Септимий Север и римская юриспруденция

с.62 Иссле­до­ва­ния Дигест обыч­но начи­на­ют­ся с исто­ри­че­ско­го обзо­ра Восточ­ной Рим­ской импе­рии в пери­од прав­ле­ния импе­ра­то­ра Юсти­ни­а­на. И это вполне пра­во­мер­но, так как имен­но тогда была про­из­веде­на коди­фи­ка­ция рим­ско­го пра­ва, важ­ней­шая часть кото­ро­го — Диге­сты. Вме­сте с тем для пони­ма­ния пра­во­вой мыс­ли Древ­не­го Рима не менее важен и дру­гой, более ран­ний пери­од, кото­рый в зна­чи­тель­ной мере пред­опре­де­лил и пред­вос­хи­тил гран­ди­оз­ную работу по коди­фи­ка­ции все­го рим­ско­го пра­ва. Это пери­од прав­ле­ния дина­стии Севе­ров (нача­ло III в. н. э.), когда жили и тво­ри­ли юри­сты, поль­зо­вав­ши­е­ся у соста­ви­те­лей Дигест наи­боль­шим авто­ри­те­том.

Извест­но, что 60% объ­е­ма Дигест состо­ит из сочи­не­ний Уль­пи­а­на и Пав­ла, круп­ней­ших юри­стов той эпо­хи¹. Авто­ры про­из­веде­ний, выдерж­ки из кото­рых поме­ще­ны в остав­шей­ся части Дигест, так­же в зна­чи­тель­ной части юри­сты Севе­ров­ско­го пери­о­да. Еще бо́льшую роль игра­ли их сочи­не­ния до коди­фи­ка­ции Юсти­ни­а­на. Из пяти юри­стов, чьи мне­ния в V в. н. э. в силу осо­бо­го зако­на были при­зна­ны обя­за­тель­ны­ми для судей, чет­ве­ро были совре­мен­ни­ка­ми, жив­ши­ми в кон­це II и пер­вой поло­вине III в. н. э., а из четы­рех, чьи сочи­не­ния лежа­ли в осно­ве кур­сов юриди­че­ских школ того вре­ме­ни, трое — Папи­ни­ан, Павел и Уль­пи­ан — при­над­ле­жа­ли к эпо­хе Севе­ров². Неда­ром это вре­мя назы­ва­ют «золотым веком» рим­ской клас­си­че­ской юрис­пруден­ции.

На послед­ние деся­ти­ле­тия II и пер­вые деся­ти­ле­тия III в. н. э. пада­ет нача­ло соци­аль­но-эко­но­ми­че­ско­го (кри­зис антич­ной фор­мы соб­ст­вен­но­сти) и соци­аль­но-поли­ти­че­ско­го (граж­дан­ские вой­ны и вар­вар­ские втор­же­ния, обост­ре­ние клас­со­вой борь­бы и рост про­ти­во­ре­чий внут­ри гос­под­ст­ву­ю­ще­го клас­са) кри­зи­са Рим­ской импе­рии³.

Импе­ра­то­ры, пра­вив­шие в то вре­мя, пыта­лись укре­пить рас­ша­ты­ваю­ще­е­ся зда­ние импе­рии при помо­щи бюро­кра­ти­за­ции государ­ст­вен­но­го аппа­ра­та, а так­же реформ и меро­при­я­тий, кото­рые поз­во­ли­ли бы рим­ско­му государ­ству при­спо­со­бить­ся к изме­нив­шим­ся эко­но­ми­че­ским и поли­ти­че­ским усло­ви­ям. Отсюда — повы­шен­ный инте­рес рим­ских импе­ра­то­ров к вопро­сам адми­ни­ст­ра­тив­но­го, воен­но­го и уго­лов­но­го пра­ва. В осо­бен­но­сти это отно­сит­ся к осно­ва­те­лю дина­стии Севе­ров импе­ра­то­ру Сеп­ти­мию Севе­ру (193—211 г. н. э.).

Луций Сеп­ти­мий Север родил­ся 11 апре­ля 145 г. в Афри­ке, в горо­де Леп­тис Маг­на. Отец его был бога­тым всад­ни­ком, а сре­ди его с.63 близ­ких род­ст­вен­ни­ков — два быв­ших кон­су­ла, поэто­му он мог рас­счи­ты­вать на сена­тор­скую карье­ру. Как гово­рит­ся в био­гра­фии Севе­ра, «в ран­нем дет­стве… он не играл с маль­чи­ка­ми ни в какую игру, кро­ме как в судей, когда он сидел и выно­сил при­го­во­ры, в то вре­мя как груп­па маль­чи­ков, окру­жав­ших его, дер­жа­ла перед ним фас­ции и секи­ры»⁴.

В 18 лет Север при­ез­жа­ет в Рим, где после завер­ше­ния обра­зо­ва­ния его при­ни­ма­ют в сена­тор­ское сосло­вие и он начи­на­ет свою карье­ру на государ­ст­вен­ной служ­бе. Карье­ра эта, как и любой сена­тор­ский cur­sus ho­no­rum, скла­ды­ва­лась как из граж­дан­ских, так и из воен­ных постов. Но граж­дан­ская сто­ро­на в карье­ре Севе­ра пре­ва­ли­ру­ет над воен­ной. В тече­ние сво­ей про­дол­жи­тель­ной служ­бы Севе­ру ни разу не при­шлось участ­во­вать ни в одной воен­ной кам­па­нии, но зато он при­об­рел боль­шой опыт в каче­стве адми­ни­ст­ра­то­ра и судьи⁵.

Карье­ра Севе­ра достиг­ла апо­гея в 193 г., когда он, будучи намест­ни­ком Верх­ней Пан­но­нии, захва­тил с помо­щью дунай­ских леги­о­нов импе­ра­тор­скую власть. Окон­ча­тель­но на троне он утвер­дил­ся несколь­ко лет спу­стя, бла­го­да­ря раз­гро­му в двух граж­дан­ских вой­нах сво­их сопер­ни­ков.

Прав­ле­ние Севе­ра про­дол­жа­лось до 211 г. Оно сопро­вож­да­лось круп­ны­ми рефор­ма­ми во мно­гих обла­стях государ­ст­вен­но­го управ­ле­ния, актив­ной правотвор­че­ской дея­тель­но­стью импе­ра­то­ра. Труд­но назвать како­го-либо дру­го­го прин­цеп­са, кото­рый уде­лял бы вопро­сам пра­ва и судо­про­из­вод­ства такое вни­ма­ние. Зна­чи­тель­ную часть сво­его рабо­че­го дня Север посвя­щал судеб­ным раз­би­ра­тель­ствам и рас­смот­ре­нию раз­лич­ных пра­во­вых вопро­сов, выно­ся при этом соб­ст­вен­ные реше­ния, не все­гда сов­па­дав­шие с мне­ни­я­ми совет­ни­ков⁶.

В сво­их кон­сти­ту­ци­ях Север опре­де­лил и уточ­нил сфе­ру пра­во­вой и судеб­ной ком­пе­тен­ции ряда выс­ших чинов­ни­ков⁷. Суще­ст­вен­ное зна­че­ние име­ло так­же пись­мо Севе­ра к пре­фек­ту горо­да — чинов­ни­ку, обла­даю­ще­му выс­шей поли­цей­ской и судеб­ной вла­стью в Риме и его окрест­но­стях. В пись­ме, кото­рое впо­след­ст­вии часто цити­ро­ва­ли и ком­мен­ти­ро­ва­ли рим­ские юри­сты, Север подроб­ней­шим обра­зом раз­би­ра­ет пра­ва и обя­зан­но­сти пре­фек­та в судеб­ной сфе­ре⁸.

Правотвор­че­ская и судеб­ная дея­тель­ность Сеп­ти­мия Севе­ра полу­чи­ла высо­кую оцен­ку и у рим­ских исто­ри­ков, и у юри­стов — его совре­мен­ни­ков⁹. Одна­ко высо­кий уро­вень и про­дук­тив­ность такой дея­тель­но­сти объ­яс­ня­ют­ся не толь­ко и не столь­ко спо­соб­но­стя­ми само­го Севе­ра, сколь­ко тем, что ему уда­лось поста­вить под свой кон­троль и исполь­зо­вать зна­ния и опыт круп­ней­ших юри­стов того вре­ме­ни.

Север вос­при­нял и довел до совер­шен­ства введен­ную его бли­жай­ши­ми пред­ше­ст­вен­ни­ка­ми прак­ти­ку назна­че­ния круп­ней­ших с.64 про­фес­сио­наль­ных юри­стов на клю­че­вые государ­ст­вен­ные посты. С этим свя­за­но изме­не­ние поло­же­ния и соста­ва юри­стов кон­ца II — нача­ла III в., кото­рое заклю­ча­ет­ся не толь­ко в том, что одни зани­ма­лись государ­ст­вен­ной дея­тель­но­стью, а дру­гие нет.

Боль­шин­ство круп­ней­ших тео­ре­ти­ков и зна­то­ков пра­ва I—II вв. н. э. сде­ла­ли карье­ру на государ­ст­вен­ной служ­бе — были пре­то­ра­ми, кон­су­ла­ми, намест­ни­ка­ми про­вин­ций, чле­на­ми импе­ра­тор­ско­го сове­та (con­si­lium prin­ci­pis). Одна­ко их карье­ра не была непо­сред­ст­вен­но свя­за­на с юриди­че­ской дея­тель­но­стью. Все они при­над­ле­жа­ли к сена­тор­ско­му сосло­вию и уже в силу одно­го это­го им был открыт путь к вла­сти и поче­ту. Те же, кто не был сена­то­ром и для кого юрис­пруден­ция была про­фес­си­ей, зани­ма­ли более чем скром­ное поло­же­ние.

Так, один из вид­ней­ших рим­ских юри­стов I в. н. э. Мас­су­рий Сабин, по име­ни кото­ро­го было назва­но целое направ­ле­ние в рим­ской юриди­че­ской нау­ке, не зани­мал ника­ких государ­ст­вен­ных постов. Он вынуж­ден был жить на жало­ва­нье, выпла­чи­вае­мое ему его ари­сто­кра­ти­че­ски­ми уче­ни­ка­ми, т. е., по поня­ти­ям того вре­ме­ни, вести жизнь, недо­стой­ную насто­я­ще­го рим­ля­ни­на¹⁰. Гай — автор зна­ме­ни­тых «Инсти­ту­ций», кото­рые мно­го веков под­ряд были основ­ным учеб­ни­ком и руко­вод­ст­вом для юри­стов Визан­тии и Запад­ной Евро­пы, при жиз­ни был мало­из­вест­ным пре­по­да­ва­те­лем пра­ва, не поль­зо­вав­шим­ся у сво­их совре­мен­ни­ков каким бы то ни было авто­ри­те­том. Ссы­лок на про­из­веде­ния Гая не содер­жит­ся в работах юри­стов II—III вв., и даже пол­ное имя его было забы­то вско­ре после его смер­ти¹¹.

Лишь со вто­рой поло­ви­ны II в. н. э. общая ситу­а­ция начи­на­ет изме­нять­ся. На государ­ст­вен­ной служ­бе наряду с юри­ста­ми-сена­то­ра­ми появ­ля­ют­ся юри­сты, вхо­див­шие в слу­жи­лое всад­ни­че­ское сосло­вие¹². При­мер юри­ста тако­го типа — Квинт Цер­видий Сце­во­ла — выдаю­щий­ся тео­ре­тик и пре­по­да­ва­тель пра­ва, в шко­ле кото­ро­го учи­лись вид­ней­шие рим­ские юри­сты. Сце­во­ла был чле­ном импе­ра­тор­ско­го сове­та при Мар­ке Авре­лии (161—180 гг. н. э.), глав­ным кон­суль­тан­том импе­ра­то­ра по пра­во­вым вопро­сам, а с 175 г. н. э. зани­мал долж­ность пре­фек­та виги­лов¹³ (виги­лы выпол­ня­ли в Риме функ­ции пожар­ной охра­ны и одно­вре­мен­но ноч­ной поли­ции, поэто­му их началь­ник обла­дал уго­лов­ной юрис­дик­ци­ей по неко­то­рым видам пре­ступ­ле­ний, совер­шен­ных в ноч­ное вре­мя).

Еще более бле­стя­щую карье­ру сде­лал дру­гой зна­ме­ни­тый юрист всад­ни­че­ско­го ран­га — Тарру­тен Патерн — спе­ци­а­лист по вопро­сам воен­но­го пра­ва. Он вхо­дил при Мар­ке Авре­лии в импе­ра­тор­ский совет, руко­во­дил в импе­ра­тор­ской кан­це­ля­рии отде­лом офи­ци­аль­ной пере­пис­ки (scri­nium epis­tu­la­rum), а в самом кон­це прав­ле­ния Мар­ка (в 179 г.) достиг поста пре­то­ри­ан­ско­го пре­фек­та — наи­выс­ше­го в рим­ской адми­ни­ст­ра­тив­ной иерар­хии. Прав­да, назван­ную долж­ность он полу­чил не за свои юриди­че­ские спо­соб­но­сти, а за пол­ко­вод­че­ский талант. Одна­ко Патерн нахо­дил­ся на сво­ем посту недол­го. При­шед­ший на сме­ну Мар­ку новый импе­ра­тор Ком­мод (180—192 гг. н. э.) вско­ре сме­стил Патер­на, а в 182 г. н. э. каз­нил его по обви­не­нию в государ­ст­вен­ной измене¹⁴.

с.65 Жиз­нен­ный путь таких людей, как Сце­во­ла и Патерн, чрез­вы­чай­но пока­за­те­лен. В нем нашли отра­же­ние общие тен­ден­ции раз­ви­тия рим­ско­го государ­ства и обще­ства. Наи­бо­лее пол­но ука­зан­ные тен­ден­ции про­яви­лись в пери­од прав­ле­ния Сеп­ти­мия Севе­ра и его пре­ем­ни­ков — импе­ра­то­ров из осно­ван­ной им дина­стии. Имен­но тогда, по образ­но­му выра­же­нию А. Хоно­ре, «пре­по­да­ва­тель пра­ва мог рас­счи­ты­вать на выс­шие посты в государ­стве… а пуб­ли­ка­ция успеш­но­го (юриди­че­ско­го) трак­та­та мог­ла при­ве­сти к посту мини­ст­ра или коман­до­ва­нию арми­ей»¹⁵. Почти все круп­ные юри­сты пер­вой поло­ви­ны III в. н. э., чьи про­из­веде­ния вклю­че­ны в Диге­сты Юсти­ни­а­на, вхо­ди­ли в бли­жай­шее окру­же­ние импе­ра­то­ров и зани­ма­ли ответ­ст­вен­ные государ­ст­вен­ные посты.

Чрез­вы­чай­но пока­за­тель­на в этом отно­ше­нии карье­ра Папи­ни­а­на — выдаю­ще­го­ся рим­ско­го юри­ста. Эми­лий Папи­ни­ан, про­зван­ный рим­ля­на­ми «убе­жи­щем пра­ва и сокро­вищ­ни­цей пра­во­вой нау­ки»¹⁶, родил­ся в середине II в. н. э. Как сооб­ща­ет­ся в био­гра­фии импе­ра­то­ра Кара­кал­лы, в моло­до­сти Папи­ни­ан учил­ся в шко­ле у Цер­видия Сце­во­лы вме­сте с буду­щим импе­ра­то­ром Сеп­ти­ми­ем Севе­ром, а затем вслед за Севе­ром был назна­чен на долж­ность ad­vo­ca­tus fis­ci¹⁷ (долж­ность эта была свя­за­на с судеб­ным раз­би­ра­тель­ст­вом и раз­ре­ше­ни­ем спо­ров, воз­ни­кав­ших меж­ду граж­да­на­ми и импе­ра­тор­ской каз­ной, и назна­ча­лись на нее, как пра­ви­ло, про­фес­сио­наль­ные юри­сты)¹⁸. И хотя досто­вер­ность тако­го сооб­ще­ния вызы­ва­ет сомне­ние¹⁹, вполне опре­де­лен­но извест­но, что Папи­ни­ан впо­след­ст­вии был бли­жай­шим дру­гом Сеп­ти­мия Севе­ра и даже его род­ст­вен­ни­ком по вто­рой жене²⁰.

Судя по одно­му из упо­ми­на­ний, име­ю­щих­ся в Диге­стах Юсти­ни­а­на, Папи­ни­ан одно вре­мя слу­жил помощ­ни­ком (as­se­sor) пре­то­ри­ан­ско­го пре­фек­та (види­мо, в прав­ле­ние Мар­ка Авре­лия)²¹.

После при­хо­да к вла­сти Сеп­ти­мия Севе­ра перед Папи­ни­а­ном открыл­ся путь к самым высо­ким государ­ст­вен­ным постам. Сна­ча­ла он зани­ма­ет долж­ность ma­gis­ter li­bel­lo­rum²², т. e. воз­глав­ля­ет тот отдел импе­ра­тор­ской кан­це­ля­рии, в кото­рый посту­па­ли, направ­ля­е­мые импе­ра­то­ру пети­ции, жало­бы, доно­сы и запро­сы по пра­во­вым про­бле­мам со сто­ро­ны част­ных лиц. И нако­нец, в 205 г., когда был каз­нен все­силь­ный вре­мен­щик Плав­ци­ан, Папи­ни­ан ста­но­вит­ся одним из двух пре­то­ри­ан­ских пре­фек­тов²³.

Пре­то­ри­ан­ский пре­фект был тогда вто­рым лицом в государ­стве после само­го импе­ра­то­ра.

Пол­но­мо­чия пре­фек­тов, и без того чрез­вы­чай­но обшир­ные, были еще более рас­ши­ре­ны при Севе­ре. В то вре­мя пре­то­ри­ан­ские пре­фек­ты име­ли под сво­им коман­до­ва­ни­ем все вой­ска, с.66 рас­по­ло­жен­ные в Риме и его окрест­но­стях, за исклю­че­ни­ем так назы­вае­мых город­ских когорт (в целом более 20 тыс. вои­нов). Они кон­тро­ли­ро­ва­ли дея­тель­ность импе­ра­тор­ских чинов­ни­ков и нака­зы­ва­ли их за долж­ност­ные пре­ступ­ле­ния, заве­до­ва­ли про­до­воль­ст­вен­ным снаб­же­ни­ем армии, что было осо­бен­но важ­но, посколь­ку фру­мен­та­рии, зани­маю­щи­е­ся этим, выпол­ня­ли по сов­ме­сти­тель­ству роль тай­ной поли­ции²⁴. Ко вре­ме­ни Севе­ра пре­то­ри­ан­ские пре­фек­ты ста­но­вят­ся заме­сти­те­ля­ми импе­ра­то­ра как вер­хов­но­го судьи. Они обла­да­ли уго­лов­ной юрис­дик­ци­ей по всей Ита­лии, за исклю­че­ни­ем Рима и его окрест­но­стей, кро­ме того, были выс­шей судеб­ной инстан­ци­ей по всем делам, пере­да­вав­шим­ся импе­ра­то­ром на их рас­смот­ре­ние. На при­го­во­ры пре­то­ри­ан­ских пре­фек­тов так же, как и на при­го­во­ры импе­ра­то­ров, нель­зя было подать апел­ля­цию²⁵.

Таким обра­зом, с 205 г. Папи­ни­ан — одно из самых вли­я­тель­ных лиц в Рим­ском государ­стве. Уми­рая, Север под­черк­нул это, пору­чив в первую оче­редь его заботам и опе­ке двух сво­их сыно­вей — Кара­кал­лу и Гету, объ­яв­лен­ных сопра­ви­те­ля­ми²⁶. Папи­ни­ан дол­жен был обес­пе­чи­вать согла­сие меж­ду моло­ды­ми импе­ра­то­ра­ми, одна­ко он не смог спра­вить­ся с такой зада­чей. Кара­кал­ла уво­лил его с поста пре­то­ри­ан­ско­го пре­фек­та, а затем, после того, как ему уда­лось рас­пра­вить­ся с Гетой, каз­нил (212 г. н. э.). По пре­да­нию, Папи­ни­ан был убит за то, что буд­то на при­каз Кара­кал­лы дать юриди­че­ское обос­но­ва­ние убий­ству Геты отве­тил, что не так лег­ко оправ­дать бра­то­убий­ство, как совер­шить его²⁷.

Со смер­тью Папи­ни­а­на линия юри­стов-пре­фек­тов не пре­се­ка­ет­ся. Один из самых вли­я­тель­ных пре­то­ри­ан­ских пре­фек­тов при Кара­кал­ле — про­фес­сио­наль­ный юрист²⁸ Марк Опел­лий Мак­рин, кото­рый при Севе­ре зани­мал долж­ность ad­vo­ca­tus fis­ci²⁹. Орга­ни­зо­вав успеш­ный заго­вор про­тив Кара­кал­лы, Мак­рин сверг его и стал импе­ра­то­ром (217 г. н. э.). Таким обра­зом, про­фес­сио­наль­ные юри­сты всад­ни­че­ско­го ран­га не толь­ко доби­лись пре­об­ла­даю­ще­го поло­же­ния в государ­стве, но и в лице Мак­ри­на, достиг­ли даже импе­ра­тор­ской вла­сти. Одна­ко прав­ле­ние его было крат­ковре­мен­ным. В сле­дую­щем же году в сра­же­нии с дру­гим пре­тен­ден­том на импе­ра­тор­скую коро­ну Мак­рин потер­пел пора­же­ние и был убит.

Несколь­ко позд­нее пост импе­ра­тор­ско­го пре­фек­та зани­ма­ли два дру­гих круп­ней­ших рим­ских юри­ста — Уль­пи­ан и Павел.

Доми­ций Уль­пи­ан родил­ся в фини­кий­ском горо­де Тире во вто­рой поло­вине II в. н. э.³⁰. Пра­во­вое обра­зо­ва­ние он полу­чил, види­мо, в Риме. Неко­то­рое вре­мя Уль­пи­ан слу­жил помощ­ни­ком (as­se­sor) пре­то­ра³¹. Затем он вхо­дил в con­si­lium Папи­ни­а­на, когда тот был пре­то­ри­ан­ским пре­фек­том³². Судя по одно­му сооб­ще­нию, досто­вер­ность кото­ро­го с.67 сомни­тель­на, Уль­пи­ан неко­то­рое вре­мя зани­мал пост гла­вы ведом­ства a li­bel­lis³³.

После гибе­ли Папи­ни­а­на государ­ст­вен­ная карье­ра Уль­пи­а­на пре­ры­ва­ет­ся. Он ухо­дит в отстав­ку и посвя­ща­ет себя рабо­те над юриди­че­ски­ми сочи­не­ни­я­ми. В этой обла­сти он добил­ся свое­об­раз­но­го рекор­да, издав за 7 лет более чем 250 книг (кни­га того вре­ме­ни по объ­е­му была рав­на совре­мен­ной гла­ве). Ни до того, ни после ни один из рим­ских юри­стов не смог достичь такой про­дук­тив­но­сти³⁴.

С при­хо­дом к вла­сти импе­ра­то­ра Алек­сандра Севе­ра (222—235 гг., н. э.) Уль­пи­ан вер­нул­ся к государ­ст­вен­ной дея­тель­но­сти. В мар­те 222 г. он занял пост пре­фек­та анно­ны (заве­до­вал про­до­воль­ст­вен­ным снаб­же­ни­ем Рима и обла­дал юрис­дик­ци­ей по пре­ступ­ле­ни­ям, совер­шае­мым в дан­ной обла­сти)³⁵.

К декаб­рю того же года Уль­пи­ан стал пре­то­ри­ан­ским пре­фек­том³⁶. Пре­то­ри­ан­ские пре­фек­ты Фла­виан и Хрест, кото­рые зани­ма­ли назван­ный пост до назна­че­ния Уль­пи­а­на, оста­лись в преж­ней долж­но­сти, но были ему под­чи­не­ны. Вско­ре они были каз­не­ны по обви­не­нию в заго­во­ре про­тив Уль­пи­а­на, и в 223 г. н. э. он ста­но­вит­ся един­ст­вен­ным пре­то­ри­ан­ским пре­фек­том. В это вре­мя Уль­пи­ан явля­ет­ся фак­ти­че­ским пра­ви­те­лем импе­рии. Моло­дой импе­ра­тор даже в офи­ци­аль­ных доку­мен­тах назы­ва­ет его сво­им при­ем­ным отцом и во всем сле­ду­ет его ука­за­ни­ям³⁷.

Уль­пи­ан пол­но­стью посвя­тил себя государ­ст­вен­ной дея­тель­но­сти. От 223 г. до наше­го вре­ме­ни дошло 100 импе­ра­тор­ских кон­сти­ту­ций, т. е. столь­ко, сколь­ко не сохра­ни­лось ни от одно­го года, отно­ся­ще­го­ся к эпо­хе прин­ци­па­та. Бур­ную дея­тель­ность Уль­пи­а­на пре­рвал мятеж, пре­то­ри­ан­ской гвар­дии, про­ис­шед­ший, види­мо, в кон­це того же 223 г.³⁸ Уль­пи­ан был рас­тер­зан в импе­ра­тор­ском двор­це на гла­зах у импе­ра­то­ра и его мате­ри, кото­рые ничем не смог­ли поме­шать рас­пра­ве.

Мно­го сход­но­го с жиз­нью Уль­пи­а­на в жиз­ни Юлия Пав­ла, Павел: полу­чил пра­во­вое обра­зо­ва­ние в шко­ле у Цер­видия Сце­во­лы, а его пер­вые работы отно­сят­ся, види­мо, к цар­ст­во­ва­нию импе­ра­то­ра Ком­мо­да³⁹ (180—192 гг. н. э.). При Сеп­ти­мии Севе­ре Павел ста­но­вит­ся чле­ном импе­ра­тор­ско­го сове­та (con­si­lium prin­ci­pis) и при­ни­ма­ет актив­ное уча­стие в рабо­те импе­ра­тор­ско­го суда⁴⁰. В том же мало­до­сто­вер­ном отрыв­ке, где гово­рит­ся о рабо­те Уль­пи­а­на в ведом­стве a li­bel­lis, упо­ми­на­ет­ся, что Павел неко­то­рое вре­мя был сек­ре­та­рем импе­ра­то­ра (a me­mo­ria), а впо­след­ст­вии, подоб­но Уль­пи­а­ну, стал пре­то­ри­ан­ским пре­фек­том⁴¹. Ряд исто­ри­ков счи­та­ют, что Павел не зани­мал ни одной из ука­зан­ных долж­но­стей⁴². Одна­ко, посколь­ку дея­тель­ность Пав­ла на с.68 посту пре­то­ри­ан­ско­го пре­фек­та удо­сто­ве­ре­на еще в одном источ­ни­ке, мож­но пред­по­ло­жить, что после смер­ти Уль­пи­а­на неко­то­рое вре­мя он зани­мал этот пост⁴³. Для мно­го­чис­лен­ных юриди­че­ских трак­та­тов Пав­ла харак­тер­ны стрем­ле­ние изла­гать мыс­ли в фор­ме крат­ких отто­чен­ных фор­му­ли­ро­вок — юриди­че­ских афо­риз­мов, а так­же под­черк­ну­тая само­сто­я­тель­ность и неза­ви­си­мость. В сво­их работах Павел крайне ред­ко ссы­ла­ет­ся на сочи­не­ния дру­гих юри­стов и импе­ра­тор­ские кон­сти­ту­ции, а ино­гда даже поз­во­ля­ет себе кри­ти­ку в адрес послед­них⁴⁴ (что лиш­ний раз свиде­тель­ст­ву­ет про­тив пред­по­ло­же­ния о пре­бы­ва­нии его на посту a me­mo­ria). Совре­мен­ни­ки не оста­ви­ли почти ника­ких упо­ми­на­ний о жиз­ни Пав­ла, зато в после­дую­щую эпо­ху он поль­зо­вал­ся гро­мад­ным авто­ри­те­том, а его работы ока­зы­ва­ли вли­я­ние на раз­ви­тие пра­ва в позд­ней Рим­ской импе­рии и в воз­ник­ших на ее облом­ках вар­вар­ских королев­ствах⁴⁵.

Послед­ний круп­ный юрист эпо­хи Севе­ров — уче­ник Уль­пи­а­на Герен­ний Моде­стин, кото­рый меж­ду 226 и 244 гг. н. э. был пре­фек­том виги­лов, в 235—238 гг. н. э. — учи­те­лем сына импе­ра­то­ра Мак­си­ми­на Фра­кий­ца, а в прав­ле­ние Гор­ди­а­на III (238—244 гг. н. э.) вхо­дил в импе­ра­тор­ский совет⁴⁶.

Сведе­ния, касаю­щи­е­ся дру­гих круп­ных юри­стов рас­смат­ри­вае­мой эпо­хи, чрез­вы­чай­но скуд­ны.

Извест­но, одна­ко, что такие юри­сты всад­ни­че­ско­го ран­га, как Клав­дий Три­фо­нин и Аррий Менандр, были чле­на­ми импе­ра­тор­ско­го сове­та при Сеп­ти­мии Севе­ре⁴⁷. Пред­по­ла­га­ют так­же (на осно­ва­нии кос­вен­ных дан­ных), что дру­гой зна­чи­тель­ный юрист того вре­ме­ни — Мар­ци­ан был чинов­ни­ком импе­ра­тор­ской кан­це­ля­рии при Севе­ре и Кара­кал­ле⁴⁸.

Под­во­дя ито­ги, мож­но отме­тить, что Север и его бли­жай­шие пре­ем­ни­ки кон­тро­ли­ро­ва­ли и направ­ля­ли твор­че­скую дея­тель­ность самых талант­ли­вых и вли­я­тель­ных юри­стов сво­его вре­ме­ни⁴⁹. Этим отча­сти объ­яс­ня­ет­ся то, что их твор­че­ство отли­ча­ет­ся рядом осо­бен­но­стей по срав­не­нию с твор­че­ст­вом юри­стов более ран­ней эпо­хи.

Севе­ров­ски­ми юри­ста­ми раз­ра­ба­ты­ва­ют­ся те обла­сти пра­ва, кото­рые почти не затра­ги­ва­лись их пред­ше­ст­вен­ни­ка­ми. Появ­ля­ет­ся мно­же­ство работ в обла­сти адми­ни­ст­ра­тив­но­го, воен­но­го и фис­каль­но­го пра­ва⁵⁰. Актив­но иссле­ду­ет­ся уго­лов­ное пра­во⁵¹.

с.69 В отли­чие от работ, напи­сан­ных в тра­ди­ци­он­ных жан­рах, эти сочи­не­ния осно­ва­ны не на раз­бо­ре трудов пред­ше­ст­ву­ю­щих юри­стов (их по боль­шей части про­сто не суще­ст­во­ва­ло), зако­нов и сена­тус-кон­суль­тов, а на кон­сти­ту­ци­ях прин­цеп­сов⁵². Эти кон­сти­ту­ции сво­дят­ся ими в еди­ное целое, обоб­ща­ют­ся и очи­ща­ют­ся от про­ти­во­ре­чий, т. е. по суще­ству систе­ма­ти­зи­ру­ют­ся по отрас­лям пра­ва. Павел про­вел так­же работу по систе­ма­ти­за­ции и инкор­по­ра­ции при­го­во­ров, выне­сен­ных в импе­ра­тор­ском суде при Сеп­ти­мии Севе­ре, выпу­стив моно­гра­фию «Lib­ri VI Im­pe­ria­lium Sen­ten­tia­rum in cog­na­tio­ni­bus pro­la­ta­rum» (в кни­ге собра­ны при­го­во­ры по делам, охва­ты­ваю­щим всю область пра­ва)⁵³.

Стрем­ле­ние к систе­ма­ти­за­ции и коди­фи­ка­ции про­яв­ля­ет­ся так­же во мно­гих работах севе­ров­ских юри­стов, напи­сан­ных в тра­ди­ци­он­ных жан­рах. Даже у Папи­ни­а­на (кото­рый по сво­е­му сти­лю бли­же к юри­стам пред­ше­ст­ву­ю­щей эпо­хи) в сбор­ник «Res­pon­sa» вклю­че­ны не толь­ко его соб­ст­вен­ные отве­ты, но и отве­ты дру­гих авто­ри­тет­ных юри­стов. При­чем подо­бра­ны наи­бо­лее часто встре­чаю­щи­е­ся на прак­ти­ке дела, кото­рые отно­сят­ся ко всем основ­ным разде­лам цивиль­но­го и, пре­тор­ско­го пра­ва⁵⁴. Тен­ден­ция к систе­ма­ти­за­ция про­яв­ля­ет­ся так­же в работах Пав­ла, посвя­щен­ных цивиль­но­му и пре­тор­ско­му пра­ву (Ad Sa­bi­num и Ad Edic­tum).

Но осо­бен­но пока­за­тель­ны в этом отно­ше­нии напи­сан­ные на ту же тему трак­та­ты Уль­пи­а­на, в кото­рых он собрал, систе­ма­ти­зи­ро­вал и изло­жил в про­стой и ясной фор­ме мне­ния наи­бо­лее авто­ри­тет­ных рим­ских юри­стов почти по всем вопро­сам цивиль­но­го и пре­тор­ско­го пра­ва⁵⁵.

Ука­зан­ные работы были пре­крас­ным прак­ти­че­ским руко­вод­ст­вом как для про­фес­сио­наль­ных юри­стов, так и для импе­ра­тор­ских чинов­ни­ков, обла­даю­щих юрис­дик­ци­ей по тем или иным видам пре­ступ­ле­ний и иных пра­во­на­ру­ше­ний. Вме­сте с тем бла­го­да­ря сво­ей общей направ­лен­но­сти они яви­лись самым удоб­ным бази­сом для после­дую­щей коди­фи­ка­ции и в зна­чи­тель­ной сво­ей части вошли в Диге­сты Юсти­ни­а­на.

В целом мож­но отме­тить, что севе­ров­ские юри­сты не толь­ко хро­но­ло­ги­че­ски, но и по сво­ей твор­че­ской направ­лен­но­сти пред­став­ля­ют свя­зу­ю­щее зве­но меж­ду клас­си­че­ской юрис­пруден­ци­ей I в. до н. э. — II в. н. э. и бюро­кра­ти­че­ской (или пост­клас­си­че­ской) юрис­пруден­ци­ей IV—VI вв. н. э.