О Корнутской массе и церкви гота Флавия Валилы в Тиволи

с.15 Фигу­ра Фла­вия Вали­лы

Фла­вий Вали­ла Тео­до­вий (Fla­vius Va­li­la Theo­do­vius), гер­ма­нец по про­ис­хож­де­нию¹, был могу­ще­ст­вен­ным и вли­я­тель­ным воен­ным дея­те­лем в слож­ный пери­од кон­ца Запад­ной импе­рии, сов­пав­ший с нача­лом прав­ле­ния ари­а­ни­на Одо­ак­ра² (476 г. н.э.). Он достиг выс­ших сена­тор­ских и воен­ных долж­но­стей и поче­стей на зака­те импер­ской эпо­хи – карье­ра, сбли­жаю­щая его со мно­ги­ми граж­да­на­ми вар­вар­ско­го про­ис­хож­де­ния, пытав­ши­ми сча­стья в рим­ских учреж­де­ни­ях, как на воен­ном попри­ще, так и на граж­дан­ской служ­бе.

Как извест­но, начи­ная с III–IV вв. в рим­скую армию всту­пи­ло мно­же­ство геру­лов, ски­ров, тур­ки­лин­гов, ругов, готов³. Инфор­ма­ция о карье­ре Вали­лы пре­до­став­ле­на нам тре­мя сохра­нив­ши­ми­ся до наше­го вре­ме­ни доку­мен­та­ми, сре­ди кото­рых выде­ля­ет­ся учреди­тель­ный акт Кор­нут­ской церк­ви (Char­ta Cor­nu­tia­na), пред­став­ля­ю­щий собой доку­мент исклю­чи­тель­ной важ­но­сти, кото­рый мы обсудим поз­же. В этом доку­мен­те Вали­ла опи­сы­ва­ет­ся, соглас­но пуб­ли­ка­ции Л. Бруц­ца⁴, сле­дую­щим обра­зом:

“... Fla­vius Va­li­la qui Theo­do­vius vir cla­ris­si­mus et in­lustris et co­mes et ma­gis­ter ut­rius­que mi­li­tiae...”^[1]

Мы можем, таким обра­зом, при­ве­сти ген­ти­ли­ций Fla­vius в дока­за­тель­ство его при­вер­жен­но­сти импер­ско­му делу, тогда как Theo­do­vius, являв­ше­е­ся фор­мой, с.16 про­из­вод­ной от более рас­про­стра­нён­ных Theo­do­sius или Theo­do­rus, недву­смыс­лен­но ука­зы­ва­ет на его рели­ги­оз­ное испо­веда­ние, озна­чая «носи­тель Бога». Нако­нец, имя Va­li­la так­же опре­де­лён­но ука­зы­ва­ет на про­ис­хож­де­ние его семьи, имея окон­ча­ние –ila, являв­ше­е­ся общим для мно­гих имён пред­ста­ви­те­лей семей гер­ман­ско­го про­ис­хож­де­ния⁵.

Вали­ла быст­ро достиг выс­шей сте­пе­ни позд­не­им­пер­ской зна­ти, давав­шей ему пра­во быть назван­ным в офи­ци­аль­ных доку­мен­тах cla­ris­si­mus et in­lustris, что при­рав­ни­ва­ло его по важ­но­сти к пре­фек­ту Горо­да или к кон­су­лам⁶. В воен­ном плане он имел титул co­mes как дока­за­тель­ство высо­ко­го ува­же­ния, кото­рое про­яв­лял к нему импе­ра­тор, и имен­но в рам­ках под­разде­ле­ния это­го титу­ла на or­di­nes^[2], к одно­му из кото­рых отно­си­лась при­пи­сы­вае­мая ему долж­ность ma­gis­ter ut­rius­que mi­li­tia⁷. В заклю­че­ние мож­но ска­зать, что от Вали­лы в суще­ст­вен­ной сте­пе­ни зави­се­ли пере­дви­же­ния всей армии.

Послед­ние годы суще­ст­во­ва­ния Запад­ной Рим­ской импе­рии отме­че­ны фигу­рой импе­ра­то­ра Анте­мия Про­ко­пия (405–472^[4]), в отли­чие от фигу­ры его восточ­но­го кол­ле­ги Льва (411–471^[5]). Важ­ную роль в борь­бе за кон­троль над тем, что оста­ва­лось от Запад­ной импе­рии, сыг­рал гер­ман­ский вое­на­чаль­ник Фла­вий Рици­мер (405–472), чьи исто­рия и био­гра­фия нераз­рыв­но пере­пле­та­ют­ся с исто­ри­ей Вали­лы. Когда Рици­мер око­ло 470 года высту­пил про­тив импе­ра­то­ра Анте­мия, в рим­ской армии воз­ник самый насто­я­щий рас­кол, в резуль­та­те кото­ро­го 6000 вои­нов импе­ра­тор­ской армии уда­ли­лись в сто­ро­ну Мила­на под пред­во­ди­тель­ст­вом Рици­ме­ра. При­мер­но через год эти вой­ска поки­ну­ли сего­дняш­нюю Лом­бар­дию, чтобы окон­ча­тель­но добить Анте­мия после того, как его армия потер­пе­ла бес­слав­ное пора­же­ние от визи­готов Эври­ха.

В этой рас­пре Вали­ла занял, веро­ят­но, сто­ро­ну Анте­мия, как под­ска­зы­ва­ют его рели­гия и бли­зость к рим­ской церк­ви, осо­бен­но к папе тибур­тин­ско­го про­ис­хож­де­ния Сим­пли­цию (468–483), а так­же его при­над­леж­ность к сена­тор­ской ари­сто­кра­тии. Сама Char­ta Cor­nu­tia­na⁸, дати­ро­ван­ная 17 апре­ля 471 года, пред­ла­га­ет две с.17 под­сказ­ки в этом направ­ле­нии. Зани­мае­мая Вали­лой долж­ность пред­по­ла­га­ла ост­рое сопер­ни­че­ство, пол­но­стью сов­па­дая в тот год с долж­но­стью Рици­ме­ра. Кро­ме того, вряд ли мож­но пред­ста­вить состав­ле­ние подоб­но­го доку­мен­та Вали­лой, почти год заня­тым в Милане на служ­бе у Рици­ме­ра. Таким обра­зом, Вали­ла мог стать образ­цом для всех рим­ских граж­дан и воен­ных гот­ско­го про­ис­хож­де­ния и никей­ской веры, в осо­бен­но­сти после при­хо­да ари­а­ни­на Одо­ак­ра, и сохра­нил высо­кий воен­ный пост даже после рас­па­да импе­рии.

Кро­ме соб­ст­вен­но­сти на обшир­ной тибур­тин­ской терри­то­рии Вали­ла так­же дол­жен был вла­деть зна­чи­тель­ной соб­ст­вен­но­стью в Горо­де, и в каче­стве дока­за­тель­ства это­го мы рас­по­ла­га­ем сведе­ни­я­ми об осно­ва­нии церк­ви св. Андрея в Ката­бар­ба­ре на Эскви­лин­ском хол­ме. Имен­но этот рай­он все­гда был местом посе­ле­ния вар­ва­ров на воен­ной служ­бе импе­рии, и поэто­му это место харак­те­ри­зо­ва­лось силь­ным гер­ман­ским при­сут­ст­ви­ем так­же в куль­тур­ном и рели­ги­оз­ном отно­ше­нии.

Mas­sae fun­do­rum как объ­ект эвер­ге­тиз­ма и сель­ско­хо­зяй­ст­вен­но­го кадаст­ра

Li­ber Pon­ti­fi­ca­lis⁹ в сво­их био­гра­фи­ях сооб­ща­ет о ряде вла­де­ний, пода­рен­ных импе­ра­то­ром Кон­стан­ти­ном (274–337) церк­ви св. Пет­ра, а имен­но о мно­же­стве рим­ских бази­лик и отно­ся­щих­ся к ним при­го­род­ных вла­де­ни­ях. Речь, одна­ко, не идёт исклю­чи­тель­но о государ­ст­вен­ных пожерт­во­ва­ни­ях, посколь­ку неко­то­рые из них совер­ше­ны част­ны­ми лица­ми. Этот тип пожерт­во­ва­ния мож­но счи­тать нача­лом для осно­ва­ния и буду­ще­го рас­ши­ре­ния цер­ков­но­го государ­ства. Тем самым Кон­стан­тин при­внёс дух эвер­ге­тиз­ма¹⁰ в среду сво­их при­вер­жен­цев из чис­ла бога­той сена­тор­ской ари­сто­кра­тии, побуж­дая мно­гих част­ных вла­дель­цев искать импе­ра­тор­ской бла­го­склон­но­сти, усту­пая церк­ви зна­чи­тель­ные наслед­ства и дохо­ды, преж­де все­го в гра­ни­цах орга­ни­зо­ван­ных сель­ско­хо­зяй­ст­вен­ных терри­то­рий.

Есте­ствен­но, что со вре­ме­нем и по мере всё боль­ше­го уко­ре­не­ния веры мно­гие пред­при­ни­ма­ли подоб­ные дей­ст­вия в надеж­де обре­сти боже­ст­вен­ную бла­го­дар­ность по завер­ше­нии сво­его зем­но­го суще­ст­во­ва­ния. В резуль­та­те с.18 Цер­ковь посте­пен­но при­об­ре­ла мно­го­чис­лен­ные земле­вла­де­ния, раз­бро­сан­ные в основ­ном по Лацию и Сици­лии¹¹. Поэто­му мы уточ­ня­ем, что тер­мин fun­dum сле­ду­ет пони­мать как ядро рим­ской кадаст­ро­вой систе­мы, по край­ней мере, со II века н.э., при­чём назва­ния земле­вла­де­ний часто про­ис­хо­дят от имён древ­них соб­ст­вен­ни­ков, при­во­ди­мых ещё в реги­ст­рах эпо­хи Авгу­ста¹². Хотя эти вла­де­ния были уступ­ле­ны импе­ра­тор­ским реше­ни­ем, не было недо­стат­ка в част­ных земле­вла­де­ни­ях, неко­то­рые из кото­рых, без­услов­но, пере­шли из част­ной соб­ст­вен­но­сти в резуль­та­те кон­фис­ка­ции.

Fun­dum был разде­лён на участ­ки (par­cel­le) и имел сред­нюю пло­щадь от 15 до 45 гек­та­ров. Объ­еди­не­ние несколь­ких fun­di состав­ля­ло мас­су (mas­sa), пред­став­ляв­шую собой типич­ную струк­ту­ру круп­ной ари­сто­кра­ти­че­ской земель­ной соб­ст­вен­но­сти, при­над­ле­жав­шей рим­ским сена­то­рам и высо­ко­по­став­лен­ным воен­ным, вклю­чая co­mi­tes и ma­gistri mi­li­tium.

Mas­sae вклю­ча­ли все fun­di, при­над­ле­жав­шие одно­му вла­дель­цу и не обя­за­тель­но свя­зан­ные и смеж­ные друг с дру­гом. Как пра­ви­ло, они полу­ча­ли своё назва­ние от наи­бо­лее зна­чи­тель­но­го fun­dum и похо­же, что все состав­ля­ю­щие мас­су fun­di нахо­ди­лись на одной и той же отно­ся­щей­ся к горо­ду терри­то­рии, за исклю­че­ни­ем неко­то­рых слу­ча­ев, когда мас­сы состо­я­ли из fun­di, рас­по­ло­жен­ных на терри­то­ри­ях раз­ных горо­дов. Vi­ta Syl­vestri упо­ми­на­ет 26 масс в цен­траль­ной Ита­лии, Сици­лии и Афри­ке, и толь­ко в пери­од меж­ду Кон­стан­ти­ном и Гри­го­ри­ем Вели­ким их насчи­ты­ва­лось с.19 не менее 75.

Тем самым мас­са выпол­ня­ла фис­каль­ные функ­ции и соби­ра­ла нало­ги для само­го соб­ст­вен­ни­ка, кото­рый затем упла­чи­вал их сово­куп­но, обла­дая при­ви­ле­ги­ей авто­пра­гии¹³. Осно­ву нало­го­во­го рас­чё­та мас­сы состав­ля­ло в основ­ном чис­ло fun­di. К это­му вре­ме­ни постав­ки про­дук­ции несколь­ких fun­di накап­ли­ва­лись в мас­се и обыч­но соби­ра­лись в боль­шой вил­ле prae­to­rium. Эта струк­ту­ра долж­на была иметь служ­бы, кото­рые мог­ли быть исполь­зо­ва­ны коло­на­ми это­го име­ния, жили­ща, а так­же мастер­ские и т.д. Конеч­но, тако­вой была и орга­ни­за­ци­он­ная схе­ма мас­сы Вали­лы, сосре­дото­чен­ной, как мы увидим, вокруг боль­шо­го пре­то­рия или вил­лы с инкви­ли­на­ми и соб­ст­вен­ны­ми hor­ti^[8]. Ком­плекс­ность даре­ния Вали­лы заклю­ча­ет­ся в том, что речь идёт не о про­стой пере­да­че соб­ст­вен­но­сти, но и об уступ­ке пря­мой нало­го­вой ответ­ст­вен­но­сти, зави­ся­щей от тех fun­di, кото­рые её состав­ля­ли.

Цер­ковь и mas­sa Cor­nu­tia­na

Char­ta Cor­nu­tia­na¹⁴ – заме­ча­тель­ный при­мер учреж­де­ния и ода­ре­ния сель­ской церк­ви, и мы зна­ем, что Вали­ла осно­вал цер­ковь типа бази­ли­ки, с риз­ни­цей и вспо­мо­га­тель­ны­ми поме­ще­ни­я­ми. Како­во про­ис­хож­де­ние назва­ния Cor­nu­ta? Мы нахо­дим, что этот топо­ним был свя­зан с fun­dum, затем с цер­ко­вью, а так­же с дерев­ней непо­да­лё­ку от древ­не­го акро­по­ля.

В самых древ­них доку­мен­тах мож­но най­ти по край­ней мере три освя­щён­ных хра­ма, рас­по­ло­жен­ных в Кор­ну­те: св. Ана­ста­сия, св. Ага­ты и св. Сте­фа­на¹⁵, и несо­мнен­но суще­ст­во­ва­ние fun­dum (или fun­di) Кор­ну­та в соста­ве мас­сы, пожерт­во­ван­ной Вали­лой для осно­ва­ния церк­ви. С целью обес­пе­чить учреж­дае­мую eccle­sia достой­ным пат­ри­мо­ни­ем и сред­ства­ми, доста­точ­ны­ми для её содер­жа­ния, Вали­ла так­же пожерт­во­вал две груп­пы fun­di из соста­ва сво­их вла­де­ний. Пер­вая груп­па состо­я­ла из поме­стий Ma­ra­nus, (f.) mons pa­ter­num, Ca­sa mar­tis, Ve­ge­tes quod ca­sa proiec­ti­ci, Ba­ti­lia­nus. Сле­ду­ет отме­тить при­сут­ст­вие назва­ния pa­ter­num, кото­рое упо­ми­на­ет­ся и в дру­гих доку­мен­тах как земле­вла­де­ние, кото­рое долж­но быть тес­но свя­за­но с выше­упо­мя­ну­той цер­ко­вью св. Сте­фа­на¹⁶.

с.20 Отно­си­тель­но топо­ни­ма Cor­nu­ta мы отме­ча­ем, что bur­gus Cor­nu­te так­же упо­ми­на­ет­ся в доку­мен­тах XIV века, отно­ся­щих­ся к той части горо­да, кото­рая до сих пор сохра­ня­ет это назва­ние и нахо­дит­ся в самом нача­ле сего­дняш­ней via Ti­bur­ti­na Va­le­ria.

Во вто­рую груп­пу, не вклю­чаю­щую fun­di, состав­ля­ю­щие mas­sa Cor­nu­tia­na, вошли fun­di Cal­li­cia­num, Ca­sa no­ba, Ca­sa pra­ti, Ca­sa mar­tu­ri, Ca­sa cris­pi­ni, Boa­ri­cum, к кото­рым добав­ле­на “...ca­sa pres­sa in pro­vin­cia pi­ci­ni ty­bur­ti­no ter­ri­to­rio cos­ti­tu­tos...”. Вали­ла пере­дал пра­во соб­ст­вен­но­сти на эти fun­di, но решил удер­жать за собой узу­фрукт. Тибур­тин­ская цер­ковь мог­ла вос­поль­зо­вать­ся пло­да­ми выше­на­зван­ных fun­di толь­ко после смер­ти Вали­лы, но так­же ей при­шлось иметь дело с соот­вет­ст­ву­ю­щи­ми обре­ме­не­ни­я­ми, в том чис­ле нало­го­вы­ми¹⁷. Это даре­ние долж­но быть поня­то в све­те обес­пе­че­ния ряда услуг, ока­зы­вае­мых тем, кто про­ез­жал по via Mar­si­ca­na, или нынеш­ней Va­le­ria, так­же неда­ле­ко от гра­ниц тибур­тин­ской и мар­сий­ской терри­то­рий. На дан­ный момент про­ис­хож­де­ние мас­сы Вали­лы, кажет­ся, пол­но­стью согла­су­ет­ся с про­ис­хож­де­ни­ем само­го горо­да Тиво­ли, сохра­няя ком­мер­че­ское назна­че­ние и кон­троль над эко­но­ми­че­ски­ми пото­ка­ми.

Обе груп­пы fun­di пред­став­ля­ют­ся А. Пер­си­ли (Per­si­li) в его цен­ней­шей пуб­ли­ка­ции (bibl. 4) рас­по­ло­жен­ны­ми вдоль выше­упо­мя­ну­той via Va­le­ria. Зем­ли, пожерт­во­ван­ные для осно­ва­ния и воз­веде­ния церк­ви и свя­зан­ных с ней постро­ек, име­ют гра­ни­цы, опи­сан­ные в той же гра­мо­те: “...Idest a ca­va ar­cus qui mit­ti­tur ad pre­to­rium. Et dein­de per pa­rie­tes qui contra pre­to­rium. re­deun­tes. Aream æccle­siæ clau­dunt us­que trans ab­si­dam. Et de pa­rie­ti­bus ip­sis per sepæ qui hor­tos in­qui­li­no­rum qui in pre­to­rium com­ma­nent. vi­de­tur mu­ni­re quæ se­pis des­cen­dit et re­gam an­te^[9] ad viam ca­bam. si­ve ad to­rum qui re­det us­que ad ar­cum sup­rascrip­tum.”^{[10] 18}.

Из тек­ста Char­ta мы можем понять, что в кон­це V века там нахо­ди­лись три зда­ния, то есть пре­то­рий (кото­рый, как мы виде­ли, был глав­ным зда­ни­ем в управ­ле­нии мас­сой), цер­ковь св. Марии и мона­стырь св. Сте­фа­на. Пачи­фи­чи в “Ti­vo­li nel me­dio-evo” (Bibl. 1) иден­ти­фи­ци­ру­ет саму цер­ковь Вали­лы как посвя­щён­ную сна­ча­ла с.21 пер­во­му­че­ни­ку св. Сте­фа­ну, но утвер­жда­ет её рас­по­ло­же­ние рядом с местеч­ком Cir­co­lo и мест­но­стью под назва­ни­ем Ma­ri­ni в рай­оне Каст­ро­те­ве­ре (Castro­te­ve­re), где, как точ­но уста­нов­ле­но, цер­ковь в Кор­ну­те дей­ст­во­ва­ла по край­ней мере до 1589 года¹⁹. Эта цер­ковь была назва­на в честь Девы Марии и в дошед­ших до нас доку­мен­тах о пас­тыр­ских визи­тах епи­ско­па нет упо­ми­на­ний о церк­ви в честь св. Сте­фа­на. Поэто­му необ­хо­ди­мо учи­ты­вать, что в Тиво­ли суще­ст­во­ва­ли два вла­де­ния Кор­ну­та, что под­твер­жда­ет­ся акта­ми реге­ста церк­ви Тиво­ли. В реге­сте, кро­ме упо­мя­ну­то­го fun­dum qui vo­ca­tur cor­nu на Вале­рии, мы дей­ст­ви­тель­но можем сле­до­вать опи­са­нию вдоль оси доро­ги, соеди­ня­ю­щей fun­di, кото­рые до сих пор ещё рас­по­зна­ют­ся в нынеш­ней топо­ни­ми­ке в рай­оне Вил­лы Адри­а­на (Vil­la Ad­ria­na), кото­рая от ce­se­ra­nu (Ce­sa­ra­no), pa­ter­no, затем qui des­cen­dit a pon­te lu­ca­no, bal­bi­nia­nu in quo est aeccle­sie sancti vic­to­ri­ni, aqua fer­ra­ta, ведёт к fun­dum qui ap­pel­la­tur cor­nu­ti cum ple­be sancti ste­pha­ni²⁰.

Одна­ко мно­гие назва­ния fun­di дуб­ли­ру­ют­ся и одно­имён­ные вла­де­ния пози­ци­о­ни­ру­ют­ся в раз­ных обла­стях, что может толь­ко услож­нить любую попыт­ку рекон­струк­ции и иссле­до­ва­ния. Если fun­di ca­sa mar­tu­ri (неда­ле­ко от Вил­лы Адри­а­на) и ca­sa no­va (воз­ле Сан-Вит­то­ри­но (S. Vit­to­ri­no), Лун­гец­цы (Lunghez­za) и Кор­кол­ле (Cor­col­le)) побуж­да­ют Пачи­фи­чи поме­стить fun­dum Cor­nu­ti в нынеш­ней Вил­ле Адри­а­на, нель­зя не счи­тать­ся с воз­ра­же­ни­ем Пер­си­ли, кото­рый жела­ет отне­сти его к мест­но­сти Ca­sel­le, в fun­dum ca­sel­le, ссы­ла­ясь на регест Субья­ко и Li­ber Pon­ti­fi­ca­lis, кото­рые сбли­жа­ют fun­dum Cor­nu­ta с fun­dum pen­sio­ni, а имен­но с мона­сты­рём св. Сте­фа­на de Oli­be, рас­по­ло­жен­ным в двух милях от Тиво­ли. В одном из доку­мен­тов в реге­сте Субья­ко, дати­ру­е­мом меж­ду 758 и 763 гг., упо­ми­на­ет­ся цер­ковь св. Севе­ри­на в fun­dum Ca­sel­la, а в дру­гом доку­мен­те реге­ста, дати­ру­е­мом 978–1029 гг., она поме­ще­на в fun­dum Pen­sio­nis.

Св. Севе­рин был тибур­тин­ским мона­хом, жив­шим, веро­ят­но, в VI веке и отли­чав­шим­ся, долж­но быть, верой и бла­го­склон­но­стью к тибур­тин­ско­му наро­ду, сохра­нив­ше­му его релик­вии и, воз­мож­но, поже­лав­ше­му, чтобы в его честь была освя­ще­на цер­ковь (види­мо, та самая цер­ковь Cor­nu­tia­na). Как на окон­ча­тель­ное дока­за­тель­ство сво­их тези­сов Пер­си­ли ссы­ла­ет­ся на гра­ни­цы участ­ков, опи­сан­ные в под­твер­ждаю­щих вла­де­ние пап­ских бул­лах, дати­ру­е­мых 978, 991 и 1029 гг. Они опи­сы­ва­ют и под­твер­жда­ют вла­де­ния тибур­тин­ской церк­ви, сре­ди кото­рых вла­де­ние на via Mar­si­ca­na, и пере­чис­ля­ют­ся в том же поряд­ке те самые участ­ки, кото­рые упо­мя­ну­ты в даре­нии Вали­лы, в том чис­ле pen­sio­nis cum eccle­siae sancte ma­rie et sancti с.22 se­ve­ri­ni (...) и qui ap­pel­la­tur Cor­nu­ti cum ple­be sancti ste­pha­ni, cir­co­li, ca­sa mar­tis, а затем и дру­гие²¹.

Архео­ло­ги­че­ские свиде­тель­ства суще­ст­во­ва­ния этих постро­ек на зем­лях, опи­сан­ных Пер­си­ли, мож­но най­ти для prae­to­rium’а²² в мощ­ных опо­рах раз­ме­ром 47×87 м²³, ори­ен­ти­ро­ван­ных по оси север–восток, в то вре­мя как фун­да­мен­ты церк­ви Cor­nu­tia­na сле­ду­ют ори­ен­та­ции север–юг в сво­ей оси апсида–атри­ум. Мона­стырь св. Сте­фа­на de Oli­be мог полу­чить от того же Вали­лы управ­ле­ние иму­ще­ст­вом поме­стья, и титу­ло­ва­ние в честь свя­то­го пер­во­му­че­ни­ка хро­но­ло­ги­че­ски соот­вет­ст­во­ва­ло бы вне­зап­но­му рас­ши­ре­нию посвя­щён­но­го ему куль­та, вызван­но­му обре­те­ни­ем его мощей в 415 году. Тот же папа-тибур­ти­нец Сим­пли­ций посвя­тил это­му свя­то­му церк­ви Сан-Сте­фа­но-Ротон­до на Целии и Сан-Сте­фа­но в Вера­но. На месте была так­же обна­ру­же­на окру­жаю­щая мона­стырь сте­на дли­ной 87 и шири­ной 47 м, с остат­ка­ми древ­них келий. Поэто­му Пер­си­ли пред­ла­га­ет кон­фи­гу­ра­цию мона­сты­ря, состо­я­ще­го из несколь­ких не при­ле­гаю­щих друг к дру­гу отдель­ных зда­ний, с рас­по­ло­жен­ны­ми за апсидой hor­ti и ha­bi­ta­cu­la и, конеч­но же, цер­ко­вью Cor­nu­tia­na.

Кор­нут­ская церквь име­ет архи­тек­тур­ные осо­бен­но­сти, о кото­рых мож­но судить по подроб­ной инфор­ма­ции из дар­ст­вен­ной Фла­вия Вали­лы, опи­сан­ной в Char­ta. Это долж­но было быть доволь­но вну­ши­тель­ное зда­ние, более круп­ное, чем про­стая дере­вен­ская цер­ковь, посколь­ку в Char­ta оно назы­ва­ет­ся templum или ba­si­li­ca²⁴. Так­же в Char­ta опи­са­на пере­дан­ная церк­ви литур­ги­че­ская и нели­тур­ги­че­ская утварь.

Из пере­чис­ле­ния²⁵ и каче­ст­вен­но­го опре­де­ле­ния завес, раз­ме­щён­ных для укра­ше­ния и разде­ле­ния ароч­ных про­лё­тов, мож­но извлечь цен­ную инфор­ма­цию о нали­чии in­ter­co­lum­ni^[11] и, сле­до­ва­тель­но, внут­рен­них колон­над (по край­ней мере двух колонн и трёх свя­зан­ных с ними про­ме­жут­ков, в общей слож­но­сти шести про­ме­жут­ков²⁶). В этой свя­зи Пачи­фи­чи заме­тил, что в упо­ми­нае­мой в XVI веке церк­ви в Кор­ну­те с.23 ника­ких колон­над не было²⁷. Нали­чие про­на­оса (pro­nao) было несо­мнен­ным, тогда как нали­чие ико­но­ста­са (ico­nos­ta­si), веро­ят­но, мож­но было бы рас­по­знать в ряду неболь­ших арок, пред­ше­ст­ву­ю­щих в спис­ке Вали­лы боль­шим аркам, огра­ни­чи­вав­ших про­стран­ство сто­ла вокруг алта­ря. Столь же ясно ука­за­но нали­чие con­sis­to­rium, то есть зала для собра­ний, и sec­re­ta­rium или риз­ни­цы, а так­же атри­ум­но­го про­стран­ства an­te re­gias ba­si­li­ce²⁸.

Чтобы обри­со­вать архи­тек­тур­ную модель церк­ви, мы долж­ны начать с типо­ло­ги­че­ской эво­лю­ции архи­тек­ту­ры хри­сти­ан­ской бази­ли­ки, изме­нив­шей­ся по срав­не­нию с рим­ски­ми граж­дан­ски­ми зда­ни­я­ми. Эти типы раз­ви­лись, когда общи­ны были подвиг­ну­ты оста­вить Do­mus Eccle­sie, то есть граж­дан­ские жили­ща, при­спо­соб­лен­ные для отправ­ле­ния литур­ги­че­ских празд­ни­ков и рели­ги­оз­ной жиз­ни веру­ю­щих, но, конеч­но, постро­ен­ные не в соот­вет­ст­вии с эти­ми прак­ти­ка­ми. Домаш­ние типы рим­ской архи­тек­ту­ры с их ком­на­та­ми, рас­по­ло­жен­ны­ми в боль­ших дво­ри­ках с пор­ти­ка­ми, при­спо­саб­ли­ва­лись к хри­сти­ан­ско­му бого­слу­же­нию, в част­но­сти, в отно­ше­нии отде­ле­ния тех, кто ещё не кре­стил­ся в новую веру.

От do­mus пере­шли к воз­глав­ля­е­мым пре­сви­те­ром ti­tu­li в соот­вет­ст­вии с логи­кой раз­ви­тия, сде­лав­ше­го необ­хо­ди­мым залы для собра­ний и обсуж­де­ния общи­ной сво­ей повсе­днев­ной жиз­ни и вопро­сов управ­ле­нии цер­ков­ным пат­ри­мо­ни­ем в поме­ще­ни­ях, где про­стран­ст­вен­но долж­ны были соеди­нять­ся боль­шое пред­ста­ви­тель­ство и сосре­дото­чен­ность.

Воз­вра­ща­ясь к тези­сам Пачи­фи­чи, сле­ду­ет отме­тить, что в сво­ём наме­ре­нии дока­зать, что на самом деле сле­ду­ет мыс­лить Кор­нут­скую цер­ковь на участ­ке сего­дняш­ней Вил­лы Адри­а­на, он не пре­ми­нул так­же ука­зать на архео­ло­ги­че­ский аспект воз­мож­ных дока­за­тельств суще­ст­во­ва­ния постро­ек, кото­рые могут быть сопо­став­ле­ны с упо­мя­ну­той выше архи­тек­ту­рой Кор­нут­ской церк­ви. Поэто­му он рас­по­знал в неко­то­рых построй­ках, при­сут­ст­ву­ю­щих в зна­ме­ни­той гео­де­зи­че­ской съём­ке Фран­че­ско Пира­не­зи (Fran­ces­co Pi­ra­ne­si), извест­ной как Pian­ta del­le fabbri­che esis­ten­ti in Vil­la Ad­ria­na del 1751^[12], нали­чие зда­ния с апсидой и разде­ле­ни­ем на нефы, и нали­чие шести­уголь­но­го бап­ти­сте­рия²⁹.

Мы нахо­дим­ся неда­ле­ко от так назы­вае­мых руин Вил­лы Виби­ев Вари­ев (Vi­bii Va­rii), кото­рая зани­ма­ет всю вер­ши­ну хол­ма св. Сте­фа­на, и раз­ва­ли­ны счи­таю­щих­ся хри­сти­ан­ски­ми постро­ек всё ещё (частич­но) вид­ны сего­дня, а с.24 цер­ковь, судя по её харак­те­ри­сти­кам, была, по-види­мо­му, пере­де­ла­на из язы­че­ско­го зала, что, похо­же, про­изо­шло и с дру­гой орга­ни­зо­ван­ной Вали­лой цер­ко­вью – св. Андрея в Ката­бар­ба­ре.

Рас­смат­ри­вая рисун­ки Пира­не­зи, нетруд­но раз­глядеть трех­част­ный зал с нефа­ми и in­ter­co­lum­ni, и мы так­же отме­ча­ем нали­чие, в соот­вет­ст­вии с теми самы­ми рекон­струк­ци­я­ми Пер­си­ли, несколь­ких боко­вых ком­нат, про­стран­ство одной из кото­рых почти навер­ня­ка исполь­зу­ет­ся в каче­стве риз­ни­цы. Похо­же, здесь нет под­твер­жде­ния веро­ят­но­го устрой­ства ико­но­ста­са, и напро­тив, мож­но отме­тить, имея в виду разде­ли­тель­ную систе­му колонн, при­сут­ст­вие воз­мож­ных арок в боль­шем коли­че­стве, чем то, что пред­по­ла­га­ет­ся в Bibl. 4 (см.). Здесь мы хотим про­ве­сти исто­рио­гра­фи­че­ское и даже архи­тек­тур­ное срав­не­ние с осно­ва­ни­ем церк­ви св. Андрея в Ката­бар­ба­ре на хол­ме Целии в Риме тем же Фла­ви­ем Вали­лой. Её исто­рия вос­хо­дит в IV веку, когда орди­нар­ный кон­сул 331 (или 317) года Юний Басс (Iuni­us Bas­sus)³⁰ постро­ил на Эскви­лине зал с при­тво­ром и апсидой, кото­рый, учи­ты­вая раз­мер зда­ния, не мог быть погре­баль­ным соору­же­ни­ем, при­ни­мая так­же во вни­ма­ние его город­ское место­по­ло­же­ние. Это сво­бод­ная застрой­ка, даже если она была при­стро­е­на к do­mus и не вклю­че­на во дво­рец³¹.

Око­ло 476 года зал при­над­ле­жал Вали­ле, но неяс­но, как эта соб­ст­вен­ность пере­шла в его вла­де­ние; веро­ят­но, он мог при­об­ре­сти её посред­ст­вом брач­но­го сою­за с пред­ста­ви­тель­ни­цей семьи Бас­сов либо дол­жен был при­об­ре­сти её по всем пра­ви­лам. Эта бази­ли­ка была пере­да­на по заве­ща­нию Вали­лы папе-тибур­тин­цу Сим­пли­цию, кото­рый посвя­тил её св. Андрею и поме­стил в апсиде утра­чен­ную ныне над­пись, дати­ро­вав­шую освя­ще­ние зда­ния для бого­слу­же­ний пери­о­дом меж­ду 476 и 483 гг.³² В резуль­та­те несколь­ких рас­ко­пок 1930 года были обна­ру­же­ны остат­ки, общие раз­ме­ры кото­рых, как сооб­ща­лось, состав­ля­ли око­ло 18/21 м в дли­ну на 14 м в шири­ну, к кон­цу XVII века весь ком­плекс был сне­сён ради стро­и­тель­ства новых зда­ний. Бога­тое и задо­ку­мен­ти­ро­ван­ное убран­ство зала свиде­тель­ст­ву­ет о том, что хри­сти­ан­ские литур­гии, про­хо­див­шие в церк­ви св. Андрея, уста­но­ви­ли про­во­ка­ци­он­ный диа­лог меж­ду тра­ди­ци­я­ми рим­ской эли­ты и куль­ту­рой хри­сти­ан­ско­го меце­нат­ства. с.25 Сопо­ло­же­ние язы­че­ских и хри­сти­ан­ских деко­ра­тив­ных схем пере­кли­ка­лось так­же с целя­ми меце­нат­ства, кото­рые пре­сле­до­вал Вали­ла как жерт­во­ва­тель иму­ще­ства для церк­ви.

План церк­ви св. Андрея, выяв­лен­ный при рас­коп­ках 1930 г.

Над­пись Вали­лы, обна­ру­жен­ная сре­ди мест сена­то­ров в Коли­зее

с.26 Рестав­ра­тор­ская дея­тель­ность Вали­лы достой­на вни­ма­ния, посколь­ку пре­стиж это­го «меце­нат­ства» заклю­ча­ет­ся ещё и в том, что оно не про­ти­во­ре­чит и не пере­се­ка­ет­ся с преды­ду­щим бла­готво­ри­те­лем или стро­и­те­лем. Глядя на план Св. Андрея на съём­ке из рас­ко­пок 1930 года, мы можем отме­тить про­стоту лишён­но­го нефов зала, закан­чи­ваю­ще­го­ся апсидой, так­же пре­до­став­ляв­шей доста­точ­но места для само­го кон­су­ла, рас­по­ло­жив­ше­го­ся в ней, чтобы обра­щать­ся к полу­об­ще­ст­вен­но­му собра­нию из немно­гих людей. Одна­ко срав­не­ние с пла­ном той же церк­ви, отме­чен­ным Джо­ван­ни Чам­пи­ни в его Ve­te­ra Mo­nu­men­ta 1690 года, пока­зы­ва­ет, что он име­ет неко­то­рые отли­чия, в том чис­ле рас­по­ло­жен­ный спра­ва от при­тво­ра неболь­шой вход, несо­мнен­но сде­лан­ный в более позд­нюю эпо­ху. Вполне веро­ят­но, что в то вре­мя зал дей­ст­ви­тель­но был при­спо­соб­лен для литур­ги­че­ско­го исполь­зо­ва­ния посред­ст­вом изме­не­ния его пер­во­на­чаль­ной сим­мет­рии, и это так­же мог­ло про­изой­ти в нашем слу­чае кор­нут­ско­го зда­ния Col­li di S. Ste­fa­no (или пред­по­ла­гае­мо­го).

Обе построй­ки име­ют необыч­ную ори­ен­та­цию, когда свя­щен­ное зда­ние, как кажет­ся, поме­ще­но в неосе­вой кон­текст, но явно децен­тра­ли­зо­ва­но по отно­ше­нию к дру­гим суще­ст­ву­ю­щим зда­ни­ям и в любом слу­чае не соот­вет­ст­ву­ет пер­во­на­чаль­но­му замыс­лу. Раз­лич­ный при­ток веру­ю­щих и поис­ки атри­ум­но­го про­стран­ства или даже папер­ти, кото­рые, как пред­по­ла­га­лось в кано­нах пер­вых бази­лик, слу­жи­ли бы филь­тром меж­ду сакраль­ным про­стран­ст­вом и суще­ст­во­вав­шей ранее город­ской сре­дой, мог­ли бы, без­услов­но, объ­яс­нить необ­хо­ди­мость этих пре­об­ра­зо­ва­ний.

Поли­ти­че­скую жизнь Рима в V веке харак­те­ри­зо­ва­ли отно­ше­ния меж­ду семья­ми Ани­ци­ев и Деци­ев, к пер­вой из кото­рых долж­ны быть отне­се­ны схо­дя­щи­е­ся инте­ре­сы к пап­ству и фаво­ри­тизм по отно­ше­нию к като­ли­че­ско­му миру, а ко вто­рой – попыт­ки про­ти­во­дей­ст­во­вать обо­га­ще­нию церк­ви. Без­услов­но, могут быть выдви­ну­ты гипо­те­зы о бли­зо­сти поли­ти­ки Вали­лы и инте­ре­сов Ани­ци­ев.

Хоро­шо извест­ны вла­де­ния, при­над­ле­жав­шие gens Ani­cia в долине Аньене, кото­рые вос­хо­ди­ли ко вре­ме­нам Пла­ци­да Ани­ция (поз­же извест­но­го как св. Евста­фий вслед­ст­вие обра­ще­ния его и его семьи в хри­сти­ан­ство). Вос­по­ми­на­ния о жиз­ни св. Силь­вии при­пи­сы­ва­ют этой свя­той вла­де­ние терри­то­ри­я­ми, кото­рые при­над­ле­жа­ли Евста­фию до его муче­ни­че­ской смер­ти и после­дую­щей кон­фис­ка­ции иму­ще­ства, утвер­ждая, что она вер­ну­ла вла­де­ние, посколь­ку была женой Гор­ди­а­на Ани­ция. В этой кни­ге была выдви­ну­та гипо­те­за, соглас­но кото­рой имен­но на осно­ве род­ст­вен­ных отно­ше­ний семья вновь полу­чи­ла во вла­де­ние зем­ли вбли­зи Поли (Po­li) и сего­дняш­не­го Сан-Гре­го­рио-да-Сас­со­ла (S. Gre­go­rio da Sas­so­la).

На про­тя­же­нии мно­гих лет это вла­де­ние спо­соб­ст­во­ва­ло фор­ми­ро­ва­нию так назы­вае­мо­го Pat­ri­mo­nium с.27 Ti­bur­ti­num, мно­го­чис­лен­ных сель­ско­хо­зяй­ст­вен­ных fun­di и mas­sae. Как сле­ду­ет из дан­но­го в 939 году под­твер­жде­ния Льва VII, в 936 году так назы­вае­мая mas­sa Iuben­za­na пере­шла в регест Субья­ко и, сле­до­ва­тель­но, под кон­троль могу­ще­ст­вен­но­го бенедик­тин­ско­го мона­сты­ря. Речь идёт о важ­ной mas­sa, выде­ляв­шей­ся на восточ­ном склоне тибур­тин­ской терри­то­рии обиль­ным при­сут­ст­ви­ем сель­ских церк­вей и аграр­ных ресур­сов, таких как посе­вы и мель­ни­цы.

Остат­ки того само­го зда­ния Пира­не­зи, уже не раз­ли­чи­мые пол­но­стью, как они при­веде­ны в кни­ге De­hio, G. and von Be­zold, G.: “Die Kirchli­che Bau­kunst des Abendlan­des” (1884)

В 958 году в mas­sa Iuben­za­na была выде­ле­на mas­sa Am­pol­lo­ni, преж­ний fun­dum, кото­рая пере­шла из тибур­тин­ской соб­ст­вен­но­сти в соб­ст­вен­ность Субья­ко с под­твер­жде­ни­ем в 939 году. Сопре­дель­ность вла­де­ний Ани­ци­ев и Бас­сов³³, а так­же поли­ти­че­ская и рели­ги­оз­ная бли­зость к Фла­вию Вали­ле, кото­рый станет с.28 в одно и то же вре­мя вла­деть неко­то­ры­ми из них, пред­по­ла­га­ют, что он полу­чил их либо вслед­ст­вие веро­ят­ной кон­фис­ка­ции и после­дую­ще­го наде­ле­ния ими за заслу­ги, либо даже в резуль­та­те скреп­лён­но­го брач­ны­ми уза­ми сою­за и, таким обра­зом, за счёт род­ст­вен­ных свя­зей Вали­лы с пред­ста­ви­те­ля­ми этих важ­ных семейств. Этой рас­ста­нов­ки, ожив­ляв­шей поли­ти­че­скую, воен­ную, а так­же соци­аль­ную шах­мат­ную дос­ку послед­них лет импе­рии, не избе­жа­ла бли­зость Вали­лы к папе Сим­пли­цию, кото­рый, как и дру­гие папы, уде­лял нема­ло вни­ма­ния покро­ви­тель­ству част­но­му эвер­ге­тиз­му и хри­сти­а­ни­за­ции сель­ской мест­но­сти, в том чис­ле Тиво­ли и Субья­ко вплоть до Мар­си­ки, в V–VI вв.

Кор­нут­ская цер­ковь на хол­ме Мони­то­ла. Гипо­те­за А. Морес­ки­ни

Нако­нец, мы хотим ука­зать на гипо­те­зу, появив­шу­ю­ся в опуб­ли­ко­ван­ной око­ло 2000 года пуб­ли­ка­ции Андже­ло Морес­ки­ни “Le Chie­se di Cas­tel Ma­da­ma” (Bibl. 8), соглас­но кото­рой нынеш­ние руи­ны так назы­вае­мо­го «Кастел­лач­чо» (Cas­tel­lac­cio), или цистер­ны рим­ской эпо­хи, рас­по­ло­жен­ные на вер­шине хол­ма Мони­то­ла меж­ду сего­дняш­ним Тиво­ли и Кастель-Мада­ма (Cas­tel Ma­da­ma), на самом деле мог­ли быть цер­ко­вью кор­нут­ско­го поме­стья, кото­рую желал ода­рить Вали­ла.

Автор этих строк, изу­чив выше­из­ло­жен­ное и озна­ко­мив­шись с обос­но­ва­ни­ем (кото­рое, одна­ко, выглядит как про­стая гипо­те­за, не под­твер­ждае­мая с силой доку­мен­таль­но-исто­ри­че­ской досто­вер­но­сти), выдви­ну­тым Морес­ки­ни, пола­га­ет, что при­во­дит здесь дока­за­тель­ст­вен­ные эле­мен­ты и исто­рио­гра­фи­че­ские сооб­ра­же­ния, поз­во­ля­ю­щие судить о досто­вер­но­сти при­чи­ны кри­ти­че­ско­го отож­дест­вле­ния Кор­нут­ской церк­ви. Цер­ковь Мони­то­лы, назван­ная в честь Девы Марии, без­услов­но, суще­ст­во­ва­ла и упо­ми­на­ет­ся в неко­то­рых отдель­ных доку­мен­тах, начи­ная по край­ней мере с 1015 года, когда в дар­ст­вен­ной³⁴ Бенедик­та VII aeccle­sia San­te Ma­riae упо­мя­ну­та в гра­ни­цах этой терри­то­рии. В 1555 году в реше­нии, выне­сен­ном кня­зем Орси­ни в арбит­ра­же по делу Габел­лы дель Пас­со, вновь упо­ми­на­ет­ся некая «… цер­ковь на вер­шине горы Мони­то­ла…». Нако­нец, на кар­те 1737 года, вос­про­из­во­дя­щей гра­ни­цы терри­то­рий Кастель-Мада­ма и Тиво­ли в Эмпо­ли­тан­ской долине, где мы видим построй­ку Мони­то­лы с высту­па­ми фаса­да, более высо­ки­ми по срав­не­нию с наблюдае­мым сего­дня состо­я­ни­ем, упо­ми­на­ет­ся «…Древ­няя цер­ковь, обра­щён­ная в сто­ро­ну Рима…».

Назна­че­ние и исполь­зо­ва­ние это­го древ­не­го объ­ек­та было, без­услов­но, воен­ным, но несо­мнен­но, что речь идёт о резер­ву­а­ре³⁵, кото­рый, види­мо, при­мы­кал к вил­ле и на про­тя­же­нии веков под­вер­гал­ся серь­ёз­ной рекон­струк­ции и работам, направ­лен­ным на с.29 при­спо­соб­ле­ние соору­же­ния к воен­ным функ­ци­ям. Не сле­ду­ет упус­кать из виду, что исполь­зо­ва­ние дере­вен­ских вилл и зда­ний (воен­ных и граж­дан­ских) име­ло решаю­щее зна­че­ние для рели­ги­оз­ных общин, кото­рые начи­ная с III века вплоть до пери­о­да «озам­ко­ва­ния» (in­cas­tel­la­men­to) объ­еди­ня­ют­ся вокруг этих постро­ек и сель­ских церк­вей в долине Аньене. На хол­ме были обна­ру­же­ны следы как мини­мум двух вилл, одна из кото­рых, по-види­мо­му, име­ла проч­ную цистер­ну, повтор­но исполь­зо­вав­шу­ю­ся в древ­ние вре­ме­на в каче­стве дере­вен­ско­го дома.

Осо­бен­но полез­но сосре­дото­чить вни­ма­ние на опи­са­нии и архи­тек­тур­ных осо­бен­но­стях зда­ния, имев­ше­го, как сооб­ща­ет Морес­ки­ни, раз­ме­ры 11×19,5 мет­ра, с внут­рен­ним про­стран­ст­вом, разде­лё­ным на три нефа дву­мя ряда­ми колонн по четы­ре в каж­дом из извест­ня­ко­вых бло­ков на квад­рат­ном осно­ва­нии со сто­ро­на­ми око­ло 80 см. К ним необ­хо­ди­мо доба­вить две пиляст­ры рав­но­го сече­ния, при­мы­каю­щие к каж­дой из основ­ных стен, с рас­сто­я­ни­ем меж­ду колон­на­ми 2,5 м, тогда как шири­на нефов состав­ля­ет 2,7 м. Кров­ля зда­ния долж­на была быть кре­сто­об­раз­но-свод­ча­той, судя по остав­шим­ся на вер­шине колонн частям стро­и­тель­но­го рас­т­во­ра. Сле­ду­ет отме­тить, что в после­дую­щий пери­од на пер­вом эта­же был добав­лен вто­рой уро­вень, веро­ят­но, такой же про­тя­жён­но­сти.

План цистер­ны Мони­то­лы соглас­но Джу­ли­а­ни (см. Bibl. 9)

с.30 Два участ­ка сте­ны с исполь­зо­ва­ни­ем контр­фор­сов оста­лись види­мы­ми, а два явля­ют­ся лишь про­ёма­ми, нахо­ди­мы­ми по незна­чи­тель­ным следам рядом с ними. Отно­си­тель­но внеш­ней клад­ки Джу­ли­а­ни сооб­ща­ет об при­ме­не­нии opus in­cer­tum^[14] с исполь­зо­ва­ни­ем извест­ня­ка, тогда как внут­рен­няя часть была ошту­ка­ту­ре­на посред­ст­вом opus sig­ni­num^[15]. Отсут­ст­вие опре­де­лён­ных отвер­стий поспо­соб­ст­во­ва­ло укреп­ле­нию гипо­те­зы о назна­че­нии соору­же­ния как цистер­ны, а так­же о её поло­же­нии на вер­шине хол­ма Мони­то­ла.

Внут­рен­няя часть цистер­ны Мони­то­ла (см. Bibl. 9)

Наше соору­же­ние может нахо­дить­ся в пря­мой свя­зи с резер­ву­а­ром на хол­ме Sac­co­mu­ro меж­ду Кастель-Мада­ма и Вико­ва­ро (Vi­co­va­ro), постро­ен­ным с при­ме­не­ни­ем той же ope­ra in­cer­ta в его над­зем­ной части, а так­же с рим­ской цистер­ной Caf­fea­us в Риме. Оба соору­же­ния над зем­лёй были двух­уров­не­вы­ми и с.31 име­ли сте­ны с контр­фор­са­ми³⁶, кото­рые уси­ли­ва­ли кон­струк­цию, явно нагру­жен­ную как соб­ст­вен­ным весом, так и весом воды на пол­ную мощ­ность. Отно­си­тель­но контр­фор­сов Джу­ли­а­ни отме­ча­ет, что контр­форс цистер­ны Мони­то­ла име­ет изо­гну­тый след, обу­слов­лен­ный нали­чи­ем апсиды, со следа­ми клад­ки с при­ме­не­ни­ем opus re­ti­co­la­tum^[16], плот­но при­ле­гав­шей к цистерне. Он так­же раз­глядел фраг­мен­ты моза­ич­но­го пола из чёр­ной и белой смаль­ты с кре­сто­об­раз­ны­ми моти­ва­ми и при­шёл к выво­ду, что речь может идти о вил­ле, дати­ру­е­мой, веро­ят­но, вто­рой поло­ви­ной II века, с повтор­ным сред­не­ве­ко­вым исполь­зо­ва­ни­ем, следы кото­ро­го сохра­ни­лись, в част­но­сти, в остат­ках баш­ни, уста­нов­лен­ной на южном контр­фор­се.

Бли­зость цистер­ны к mas­sa Cor­nu­tia­na и церк­ви, по край­ней мере, в интер­пре­та­ции Пер­си­ли, поз­во­ля­ет пред­по­ло­жить, что эта кон­струк­ция мог­ла быть частью пожерт­во­ван­ных зда­ний, нахо­дя­щих­ся в mas­sa, и, воз­мож­но, была пре­вра­ще­на в функ­цио­наль­ный пре­то­рий, при­год­ный для хра­не­ния про­дук­тов, а так­же для защи­ты и убе­жи­ща кре­стьян и закре­по­щён­ных работ­ни­ков.

Новые дан­ные по это­му вопро­су и в целом по исто­рии церк­ви, рас­смот­рен­ные в дан­ном очер­ке в свя­зи с место­по­ло­же­ни­ем mas­sa и её постро­ек, могут быть выяв­ле­ны толь­ко с помо­щью новых рас­ко­пок и архео­ло­ги­че­ских иссле­до­ва­ний, кото­рые, как мы наде­ем­ся, про­льют свет на исто­рию постро­ек, пожерт­во­ван­ных готом Вали­лой, и осно­ва­ния Кор­нут­ской церк­ви.

с.32 Биб­лио­гра­фи­че­ские источ­ни­ки

1. V. Pa­ci­fi­ci, Ti­vo­li nel Me­dio-evo / par­te pri­ma, в: “At­ti e Me­mo­rie del­la So­cie­tà Ti­bur­ti­na di Sto­ria e d’Ar­te”, V–VI, 1925–26, Ti­vo­li, pp. 9–362.

2. U. Ro­ber­to, Stra­te­gie di in­teg­ra­to­ne e lot­ta po­li­ti­ca a Ro­ma al­la fi­ne dell’im­pe­ro: la car­rie­ra di Fl. Va­li­la tra Ri­ci­me­ro e Odoac­re, в: Xe­nia. Stu­di in ono­re di Lia Ma­ri­no, a cu­ra di N. Cu­su­ma­no – D. Mot­ta, 2013, Cal­ta­nis­set­ta-Ro­ma, pp. 247–261.

3. M.L. Angri­sa­ni, No­te di contri­bu­to re­la­ti­ve al prob­le­ma dell’auten­ti­ci­tà e del­la da­ta­zio­ne del­la Char­ta Cor­nu­tia­na con­ser­va­ta nel Re­ges­tum Ti­bur­ti­num, в: “At­ti e Me­mo­rie del­la So­cie­tà Ti­bur­ti­na di Sto­ria e d’Ar­te”, LXXII, 1999, Ti­vo­li, pp. 49–100.

4. A. Per­si­li, La chie­sa cor­nu­zia­na di Va­li­la go­to a Ti­vo­li, в: “At­ti e Me­mo­rie del­la So­cie­tà Ti­bur­ti­na di Sto­ria e d’Ar­te”, LVII, 1984, Ti­vo­li, pp. 13–18.

5. L. Bruz­za, Il Re­ges­to del­la Chie­sa di Ti­vo­li, в: Stu­di e do­cu­men­ti di sto­ria e di­rit­to, 1983, Ro­ma, tip. Del­la Pa­ce, pp. 185.

6. M. Ar­mel­li­ni, Le chie­se di Ro­ma dal­le lo­ro ori­gi­ni si­no al se­co­lo XVI, 1887, Ro­ma, tip. Edit­ri­ce Ro­ma­na, pp. 657.

7. A cu­ra di R. Liz­zi Tes­ta, Le tras­for­ma­zio­ni dell’éli­tes in età tar­doan­ti­ca / At­ti del con­veg­no in­ter­na­zio­na­le Pe­ru­gia 15–16 mar­zo 2004, 2006, Ro­ma, L’Er­ma di Bretschnei­der, pp. 507.

8. A. Mo­re­schi­ni, Le Chie­se di Cas­tel Ma­da­ma / mo­nog­ra­fie sto­riche, 2000, s.l., pp. 200.

9. F.C. Giu­lia­ni, Ti­bur pars al­te­ra, 1966, Ro­ma, De Lu­ca, pp. 230.

10. D. Ve­ra, Mas­sa Fun­do­rum / For­me del­la gran­de prop­rie­tà e po­te­ri del­la cit­tà in Ita­lia fra Cos­tan­ti­no e Gre­go­rio Mag­no, в: MEF­RA – 111 – 1999, pp. 991–1025.

11. S. Ag­liet­ti – A.P. Are­na, Dal­la cis­ter­na ro­ma­na al Caf­fea­us. Re­cen­ti in­da­gi­ni sul­la strut­tu­ra di via Tri­po­li ad An­zio (Ro­ma), в: La­zio e Sa­bi­na n. 8 a cu­ra di Z. Ma­ri e G. Ghi­ni. 2008, Ro­ma, Qua­sar, pp. 385–390.

12. D. De Fran­ces­co, La prop­rie­tà fon­dia­ria nel La­zio / Se­co­li IV-VIII. Sto­ria e to­pog­ra­fia, 2005, Ro­ma, Qua­sar, pp. 372.