|
|
Дементьева В.В. |
РИМСКОЕ РЕСПУБЛИКАНСКОЕ МЕЖДУЦАРСТВИЕ КАК ПОЛИТИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
[113] Институт междуцарствия, возникший, согласно античной традиции, в царский период и просуществовавший фактически до конца Республики, является своеобразным отражением основополагающих черт государственно-правового сознания римлян и, соответственно, их политической организации. В нем в концентрированном виде нашли выражение идеи непрерывности осуществления власти в гражданской общине, преемственности полномочий должностных лиц, незыблемости договора с миром богов. Этот чрезвычайный институт наглядно демонстрирует и римский прагматизм (проявившийся в данном случае в продуманности до мелочей и отлаженности механизма государственной власти, где были предусмотрены рычаги управления даже для самой неординарной ситуации), и римский консерватизм (выразившийся здесь в сохранении на протяжении пяти веков практически неизменной, при том весьма архаической, формы междуцарствия). При этом институт interregnum не был во времена Республики рудиментарным органом. Это была отнюдь не декоративная, а действенная политическая структура. Не формальная дань традиции, а насущные потребности государственной жизни лежали в основе ее использования, по мере необходимости, в течение столь длительного времени.
Далеко не часто, а наоборот, очень редко римлянам приходилось прибегать к интеррегнуму; около сорока известных нам его случаев в республиканский период, конечно, не исчерпывают всех, реально имевших место, но вполне определенно свидетельствуют о том, что этот институт предназначался именно для исключительных ситуаций.
Действительно, политическая ниша для междуцарствия создавалась только при отсутствии носителей высшей ординарной власти, к тому же без введения диктатуры. Гибель обоих консулов, сложение ими полномочий при тяжелой болезни, окончание административного года без своевременного проведения консульских выборов (по причине трибунской интерцессии против действий председателя избирательных комиций, если он был высшим ординарным должностным лицом, или морального давления на него, если он был чрезвычайным магистратом) создавали "вакуум исполнительной власти", который и ликвидировался при помощи интеррегнума. Сакральные причины также считались достаточными для перехода к междуцарствию при условии нарушения священной процедуры избрания должностных лиц или необходимости обновления ауспиций в обстановке стихийных бедствий. Политические и религиозные основания введения интеррегнума часто переплетались (что естественно при столь сильном, как в Риме, взаимопроникновении этих сфер); к тому же не обходилось и без намеренной "благочестивой маскировки" политических целей, когда иных способов, кроме действия через авгуров, не оставалось. Сенат мог "организовать интеррегнум", заставив консулов досрочно сложить полномочия: уменьшение во времени действия [114] империя консулов влекло за собой их "сакральную дисквалификацию" и невозможность для них проводить выборы своих преемников. При консулах, не оставивших должности досрочно и не перешагнувших рубеж административного года, как бы далеко они не находились от Рима и какими бы важными делами не были отвлечены, междуцарствие, на наш взгляд, было невозможно. "Конституционное поле", в рамках которого римляне всегда, даже в самых чрезвычайных и критических обстоятельствах, пребывали при решении государственных дел (что, в первую очередь, и обеспечивало устойчивость civitas), представляло собой совокупность законов, обычаев, традиций. Все они вместе взятые позволяют считать необходимым условием наступления междуцарствия именно отсутствие высших магистратов в должности вообще, а не просто их временный отъезд из города в период, отведенный для избирательной кампании. При этом подчеркнем, что переход к междуцарствию исключался, если носители империя, где бы они не находились, имели его полученным на законный административный срок, то есть, с одной стороны, их полномочия не были пролонгированными (в результате пророгации империя), а с другой стороны, они не были консулами-суффектами. Любые "деформации империя" делали его "сакрально неполноценным", что неизбежно вело к восстановлению преемственности власти чрезвычайным путем. В этом проявилась, на наш взгляд, неразрывная связь империя и ауспиций как двуединого оформления магистратской власти. В этом нашло выражение, по нашему мнению, и то обстоятельство, что империй и ауспиции предоставлялись магистрату как бы делегированными через посредство всего гражданского коллектива от исконных обладателей права руководства общиной и права общения с богами в государственных делах, т.е. от patres. Иначе говоря, неизбежность перехода к междуцарствию при наличии носителей "ущербного" империя (а таковым был в глазах римлян, судя по всему, и пророгированный империй), хорошо объясняется именно в контексте понимания этой власти как производной от государственной компетенции patres, а следовательно, предоставленной куриатной организацией.
Проведенное построение исторической модели римского междуцарствия убеждает нас в правоте тех исследователей, которые рассматривают процесс формирования римской civitas как складывание гражданского коллектива на основе первоначального ядра в виде сакральной общины патрициев. Patres как основные для периодов междуцарствий действующие (коллективно и индивидуально) лица сохранили свое значение до конца Республики, ибо именно к ним всегда возвращались ауспиции при вакантности высшей исполнительной власти. Специального акта возвращения ауспиций (которые, безусловно, должны быть определены как auspicia publica во всей совокупности – domi и militiae) не требовалось, просто автоматически прекращалось их делегирование магистратам.
От момента наступления интеррегнума до назначения первого интеррекса проходило при Республике нормально два-три дня: patres собирались для его избрания без магистратского созыва, а в период ранней Республики [115] и без специального сенатского постановления, которое в классической и поздней Республике имело место. В раннереспубликанское время не могла также осуществляться трибунская интерцессия против назначения интеррекса. Голосования в комициях кандидатуры междуцаря не требовалось на протяжении всего длительного хронологического отрезка существования данной чрезвычайной должности. Если в царский период для назначения интеррексов использовалось распределение patres-senatores по декуриям, то в эпоху Республики такая система не сохранилась. Нам представляется наиболее вероятным, что первого интеррекса patres определяли путем голосования предложенной, возможно старейшим сенатором, кандидатуры. Жеребьевка (одного или сразу нескольких в порядке очередности) менее реальна. Мы полагаем также, что первого междуцаря назначали после предварительных ауспиций, иначе он не мог бы проводить таковые для своего преемника. В начальный момент междуцарствия, когда уже не функционировали ординарные магистратуры, но еще не был назначен чрезвычайный (интеррекс), ауспиции мог проводить любой представитель patres, который был хотя и частным лицом, но принадлежал к кругу "естественных обладателей" права общественных птицегаданий. Выбор преемника, судя по всему, формально зависел от предыдущего интеррекса, но фактически за его выбором стояло коллективное мнение patres, чем, собственно, объясняется ненужность одобрения очередной персоны путем auctoritas patrum. Для того, чтобы занять должность интеррекса, требовалось патрицианское происхождение и статус сенатора, а также было весьма желательно в предшествовавшей карьере иметь консулат. Принадлежность на момент провозглашения к той или иной жреческой коллегии как необходимое и достаточное условие для занятия данной должности представляется нам недоказанной; ее можно рассматривать только как дополнительное преимущество определенной персоны при выборе интеррекса. Чаще всего удавалось оперативно завершить междуцарствие, и число интеррексов не превышало пяти; в исключительно редких случаях междуцарей было свыше десятка, и 50 – 70-дневные интеррегнумы воспринимаются как необычайно долгие по продолжительности.
Во время интеррегнума, при вакантности консулата, остальные магистраты прекращали исполнение должностных обязанностей, но плебейские трибуны сохраняли свои главные функции. Patres выступали коллективным распорядительным органом, а комиции созывались с обычной целью избрания новых консулов. В начальный период междуцарствия наступал вакуум именно исполнительной власти, но он существовал только до назначения первого интеррекса. Когда начинала функционировать должность междуцаря, эта пустота заполнялась, ибо интеррекс был, по нашему убеждению, магистратом с империем. Его должность ни в коем случае не была номинальной, а полномочия не были ограничены правовым образом одной узкой функцией. Конечно, интеррекс был посредником между носителями высшей ординарной власти в случае нарушения ее обычной преемственности, но осуществить такое посредничество, связать два звена разорвавшейся цепи, [116] мог только равный с ними по объему полномочий, хотя и чрезвычайный по характеру магистрат. Междуцарь имел империй, распространявшийся на сферу domi и сферу militiae, но крайне редко успевал полифункционально его использовать. Интеррекс обладал также сопряженным с империем правом ауспиций; как и другие магистраты cum imperio он был облечен инсигниями высшей власти. Междуцарь был персонифицированным носителем тех основных функций управления римской общиной, которыми "от природы" были наделены patres. Они "порождали" из своей среды интеррекса, передавая в одни руки полноту своей власти для быстрой и эффективной ее реализации. Тот, в свою очередь, должен был "породить" все остальные конституционные структуры ординарной исполнительной власти, кумулируя ее в себе в полном спектре, но как бы в "зачаточном виде". Потенциально огромные полномочия, предоставленные одному человеку, требовали определенных гарантий безопасности для общины от возможных амбиций их обладателя, что и достигалось предельно кратким сроком наделения ими. Этого срока у одного интеррекса не хватало даже для осуществления главного целевого назначения, – проведения консульских выборов. Мы полагаем, что никакого правового запрета для первого интеррекса руководить выборами высших ординарных магистратов не было, но это было нереально осуществить в пятидневный промежуток времени. Если даже срока полномочий первого интеррекса хватило бы для подготовки и проведения выборов, избранный консул не успевал бы вступить в должность, так как по обычаю требовалось для этого дождаться календ или ид. Отсюда и возникла практика руководства выборами вторым или последующими междуцарями.
Интеррекс мог осуществлять руководство выборами как одного, так и обоих консулов. Председательствовавший в избирательных комициях интеррекс проводил в жизнь политические цели patres, располагая как обычным набором методов влияния на результат выборов, так и используя обстановку чрезвычайной политической ситуации и своей авторитет. В эпоху борьбы плебеев за политическое равноправие патриции практиковали переход к междуцарствию для достижения корпоративных целей, стремясь первоначально не допустить избрание коллегии военных трибунов с консульской властью, а затем обойти закон Лициния – Секстия о паритете сословного представительства в консулате. Руководство выборами со стороны экстраординарного магистрата было для патрициев более предпочтительным в плане осуществления их сословных интересов, чем такое руководство со стороны ординарного должностного лица. Из двух чрезвычайных председателей избирательных собраний – диктатора и интеррекса – несколько более надежно в этом отношении было использовать последнего. Трибунская интерцессия, отсутствовавшая в период междуцарствия на коллегиальные решения patres, могла иметь место против действий интеррекса, так как право запрета со стороны плебейских трибунов, применялось именно по отношению к действиям магистратов, к числу которых относился и междуцарь. Роль интеррегнума как инструмента [117] патрицианской сословной политики заметно снижается с последней трети IV в. до н.э.
Параллельно с использованием интеррегнума как орудия пропатрицианской политики, его стремились применять в своих интересах и противоборствовавшие политические группировки сначала внутри патрициата, а затем, с III в. до н.э., внутри правившей патрицианско-плебейской элиты.
Экстраординарная должность интеррекса после завоевания Римом Италии и создания муниципий вводилась также и в них при аналогичной ситуации вакантности высших магистратур, и только в конце Республики восстановление обычного порядка управления в муниципиях стало осуществляться не через междуцаря, а через префекта462.
Междуцарствие как особый политический период характерно не только для Римского государства. Древний мир знал аналогично определяемые ситуации как для восточных, так и античных обществ (Египет, Вавилон, Спарта). Наиболее известно из других междуцарствий персидское, обозначаемое греческим термином anomia. Сопоставлению аномии с интеррегнумом посвятил свою статью Ханс Фолькман463. Анализ двух вариантов "безвластия" привел Х. Фолькмана к констатации появления пятидневного срока в том и другом случае из особенностей календарей. Обряд бегства римский царей, от которого многие современные исследователи выводят срок полномочий интеррекса, приходился, как мы видели, на период последних дней года, с 24 по 28 февраля. Персы разработали календарь по образцу египетского, имевшего 12 месяцев по 30 дней и 5 дополнительных праздничных дней. А так как еще раньше к празднованию Нового года они приурочивали торжества по случаю коронации новых владык, то вполне вероятно, что праздник обновления царской власти также стал совмещаться с этими пятью днями. Если у римлян увеличение февраля на 5 дней (первоначально год заканчивался 23 февраля, праздником Terminalia) следует отнести к ранней царской эпохе, то время заимствования персами египетского календаря определяется менее надежно. По мнению Х. Фолькмана, персы в конце V в. до н.э. были как минимум знакомы с египетским календарем. Более того, автор считает возможным сведения Геродота (III. 80. 1) о пятидневной смуте перед занятием трона Дарием II связать с отражением факта смены календаря, которая в таком случае могла произойти около 430 г. до н.э. Так или иначе, получается, что хронологически появление интеррегнума и установление пятидневной аномии отстоят друг от друга довольно далеко, но Х. Фолькман считает это вторичным. Главное, на его взгляд, то, что у многих народов было распространено переходное время, наступавшее после смерти царя, которое могло различаться по продолжительности. У римлян и персов его пятидневный срок был обусловлен развитием календаря.
[118] Соглашаясь (с некоторыми оговорками) с Х. Фолькманом, что повод и продолжительность римского и персидского междуцарствий идентичны, отметим, тем не менее, серьезные, на наш взгляд, различия между интеррегнумом и аномией.
Очевидно, что если персидская anomia, как ее характеризует Секст Эмпирик (Adv. Rhet. 33), это, хотя и легальная, но анархия, то interregnum – чрезвычайный политический институт, который временно заменяет обычные органы власти, но само его наличие исключает анархию. То есть, "политическое содержание" междуцарствия в римском и персидском вариантах различно. Далее, если принять за время появления аномии V в. до н.э., то получается, что синхронно эти варианты междуцарствия существовали в тот хронологический отрезок, когда в Риме установилось республиканское управление, и interregnum означал не способ восстановления царской власти, а обеспечение преемственности власти высшей республиканской магистратуры – консулата. При этом определяющим было представление, что в любой ситуации должны существовать органы управления, регулирующие жизнь civitas. У персов же, наоборот, доминировала вера в то, что именно царь олицетворяет порядок, а при его смерти начинается хаос. Иначе говоря, если интеррегнум символизировал поддержание государственного порядка, то аномия – наступление хаоса. Х. Фолькман нашел подобное персидскому положение (когда должностные лица слагали власть, не соблюдали иерархию и тем самым изображали предшествовавший новому порядку хаос) и при смерти вавилонского царя. Вероятно, эта аналогия уместна. Что же касается трактовки Х. Фолькманом отставки римских должностных лиц (преторов, эдилов, квесторов) как предпосылки и условия (создание своеобразного хаоса), а не как следствия интеррегнума, то она представляется нам не вполне адекватной историческим реалиям.
Обратим внимание еще на одну особенность интеррегнума. Он был, в представлении римлян, необходим для того, чтобы сохранить покровительство общине со стороны богов, преемственность ауспиций. У персов аномия, вполне вероятно, олицетворяла определенный кратковременный "разрыв" общения с богами, поэтому, например, священный огонь при смерти царя гасили, а при вступлении на трон преемника опять зажигали (Diod. XVII. 114. 4). Представление об огне как средстве общения с богами прослеживается еще в древнейшей индоиранской традиции, к тому же огонь у персов символизировал победу сил добра над с силами зла, в борьбе которых люди участвовали вместе с божествами. Следовательно, то, что в момент смерти царя огонь тушили, свидетельствует о различии в римском и персидском понимании взаимоотношений с богами в период междуцарствия.
Таким образом, на наш взгляд, поводом наступления и пятидневным сроком сходство интеррегнума и аномии ограничивается. При этом уточним, что то и другое у двух народов не тождественны. Отсутствие царя – предпосылка только для раннего римского интеррегнума (для республиканской эпохи [119] – вакансия всех мест в высшей ординарной магистратуре). Пять дней в римском интеррегнуме – это не продолжительность всего междуцарствия, это время полномочий одного интеррекса (Liv. I. 17. 5; Dionys. II. 57. 2; App. B. C. I. 98), число которых могло превышать десяток, у персов же это – весь срок "беззакония". Более значимы, по нашему мнению, различия, нежели сходства между интеррегнумом и аномией. Эти различия относятся к сущностным характеристикам римского и персидского междуцарствий и заключаются как в политическом, так и в сакральном их содержании.
Междуцарствие – элемент политической жизни не только государств древности; в средневековое и новое время западноевропейские монархии переживали периоды, к которым также применим этот термин. Их изучению была посвящена специальная монография Генриха Трипеля, изданная в конце XIX в.464 Для нас в ней прежде всего представляет интерес тезис автора, что европейский интеррегнум XIV-XIX вв. имеет своим прототипом римский, то есть междуцарствие этого времени – проявление римского наследия в государственной практике западной цивилизации465. Особенно обращает на себя внимание то, что автор данной книги понимал смысл слова interregnum как "нерегулярное правление между двумя регулярными", а не только в узком буквальном значении, как правление "между двумя царями". На такое толкование термина в историографии нового времени, без сомнения, повлиял римский республиканский интеррегнум.
Междуцарствие в Риме, – рассмотренное не только как особый период, но и как своеобразный политический механизм, имевший свою правовую базу, – являлось чрезвычайным институтом наряду с другими римскими экстраординарными структурами. Но, в отличие от остальных, применявшихся либо только в ранней Республике, либо только в Республике поздней, interregnum сохранялся на протяжении всей республиканской эпохи, будучи стабилизирующим фактором существования римской civitas в условиях нарушения нормального течения ее государственной жизни.
1. Боголепов Н. Учебник истории римского права. М., 1907.
2. Вегнер В. Рим. История и культура римского народа. Спб., 1902.
3. Виллемс П. Римские государственные и правовые древности. Киев, 1890.
4. Возникновение германского антиковедения. XVIII – первая половина XIX в. Казань, 1991.
5. Дементьева В. В. Магистратура диктатора в ранней Римской республике (V-III вв. до н.э.). Ярославль, 1996.
6. Доватур А. И. Античные сборники писем Цицерона // Письма Марка Туллия Цицерона. М., 1994. Т. 1. С. 403-412.
7. Дождев Д. В. Римская историческая традиция о conscripti и динамика правовых различий между патрициями и плебеями // Закономерности возникновения и развития политико-юридических идей и институтов. М., 1986. С. 123-131.
8. Дождев В. В. Римское частное право. М., 1996.
9. Захаров А.В. Политическая терминология первых шести книг Тита Ливия // Филологическое обозрение. 1896. Т. 10. Кн. 1. С. 55-101.
10. Зенгер Г. Э. К вопросу о patres // Варшавские университетские известия. 1890. № 3-4.
11. Кагаров Е. О царской власти в древнем Риме. Воронеж, 1910.
12. Копп У. Римские древности. М., 1868.
13. Коптев А. В. Princeps et dominus: К вопросу об эволюции принципата в начале позднеантичной эпохи // IVS ANTIQVVM. Древнее право. М., 1996. № 1. С. 182-190.
14. Кофанов Л. Л. Закон и обычай как инструменты власти в архаическом Риме // Власть, человек, общество в античном мире. Докл. конф. 1996 и 1997 гг. М., 1997. С. 117-120.
15. Кофанов Л. Л. Роль коллегии авгуров в разработке римского архаического права // IVS ANTIQVVM. Древнее право. М., 1997. № 1 (2). С. 8-23.
16. Лабруна Л. Некоторые размышления о современной юридической историографии в связи с так называемой "римской демократией" // ВДИ. 1995. № 1. С. 131-139.
17. Маяк И. Л. Взаимодействие властей в раннем Риме: источниковедческие заметки к трактату Цицерона De re publica // IVS ANTIQVVM. Древнее право. 1996. № 1. С. 28-33.
18. Маяк И. Л. Значение воинской службы для воспитания идеального гражданина (эпоха ранней Республики) // Античность и средневековье Европы. Вып. 3. Пермь, 1996. С. 122-127.
19. Маяк И. Л. К вопросу о понимании термина civitas в современной науке // Актуальные проблемы естественных и гуманитарных наук. Тезисы юбилейной конф. Ярославль, 1995. С. 173-174.
20. Маяк И. Л. Римляне ранней Республики. М., 1993.
[121] 21. Маяк И .Л. Рим первых царей: Генезис римского полиса. М., 1983.
22. Маяк И. Л. Римские боги в сочинении Авла Геллия // ВДИ. 1998. № 1. С. 263-271.
23. Маяк И. Л. О переводе термина tribunus plebis // Власть, человек, общество в античном мире. Докл. конф. 1996 и 1997 гг. М., 1997. С. 66-70.
24. Маяк И. Л. Populus, cives, plebs начала республики // ВДИ. 1989. № 1. С. 66-81.
25. Моммзен Т. История Рима. Т. 1. М., 1877.
26. Нетушил И. В. Очерк римских государственных древностей. Государственное устройство Рима. Вып. 1. Харьков, 1894.
27. Низе Б. Очерк римской истории и источниковедения. 3-е изд. Спб., 1910.
28. Пассек Е. В. Пособие к лекциям по истории римского права. Юрьев, 1906.
29. Пирогов В. Исследования по римской истории, преимущественно в области третьей декады Ливия. Спб., 1878.
30. Покровский И.А. История римского права. 4-е изд. Пг., 1918.
31. Проблемы методологии изучения античного мира (Доклад Бюро Российской Ассоциации антиковедов) // Методология и методика изучения античного мира. Докл. конф. 31 мая – 2 июня 1993 г. М., 1994. С. 1-21.
32. Пухта Г. Ф. История римского права. Ч. 1. М., 1863.
33. Савельев В. А. Римское частное право. М., 1995.
34. Санчурский Н. Римские древности. М., 1995.
35. Сидорович О. В. Дивинация: религия и политика в архаическом Риме // Религия и община в Древнем Риме. М., 1994. С. 69-96.
36. Cидорович О. В. Социальный состав римского сената в период ранней республики // Из истории античного общества. Вып. 1. Горький, 1975. С. 52-63.
37. Сморчков А. М. Определение огрешности ауспиций авгурской коллегией // Античность Европы. Пермь, 1992. С. 78-85.
38. Сморчков А. М. Положение жречества в эпоху ранней республики // IVS ANTIQVVM. Древнее право. М., 1996. № 1. С. 42-46.
39. Токмаков В.Н. Воинская присяга и "священные законы" в военной организации раннеримской республики // Религия и община в Древнем Риме. М., 1994. С. 125-147.
40. Токмаков В. Н. Куриатные комиции и военные магистратуры в раннем Риме // Власть, человек, общество в античном мире. Докл. конф. 1996 и 1997 гг. М., 1997. С. 121-130.
41. Токмаков В. Н. Методика изучения эволюции понятия "популюс" в раннем Риме (VI-V вв. до н.э.) // Методология и методика изучения античного мира. Докл. конф. М., 1994. С. 48-53.
42. Токмаков В. Н. Некоторые аспекты генезиса консульской власти в конституции Рима ранней Республики // IVS ANTIQVVM. Древнее право. М., 1996. № 1. С. 34-42.
43. Федорова Е.В. Ранняя латинская письменность VIII – II вв. до н.э. М., 1991.
[122] 44. Фрэзер Дж. Дж. Золотая ветвь. М., 1983.
45. Хвостов В.М. История римского права. М., 1919.
46. Целлер М. Римские государственные и правовые древности. М., 1894.
47. Чеканова Н. В. Эволюция системы триумвирата в Риме при переходе от республики к империи. Учебное пособие. Ярославль, 1990.
48. Чернышев Ю. Г. Теория "смешанной конституции" у Цицерона и система принципата // IVS ANTIQVVM. Древнее право. М., 1996. № 1. С. 95-101.49. Abbot F.F. A history and description of Roman political institutions. 3. Ed. New York, 1963.
50. Arangio-Ruiz V. Storia del diritto romano. Napoli, 1940.
51. Arangio-Ruiz V. Instituzione de diritto romano. Napoli, 1946.
52. Barcelo P. Altertum. 2. Auf. Grundkurs Geschichte. B.1. Weinheim, 1994.
53. Beloch K. J. Roemische Geschichte bis zum Beginn der Punischen Kriege. Berlin und Leipzig, 1926.
54. Becker W. A. Handbuch der Roemischen Alterthuemer. B. 1. Leipzig, 1844; B. 2. Leipzig, 1846.
55. Behrends O. Der roemische Gesetzesbegriff und das Prinzip der Gewaltenteilung // Zum roemischen und neuzeitlischen Gesetzesbegriff. Goettingen, 1987. S. 34-122.
56. Bermann U.i Charakteristik der antiken Historiographie. Berlin, 1833.
57. Bleicken J. Die Verfassung der roemischen Republik. 6. Auf. Paderborn – Muenchen – Wien – Zuerich, 1993.
58. Bleicken J. Gedanken zum Untergang der Roemischen Republik. Stuttgart, 1995.
59. Bleicken J. Geschichte der Roemischen Republick. 4. Auf. R. Oldenbourg Verlag. Muenchen, 1992.
60. Bleicken J. Lex Publica. Gesetz und Recht in der Roemischen Republik. Berlin – New-York, 1975.
61. Bleicken J. Staat und Recht in der Roemischen Republik. Wiesbaden, 1978.
62. Bleicken J. Staatliche Ordnung und Freiheit in der Roemischen Republick. Verlag Michael Lassleben. Kallmuenz, 1972.
63. Bleicken J. Ursprung und Bedeutung der Provocation // Zeitschrift der Savigny-Stiftung fuer Rechtsgeschichte. R. A. Weimar, 1959. B. 76. S. 324-377.
64. Bleicken J. Zum Begriff der roemischen Amtsgewahlt. Auspicium – potestas – imperium. Goettingen, 1981.
65. Broughton T. R. S. / Patterson M. L. The magistrates of the Roman republic. Vol. 1-2. 1951-1952; Vol. 1-3. Scholars Press reprint, 1986.
66. Cassola F. I gruppi political Romani nel III secolo a. C. Trieste, 1962.
67. Cassola F. Lo scontro fra patrizi e plebei e la formazione della "nobilitas" // Storia di Roma. Direzione di Arnaldo Momigliano e Aldo Schiavone; Giulio Einaudi editore. Vol. 1. Torino, 1988. P. 451-481.
68. Christ K. Die Roemer. Eine Einfuehrung in ihre Geschichte und Zivilisation. 2. Auf. Muenchen, 1984.
[123] 69. Christensen H. Die urspruenglische Bedeutung der Patres // Hermes. 1875. B. 9. S. 196-216.
70. Cornell T. J. The Beginnings of Rome Italy and Rome from The Bronze Age to The Punic Wars (c. 1000 -264 B. C.). London and New-York, 1995.
71. Dahlheim W. Die Antike. Griechenland und Rom von den Anfaengen bis zur Expansion des Islams. 2. Auf. Paderborn, Muenchen, Wien, Zuerich, 1994.
72. De Martino F. Intorno all' origine della republica romana e della magisrtature // Aufstieg und Niedergang der roemischen Welt. Berlin – New York, 1972. P. 217-249.
73. De Martino F. Storia della constituzione Romana. Napoli, 1958.
74. De Francisci P. Civilta Romana. Roma, 1939.
75. De Francisci P. Primordia civitatis. Roma, 1959.
76. Demandt A. Antike Staatsformen. Eine vergleichende Verfassungsgeschichte der Alten Welt. Berlin, 1995.
77. Demokratie in Rom? Die Rolle des Volkes in der Politik der roemischen Republik. (Hg. M. Jehne). Stuttgart, 1995.
78. De Sanctis G. Storia dei Romani."La Nuova Italia". Editrice Firence, 1956.
79. Develin R. Lex curiata and the competence of magistrates // Mnemosyne. 1977. Vol. XXX. Fasc. 1. P. 49-65.
80. Drexler H. Politische Grundbegriffe der Roemer. Darmstadt, 1988.
81. Dulckeit G. Roemische Rechtsgeschichte. Muenchen und Berlin,1952.
82. Ehrenberg V. Polis und Imperium. Zuerich und Stuttgart, 1965.
83. Ferenczy E. From the patrician state to the patricio-plebeian state. Budapest, 1976.
84. Ferenczy E. The Rise of the Patrician-Plebeian State // Acta antiqua scientiarum Hungaricae. Budapest, 1966. B. 14. Fasc. 1-2. P. 113-139.
85. Ferenczy E. Zur Verfassungsgescichte der Fruehrepublik // Beitraege zur alten Geschichte und deren Nachleben. Festschrift fuer Franz Altheim. Berlin, 1969. B. 1. S. 136-50.
86. Flach D. Die Gesetze der fruehen roemischen Republik. Text und Kommentar. Darmstadt, 1994.
87. Flaig E. Entscheidung und Konsens. Zu den Felden der politischen Kommunikation zwischen Aristokratie und Plebs // Demokratie in Rom? Die Rolle des Volkes in der Politik des roemischen Republik. Stuttgart, 1995. S. 77-127.
88. Fornara Ch. W. The Nature of History in Ancient Greece and Rome. Berkeley – Los Angeles – London, 1983.
89. Friezer E. Interregnum and patrum auctoritas // Mnemosyne. 1959. Series IV. Vol. XII. P. 301-329.
90. von Fritz K. The Reorganisation of the Roman Government in 366 B.C. and the so-called Licinio-Sextian Laws // Historia. 1950. B.1. P. 3- 44.
91. Gabba E. Dionysius and The History of Archaic Rome. Berkeley, 1991.
92. Gabelmann H. Thomas Schaefer. Imperii insignia, Sella curulis und fasces. Zur Repraesentation roemischer Magistrate, Mainz, 1989. // Gnomon. 1993. B. 65. S. 239-247.
[124] 93. Giovannini A. Auctoritas patrum // Museum Helveticum. Basel, 1985. Vol. 42. Fasc. 1. P. 28-36.
94. Giovannini A. Consulare imperium. Basel, 1983. (Schweizerische Beitraege zur Altertumwissenschaft. Heft 16.)
95. Giovannini A. Les origines des magistratures romanes //Museum Helveticum. Basel, 1984. Vol. 41. Fasc. 1. P. 15-30.
96. Giovannini A. Magistratur und Volk: Ein Beitrag zur Entstehungsgeschichte des Staatsrechts // Staat und Staatlichkeit in der Fruehen Roemischen Republik. Stuttgart, 1990. S. 406-436.
97. Gjerstad E. Innenpolitische und militaerische Organisation in fruehroemischer Zeit // Aufstieg und Niedergang der Roemischen Welt. B.1. 1. Berlin- New-York, 1972. S. 136-188.
98. Gjerstad E. The Origins of the Roman Republic // Entretiens sur l' antiquite classique. 1967. Vol. 13. P. 1-30.
99. Crawford M. The Roman Republic. New Yersey, 1978.
100. Guarino A. Storia del Diritto Romano. Quinta Edizione. Napoli, 1975.
101. Hackl U. Krieg und Politik im republikanischen Rom // Klassisches Altertum, Spaetantike und fruehes Christentum. Wuerzburg, 1993. S. 95-105.
102. Hackl U. Senat und Magistratur in Rom von der Mitte des 2. Jahrhunderts v. Chr. bis zur Diktatur Sullas. Kallmuenz, 1982.
103. Hanell K. Das altroemische Eponyme Amt. Lund, 1946.
104. Herzog. E. Das Instituts des Interregnums in System der roemischen Staatsverfassung // Philologus. Zeitschrift fuer das Klassische Alterthum. Goettingen, 1876. B. 34. S. 498-515.
105. Herzog E. Geschichte und System der Roemischen Staatsverfassung. B. 1. Leipzig, 1884.
106. Heuss A. Eugen Taeubler Postumus // Heuss A. Gesammelte Schriften in 3 Baenden. B. 3. Stuttgart, 1995. S. 1891-1929.
107. Heuss A. Gedanken und Vermutungen zur fruehen roemischen Regierungsgewalt. Goettingen, 1983. (Nachrichten der Akademie der Wissenschaften in Goettingen. 1. Philologich – Historische Klasse, 1983. S. 376-454.)
108. Heuss A. Naeheres zu Niehbur // Heuss A. Gesammelte Schriften in 3 Baenden. B. 3. Stuttgart, 1995. S. 1625-1657.
109. Heuss A. Theodor Mommsen als Geschichtsschreiber // Heuss A. Gesammelte Schriften in 3 Baenden. B. 3. Stuttgart, 1995. S. 1744-1802.
110. Heuss A. Roemische Geschichte. Braunschweig,1977; Gesammelte Schriften in 3 Baenden. B. 2. Roemische Geschichte. Stuttgart, 1995.
111. Heuss A. Zur Entwicklung des Imperiums der roemischen Oberbeamten // Zeitschrift der Savigny-Stiftung fuer Rechtsgeschichte. R.A. Weimar, 1944. B. 64. S. 57-133.
112. Hoelkeskamp K.-J. Die Entstehung der Nobilitaet. Stuttgart, 1987.
113. Hoelkeskamp K.-J. Oratoris maxima scaena: Reden vor dem Volk in der politischen Kultur der Republik // Demokratie in Rom? Die Rolle des Volkes in der Politik des roemischen Republik. Stuttgart, 1995.S. 11-49.
[125] 114. Hoelkeskamp K.-J. Senat und Volkstribunat im fruehen 3. Jh. v. Chr. // Staat und Staatlichkeit in der Fruehen Roemischen Republik. Stuttgart, 1990. S. 437-457.
115. Hopkins K., Burton G. Political succession in the Late Republic (249-50 B.C.) // Hopkins K. Sociological studies in Roman History. Vol. 2. Death and Renewall. Cambridge, London, New-York, New Rechelle, Melbourne, Sydney, 1983. P. 31-119.
116. Humbert M. Institutions politiques et sociales de l'antiquite. Dalloz, 1984.
117. Huschke Ph. E. Das Alte Roemische Jahr und seine Tage. Breslau, 1869.
118. Ihne W. Forschungen auf dem Gebiet der roemischen Verfassungsgeschichte. Frankfurt am Main, 1847.
119. Ihne W. Roemische Geschichte. B. 2. Leipzig, 1870; B. 4. Leipzig, 1876.
120. Jahn J. Interregnum und Wahldiktatur. Verlag Michael Lassleben. Kallmuenz, 1970.
121. Karlowa O. Roemische Rechtsgeschichte. B. 1. Leipzig, 1885.
122. Kaser M. Roemische Rechtsgeschichte. 2. Auf. Goettingen, 1978.
123. Kornemann E. Roemische Geschichte. B. 1. Die Zeit der Republik. Stuttgart, 1970.
124. Kunkel W. Kleine Schriften. Zum roemischen Strafverfahren und zur roemischen Verfassungsgeschichte. Weimar, 1974.
125. Kunkel W. Magistratische Gewalt und Senatsherrschaft // Aufstieg und Niedergang der roemischen Welt. Berlin – New York, 1972. S. 3-22.
126. Kunkel W. Roemische Rechtsgeschichte. Koeln, 1956.
127. Lange L. Roemische Alterthuemer. B. 1. Berlin, 1876.
128. de Libero L. Obstruktion. Politische Praktiken im Senat und in der Volksversammlung der ausgehenden Republik (70-49 v. Chr.). Stuttgart, 1992.
129. Liebenam W. Interregnum // Pauli / Wissowa Real-Encyclopaedie der classischen Alterthumswissenschaft. B. IX. Stuttgart, 1916. S. 1713-1720.
130. Lindersky J. The Auspices and struggle of the Orders // Staat und Staatlichkeit in der Fruehen Roemischen Republik. Stuttgart, 1990. P. 34-48.
131. Linke B. Von der Verwandtschaft zum Stadt. Die Entstehung politischer Organisationsformen in der fruehroemischen Geschichte. Stuttgart, 1995.
132. Lippold A. Consules. Untersuchungen zur Geschichte des roemischen Konsulats von 264 bis 201 v .Chr. Bonn, 1963.
133. Lobrano G. Plebei magistratus, patricii magistratus, magistratus populi Romani // Studia et documente historiae et iuris. 1975. B. 41. P. 245-277.
134. von Luebtow U. Das Roemische Volk. Sein Staat und sein Recht. Frankfurt am Main, 1955.
135. von Luebtow U. Die lex curiata de imperio. // Zeitschrift der Savigny-Stiftung fuer Rechtsgeschichte. R. A. 1952. B. LXIX. S. 154-171.
136. von Luebtow U. Die roemische Diktatur // Der Staatsnotstand. Berlin, 1965. S. 91-137.
137. Magdelain A. "Auspicia ad patres redeunt" // Magdelain A. Jus imperium auctoritas. Etudes de droit Romain. Roma, 1990. P. 341-383.
[126] 138. Magdelain A. Cinq jours epagomenes a Rome // Revue des Etudes Latines. 1962. Vol. 40. P. 201-227.
139. Magdelain A. Praetor Maximus et Comitatus Maximus // Rivista internationale di diritto romano e antico. Napoli, 1969. B. XX. P. 257-286; Magdelain A. Jus imperium auctoritas. Etudes de droit Romain. Roma, 1990. P. 313-339.
140. Mannino V. "Auctoritas patrum". Milano, 1979.
141. Marquardt J. Roemische Staatsverwaltung. B.1. 2. Auf. Leipzig, 1881; 3. Auf. Darmstadt, 1957.
142. Merrill E.T. The Roman Calendar and the Regifugium // Classical philology the univ. Of Chicago press. 1924. Vol. XIX. P. 20-39.
143. Meyer Ed. Kleine Schriften. Halle, 1910.
144. Meyer Er. Roemischer Staat und Staatsgedanke. Zuerich und Stuttgart, 1961.
145. Michels A. K. The Calendar of the Roman Republic. Princeton, New Jerscy, 1967.
146. Millar F. The Political Character of the classical Roman Republic. 200-151 B.C. // The Journal of Roman Studies. 1984. Vol. LXXIV. P. 1-19.
147. Mitchell R. E. Patricians and Plebeians. The origin of the Roman State. Ithaca and London, 1990.
148. Momigliano A. Osservazioni sulla distinzione fra patrizie e plebei // Entretiens sur l 'antiquite classique. 1967. Vol. 13. P. 197-222.
149. Momigliano A. Praetor Maximus e questoni affini // Momigliano A. Quarto contributo alla storia degli studi classici e del mondo antico. Roma, 1969. P. 403-417.
150. Mommsen Th. Abriss der roemischen Staatsrecht. Leipzig, 1893.
151. Mommsen Th. Roemische Chronologie. Berlin, 1859.
152. Mommsen Th. Roemische Forschungen.B. 1-2. Berlin, 1864-1879.
153. Mommsen Th. Roemisches Staatsrecht. B. 1. Leipzig, 1871; B. 2. Leipzig, 1874.
154. Mustakallio K. Death and Disgrace. Capital Penalties with Post Mortem Sanctions in Early Roman Historiography. Helsinki, 1994.
155. Mueller R. Polis und Res publica. Studien zum antiken Gesellschafts- und- Geschichtsdenken. Weimar, 1987.
156. Neumann K. J. Entwicklung und Aufgaben der alten Geschichte. Strassburg, 1910.
157. Niebuhr B. Roemische Geschichte. B. 1. Berlin, 1833.
158. Nippel W. Aufruhr und "Polizei" in der roemischen Republik. Stuttgart, 1988.
159. Nippel W. Public order in Ancient Rome. Cambridge, 1995.
160. Nissen A. Beitraege zum roemischen Staatsrecht. Strassburg, 1885.
161. North J.A. Democratic Politics in Republican Rome // Past and Present. Journal of historical studies. 1990. № 126. P. 3-21.
162. Ogilvie R. M. Commentary on Livy. Oxford, 1965.
163. Ogilvie R. M. Early Rome and Etruscans. Oxford, 1976.
164. Paananen U. Legislation in the comitia centuriata // Acta Instituti Romani Finlandiae. Helsinki, 1993. P. 9-73.
[127] 165. Palmer R. E. The Archaic Community of the Romans. Cambridge, 1970.
166. Philipp G. B. Politische Wortstudien // Gymnasium. 1959. B. 66. S. 97-127.
167. Radke G. Fasti Romani. Betrachtungen zur Fruehgeschichte des roemischen Kalenders. Aschendorf-Muenster, 1990.
168. Ranouil P. Ch. Recherche sur le patriciat (509-366). Paris, 1975.
169. Richard J.-C. Les origines de la plebe romaine. Essai sur la formation du dualisme. patricio – plebeien. Roma-Paris, 1978.
170. Rilinger R. Der Einfluss des Wahlleiters bei den roemischen Konsulwahlen von 366 bis 50 v. Chr. Muenchen, 1976. (Vestigia. Beitraege zur Alten Geschichte. B. 24.)
171. Rilinger R. Die Ausbildung von Amtswechsel und Amtsfristen als Problem zwischen Machtbesitz und Machtmissbrauch in der Mittleren Republik (342 bis 217 v. Chr.) // Chiron. Mitteilungen der Kommission fuer Alte Geschichte und Epigraphik des Deutschen Archaeologischen Instituts. B. 8. Muenchen, 1978. S. 247-312.
172. Roma tra oligarchia e democrazia. Napoli, 1989.
173. Rosenstein N. Imperatores victi Military defeat and Aristocratic Competition in the Middle and Late Republic. Berckeley, 1990.
174. Rubino J. Untersuchungen ueber roemische Verfassung und Geschichte. Cassel, 1839.
175. Schaefer Th. Imperii insignia. Sella curulis und fasces. Zur Repraesentation roemischer Magistrate. Mainz, 189.
176. Schneider H. Die Entstehung der roemischen Militaerdiktatur. Kriese und Niedergang einer antiken Republik. Darmstadt, 1977.
177. Schwegler D. U. Roemische Geschichte. B. 3. Tuebingen, 1858.
178. Scullard H. H. A history of the Roman World from 753 to 146 B. C. London; New York. 1964.
179. Scullard H. H. Roman politics. 220-150 B. C. Oxford, 1951.
180. Siber H. Roemisches Recht in Grundzuegen fuer die Vorlesung. B. 1-2. Darmstadt, 1968.
181. Siber H. Roemisches Verfassungsrecht in geschichtlicher Entwicklung. Lahr, 1952.
182. Siniscalco P. Res publica e populus nel De civitate Dei (XI. 21 e XIX. 21 ss) di Agostino D' Ippona // IVS ANTIQVVM. Древнее право. М., 1996. № 1. С. 178-181.
183. Soltau W. Roemische Chronologie. Freiburg, 1889.
184. Staveley E. S. The Conduct of Elections during an Interregnum // Historia. 1954/55. P. 193-207.
185. Staveley E. S. The Constitution of the Roman Republic // Historia. 1956. B. V. P. 74-122.
186. Staveley E. S. The Nature and Aims of the Patriciate // Historia. 1983. B. 32. P. 24-57.
187. Staveley E. S. The Significance of the consular tribunate // The Journal of Roman Studies. 1953. B. 43. P. 30-36.
[128] 188. Stiehl R. Die Datierung der Kapitolinischen Fasten. Tuebingen, 1957.
189. The Cambridge Ancient History. Vol. VII. Cambridge, 1928.
190. Traenkle H. Der Anfang des Roemischen Freistaats in der Darstellung des Livius // Hermes. 1965. B. 93. S. 311-337.
191. Triepel H. Das Interregnum. Leipzig, 1892.
192. Unger G. F. Interregnum und Amtsjahr // Philologus. Zeitschrift fuer das klassische Alterthum. Goettingen, 1884. B. IV. S. 281-333.
193. Versnel H. S. Triumphus (An inquiry into the origin development and meaning of the Roman Triumph). Leiden, 1970.
194. Vogel K. H. Imperium und Fasces // Zeitschrift der Savigny- Stiftung. R. A. 1950. B. 67. S. 62-111.
195. Volkmann H. Das Roemische Interregnum und die persische Anomia // Reinische Museum fuer Philologie. Frankfurt am Main, 1967. B. 110. S. 76-83.
196. Vogt J. Roemische Geschichte. 4. Auf. Basel – Freiburg – Wien, 1959.
197. Werner R. Der Beginn der roemischen Republik. Muenchen – Wien, 1963.
198. Wesenberg G. Praetor Maximus // Zeitschrift der Savigny-Stiftung fuer Rechtsgeschichte. R. A. 1947. B. LXV. S. 319-326.
199. Wesenberg G. Zur Frage der Kontinuitaet zwischen koeniglicher Gewalt und Beamtengewalt in Rom // Zeitschrift der Savigny-Stiftung fuer Rechtsgeschichte. R. A. 1953. B. 70. S. 58-92.
200. Wieacker F. Jus. Die Entstehung einer archaischen Rechtsordnung im archaischen Rom // Rechtswissenschaft und Rechtsentwicklung. Goettingen, 1980. S. 33-52.
201. Wieacker F. Roemische Rechtsgeschichte. Muenchen, 1988.
202. Wissowa G. Asconius // Pauli / Wissowa Real-Encyclopaedie. B. 2. Stuttgart, 1896. S. 1524-1527.
203. Wolf J. G. Die literarische Ueberlieferung der Publikation der Fasten und Legisaktionen durch Cnaeus Flavius. Goettingen, 1980.
204. Wolf H. J. Interregnum und auctoritas patrum // Bullettino dell' Istituto di diritto Romano. Milano, 1961. Vol. 64. (Terza serie. Vol. III.) P. 1-14.
РИМСКОЕ РЕСПУБЛИКАНСКОЕ МЕЖДУЦАРСТВИЕ КАК ПОЛИТИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ