К. Зельи­на⁵, кото­ро­го, одна­ко, С. И. Мити­на даже не упо­ми­на­ет (его труды в спис­ке лите­ра­ту­ры отсут­ст­ву­ют).

С. И. Мити­на явно модер­ни­зи­ру­ет эко­но­ми­ку элли­низ­ма, когда пишет о «сти­му­ли­ро­ва­нии раз­ви­тия бан­ков­ско­го капи­та­ла как государ­ст­вен­но­го, так и част­но­го… Транс­на­цио­наль­ные финан­со­вые опе­ра­ции обес­пе­чи­ва­лись бан­ка­ми» и т. д. (с. 220—221, 223—224). Подоб­ная прак­ти­ка харак­тер­на преж­де все­го для Ново­го вре­ме­ни, для эпо­хи капи­та­лиз­ма.

Не вполне пони­ма­ет С. И. Мити­на и харак­тер дер­жа­вы Селев­кидов, пра­ви­те­лю кото­рой и посвя­ще­на кни­га. Так, на с. 52 она пишет, что Селев­киды отка­за­лись от поли­ти­ки сли­я­ния гре­ко-македон­ской и мест­ных элит (преж­де все­го пер­сид­ской), про­во­див­шей­ся на Восто­ке Алек­сан­дром, и сде­ла­ли став­ку на гре­ков и македо­нян, объ­еди­нён­ных в рам­ках полис­ных струк­тур в про­ти­во­вес «вар­ва­рам». Здесь вер­но то, что Селев­киды не при­рав­ни­ва­ли побеж­дён­ных к победи­те­лям, но лишь в том слу­чае, если пер­вые не жела­ли элли­ни­зи­ро­вать­ся. Про­цесс фор­ми­ро­ва­ния новой гре­ко-вави­лон­ской эли­ты отра­жён, напри­мер, в оно­ма­сти­ке Уру­ка III—I вв.⁶

Явно оши­боч­на пози­ция С. И. Мити­ной, когда она пишет, буд­то Селев­киды в пер­вой поло­вине III в. обра­ща­ли мало вни­ма­ния на состо­я­ние дел в сво­их иран­ских и сред­не­ази­ат­ских вла­де­ни­ях (с. 53). Так, актив­ную дея­тель­ность по закреп­ле­нию этих терри­то­рий про­во­дил ещё буду­щий царь Антиох I в быт­ность сопра­ви­те­лем сво­его отца Селев­ка I в восточ­ных сатра­пи­ях⁷. В част­но­сти, он пере­стро­ил сред­не­ази­ат­ский Мерв, назвав город в свою честь Антио­хи­ей⁸. Доста­точ­но успеш­ной в Иране и Сред­ней Азии была и дея­тель­ность Селев­ка II. Он прак­ти­че­ски пол­но­стью вос­ста­но­вил кон­троль над поте­рян­ны­ми было Пар­фи­е­ной и Гир­ка­ни­ей око­ло 230—227 гг., вытес­нив оттуда кочев­ни­ков-пар­нов во гла­ве с Арша­ком⁹.

с.228 Если же гово­рить о герое кни­ги (по край­ней мере, исхо­дя из назва­ния), то С. И. Мити­на, рас­ска­зы­вая о под­чи­не­нии Антиохом III Софе­ны в 212 г. в пред­две­рии Восточ­но­го похо­да, пишет, буд­то, «мило­сти­во обра­ща­ясь с Ксерк­сом, царь “давал знак” пра­ви­те­лям, с кото­ры­ми ему ещё пред­сто­я­ло встре­тить­ся на про­сто­рах Азии. Антиох пока­зал себя монар­хом, спо­соб­ным на милость и вели­ко­ду­шие к побеж­дён­ным» (с. 55). Вряд ли, одна­ко, царь руко­вод­ст­во­вал­ся подоб­ны­ми иде­а­ли­сти­че­ски­ми стрем­ле­ни­я­ми. Ско­рее, Антиох III пони­мал, что Софе­на — дале­ко не самая важ­ная цель его внеш­ней поли­ти­ки и дол­го нахо­дить­ся под сте­на­ми Арса­мо­са­ты нет необ­хо­ди­мо­сти, а пото­му селев­кид­ский царь заклю­чил мир­ный дого­вор с пра­ви­те­лем Софе­ны, выдав свою дочь Антио­хиду за Ксерк­са (Po­lyb. VIII. 25). Прав­да, род­ство с ним не поме­ша­ло Антио­ху III в 201 г. аннек­си­ро­вать это цар­ство, когда внеш­не­по­ли­ти­че­ская обста­нов­ка изме­ни­лась. Явно пре­уве­ли­чи­ва­ет автор, когда утвер­жда­ет, буд­то «восточ­ный поход [Антио­ха III] был важен не толь­ко для под­ня­тия пре­сти­жа дина­стии Селев­кидов. Элли­ни­сти­че­ский мир бла­го­да­ря Антио­ху III почув­ст­во­вал воз­мож­ность воз­рож­де­ния было­го могу­ще­ства элли­нов, поко­рив­ших Азию» (с. 60). Преж­де сле­до­ва­ло бы пока­зать, что «былое могу­ще­ство элли­нов» до той поры пошат­ну­лось и что успе­хи Антио­ха име­ли столь широ­кий резо­нанс.

Что же каса­ет­ся про­ти­во­бор­ства Рима и Антио­ха (с. 300—321), то для неосве­дом­лён­но­го чита­те­ля сжа­тый пере­сказ Поли­бия, Ливия, Плу­тар­ха может быть в какой-то мере инте­ре­сен, но уро­вень осмыс­ле­ния очень невы­сок даже для науч­но-попу­ляр­ной работы — в луч­шем слу­чае дело сво­дит­ся к пере­ска­зу пра­виль­ных, но дав­но извест­ных поло­же­ний. Так, С. И. Мити­на вер­но ука­зы­ва­ет, что Антиох III, потер­пев пора­же­ние в войне с Римом и его союз­ни­ка­ми, пожи­нал пло­ды соб­ст­вен­ных оши­бок: «Не сумев хотя бы на вре­мя отка­зать­ся от роли геге­мо­на, он ока­зал­ся вынуж­ден почти в оди­ноч­ку взва­лить на себя зада­чу защи­ты элли­нов от рим­ской экс­пан­сии. Он не смог при­влечь на свою сто­ро­ну гре­че­ские общи­ны, посколь­ку неуме­ло исполь­зо­вал про­па­ган­дист­ские лозун­ги, поэто­му не при­об­рёл себе союз­ни­ков, а наобо­рот, нажил новых вра­гов, как это слу­чи­лось с Филип­пом V» (с. 320). Одна­ко к сход­ным выво­дам при­шёл, напри­мер, ещё В. С. Сер­ге­ев¹⁰. Повто­ре­ни­ем дав­но извест­ной исти­ны явля­ет­ся и тезис об уме­лом исполь­зо­ва­нии лозун­га «сво­бо­ды Гре­ции», про­воз­гла­шён­ной Фла­ми­ни­ном в 196 г. В целом вер­ная (но опять-таки баналь­ная) мысль о том, что пора­же­ние Антио­ха III зна­ме­но­ва­ло собой окон­ча­тель­ное кру­ше­ние «всех иллю­зий по пово­ду воз­рож­де­ния элли­ни­сти­че­ских монар­хий» (с. 320), явно неудач­на по фор­ме. Хоте­лось бы уточ­нить, в каких с.229 источ­ни­ках эти иллю­зии отра­же­ны и о каком воз­рож­де­нии идёт речь: элли­ни­сти­че­ские монар­хии про­дол­жа­ли суще­ст­во­вать, а Пер­гам даже зна­чи­тель­но уси­лил­ся, достиг­нув пика сво­его могу­ще­ства¹¹; впе­ре­ди был ещё и рас­цвет Пон­тий­ско­го цар­ства в прав­ле­ние Мит­ри­да­та Евпа­то­ра.

Нако­нец, С. И. Мити­на не заме­ти­ла оче­вид­но­го — кни­га назы­ва­ет­ся «Антиох III. Один про­тив Рима», тогда как союз­ни­ки всё же у него были, а имен­но это­лий­цы, чья под­держ­ка преж­де сыг­ра­ла зна­чи­тель­ную роль в победе Фла­ми­ни­на над Филип­пом V, так что пре­умень­шать их силу не сто­ит.

В заклю­че­нии С. И. Мити­на пишет, что «элли­ни­сти­че­ский мир не смог сдер­жать удар со сто­ро­ны Рима по той при­чине, что отдель­ные монар­хи поста­ви­ли свои амби­ции выше солидар­но­сти сво­их наро­дов, пари­те­та сил… Как толь­ко мер­кан­тиль­ные инте­ре­сы отдель­ных пра­ви­те­лей взя­ли верх над обще­на­цио­наль­ной иде­ей, создан­ный рука­ми и волей самих же элли­нов мир стал рушить­ся» (с. 324). Бес­спор­но, Рим руко­вод­ст­во­вал­ся в сво­ей внеш­ней поли­ти­ке прин­ци­пом «разде­ляй и власт­вуй», одна­ко гово­рить о какой-либо «солидар­но­сти наро­дов», под­дан­ных пра­ви­те­лей элли­ни­сти­че­ских государств невоз­мож­но. Прак­ти­че­ски везде на гре­че­ском Восто­ке (да и в самой Гре­ции) вер­хи (в первую оче­редь полис­ные) под­дер­жи­ва­ли рим­лян, видя в них «вос­ста­но­ви­те­лей поряд­ка» в усло­ви­ях соци­аль­ной неста­биль­но­сти, осо­бен­но про­явив­шей­ся в позд­не­эл­ли­ни­сти­че­скую эпо­ху (сму­ты в Гре­ции в кон­це III—II вв., вос­ста­ние Ари­сто­ни­ка в Пер­га­ме, соци­аль­ная борь­ба в Егип­те во II—I вв. и т. д.). Элли­ни­сти­че­ские государ­ства сами по себе были внут­ренне неустой­чи­вы, чем и поль­зо­вал­ся Рим, о чём С. И. Мити­на, кста­ти, ниже пишет сама (с. 324). «Обще­на­цио­наль­ной идеи» так­же на элли­ни­сти­че­ском Восто­ке не суще­ст­во­ва­ло, если же автор счи­та­ет ина­че, это нуж­но аргу­мен­ти­ро­вать, а не пода­вать как оче­вид­ный факт. И уж вовсе абсурд­но зву­чат тези­сы о том, что «рим­ляне, посто­ян­но твер­див­шие о сво­ём фил­эл­лин­стве, не выде­ля­ли средств на раз­ви­тие реги­о­на» и что «элли­низм пода­рил Риму уни­каль­ный обра­зец монар­хии» (с. 97).

Кро­ме того, в кни­ге мно­же­ство эле­мен­тар­ных фак­ти­че­ских оши­бок. Толь­ко открыв её, чита­ем: «Рим не осво­бож­дал, а пла­но­мер­но поко­рял государ­ство за государ­ст­вом, чтобы пре­вра­тить их в доход­ные про­вин­ции» (с. 5—6); меж­ду тем в нача­ле II в. Рим не поко­рил и уж тем более не пре­вра­тил в «доход­ные про­вин­ции» ни одно­го элли­ни­сти­че­ско­го государ­ства, кро­ме раз­ве что Сира­куз (на Восто­ке, о кото­ром идёт речь, впер­вые это про­изой­дёт лишь во 2-й поло­вине II в.). «Гре­че­ская эли­та никак не мог­ла отре­шить­ся от демо­кра­ти­че­ских прин­ци­пов, состав­ляв­ших основ­ные устои ее жиз­ни» (с. 27). Одна­ко обще­из­вест­но, что поли­сы в боль­шин­стве сво­ём были оли­гар­хи­че­ски­ми, да и знать en mas­se при­дер­жи­ва­лась отнюдь с.230 не демо­кра­ти­че­ских воз­зре­ний. На с. 95 мы чита­ем, буд­то «рим­ляне не про­сти­ли пред­при­ня­тую родос­ца­ми в уль­ти­ма­тив­ной фор­ме попыт­ку пре­кра­тить вой­ну Рима с Македо­ни­ей». Меж­ду тем ни о каком уль­ти­ма­ту­ме со сто­ро­ны Родо­са речи не шло. На с. 153 македон­ский царь Анти­гон Гонат пере­пу­тан со сво­им дедом Анти­го­ном Одно­гла­зым. Пра­ви­тель Пар­фии, с кото­рым вое­вал Антиох, на с. 56 назван поче­му-то Арта­ба­ном I, а на сле­дую­щей — Арша­ком (в дей­ст­ви­тель­но­сти — Аршак II). По мне­нию С. И. Мити­ной, послед­ний македон­ский царь Пер­сей был раз­бит рим­ля­на­ми у Аска­рид­ско­го озе­ра (кишев­ше­го аска­рида­ми?) (с. 142)¹², хотя в дру­гом месте автор, сле­дуя обще­при­ня­то­му мне­нию, пишет, что бит­ва про­изо­шла близ г. Пид­на (с. 95). Спар­тан­ско­го царя Наби­са С. И. Мити­на «назна­ча­ет» тира­ном Это­лии (с. 176). Откро­вен­ное недо­уме­ние вызы­ва­ют сло­ва о том, буд­то «про­фес­сио­наль­ный воин, кото­рый про­да­ёт свою служ­бу как услу­гу, появ­ля­ет­ся в Гре­ции уже в V в. до н. э.» (с. 181): наём­ни­че­ство (и это так­же обще­из­вест­но) суще­ст­во­ва­ло в Гре­ции ещё в арха­и­че­скую эпо­ху — доста­точ­но вспом­нить хре­сто­ма­тий­ный при­мер Архи­ло­ха¹³. Автор утвер­жда­ет, буд­то введе­ние в 220 г. граж­да­на­ми Визан­тия пошлин за про­ход через Бос­пор Фра­кий­ский объ­яс­ня­лось тем, что над ними «неожи­дан­но навис­ла угро­за со сто­ро­ны толь­ко что обос­но­вав­ших­ся по сосед­ству гала­тов, обло­жив­ших город еже­год­ной данью в восемь­де­сят талан­тов» (с. 199—200), хотя опять-таки обще­из­вест­но, что гала­ты появи­лись во Фра­кии чуть ли не на 60 лет рань­ше¹⁴. При­е­на, как сооб­ща­ет нам автор, — это «неболь­шой город, рас­по­ло­жен­ный в бух­те Миле­та» (?!) (с. 222, прим. 1). (Как тут не вспом­нить бес­смерт­но­го Фон­ви­зи­на: «Не дво­рян­ская нау­ка — гео­гра­фия».) На с. 292 Пер­гам назван одним из ста­рей­ших цен­тров антич­ной куль­ту­ры. Чис­ло подоб­ных при­ме­ров мож­но мно­го­крат­но уве­ли­чить.

Нема­ло в кни­ге оши­бок и опе­ча­ток в име­нах и датах. Так, Апа­мей­ский мир дати­ру­ет­ся то 188 (с. 171, 186), то 187 г. (с. 318—319), Коринф­ский кон­гресс — то 338 (с. 119), то 337 г. (с. 8); Филипп II Македон­ский пытал­ся пара­ли­зо­вать мор­скую тор­гов­лю Афин в 340/329 г. (с. 166 — не слиш­ком ли дол­гий год?), осно­ва­ние Герак­леи Пон­тий­ской отне­се­но ко вре­ме­ни ок. 540 г. (с. 218, прим. 1), хотя на самом деле оно име­ло место ок. 560 г.¹⁵ Не луч­ше обсто­ит дело и с лич­ны­ми име­на­ми: «Сострад» (недо­пи­сан­ное про­зви­ще Состра­да­тель­ный?) вме­сто «Сострат» (с. 239), «Еру­анд» вме­сто «Ерванд» (с. 306); «Джо­на­тан» вме­сто «Иона­фан» (с. 187 — англи­ча­нин, а не иудей?). Кас­сандр назван Касан­дром (с. 30), Антиох с.231 Гиеракс — Гие­кар­сом (с. 35), Чанд­ра­гуп­та — Чан­дро­гуп­той (с. 51), кельт­ский вождь Лута­рий — Лота­ри­ем (с. 149; навер­но, С. И. Мити­на что-то слы­ша­ла про франк­ских коро­лей, звав­ших­ся Лота­ря­ми), Сер­вий Тул­лий — Тули­ем (с. 165), вифин­ский царь Пру­сий — Прус­си­ем (с. 174), это­ли­ец Ско­пас — Ско­по­сом (с. 190). Беда и с гео­гра­фи­че­ски­ми назва­ни­я­ми: назва­ние реки Меандр ока­зы­ва­ет­ся тож­де­ст­вен­ным име­ни дра­ма­тур­га Менанд­ра (с. 73, 76, 266, 272 — это уже, как видим, не опе­чат­ка), Маг­не­сия име­ну­ет­ся то Маг­не­си­ей (с. 5, 91, 318), то Маг­не­зи­ей (с. 73, 76, 210 и др.), Селев­кия-в-Пие­рии — Селев­ки­ей в Пие­ри (с. 41 и два­жды на с. 45), Хал­кида — Хал­кис (с. 108, прим. 2 — оче­вид­но, пере­ло­же­ние с ино­зем­ных язы­ков), вме­сто Дело­са — зага­доч­ный Тилос (с. 76; даже не сра­зу дога­да­ешь­ся, о чём идёт речь!), а вза­мен Мисий­ской обла­сти — Мис­сий­ская (с. 200; назва­на так в честь какой-то мис­сии?). Мы, нако­нец, узна­ём, что в Риме был Капи­та­лий­ский холм (с. 85) — веро­ят­но, оплот рим­ских капи­та­ли­стов.

Нако­нец, режут глаз бес­чис­лен­ные сти­ли­сти­че­ские ошиб­ки: «Нико­медия — город в Вифи­нии (область на севе­ро-запа­де Малой Азии, пре­об­ра­зо­ван­ная в 264 г. до н. э. в цар­ство Нико­медию, а с 74 г. до н. э. пре­вра­щён­ная в рим­скую про­вин­цию)» (с. 11, прим. 1); «глав­ным досто­ин­ст­вом Аппи­а­на мож­но счи­тать его реа­лизм, склон­ность к изло­же­нию сухо­го фак­та без нра­во­учи­тель­ных сен­тен­ций, что дела­ет его про­из­веде­ние похо­жим на хро­но­граф»¹⁶ (с. 13); «исто­рия элли­низ­ма пред­ста­ёт перед совре­мен­ны­ми чита­те­ля­ми в виде мно­го­цвет­ной кар­ти­ны калей­до­ско­па, состав­лен­ной из отдель­ных фраг­мен­тов раз­лич­ных источ­ни­ков, упо­рядо­чен­ных “зер­ка­лом” науч­ной кри­ти­ки» (с. 17), «Антиох не сумел вовре­мя выявить заку­лис­ных мани­пу­ля­ций» Соси­бия (с. 44); «диа­до­хам, погряз­шим в затя­нув­шем­ся воен­ном про­ти­во­бор­стве, было не до угроз, вызре­вав­ших в глу­бине Азии» (с. 49); «рели­ги­оз­ные пред­ска­за­ния» (с. 100); «три­бу­на панэл­лин­ских меро­при­я­тий» (с. 113); «весь­ма рас­про­стра­нён­ная прак­ти­ка выку­па у вра­га сво­их плен­ных вопре­ки гума­ни­тар­ным целям ино­гда при­во­ди­ла к пла­чев­ным послед­ст­ви­ям» (с. 179); «нить исто­ри­че­ской памя­ти, кото­рая свя­зы­ва­ла моло­дое элли­ни­сти­че­ское обще­ство с родо­вы­ми обы­ча­я­ми македон­ско­го наро­да, осо­бен­но в пат­ри­мо­ни­аль­ных отно­ше­ни­ях, была пол­но­стью обо­рва­на уже в ходе агрес­сив­ной поли­ти­кой (sic! — Авт.) диа­до­хов» (с. 230); Антиох III «пони­мал, что Филипп не при­мет спо­кой­но позор кощун­ства, раз­об­ла­чаю­щий его перед македон­ским наро­дом» (с. 281); «это­лий­цы реши­ли ско­ло­тить аль­янс» (с. 313), и т. п. Откро­вен­но коми­че­ски зву­чат пас­са­жи, слов­но наве­ян­ные Фрей­дом: «Нет сведе­ний о том, чтобы Антиох пытал­ся сбли­зить­ся с Филип­пом V. Да это было бы слиш­ком с его сто­ро­ны бес­це­ре­мон­но» (с. 313) и «веро­ят­но, пер­во­на­чаль­но наме­чен­ный селев­кид­ским дво­ром план не пред­у­смат­ри­вал столь глу­бо­ко­го с.232 про­ник­но­ве­ния, тем более воен­ных дей­ст­вий на терри­то­рии само­го Егип­та» (с. 43). Завер­шим этот спи­сок под­лин­ным «шедев­ром» отнюдь не изящ­ной сло­вес­но­сти: «Царь сра­жал­ся доб­лест­но: поте­рял лошадь, полу­чил рану в лицо, но при­об­рёл сла­ву храб­ро­го вои­на» (с. 57). Как гово­рит­ся, умри, Денис, луч­ше не напи­шешь.

Осо­бое «явле­ние» — спи­сок лите­ра­ту­ры; если обыч­но в наших науч­но-попу­ляр­ных работах он вполне оправ­дан­но вклю­ча­ет в себя отно­си­тель­но неболь­шое чис­ло пози­ций, пре­иму­ще­ст­вен­но на рус­ском язы­ке, то в дан­ном слу­чае биб­лио­гра­фия весь­ма обшир­на (с. 327—342). Види­мо, С. И. Мити­на пред­по­ла­га­ла пока­зать свою эруди­цию и фун­ди­ро­ван­ность пред­став­лен­но­го опу­са, но эффект дости­га­ет­ся пря­мо про­ти­во­по­лож­ный. Преж­де все­го совер­шен­но непо­нят­но, по како­му прин­ци­пу эта биб­лио­гра­фия подо­бра­на: при­мер­но три чет­вер­ти вклю­чён­ных в спи­сок работ никак с про­бле­ма­ти­кой кни­ги не свя­за­ны, зато С. И. Мити­ной оста­лась неиз­вест­ной моно­гра­фия, спе­ци­аль­но посвя­щён­ная войне Антио­ха III с Римом¹⁷. Но даже при­ведён­ную лите­ра­ту­ру она прак­ти­че­ски не исполь­зу­ет. За такое мож­но не при­нять кур­со­вую работу у нера­ди­во­го студен­та, а здесь речь о кни­ге, напи­сан­ной авто­ром с учё­ной сте­пе­нью. Меж­ду тем в кни­ге наби­ра­ет­ся все­го 26 сно­сок, содер­жа­щих ссыл­ки на науч­ные иссле­до­ва­ния¹⁸ (по пре­иму­ще­ству не име­ю­щие пря­мо­го отно­ше­ния к теме), при­чём осо­бую при­вя­зан­ность С. И. Мити­на испы­ты­ва­ет к ста­ро­му доб­ро­му «Реаль­но­му сло­ва­рю клас­си­че­ских древ­но­стей» Ф. Люб­ке­ра (8 упо­ми­на­ний) — види­мо, счи­тая его послед­ним сло­вом насто­я­щей нау­ки (или исполь­зуя что «попро­ще»). Науч­но-попу­ляр­ный жанр поз­во­лял авто­ру отка­зать­ся от ссы­лок на исто­рио­гра­фию, но раз уж такой выбор не был сде­лан, авто­ру сле­до­ва­ло отне­стись к ней с бо́льшим вни­ма­ни­ем. Во-вто­рых, спи­сок лите­ра­ту­ры убеди­тель­но демон­стри­ру­ет новые гра­ни поис­ти­не эпи­че­ско­го неве­же­ства авто­ра. Из него, в част­но­сти, ста­но­вит­ся ясно, что С. И. Мити­на име­ет самое смут­ное пред­став­ле­ние об ино­стран­ных язы­ках. В част­но­сти, о важ­но­сти умла­у­тов в немец­ком и диа­кри­ти­че­ских зна­ков во фран­цуз­ском она явно не осве­дом­ле­на, так что чита­тель узна­ёт о суще­ст­во­ва­нии горо­дов Mun­chen, Koln, Tu­bin­gen, а так­же Ctuttgart, An Ar­bor и дру­гих (тут уже над­строч­ные зна­ки ни при чём). В назва­ни­ях ино­стран­ных работ он встре­тит такие при­чуд­ли­вые пер­лы, как Greec (вме­сто Greek), sta­di с.233 (вме­сто stu­dy), po­ly­cy (вме­сто po­li­cy), his­to­ri (вме­сто his­to­ry два­жды), po­li­ti­cion (вме­сто po­li­ti­cian), re­hub­li­que (вме­сто ré­pub­li­que), bic (вме­сто bis), Ko­nig­ree­ches (вме­сто Kö­nig­reichs), Grant (вме­сто Great — речь идёт об Алек­сан­дре), gri­chi­schen (вме­сто grie­chi­schen); спи­сок этот мож­но про­дол­жить. Нако­нец, об уровне зна­ний С. И. Мити­ной в сфе­ре исто­рио­гра­фии элли­низ­ма нагляд­но свиде­тель­ст­ву­ет пере­да­ча фами­лий круп­ных запад­ных иссле­до­ва­те­лей: Scherwin-Whi­te, Kreis­sig и Krais­sig, Sei­bert и Sai­bert, F. W. Wal­bank и F. N. Wal­bank, Welwei и Wilwei — види­мо, авто­ру не при­хо­дит в голо­ву, что в четы­рёх послед­них слу­ча­ях речь идет об одних и тех же иссле­до­ва­те­лях. Очень «тро­га­тель­но» выглядит то, что в спис­ке лите­ра­ту­ры под бук­вой L идут назва­ния работ, начи­наю­щих­ся с фран­цуз­ско­го артик­ля le, ну и уж, что вполне после­до­ва­тель­но, под Т — с англий­ско­го the. Каза­лось бы, чего про­ще — ско­пи­ро­вать назва­ния работ из Интер­не­та? Но С. И. Мити­на пред­по­чла пере­не­сти тако­вые в пол­ной непри­кос­но­вен­но­сти из сво­ей дис­сер­та­ции, для кото­рой наби­ра­ла их ещё явно вруч­ную.

Нелишне упо­мя­нуть и о таких эле­мен­тар­ных вещах, как рус­ская орфо­гра­фия. Ляпы вро­де «что бы» вме­сто «чтобы» (с. 5), «нару­ку» вме­сто «на руку» (с. 45), «так же» вме­сто «так­же» (с. 51, 284) и про­чие, вклю­чая поис­ти­не фан­та­сти­че­ские «при­вра­щать» (с. 6), «коко­го-то» (с. 7), «врят ли» (с. 57) и т. д., «орга­нич­но» смот­ре­лись бы в кур­со­вой студен­та-дво­еч­ни­ка, а не в кни­ге док­то­ра каких бы то ни было наук (те же вопро­сы адре­су­ем и коррек­то­ру), но им в тек­сте бук­валь­но несть чис­ла. Про пунк­ту­а­цию про­сто не при­хо­дит­ся гово­рить: запя­тые ста­вят­ся (и не ста­вят­ся) как попа­ло, а о раз­ли­чии меж­ду дефи­сом, длин­ным и корот­ким тире автор (да и опять-таки коррек­тор) про­сто не веда­ет. Уж умол­чим о сле­пых иллю­ст­ра­ци­ях.

Таким обра­зом, перед нами крайне непро­фес­сио­наль­но¹⁹ и неряш­ли­во напи­сан­ная (или, про­ще ска­зать, сля­пан­ная) кни­га, не соот­вет­ст­ву­ю­щая с.234 сво­е­му назва­нию, не содер­жа­щая ни новых идей, ни гра­мот­но­го изло­же­ния ста­рых, изоби­лу­ю­щая мно­го­чис­лен­ны­ми ошиб­ка­ми и опе­чат­ка­ми и мало что даю­щая даже для введе­ния в тему — спе­ци­а­ли­сты и так зна­ют изло­жен­ный в ней мате­ри­ал, а люби­те­ли риску­ют усво­ить наряду с пра­виль­ны­ми дан­ны­ми мас­су невер­ных. Дума­ет­ся, Антиох III заслу­жил куда луч­шей кни­ги о себе.

Сто­и­ло ли отзы­вать­ся на эту низ­ко­проб­ную подел­ку? Дума­ет­ся, да — хотя бы для того, чтобы дез­авуи­ро­вать неза­слу­жен­ные похва­лы ей одно­го невзыс­ка­тель­но­го рецен­зен­та, обла­даю­ще­го сте­пе­нью док­то­ра исто­ри­че­ских наук²⁰. Но есть и более кон­крет­ные при­чи­ны. Мы адре­су­ем нашу рецен­зию изда­те­лям, зани­маю­щим­ся пуб­ли­ка­ци­ей науч­но-попу­ляр­ной лите­ра­ту­ры: им над­ле­жит более вни­ма­тель­но и тре­бо­ва­тель­но отно­сить­ся к тем мате­ри­а­лам, кото­рые им пре­до­став­ля­ют для печа­ти, тща­тель­нее оце­ни­вать их и не пре­не­бре­гать услу­га­ми ква­ли­фи­ци­ро­ван­ных рецен­зен­тов и/или науч­ных редак­то­ров. Хочет­ся верить: кол­ле­ги по анти­ко­вед­че­ско­му цеху так­же обра­тят вни­ма­ние на то, что каче­ст­вен­ной науч­но-попу­ляр­ной лите­ра­ту­ры, посвя­щён­ной исто­рии элли­низ­ма, на рус­ском язы­ке по-преж­не­му не хва­та­ет, и если эту лаку­ну не запол­нят про­фес­сио­на­лы, то этим и даль­ше будут зани­мать­ся неве­же­ст­вен­ные гра­фо­ма­ны, побуж­дае­мые тще­сла­ви­ем и жела­ни­ем попол­нить свои дохо­ды. Наде­ем­ся так­же, что и кто-нибудь из инте­ре­су­ю­щих­ся исто­ри­ей антич­но­сти чита­те­лей, если ему вдруг доведёт­ся озна­ко­мить­ся с нашим тек­стом, будет про­яв­лять здо­ро­вый скеп­ти­цизм в отно­ше­нии печат­ной про­дук­ции, пози­ци­о­ни­ру­е­мой как науч­но-попу­ляр­ная, но к нау­ке ника­ко­го отно­ше­ния не име­ю­щей.