© 2018 г. Перевод с итальянского В. Г. Изосина.
с.39
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Вандалы и готы
Устройство провинции
К середине пятого века устройство Империи уже претерпело, как известно, большие изменения в результате двух событий значительнейшей важности: новое устроение, начатое Диоклетианом и завершённое в 330 году Константином, и разделение, на этот раз окончательное, власти, а на самом деле также и территории, между Аркадием и Гонорием после смерти Феодосия (17 января 395 года).
Империя, как всем известно, административно была разделена на четыре префектуры, одна из которых, префектура Италия, состояла из трёх диоцезов: Африки, Италии и Западного Иллирика.
Диоцез Италия был, в свою очередь, разделён на два викариата: Медиолана, которому подчинялась северная часть полуострова, и Рима, под властью которого находились губернаторы (consulares) десяти пригородных провинций (provinciae suburbicariae), а именно: Кампании, Тусции и Умбрии, Пригородного Пицена, Сицилии, Апулии и Калабрии, Бруттия и Лукании, Самния, Сардинии, Корсики, Валерии.
Следующее отсюда административное положение Сицилии ясно: на острове имелись rationalis summarum, которые должны были собирать с муниципиев налоги и вносить их с.40 в государственную казну; procurator rei privatae, представитель администрации императорских имуществ, и procurator фабрики по добыче пурпура (bafia) в Сиракузах, подчинявшийся столичному comes sacrarum largitionum, что-то вроде министра финансов.
Муниципии продолжали быть свободными, с тем же прежним управлением, на котором я должен буду задержаться позже; они отвечали перед rationalis summarum за сбор налогов1.
Условия римской Сицилии
Мы ничего, или почти ничего, не знаем об истории Сицилии в IV веке. Впрочем, она очень мало представлена в истории почти всего времени, в течение которого была римской провинцией, особенно после Августа.
Христианство, введённое, по-видимому, после середины I века империи2, получило в этот период широкое развитие наряду с некоторыми формами примитивных ересей, которые обнаружились даже в Сицилии, земле, весьма подходящей для их распространения и это, безусловно, из-за близости Африки, где в то время зарождались и получали развитие многие религиозные реформы.
Об экономических условиях нашего острова в то время можно сказать немногое; но, во всяком случае, несомненно, с.41 что они не были столь жалкими, как обычно считается.
Речи против Верреса
Подошло к концу время мрачных описаний, в которых современные историки, некоторые из которых ещё живы, реконструировали состояние Сицилии во времена римского господства; речи против Верреса, основной источник для познания экономического состояния острова в тот период, сейчас обычно признаются испытавшими изначальный недостаток судебных мемуаров, как сказали бы сегодня, в которых факты по необходимости должны быть представлены таким образом, который наиболее соответствует интересам подзащитного3.
От того, кто знает, насколько, вынужденный своим положением, обычно бывает жалобен и плаксив колон, не сможет ускользнуть в первую очередь преувеличение, которому должны были подвергнуться факты ради дела самих жертв претора, которые, конечно, представляли их Цицерону, собиравшему данные для обвинения, в совершенно особом, благоприятном для них свете.
Отметим также, что «Веррины» относятся к первым векам римской эпохи и, кроме того, к бурному периоду гражданских войн, последствия которых не могли не ощутить провинции.
Страбон
Не больше ценности имеет и мнимое доказательство убожества острова, которое обычно желают видеть в «Географии» Страбона, где названы лишь очень немногие местности и при описании большие расстояния пройдены в молчании. с.42 Страбон, как он сам признаёт в конце своего труда, руководствовался правилом упоминать наиболее известные места (XVII, 3, с. 829), поэтому его краткость не может быть истолкована как признак упадка острова. С другой стороны, существуют краеведческие работы того периода и более поздние, называющие многочисленные населённые пункты; помимо итинерариев (itinerarii) достаточно вспомнить Плиния, который, желая создать «географическую статистику», следовал методу, противоположному страбоновскому4.
Первые попытки вторжения
Нельзя, конечно, сказать, что под властью римлян Сицилия испытала период великого процветания, и это было естественно, поскольку она была грубо лишена своей независимости и последствия этого серьёзного политического события обязательно должны были дать о себе знать в экономической жизни, на которую должны были повлиять рабские войны и бандитизм, эта гангрена Империи. Невозможно, однако, отрицать, что сельское хозяйство не находилось в таком упадке, как принято считать, и невозможно утверждать, что промышленность и торговля полностью прекратились, поскольку предполагаемое доказательство ex silentio, даже если на самом деле и имеется5, выводится из тех сочинений, которыми мы располагаем, далеко не всех, и отнюдь не является решающим6. с.43 Однако разразившаяся вандальская буря, изменившая это положение вещей, и не могла бы иначе происходить в течение около полувека, когда Сицилия неоднократно подвергалась набегам грабительских шаек, расстроивших её жизнь, причиняя ущерб городам и сёлам и отрывая граждан от их деятельности.
Гейзерих и его вторжения
Первое настоящее нашествие произошло в 440 году, и его вождём был Гейзерих, недавно захвативший Карфаген.
До этого, однако, варвары не раз появлялись на сицилийском побережье; не говоря о тех франках, которые в правление Проба (276—
После взятия Рима Аларих спустился, грабя, в земли южной Италии, чьё население в страхе бежало перед его ордами, ища спасение на Сицилии. Среди беженцев были св. Руфин Гераклейский[4], затем св. Мелания Младшая с матерью Альбиной и мужем Апинианом, богатые и святые люди, которые, продав своё имущество, с 407 года вели монашескую жизнь со своими клиентами в Калабрии.
В это время остров был охвачен великим ужасом; в особенности население Пелоры проживало в постоянном страхе того, что варварский вождь решит пересечь пролив, повторив ту резню, которая, как рассказывает своей напыщенной прозой св. Руфин, свершилась почти перед их глазами, с.44 в Регии, чьи пылающие руины были видны из Мессины8.
Аларих и в самом деле продвигался к нынешнему рейду Катоны, где находилась стоянка судов на Сицилию, названная «пристанью ad fretum ad statuam»[5] по причине находящейся неподалёку древней статуи9, и, готовясь к переезду, уже посадил на суда некоторых из своих людей.
Однако во время поднявшегося шторма рискнувшие лодки, как рассказывает Приск, в небезопасном приморье Харибды10 пошли ко дну, а вместе с ними и погибшие жалкой смертью готы11.
с.45 И на этот раз остров был спасён, поскольку вскоре после этого умер Аларих и визиготы больше не возобновляли попыток осуществить это предприятие. Народная фантазия, всё ещё исполненная языческими образами, не желала приписать несостоявшееся вторжение варваров этому кораблекрушению и предпочла не удовлетворявшим её физическим причинам прямое вмешательство сверхъестественного, создав тогда легенду о том, что охранявшая пролив статуя чудесным образом запретила переход этих орд12.
Тема статуи, противостоящей нашествию завоевателя, не является совершенно новой13.
В 438 году[13], примерно через тридцать лет после смерти Алариха, появившаяся в Сицилии с.46 банда пиратов опустошала её, несомненно, не слишком жестоко, как можно заключить из мимолётного известия, сохранённого лишь двумя летописцами этого периода14. Этим вторжением заканчивается краткая серия первых спорадических попыток; нашествия, так сказать, систематические и периодические, действительно начинаются, как я уже сказал, двумя годами позже: в 440 году; стоит подробно рассмотреть их особенности, чтобы увидеть, сколько их было на самом деле и на осуществление какого политического замысла они были направлены.
Помощь, отправленная имп. Феодосием
В недавно захваченном Карфагене Гейзерих в период между концом 439 и самым началом 440 года подготовил флотилию, чтобы выступить против острова. Император Феодосий II, получив сообщение о приготовлениях короля вандалов, указом от 24 января разрешил подданным применять оружие «для защиты наших земель и их собственного имущества»15.
Из сопоставления данных, предоставленных различными летописцами16, следует, с.47 что Гейзерих, высадившийся в Сицилии, наверняка возле Лилибея, после того, как взял этот город, долго осаждал Палермо, неизвестно, с каким результатом, затем предался преследованию католиков, из которых многих обратил в рабство, и очень многих убил, поскольку те не желали обратиться к арианскому учению.
Подстрекателем этого мероприятия был Максимин, епископ ариан-сицилийцев, а не глава «готов-ариан, составлявших гарнизон Сицилии», как считает монсеньор Ланча ди Броло, допуская анахронизм в желании видеть свой остров свободным от этой ереси17. Этот Максимин, согласно гипотезе Райприха, представляющейся мне весьма вероятной, является, возможно, тем самым Максимином, который спорил о теологии со св. Августином18 и, возможно, не отличается от того Максимина, арианского епископа при дворе Гейзериха, который появляется во вступлении к книге епископа Цереалия19. Из жертв преследований Гейзериха, обращённых в рабство, многие были знаменитыми прелатами, среди прочих Пасхазин, епископ Лилибея, один из самых выдающихся деятелей первоначальной сицилийской церкви, а также, возможно, Мамилиан, епископ Палермо, с некоторыми из своего клира: Евстохием, Прокулом и Гольбодеем, которые сначала были уведены в рабство в Африку, а позже, бежавшие или выкупленные по благочестию верующих, или даже проданные, отправились на Сардинию, откуда перебрались на остров Монтекристо, где вели святую жизнь20.
с.48 Из этого факта можно сделать вывод, что осада Палермо увенчалась успехом или, возможно, Гейзерих снял её после вероятной выдачи епископа, учитывая преимущественно религиозный характер преследования.
Рассказ, который следует из традиции источников, безусловно, надёжен в том, что касается хронологии и последовательности событий; напротив, не следует полностью принимать сообщения о преследованиях католиков. Идаций Лемикский, современник событий, тщательный исследователь свидетельств, но всё же всегда католик, как и св. Исидор; поэтому естественно, что они, авторы полемических произведений, должны были усилить оттенки, чтобы показать нечестивых ариан ещё более гнусными.
Возможно, конечно, что многие смиренные верующие должны были погибнуть от меча варваров, в особенности, я думаю, тогда, когда они оказывали сопротивление вторжению в какой-нибудь храм, чем когда они отказывались стать арианами. Но я не думаю, что число таких жертв могло быть таким, в котором желают убедить вышеназванные писатели. Если варвары действительно убивали тех, кто не желал отрекаться от католицизма, то как объяснить, что обрели спасение, как было показано, наиболее выдающиеся прелаты, и ни о каких мучениках в истинном смысле слова месяцесловы не говорят хотя бы столь же прилежно? Впрочем, Гейзерих, по признанию Ланча, который всё же считает гонения 440 года серьёзными21, ограничился тем, с.49 что «преследовал и изгонял духовенство, и запрещал отправление католического культа, надеясь, что таким образом народ обратится в арианство»22.
Разорение острова и преследования католиков продолжались около года, ибо вандалы поспешно вернулись в Африку в том же 440 году23, испугавшись, как кажется, известия о Себастиане24, зяте того Бонифация, генерала Западной Римской империи, который, вызванный в Равенну императрицей Плацидией, отказался повиноваться и, как говорилось, в отместку пригласил вандалов из Испании в Африку, а затем раскаялся и воевал с ними, оказав длительное сопротивление при Гиппоне25.
с.50 Император Феодосий II послал тогда против вандалов многочисленный флот, прибывший на Сицилию, который, как обыкновенно случалось в те времена, доставлял больше беспокойства, чем пользы, так что пришлось его отозвать, тем более что его присутствие было необходимо в другом месте, в Иллирии, которой угрожали гунны26.
После этой экспедиции, в числе вождей которой авторы хроник расходятся27, прошло несколько лет передышки и мира для острова, прежде чем повторились попытки его завоевания, сначала остававшиеся бесплодными благодаря деятельности Кассиодора, деда знаменитого государственного деятеля, сумевшего предотвратить новое вторжение Гейзериха, предпринятое им до того, как отправиться на разграбление Рима28.
В 455 году, разграбив этот город, Гейзерих вновь обратился к Сицилии, захватывая и терзая её, особенно когда желал ответить разорением каких-нибудь земель империи29 на требование двух римских императоров освободить с.51 императрицу Евдоксию с дочерьми, удерживаемых им в Африке среди многих тысяч пленников всякого сословия30.
И похоже, что не только в этом, но и в последующие годы вождь вандалов продолжал «с наступлением весны вторгаться на … Сицилию, разрушая города и уводя в плен жителей … и расхищая то малое, что уцелело в предыдущих набегах»31, если, однако, это несколько расплывчатое сообщение Прокопия не следует считать результатом дублирования и путаницы32.
Но, во всяком случае, несомненно, что вандалы всё ещё находились на Сицилии в следующем году (455), когда её одновременно занимал, с воинственными намерениями, Марцеллин, мятежный полководец императора Востока.
Свев Рицимер
Против двух противников двигался тогда на помощь острову патриций свев Рицимер, отважный полководец, главной задачей которого было выступить против вандалов, чтобы воспрепятствовать той экспедиции, которую они на 60 кораблях готовились вести против Галлии и Италии.
Высадившись на Сицилии в 456 году, Рицимер нанёс вандалам поражение при Агригенте33, а затем, подкупив солдат с.52 Марцеллина, победил и его, вынудив искать убежища в Далмации34, где он, кажется, оставался в покое.
После этого события, если верить Приску, вандалы и на этот раз вернулись опустошать Сицилию новым вторжением (461 год), о котором не осталось никаких подробностей35 и которое, вполне вероятно, также является дублированием какого-то из предыдущих.
Экспедиция Василиска
Весной 468 года казалось, что их могуществу должен наступить конец благодаря мощной экспедиции, подготавливаемой против них объединёнными силами Восточной и Западной империй и состоящей, как говорится у Прокопия и в чём в данном случае следует разумно сомневаться, из тысячи судов со ста тысячами человек экипажа, во главе которой находился Василиск, брат императрицы Верины36.
Марцеллин
с.53 Во время этой войны, возможно, согласно удачному предположению Райприха, действуя в соответствии с установленным соглашением планом, Марцеллин, уже примирившийся с императором Львом37, дал вандалам сражение и победил их38; вскоре, однако, он сам был убит, точно неизвестно, в Африке или на Сицилии39.
Уступка острова Гейзерихом Одоакру
Экспедиция против вандалов завершилась между тем провалом, когда Гейзериху удалось сжечь часть императорского флота — факт, который доставил серьёзные неприятности и славу предателя40 бездарному вождю экспедиции: Василиск, укрывшись сначала на Сицилии41, вернулся затем в Византию, где ему удалось получить прощение императора только благодаря заступничеству своей сестры, императрицы Верины. По наступлению мира вандалы, возможно, остались на Сицилии, которая вскоре (по-видимому, в конце 476 года) была уступлена с.54 Гейзерихом Одоакру посредством компенсации годового налога, без оставления себе какой-либо части, как до сих пор ошибочно утверждалось42.
Этой уступкой завершилось то вандальское господство на Сицилии, которое было утверждено, как мы видели, не более чем тремя экспедициями и продолжительностью, почти непрерывной, владения. По правде говоря, обычно о вторжениях Гейзериха думают иначе, рассматривая их в целом как беспорядочные набеги варварских пиратов и отрицая существование на острове подлинного вандальского господства43.
Если, однако, рассмотреть результаты, до сих пор достигнутые при реконструкции, то я считаю, что идея о вандальском господстве в Сицилии не может быть исключена.
Первое нашествие, 440 года, на самом деле совсем не имело характера подлинного и действительного вторжения; оно начинается в разгар зимы, длится один год и имеет преимущественно религиозную цель: навязать Сицилии арианство44. Одного этого факта должно быть достаточно, чтобы усомниться в том, что Гейзерих рассматривал остров как область для грабежа, что также отрицается той непрерывностью оккупации, которую мы застаём в тех же свидетельствах источников, которые говорят об отдельных вторжениях.
Политика Гейзериха
с.55 Из св. Виктора Витенского45 мы, впрочем, узнаём, что Гейзерих замыслил самый настоящий политический проект на Сицилии; он, действительно, рассказывает нам, что к моменту смерти Валентиниана (455) вождь вандалов «obtinuit»[38], кроме всей Африканской провинции, также Сицилией, Корсикой, Сардинией, Ибицей и Майоркой, которые защищал со своим обычным высокомерием.
Этот отрывок подчёркивался несколькими писателями; однако из него не была извлечена та новая сторона политики Гейзериха, которую он открывает. Однако в последней посвящённой Гейзериху книге, пространным изложением обязанной Ф. Мартруа46, направленные против Сицилии вторжения по-прежнему рассматриваются как акты пиратства (ravages), помещаемые на тот же уровень, что и набеги, направленные на побережья Италии и Греции47.
После всего сказанного мне кажется очевидным, что направленные против Сицилии набеги должны рассматриваться как проявление самого настоящего господства, задуманного Гейзерихом с 440 года, когда в течение года он был её подлинным хозяином, стремясь, как суверен, навязать своим подданным свою религию. Если в то время африканские дела и прервали выполнение его плана, он, тем не менее, не отказался от него и вновь приступил к этому начинанию после смерти Валентиниана, согласно сообщению, переданному нам св. Виктором и косвенно подтверждённому Приском, который говорит, как мы видели, о прибытии варваров после знаменитого разграбления Рима, то есть в 455 году, том прибытии, которое было для Гейзериха малой завоевательной войной, после которой вандалы, как я уже неоднократно с.56 отмечал, похоже, совсем не выходили за пределы острова до 468 года.
Сицилия, наряду с упоминаемыми епископом Витенским Сардинией, Корсикой, Ибицей и Майоркой, для завоевания которых вождь вандалов совершил походы, о которых осталось лишь некое туманное сообщение48, составила, таким образом, часть политического замысла Гейзериха об империи, охватывавшей, помимо «Provincia Africana», крупные острова западного Средиземноморья. И когда весной 468 года была организована экспедиция Василиска, в то время как он сохранял за собой право удара в сердце новой империи Гейзериха, другой отряд под командованием Марцеллина выдвигался, как было показано, против Сицилии и Сардинии; этот факт имеет большое значение, поскольку без признания реального существования вандальского господства на этих островах невозможно объяснить присутствие варварских отрядов в Сицилии и Сардинии именно тогда, когда столь серьёзна была угроза их более важному владению, наличие которой должно было беспокоить их гораздо больше, чем какое-либо выгодное пиратское предприятие.
После поражения, нанесённого им Марцеллином на двух самых крупных островах их империи, вероятно, как полагает Мартруа, что вандалы не вернулись на Сицилию и, таким образом, в договоре 476 года с Одоакром их вождь скорее не уступил господство, которым больше не обладал, с.57 а «отказался, за счёт налога, от всяких претензий на территорию этого острова, занимаемого им ранее»49.
Конечно, для Одоакра приобретение Сицилии имело большое значение ради безопасности его нового италийского королевства, для которого остров в руках врага был бы постоянной угрозой. До нас не дошло сведений ни об одном событии, которое касалось бы Сицилии в продолжение господства Одоакра, существует лишь изложенное на папирусе пожалование, совершённое королём в пользу vir illustris Пиерия и имеющее величайшую важность для экономической истории острова; о нём я буду говорить далее.
Королевство Теодериха
Следует, между тем, перейти к 491 году для того, чтобы вновь обнаружить упоминание о Сицилии; в этом году, как известно, в Италию спустился Теодерих, по видимости потому, что был послан императором Запада[39] Зеноном, с титулом патриция или губернатора, для изгнания Одоакра, но на самом деле для завладения ею и удержания в личной власти50. Благодаря дипломатической мудрости Кассиодора, внука древнего освободителя острова и, в свою очередь, отца знаменитого министра, Сицилия перешла под власть нового правителя без насильственного завоевания51.
Первым улучшением, приобретённым островом от правления готов, было окончательное освобождение от беспокойств, причиняемых вандалами, которые, желая господствовать, никогда не понимали, как это с.58 делать без грабежа, так что вполне можно было утверждать, что после их попытки создать империю «ускорился … более древний упадок»52.
Мудрое правление Теодериха не замедлило вызвать, как бы в качестве реакции, благотворные последствия, по различным причинам, которые будут рассмотрены ниже.
Ни одно политическое событие не передано нам историками как произошедшее на острове в это время, за исключением небольшого раздела, давшего вандалам средство вновь мирно закрепиться на Сицилии. Свадьба Амалафриды Король вандалов Тразамунд, овдовев, просил у Теодериха в жёны его сестру Амалафриду, также недавно овдовевшую. Лилибей И Теодерих подарил сестре, «чтобы повысить её репутацию у народа, среди которого ей надлежало жить» (Хольм), владение мысом Лилибея, то есть городом, помимо 1000 знатных готов и 500[41] солдат53.
Границы между этим владением и остальной частью острова, подчинённой готам, согласно лилибейской надписи, в подлинности которой выразил некоторые сомнения проф. Колумба, отстояли на четыре мили от Лилибея54.
с.59 Необходимо лишь предупредить, что в этом случае говорится о самой настоящей передаче в качестве приданого домена, и решающим доказательством этого является содержащееся у Феофана55 указание на возросшее могущество Тразамунда.
Владение Лилибеем, которое вандалы сохраняли до полного разложения их могущества, примечательно тем, что именно оно тогда (533) послужило для Юстиниана поводом начать войну против готов, чтобы лишить их Сицилии.
Доброе согласие между Теодерихом и его подданными не продлилось, однако, до конца его царствования; наоборот, в последнее время король, всегда помогавший римской церкви, начал отдаляться от неё, помогая арианам, евреям и язычникам.
Недовольство готов
Мне кажется, что основную причину этой как бы неожиданной перемены политического курса следует искать в том недовольстве, которое вызывала у готов слишком явная благосклонность, которую их король проявлял в отношении римлян, и его попытки пропитать свой народ латинской цивилизованностью, которые они считали «покушением на их национальность»56.
с.60 Доброе согласие превратилось в шумный разрыв в понтификат Иоанна I (папы с 523 до 526 года); поводом послужил жестокий указ императора Юстина, предписавший закрыть арианские церкви и отдать их католикам. Этот указ, кажется, был принят по совету его племянника, предполагаемого наследника престола Юстиниана, мечтавшего о восстановлении восточного могущества с падением готов, и с этой целью «поставить, как говорит наш Муратори, Теодериха в трудное положение, вызвав религиозные разногласия между ним и его подданными»57. Юстиниан преуспел в своём намерении, так как Теодерих, тщетно испробовав дипломатические доводы, в мае 526 года пожелал компенсировать преследования ариан Востока равнозначными мероприятиями против католиков Запада, став по этой причине ненавидимым из-за осквернений и отвратительных мщений, среди которых достаточно вспомнить смерть Симмаха и Боэция. Недовольство было отмечено и на Сицилии, где жители возмутились, произведя беспорядки, подавленные только благодаря вмешательству войска из Равенны58.
Теодерих умер, терзаемый угрызениями совести, 30 августа 526 года, и народ сложил легенду, что его тело было перенесено разгневанными душами Симмаха и папы Иоанна и брошено в кратер вулкана Липари59.
с.61 Для подтверждения этой легенды его тело, возможно, при содействии набожных людей его времени, было похищено из гробницы в Равенне и спрятано поблизости, где, похоже, было найдено в мае 1858 года60.
Экспедиция Велизария против вандалов
Теодериху наследовала Амаласунта в качестве регента своего сына Аталариха; в её регентство Сицилия оказала помощь экспедиции, организованной Юстинианом против вандалов Африки, экспедиции, которая в сознании этого великого императора, наполненном грандиозными идеями о древнем Риме, была первой из серии, направленной на то, чтобы вновь сделать римскими провинции, находившиеся тогда во власти варваров61.
Записки об этой войне нам, как известно, оставил Прокопий Кесарийский, секретарь Велизария, руководителя этой экспедиции, предпринятой императором среди недовольства народа и солдатни.
Для неё были собраны 10000 пехоты и 5000 кавалерии, и командирами разных отрядов, многие из которых были варварами, являлись Дорофей, Киприан, Валериан, Алфия, Иоанн, Маркелл и Кирилл62.
Получив благословение от византийского патриарха, флот отплыл к Сиракузам, где Велизарий рассчитывал получить информацию с.62 с помощью своего помощника Прокопия, которого оставил в этом порту с кораблём, приказав прибыть к нему на якорную стоянку Кавкану на южном побережье острова, с которой начинался путь на Мальту63.
Сойдя в город, Прокопий был настолько удачлив, что встретил своего друга, проживавшего там по делам торговли, чей слуга прибыл недавно из Карфагена. Прокопий, убеждённый в полезности этого слуги, завлёк его на свой корабль и похитил, отправившись затем на соединение с Велизарием в Кавкану. Там он нашёл войско в большой печали из-за смерти Дорофея, капитана отряда армян. Проведя торжественные похороны этого командира, весьма любимого солдатами, эскадра отплыла на Мальту, переходя к действительно активной части экспедиции, о которой здесь не место рассказывать и которая, как всем известно, имела счастливый для византийцев исход.
Прокопий рассказывает64, что после разрушения вандальской империи Велизарий отправил на Сицилию войска для изгнания вандальского гарнизона из Лилибея, чьей территорией, как мы видели, они тогда владели.
Однако город — мы не знаем, каким образом — вновь перешёл под власть готов, чей губернатор отказался передать его византийцам. Тогда Велизарий написал пространное письмо, угрожая, что если Лилибей не будет немедленно возвращён, будут истребованы некоторые земли, незаконно удерживаемые готами. Амаласунта, которой это письмо было отослано магистратами с.63 крепости, ответила, что действительно, некогда она была уступлена вандалам, но, в любом случае, вопрос передаётся на решение императора.
Дипломатические отношения между готами и византийцами
Юстиниан приказал вернуть Лилибей, и королева ответила уклончиво, в то же время тайно обсуждая с ним уступку суверенитета над Италией; но в это время она была убита своим двоюродным братом Теодахадом, который после смерти её сына Аталариха был привлечён к правлению; Юстиниан, воспользовавшись раздиравшими готов разногласиями, обеспечившими безопасность его действиям, отдал Велизарию приказ выступить против них.
Такова, я бы сказал, полуофициальная версия происхождения готской войны. Но любому видно, что, если таким образом события были оправданы дипломатически, вопрос о гарнизоне Лилибея был не более чем верным предлогом начать войну против готской державы.
Провал переговоров
Если бы император действительно имел намерение вернуть только Лилибей, он не прервал бы переговоры, как только внутренние раздоры ослабили старое готское королевство, и не навязал бы большую войну, которая также могла повлечь новые убытки, чтобы отстоять владение крепостью с небольшой территорией, стратегически важной для безопасного владения Африкой.
Следует, напротив, предположить, что Юстиниан, стремившийся к восстановлению, по крайней мере, частично, великой древней Римской империи, как ранее вёл одну войну для возвращения Африки, а другую должен будет вести позже для отвоевания Испании, так и теперь, желая начать войну для возвращения сердца империи — Италии65, стремился с.64 поднять вопрос о владении Лилибеем, один из тех ловко придуманных предлогов для придания правовой формы началу войны, столь распространённых в дипломатии всех времён.
ПРИМЕЧАНИЯ
О Верресе, кроме работ Моммзена, Гастона Буасье и фундаментального труда Крелински, см. недавнюю книгу Гвидо Фести (Guido Festi, C. Verre nella vita pubblica e privata. Verona 1906), в которой утверждается, что Веррес был не более коррумпирован и жесток, чем другие его сограждане, и что Цицерон или из тщеславия, или для того, чтобы положить предел хищничеству чиновников, если и не выдумал обвинение, то искусно сгустил краски.
| Respice, num Libyci desistat ruris arator Frumenti onerare rates et ad Ostia Tibris с.43 Mittere triticeos in pastum plebis acervos; Numne Leontini Lilybaeo ex littore cymbas?[3] |
Упоминается также Сальвианом, De gubernatione Dei (P. L. Миня, p. 122), и в M. G. H., Auct. antiquissimi, I, p. 1.
Флавий Вописк (Aurel. 18) говорит об этом, но не упоминает, что речь идёт о франках и что разграбленным городом были Сиракузы; это не может не удивлять, если правда то, что он был уроженцем этого города.
Исидор, Hist. Wandalorum, s. a.: «Gothi inde, conscensis navibus, cum ad Siciliam exiguo ab Italia freto divisam, transire disponerent, infesto mari periclitati multum exercitum perdiderunt»[9].
Павел Диакон, Hist. Romana, XII, 14 (p. 174): «Deinde (Gothi) per Campaniam Lucaniam, Britiamque simili strage bacchantes, Regium pervenere in Siciliam, с.45 transfretare cupientes quo cum transmeare ascensis navibiis vellent, perpessi naufragium plures suorum amisere»[10].
Приск у Суды, слово Χάρυβδις: Πρίσκος δὲ λέγει περὶ Χαρύβδεως, παραπλέουσι δὲ τὴν Σικελίαν πρὸς τῇ Μεσσήνῃ κατὰ τὸν πορθμὸν τῆς Ἰταλίας, ἐν ᾥπερ ἡ Χάρυβδις, πνευμάτων ἐπιλαβόντων δυσαῶν αὐτοῑς ἀνδράσι κατέδυσαν[11].
Идаций Лемикский, Chron. ad a. 440, n. 120 (M. G. H., XI, p. 28): «Gaisericus Siciliam depraedatus Panormum diu obsedit, qui damnati a Catholicis episcopis Maximini apud Siciliam Arrianorum ducis adversum Catliolicos praecipitatur instinctu et eos quoquo pacto in impietatem cogerent Arrianam, nonnullis declinantibus aliquanti durantes in Catliolica fide consummavere martyrium»[17].
Исидор, Hist. Wand., p. 297 ed. Mommsen: «Ille (Gensericus) autem sacramenti religione violata, Carthaginem pervadit, Siciliam depraedatur Panormum obsidet … sacerdotes ecclesiae expellit, martyres plurimos efficit, adversus quem Theodosius minor orientis imperator bellum praeparavit, quod ad effectum non venit. Hunis enim Thraciam Illyricumque vastantibus exercitus Wandalorum e Sicilia revocatur et ad Defendendos Thraces, et Illyrianos transmittetur»[18].
На острове Монтекристо всё время располагается аббатство св. Мамилиана, чьи мощи находятся в Соване. См. Bollandisti, t. V sept., p. 45. Возможно, сомученицами св. Мамилиана были св. Нинфа и св. Олива. Имя с.48 Goboldeo эквивалентно Quod vult Deus[19], до того употребительном у первых христиан, что его имели девять епископов Африки. См. M. G. H., t. III, I, p. 81. Из Африки оно перешло на Сицилию. См. Strazzulla, Museum Epigraphicum seu inscriptionum Cristianarum quae in Syracusanis Catacumbis repertae sunt Corpusculum. Panormi 1897. (Doc. per servire alla St. di Sic. pubblicati dalla Soc. di St. Patr., serie III, vol. III), n. 428. Salinas, Not. d. Scavi, 1893, p. 338—
| Quid veteres enarrare fugas, quid damna priorum Agrigentini recolit dispendia campi Inde furit, quod se docuit satis iste nepotem с.52 Illius esse viri, quo viso, Vandale, semper Terga dabas…[28] |
В последних строках намёк на Валлию (деда Рицимера), победителя вандалов, о котором упоминалось чуть выше.
Имя Рицимера упоминается на «медной квадратной табличке», находящейся сейчас в Музее Берлина: SALVIS DD. NN. ET PATRICIO RICIMERE PLOTINUS EUSTATHIVS VC VRB PR FECIT (C. I. L. X, 2, 8072). Об этом генерале см., среди прочих: Cantarelli, Intorno ad alcuni prefetti di Roma (в Bull. d. Comm. Arch. Com. 1888, p. 194). Gregorovius, op. cit., I, 171. Память о нём связана с церковью, которую он отреставрировал или построил на склоне Квиринала и которая является сегодня церковью св. Агаты над Субуррой (S. Agata super Suburram), где он был похоронен. Ср.: Grisar, Roma alla fine d. Mondo Antico (Roma 1899), I, 1, p. 160 s.
Райприх склонен считать верной эту последнюю версию, резко противоположно мнение Романо (G. Romano, Le domin. Barbariche, p. 87). Я полагаю, что он был убит в Африке, поскольку мне кажется легче объяснимой подстановка названия Сицилии, учитывая ту роль, которую Марцеллин играл на острове.
| FINES INTER VANDA LOSET с.59 GOTHOS IIII C. I. L. X, 2— |
Конечно, подозрение в подделке не может быть бесспорно доказано. В любом случае, в исследовании может помочь сравнение с некоторыми похожими надписями из Кальтаджироне, которые явно поддельны. См. Perticone, Notizie della Gela Mediterranea. Catania, 1883.
Эта отмечавшая границы надпись, будь она подлинной, очевидно, не могла относиться ни к какому другому периоду, являясь, как было показано, фантастическим результатом ошибки, того другого раздела Сицилии, о котором говорят некоторые авторы. Ещё одна надпись на вулканическом камне, найденная в Катании, которая обычно считается относящейся к этой эпохе, не имеет к ней, пожалуй, никакого отношения.
| Посмотри, прекращает ли пахарь ливийской деревни Хлеб грузить на суда и в устье Тибра Посылать кучи пшеницы в пищу народу; Неужель леонтинцев с лилибейского берега лодки? (лат.). |
| К чему о древних толковать беглецах, и к чему — о предков потерях? Он вновь вспоминает разоренье полей Агригента. Потому он безумствует, что довольно ему показал [Рицимер], что он — внук Того самого мужа, от чьего только вида, вандал, ты всегда Показывал спину… (лат.). |
