Н. Д. Фюстель де Куланж

Римский колонат.

Текст приводится по изданию: Фюстель де Куланж Н. Д. Римский колонат. СПб. Типография М. М. Стасюлевича, 1908.
Перевод с франц. под редакцией проф. И. М. Гревса.
Экземпляр книги любезно предоставлен А. В. Коптевым.
(постраничная нумерация примечаний в электронной публикации заменена на сквозную по главам)

с.24

ГЛАВА II.
Памят­ни­ки вре­мен Анто­ни­нов. — «Sal­tus». — Коло­ны в «Sal­tus Bu­ru­ni­ta­nus».

Коло­нат раз­вил­ся пре­иму­ще­ст­вен­но на боль­ших поме­стьях. Поэто­му рост его шел про­пор­цио­наль­но тор­же­ству круп­ной соб­ст­вен­но­сти. Раз­ви­тие его нахо­ди­лось так­же в зави­си­мо­сти от рас­ши­ре­ния зем­ледель­че­ской куль­ту­ры путем рас­чист­ки под хле­бо­па­ше­ство огром­ных пусты­рей в про­вин­ци­ях, кото­рое совер­ша­лось в пер­вые два века импе­рии.

Ста­рая латынь под­ра­зу­ме­ва­ла под сло­вом sal­tus мест­ность, гори­стую и покры­тую лесом, к тому же необ­ра­ботан­ную или труд­но обра­ба­ты­вае­мую1. Ред­ко явля­лись такие sal­tus част­ной соб­ст­вен­но­стьй, и их экс­плу­а­ти­ро­ва­ли лишь как паст­бищ­ные выго­ны. Тако­во было пер­во­на­чаль­ное зна­че­ние сло­ва. Во вре­ме­на Тра­я­на мы видим, что оно при­об­ре­ло новый смысл. Оно ста­ло пони­мать­ся, как орга­ни­зо­ван­ное поме­стье, неред­ко и част­ное, как ком­плекс земель, в чис­ле кото­рых мно­гие уже нахо­ди­лись под паш­ней. Так, напри­мер, велей­ская али­мен­тар­ная над­пись, в кото­рой пере­чис­ля­ет­ся око­ло соро­ка недви­жи­мо­стей, назы­ва­ет неко­то­рые из них име­нем sal­tus. Мы нахо­дим здесь sal­tus Ma­ria­nus, sal­tus Dru­sia­nus и десять еще дру­гих. Это уже не пусту­ю­щие зем­ли; каж­дая из них носит соб­ст­вен­ное имя и име­ет вла­дель­ца. Они не оста­ют­ся без обра­бот­ки: в над­пи­си удо­сто­ве­ря­ет­ся, что с.25 каж­дая при­но­сит доход, и что цен­ность их ино­гда очень высо­ка. Эти sal­tus — такие же поме­стья, как и дру­гие; они похо­жи на те, кото­рые име­ну­ют­ся fun­di в том же памят­ни­ке. Несколь­ко раз в над­пи­си даже чита­ет­ся: sal­tus si­ve fun­di. Оба тер­ми­на сино­ни­мич­ны2.

Не сло­во sal­tus само по себе пере­ме­ни­ло смысл, но зем­ли пере­ме­ни­ли свой вид. Такая то зем­ля дол­го оста­ва­лась впу­сте; теперь она возде­лы­ва­ет­ся и экс­плу­а­ти­ру­ет­ся; но сила при­выч­ки сохра­ни­ла за ней преж­нее наиме­но­ва­ние sal­tus. Уль­пи­ан гово­рит о подоб­ных рас­чист­ках новин, как о явле­нии неред­ком в его эпо­ху. «Может слу­чить­ся, что обшир­ный sal­tus отда­ет­ся в залог креди­то­ру; соб­ст­вен­ник ока­зы­ва­ет­ся не в состо­я­нии под­нять его плу­гом; заи­мо­да­вец же пус­ка­ет его под обра­бот­ку и дает зем­ле боль­шую цен­ность»3. Рим­ское заво­е­ва­ние, уни­что­жая зем­ледель­че­ское насе­ле­ние, пре­вра­ти­ло мно­го обра­ботан­ных земель в sal­tus. В два пер­вые века импе­рии, наобо­рот, зем­ледель­че­ское насе­ле­ние вос­ста­но­ви­лось, и мно­гие sal­tus вновь пре­вра­ти­лись в возде­лан­ные име­нья4.

То, что тогда назы­ва­лось sal­tus, мог­ло быть без­раз­лич­но и круп­ным, и мел­ким вла­де­ни­ем. Мел­ким оно явля­ет­ся в велей­ской над­пи­си; круп­ное вскры­ва­ет­ся из слов Фрон­ти­на: «Мы часто встре­ча­ем sal­tus, при­над­ле­жа­щие част­ным лицам, кото­рые настоль­ко же обшир­ны, как терри­то­рии город­ских общин»5. Он опи­сы­ва­ет физио­но­мию тако­го име­нья: «В цен­тре нахо­дит­ся усадь­ба (vil­la) поме­щи­ка; даль­ше — целая цепь дере­вен­ских посел­ков с.26 (vi­ci) окру­жа­ет, ее как поя­сом»6. Под vil­la автор, несо­мнен­но, разу­ме­ет гос­под­ское жили­ще со все­ми его при­над­леж­но­стя­ми и мно­го­чис­лен­ны­ми служ­ба­ми; под vi­ci — груп­пы хижин кре­стьян, кото­рые обра­ба­ты­ва­ли раз­лич­ные части огром­но­го вла­де­ния. Так, обшир­ные пло­ща­ди, рань­ше пусто­вав­шие, обра­ти­лись в круп­ные хозяй­ства, в пре­де­лах кото­рых несколь­ко селе­ний стол­пи­лось око­ло еди­но­го соб­ст­вен­ни­ка.

Лег­ко пред­ста­вить себе, что подоб­ные рас­чист­ки не мог­ли быть осу­щест­вле­ны без уси­лия мно­го­чис­лен­ных рук. Но чрез­вы­чай­но было бы важ­но опре­де­лить, были ли то руки рабов или сво­бод­ных людей. Если мы всмот­рим­ся даль­ше в сло­ва Фрон­ти­на, то скло­ним­ся ко вто­ро­му пред­по­ло­же­нию. В самом деле, он гово­рит, что опи­сы­вае­мые им поме­стья насе­ле­ны теми, кого он назы­ва­ет po­pu­lus ple­bei­us, то есть, пле­ме­нем мел­ко­го люда. Он не употре­бил бы тако­го выра­же­ния, если бы имел в виду рабов. Нико­гда несво­бод­ных не обо­зна­ча­ли на латин­ском язы­ке ни po­pu­lus, ни plebs. Они состав­ля­ли толь­ко fa­mi­lia. Выра­же­ние Фрон­ти­на мог­ло при­ла­гать­ся лишь к насе­ле­нию сво­бод­но­му. Впро­чем, даль­ней­ший текст уже пря­мо пока­зы­ва­ет, что дело идет здесь не о рабах. Мы видим из него, что сосед­ние муни­ци­паль­ные общи­ны тре­бо­ва­ли от этих людей при­чи­таю­ще­го­ся уча­стия в испол­не­нии мест­ных повин­но­стей и даже стре­ми­лись при­влечь их к рекрут­ским набо­рам; а это такие функ­ции, к кото­рым никак не мог­ли быть при­част­ны рабы7.

С дру­гой сто­ро­ны, можем ли мы думать, что эти с.27 сво­бод­ные люди были воль­ны­ми арен­да­то­ра­ми по сроч­ным кон­трак­там? Это мало­ве­ро­ят­но. Чтобы под­нять нови­ну, тре­бу­ет­ся гро­мад­ный труд, и послед­ний воз­на­граж­да­ет­ся лишь очень неско­ро. Сроч­ные дого­во­ры, какие прак­ти­ко­ва­лись у Рим­лян, мало под­хо­ди­ли к тако­му тру­ду, а эмфи­те­в­зис (веч­ная арен­да) был типом кон­трак­та, тогда еще не при­зна­вав­шим­ся зако­ном. Обра­тим к тому же более при­сталь­ное вни­ма­ние на сло­ва Фрон­ти­на: «Земле­вла­дель­цы дер­жат на сво­их sal­tus мно­го­чис­лен­ное пле­мя малень­ких людей». Он при­бе­га­ет к сло­ву ha­bent, кото­рое зна­чит — вла­деть. При­том тер­мин этот одно­вре­мен­но отно­сит­ся и к po­pu­lum, и к vi­cos, как буд­то бы они вла­де­ли людь­ми и жили­ща­ми на оди­на­ко­вых пра­вах. Эти люди — сво­бод­ны, и тем не менее поме­щик ими вла­де­ет, как он вла­дел бы раба­ми. Ста­ло быть, это, по мень­шей мере, зави­си­мое насе­ле­ние. Я еще не знаю, нахо­дит­ся ли оно уже в том поло­же­нии, в каком мы най­дем коло­нов IV-го века; но оно, по-види­мо­му, к нему при­бли­жа­ет­ся. Из того же тек­ста обна­ру­жи­ва­ет­ся, что оно опи­ра­ет­ся на такое свое зави­си­мое поло­же­ние, чтобы изба­вить­ся от муни­ци­паль­ных обя­зан­но­стей и воин­ской служ­бы.

Государ­ство во мно­гих слу­ча­ях дела­ло то же, что част­ные люди. Импе­ра­тор­ский фиск вла­дел мно­го­чис­лен­ны­ми sal­tus8. Это были пер­во­на­чаль­но обшир­ные про­стран­ства необ­ра­ботан­ной зем­ли, кото­рые сена­тор­ское пра­ви­тель­ство доволь­ст­во­ва­лось сда­вать ста­до­вла­дель­цам за лег­кое воз­на­граж­де­ние. Когда же народ­ные вла­де­ния (ager pub­li­cus) ста­ли вла­де­ни­я­ми импе­ра­то­ров (ager Cae­sa­ris)9, то осу­ще­ст­ви­лось нечто боль­шее, чем про­стая пере­ме­на слов: про­изо­шло изме­не­ние в управ­ле­нии и экс­плуа­та­ции земель. Учреж­де­но было в цен­траль­ной адми­ни­ст­ра­ции (pa­la­tium) осо­бое ведом­ство, кото­ро­му спе­ци­аль­но было пору­че­но заведы­ва­ние такой недви­жи­мой соб­ст­вен­но­стью и забота об уве­ли­че­нии ее про­из­во­ди­тель­но­сти. В каж­дой про­вин­ции назна­ча­лось осо­бое долж­ност­ное лицо, кото­рое име­но­ва­лось pro­cu­ra­tor или ra­tio­na­lis; оно явля­лось не с.28 маги­ст­ра­том, но про­стым упра­ви­те­лем, ведав­шим хозяй­ство и дохо­ды госуда­ря10. В цен­траль­ной кан­це­ля­рии по импе­ра­тор­ским иму­ще­ствам или в ее про­вин­ци­аль­ных отде­ле­ни­ях велось точ­ное сче­то­вод­ство; там же уста­но­ви­лись посто­ян­ные пра­ви­ла по управ­ле­нию и выра­бота­лась в силу тра­ди­ции опре­де­лен­ная систе­ма.

В ту же самую эпо­ху sal­tus или, по край­ней мере, мно­гие из них пере­ме­ни­ли свой вид. Они были пуще­ны под обра­бот­ку и покры­лись поля­ми и вино­град­ни­ка­ми. Вме­сто пас­ту­хов мы видим на них теперь зем­ледель­цев. Одна над­пись вре­мен Мар­ка Авре­лия пока­зы­ва­ет нам, что sal­tus Mas­si­pia­nus (в Афри­ке) зани­ма­ют не pas­to­res, а co­lo­ni, то есть, кре­стьяне-паха­ри11.

Иссле­ду­ем, како­во было соци­аль­ное поло­же­ние этих людей, кото­рые, под­няв sal­tus, про­дол­жа­ли его обра­ба­ты­вать. Сомне­ва­юсь, чтобы они были раба­ми, так как мы видим из той же над­пи­си, что они воз­дви­га­ют памят­ник «на свой счет». Сомне­ва­юсь, с дру­гой сто­ро­ны, чтобы они явля­лись сво­бод­ны­ми фер­ме­ра­ми, так как они сто­ят «в рас­по­ря­же­нии про­ку­ра­то­ра»12.

Прав­да, что в импе­ра­тор­ском хозяй­стве сохра­ни­лась систе­ма сда­чи земель в арен­ду, но толь­ко по отно­ше­нию к целым име­ньям. Про­вин­ци­аль­ный про­ку­ра­тор с.29 объ­яв­лял тор­ги на наем каж­до­го име­нья и сда­вал их на крат­кие сро­ки13. Но он не мог посту­пать так же внут­ри поме­стья, по отно­ше­нию к отдель­ным его участ­кам; здесь-то мы и нахо­дим коло­нов. Мож­но еще отме­тить, что в кодек­сах и даже диге­стах такой съем­щик целых импе­ра­тор­ских име­ний назы­ва­ет­ся con­duc­tor, нико­гда co­lo­nus. Это, мне кажет­ся, уста­нав­ли­ва­ет раз­ли­чие, кото­рое уже опре­де­ли­лось на прак­ти­ке меж­ду круп­ным арен­да­то­ром, кото­рый име­ну­ет­ся кон­дук­то­ром, и мел­ким зем­ледель­цем (кре­стья­ни­ном), кото­рый уже не может быть так назван.

Очень рано обра­зу­ет­ся, по-види­мо­му, мно­го­чис­лен­ный класс импе­ра­тор­ских коло­нов. В зако­но­да­тель­ных текстах IV-го века их будут име­но­вать — co­lo­ni rei pri­va­tae. В зако­нах эпо­хи Анто­ни­нов они име­ну­ют­ся — co­lo­ni Cae­sa­ris. Они состав­ля­ют настоль­ко зна­чи­тель­ную соци­аль­ную кате­го­рию, что юрис­кон­суль­ты счи­та­ют нуж­ным спе­ци­аль­но зани­мать­ся ими. Поло­же­ние их ясно не опре­де­ля­ет­ся диге­ста­ми, но уга­дать его мож­но. Один рескрипт Мар­ка Авре­лия объ­яс­ня­ет, что в прин­ци­пе они не избав­ле­ны от муни­ци­паль­ных обя­зан­но­стей14; этим дока­зы­ва­ет­ся, что они не рабы. Но импе­ра­тор пору­ча­ет про­ку­ра­то­ру осво­бож­дать их от таких повин­но­стей, как мож­но более15. Это застав­ля­ет думать, что, раз они нахо­дят­ся под покро­ви­тель­ст­вом про­ку­ра­то­ра, они и зави­сят от него: а послед­нее пред­по­ла­га­ет лич­ное под­чи­не­ние, не соот­вет­ст­ву­ю­щее поло­же­нию граж­дан.

При­ведем еще дру­гой рескрипт, при­над­ле­жа­щий Анто­ни­ну: «Про­ку­ра­тор име­ет пра­во запре­тить доступ в име­нья Цеза­ря вся­ко­му, кто совер­шил или может с.30 про­из­ве­сти наси­лие над импе­ра­тор­ски­ми коло­на­ми»16. Такое рас­по­ря­же­ние очень выра­зи­тель­но; оно не толь­ко обо­зна­ча­ет, что про­ку­ра­тор охра­ня­ет коло­нов; оно пока­зы­ва­ет так­же, что в его руках нахо­дит­ся извест­ная поли­цей­ская власть над ними. Хоть он и не был маги­ст­ра­том, а являл­ся толь­ко лич­ным упол­но­мо­чен­ным соб­ст­вен­ни­ка по управ­ле­нию име­ни­я­ми, но имен­но ему пору­че­но наблюде­ние за поряд­ком на госуда­ре­вых зем­лях и сре­ди оби­таю­ще­го на них насе­ле­ния.

Один исто­рик IV-го века слу­чай­но обна­ру­жи­ва­ет нам, как про­из­во­ди­лась подоб­ная спе­ци­аль­ная юрис­дик­ция, кото­рой коло­ны уже были под­чи­не­ны. Он рас­ска­зы­ва­ет, что пере­во­рот, низ­ло­жив­ший импе­ра­то­ра Мак­си­ми­на, был начат кре­стья­на­ми афри­кан­ской про­вин­ции. Эти зем­ледель­цы — rus­ti­ci, plebs rus­ti­ca­na — были людь­ми сво­бод­ны­ми, пото­му что он назы­ва­ет их граж­да­на­ми, ci­ves. Но в тоже вре­мя они уже тес­но под­чи­не­ны про­ку­ра­то­ру, так как тот, соб­ст­вен­ной вла­стью, вопре­ки муни­ци­паль­ным маги­ст­ра­там и само­му про­вин­ци­аль­но­му намест­ни­ку, мог под­верг­нуть изгна­нию и даже пре­дать смер­ти мно­гих из них17. Вос­ста­ние вспых­ну­ло имен­но про­тив без­гра­нич­ной вла­сти и про­из­воль­ной юсти­ции это­го про­ку­ра­то­ра. Из это­го рас­ска­за выво­дит­ся, что коло­ны, явля­ясь сво­бод­ны­ми граж­да­на­ми по пра­ву, на деле ока­зы­ва­лись в пол­ном рас­по­ря­же­нии упол­но­мо­чен­но­го земле­вла­дель­ца. Кажет­ся даже, что они сами уже как бы при­над­ле­жат фис­ку, как и зем­ля, на кото­рой они сидят, и что имен­но пото­му они и под­чи­не­ны вла­сти аген­та фис­ка.

с.31 Я дол­жен нако­нец обра­тить вни­ма­ние на одно изре­че­ние юрис­кон­суль­та Пав­ла: «Зане­се­ние в фис­каль­ной кан­це­ля­рии сво­бод­ных людей в одни спис­ки с раба­ми не нано­сит ущер­ба сво­бо­де людей»18. Сло­ва эти вызы­ва­ют несколь­ко заме­ча­ний. Мы видим отсюда преж­де все­го, что кан­це­ля­рия фис­ка (of­fi­cium fis­ci) вела спис­ки, куда зано­си­лись име­на всех, при­над­ле­жав­ших к импе­ра­тор­ским поме­стьям. Такой реестр или таб­ли­ца назы­вал­ся descrip­tio. То же сло­во вновь встре­тит­ся в одном законе IV-го века, как обо­зна­че­ние инвен­та­ря поме­стья и нахо­див­ших­ся на нем людей19, состав­ляв­ше­го­ся аген­та­ми фис­ка. Не могу удер­жать­ся еще от ука­за­ния, что оно же будет повто­ре­но шесть веков спу­стя так­же для обо­зна­че­ния инвен­та­ря земель и коло­нов. Люди, кото­рые зано­си­лись в подоб­но­го рода descrip­tio­nes, были в общем пра­ви­ле, фис­каль­ные рабы (familia fis­ca­lis). Под этим сло­вом — fa­mi­lia все­гда под­ра­зу­ме­ва­лись рабы или воль­ноот­пу­щен­ни­ки. Одна­ко в то же вре­мя юрис­кон­сульт гово­рит, что туда запи­сы­ва­лись и совсем сво­бод­ные люди (in­ge­nui). Нако­нец он под­твер­жда­ет, что такое обсто­я­тель­ство не состав­ля­ет пре­зумп­ции про­тив их сво­бо­ды: «in­ge­nui­ta­ti non praeiu­di­cat». Мы видим здесь, ста­ло быть, людей сво­бод­ных, запи­сан­ных в кни­гу импе­ра­тор­ско­го поме­стья рядом с дру­ги­ми людь­ми, кото­рые были раба­ми или воль­ноот­пу­щен­ни­ка­ми фис­ка. Юрис­кон­сульт забот­ли­во ого­ва­ри­ва­ет при этом сохра­не­ние за ними сво­бо­ды, как буд­то боит­ся, что такое сосед­ство и такое посто­ян­ное обще­ние с несво­бод­ны­ми может угро­жать ее непри­кос­но­вен­но­сти.

Мы разо­бра­ли тек­сты и фак­ты, пол­ные важ­но­го зна­че­ния. Они, по мень­шей мере, пока­зы­ва­ют, что во вре­ме­на Анто­ни­нов на круп­ных част­ных поме­стьях и на зем­лях фис­ка суще­ст­во­вал осо­бый класс людей, без­услов­но отли­чав­ших­ся от рабов, но тем не менее нахо­див­ших­ся в зави­си­мо­сти от соб­ст­вен­ни­ка зем­ли, на кото­рой они с.32 сиде­ли. Мы ясно еще не усмат­ри­ва­ем, како­во было их поло­же­ние, но мы уже пред­чув­ст­ву­ем, что оно силь­но при­бли­жа­лось к типу коло­на­та. Поло­же­ние это луч­ше выяс­ня­ет­ся из одной над­пи­си, най­ден­ной (в 1879 г.) в Туни­се, ста­рой рим­ской про­вин­ции Афри­ке.

Над­пись эта сохра­ни­лась в непол­ном виде: она когда-то была раз­би­та, и зна­чи­тель­ный кусок ее поте­рян. Из четы­рех столб­цов, на кото­рые она разде­ле­на, один совсем исчез. То, что оста­ет­ся, пред­став­ля­ет око­ло 80 хоро­шо читае­мых строк. В сво­ем насто­я­щем виде над­пись достав­ля­ет цен­ные сведе­ния о поло­же­нии зем­ледель­че­ско­го клас­са в рим­ском мире во вто­ром веке20.

Памят­ник состо­ит из двух частей неоди­на­ко­вой дли­ны. В нем чита­ет­ся преж­де все­го длин­ное про­ше­ние, обра­щен­ное к импе­ра­то­ру Ком­мо­ду; затем идет корот­кий ответ это­го госуда­ря. Есть осно­ва­ние думать, что и про­ше­ние, и рескрипт отно­сят­ся к годам 181 и 18221. Прось­ба состав­ле­на кре­стья­на­ми. Ответ направ­лен если не им самим, то, по край­ней мере, долж­ност­ным лицам, кото­рым было пред­пи­са­но пере­дать им волю госуда­ря. Он в самом деле был доведен до их сведе­ния, ибо сами кре­стьяне, из бла­го­дар­но­сти, а так­же из с.33 жела­ния уве­ко­ве­чить полез­ный им доку­мент, высек­ли на камне соб­ст­вен­ное длин­ное посла­ние и импе­ра­тор­ский рескрипт.

Зем­ледель­цы, о кото­рых идет речь, зани­ма­ли в про­вин­ции Афри­ке одно поме­стье, при­над­ле­жав­шее импе­ра­то­ру. Это поме­стье вхо­ди­ло в раз­ряд тех, кото­рые назы­ва­лись sal­tus, и носи­ло имя — sal­tus Bu­ru­ni­ta­nus22. Но несмот­ря на такое наиме­но­ва­ние, это было име­нье обра­ботан­ное: в над­пи­си гово­рит­ся, что в нем паха­ли поля и уби­ра­ли хлеб23.

Может быть, это вла­де­ние было похо­же на те обшир­ные sal­tus, при­над­ле­жав­шие част­ным лицам, кото­рые опи­сы­ва­ет Фрон­тин. Мы дей­ст­ви­тель­но нахо­дим в нем тот «po­pu­lus ple­bei­us», о кото­ром упо­ми­на­ет автор. Ста­ло быть, соци­аль­ная кар­ти­на, кото­рая обна­ру­жит­ся нам сей­час из над­пи­си, веро­ят­но, не пред­став­ля­ла собой чего-нибудь очень исклю­чи­тель­но­го. Лег­ко мож­но вооб­ра­зить себе наход­ку дру­гой подоб­ной над­пи­си, кото­рая бы отно­си­лась к одно­му из таких круп­ных поме­стий, «более обшир­ных, чем терри­то­рия город­ских общин». Может, быть, мы из нее увиде­ли бы, что пред­став­ля­ло собой это «насе­ле­ние из малень­ко­го люда», кото­рое соб­ст­вен­ник «дер­жал» на сво­ей зем­ле; мы выяс­ни­ли бы, какой вид име­ли эти посел­ки, «окру­жав­шие гос­под­скую усадь­бу, как бы поя­сом». Но в sal­tus Bu­ru­ni­ta­nus соб­ст­вен­ни­ком был импе­ра­тор.

Он пред­став­лен или заме­нен в изу­чае­мой над­пи­си неким лицом, по име­ни Алли­ем Мак­си­мом, кото­рый явля­ет­ся насто­я­щим арен­да­то­ром по кон­трак­ту24. Через пра­виль­ные пяти­лет­ние про­ме­жут­ки это боль­шое име­нье сда­ет­ся в арен­ду с тор­гов по рас­по­ря­же­нию про­вин­ци­аль­но­го про­ку­ра­то­ра фис­каль­ных иму­ществ25. Аллий, полу­чив­ший пра­во арен­ды, обя­зан упла­чи­вать за нее импе­ра­то­ру опре­де­лен­ную цену, как вся­кий арен­да­тор; вза­мен это­го он экс­плу­а­ти­ру­ет поме­стье за свой с.34 соб­ст­вен­ный счет и поль­зу­ет­ся на нем, в пре­де­лах, уста­нов­лен­ных дого­во­ром, все­ми пра­ва­ми соб­ст­вен­ни­ка.

Ниже это­го арен­да­то­ра, кото­рый явля­ет­ся ско­рее денеж­ным дель­цом, чем сель­ским хозя­и­ном, нахо­дят­ся те, кто на самом деле обра­ба­ты­ва­ет зем­лю. В над­пи­си они дают себе назва­ние rus­ti­ci или co­lo­ni. Чис­ло их не обо­зна­че­но: может быть, их было несколь­ко сотен семейств; может быть, они рас­по­ла­га­лись в несколь­ких дерев­нях (vi­ci) вокруг глав­ной бар­ской усадь­бы (vil­la), кото­рая обра­зо­ва­ла как бы руко­во­дя­щий центр все­го sal­tus. В над­пи­си идет речь имен­но о них, об их обя­зан­но­стях и пра­вах.

Пред­мет их про­ше­ния к импе­ра­то­ру состав­ля­ет жало­ба про­тив Аллия, кото­рый воз­ла­гал на них неспра­вед­ли­вые тре­бо­ва­ния. Они жалу­ют­ся вме­сте с тем на про­вин­ци­аль­но­го про­ку­ра­то­ра, к кото­ро­му преж­де все­го обра­ща­лись с прось­ба­ми, как к есте­ствен­но­му началь­ни­ку и судье, но кото­рый им не помог. «Он не услы­шал наших жалоб, гово­рят они, не рас­сле­до­вал наше­го дела за все дол­гие годы, в тече­ние кото­рых мы про­сим26. Еще гораздо боль­ше, он сде­лал­ся сообщ­ни­ком Аллия до такой сте­пе­ни, что отпра­вил в име­нье воору­жен­ный отряд, при­ка­зал аре­сто­вать и истя­зать неко­то­рых из нас; неко­то­рые были бро­ше­ны в тюрь­му, дру­гие даже нака­за­ны роз­га­ми, хотя они рим­ские граж­дане27. Меж­ду тем, един­ст­вен­ная наша вина заклю­ча­лась в том, что мы в виду тако­го невидан­но­го без­за­ко­ния, моли­ли о помо­щи тво­е­го Вели­че­ства в осо­бом про­ше­нии. Мы при­нуж­де­ны, нахо­дясь в таком несча­стии, сно­ва при­бег­нуть к тво­ей боже­ст­вен­ной мило­сти; мы про­сим тебя, свя­щен­ней­ший импе­ра­тор, посо­бить нашей беде»28.

с.35 «Мы про­сим тебя, чтобы, соглас­но ста­тье Адри­а­но­ва уста­ва, кото­рую мы выше выпи­са­ли, ни про­ку­ра­то­ру, ни, тем более, съем­щи­ку не допус­ка­лось уве­ли­чи­вать наши земель­ные обро­ки точ­но так же, как и дни обя­за­тель­ных работ или постав­ки рабо­че­го скота29. Пусть дело оста­ет­ся так, как было уста­нов­ле­но в пись­мах тво­их про­ку­ра­то­ров, кото­рые сохра­ня­ют­ся в архи­ве кар­фа­ген­ско­го окру­га. Пусть не нала­га­ют на нас боль­ше чем два дня пахоты, два полоть­бы (боронь­бы) и два жат­вы в год. Так имен­но и пока­за­но в посто­ян­ном уста­ве, кото­рый начер­тан на брон­зо­вой дос­ке»30.

«Мы толь­ко ничтож­ные кре­стьяне, под­дер­жи­ваю­щие жизнь трудом соб­ст­вен­ных рук, арен­да­тор же — бога­тая осо­ба, могу­щая купить бла­го­рас­по­ло­же­ние хоро­ши­ми подар­ка­ми. К тому же его хоро­шо зна­ют про­ку­ра­то­ры, так как он уже несколь­ко раз под­ряд сни­ма­ет зем­лю. Сжаль­ся же над нами и собла­го­во­ли при­ка­зать свя­щен­ным рескрип­том, чтобы нас не застав­ля­ли нести боль­ше, чем назна­че­но уста­вом Адри­а­на, то есть, три раза по два рабо­чих дня в год31, чтобы мы, твои кре­стьяне, дети этой зем­ли, родив­ши­е­ся на ней и ею вскорм­лен­ные, не под­вер­га­лись при­тес­не­ни­ям от арен­да­то­ров тво­е­го име­нья»32.

Ответ импе­ра­то­ра был таков: «Импе­ра­тор Цезарь Марк Авре­лий Ком­мод Анто­нин Август Лурию Лукул­лу и дру­гим по име­нам: При­ни­мая во вни­ма­ние уста­вы и мои пред­ше­ст­ву­ю­щие рас­по­ря­же­ния, пред­пи­сы­ваю моим про­ку­ра­то­рам забо­тить­ся о том, чтобы не нала­га­лось боль­ше чем три раза по два дня обя­за­тель­ной работы в год, и с.36 чтобы не взыс­ки­ва­лось ниче­го про­тив уста­нов­лен­ных пра­вил»33.

Дан­ная над­пись высо­ко инте­рес­на по разъ­яс­не­ни­ям, кото­рые она достав­ля­ет, об управ­ле­нии импе­ра­тор­ски­ми зем­ля­ми; но мы теперь хотим извлечь из нее лишь то, что она сооб­ща­ет об усло­ви­ях жиз­ни их кре­стьян­ско­го насе­ле­ния. Пер­вый пункт, заслу­жи­ваю­щий вни­ма­ния, тот, что они име­ну­ют­ся — co­lo­ni34. Это — то же сло­во, кото­рым поль­зу­ют­ся юрис­кон­суль­ты той эпо­хи для обо­зна­че­ния сво­бод­ных людей, кото­рые сидят съем­щи­ка­ми на чужой зем­ле по сроч­ным дого­во­рам, скреп­лен­ным точ­ны­ми кон­трак­та­ми. Гово­рит­ся ли в нашем доку­мен­те об этой кате­го­рии людей? Вот, что сле­ду­ет выяс­нить, рас­смот­рев, во-пер­вых, сво­бод­ные ли они люди, потом, есть ли у них кон­трак­ты, нако­нец, при­креп­ле­ны ли они к зем­ле?

Преж­де все­го, мы видим, что наши кре­стьяне — сво­бод­ные люди. Ни сло­во рабы, ни сло­во воль­ноот­пу­щен­ни­ки не встре­ча­ют­ся в тек­сте35. Они назы­ва­ют себя малень­ки­ми людь­ми (me­dioc­ri­tas nostra)36; но это выра­же­ние, как оно ни скром­но, ста­вит их все же гораздо выше раб­ско­го состо­я­ния. Они при­бав­ля­ют: «Мы несчаст­ные зем­ледель­цы (rus­ti­ci te­nues), кото­рые зара­ба­ты­ва­ют жизнь труда­ми сво­их рук»37. Рабы так бы не выра­зи­лись, ибо раб, содер­жа­щий­ся на счет гос­по­ди­на, не нуж­да­ет­ся в забо­те о сво­ей с.37 жиз­ни. К тому же во гла­ве груп­пы рабов в поме­стье сто­ял бы vi­li­cus или ac­tor, кото­рые были бы раба­ми, как и они. Рабам не пре­до­став­ля­лось бы обра­щать­ся с про­ше­ни­я­ми к импе­ра­то­ру. Рабы не име­ли бы пра­ва при­но­сить жало­бы в суд про­ку­ра­то­ра; им нель­зя бы рас­суж­дать о коли­че­стве труда, кото­рое с них тре­бо­ва­лось. Неве­ро­ят­но, чтобы рабы по соб­ст­вен­ной ини­ци­а­ти­ве начер­та­ли эту над­пись; в осо­бен­но­сти же мы тогда не увиде­ли бы под нею под­пи­си неко­е­го Гая Юлия Сала­пу­та, кото­рый сам был одним из кре­стьян38. Это, дей­ст­ви­тель­но, чело­век, кото­рый, по-види­мо­му, про­ис­хо­дил от преж­них воль­ноот­пу­щен­ни­ков дома Юли­ев, но род его уже дав­но сво­бо­ден. Он даже достиг извест­но­го поло­же­ния и обла­да­ет неко­то­рой зна­чи­тель­но­стью: он назы­ва­ет себя ma­gis­ter sal­tus; напо­до­бие ma­gistri vi­co­rum в дру­гих текстах, он пред­став­ля­ет­ся здесь ста­ро­стой или началь­ни­ком дан­ной груп­пы или общи­ны сель­ско­го насе­ле­ния. Нако­нец, послед­нее сомне­ние отно­си­тель­но сво­бод­но­рож­ден­но­сти наших кре­стьян, уни­что­жа­ет­ся ука­за­ни­ем, что «неко­то­рые меж­ду ними были рим­ски­ми граж­да­на­ми»39. Осталь­ные, оче­вид­но, были про­вин­ци­а­ла­ми или пере­гри­на­ми, кото­рые еще не достиг­ли прав рим­ско­го граж­дан­ства; тем не менее и они так же сво­бод­ны, как пер­вые.

С дру­гой сто­ро­ны, одна­ко, кре­стьяне sal­tus Bu­ru­ni­ta­nus не были фер­ме­ра­ми по кон­трак­ту, как те co­lo­ni, о кото­рых гово­рит­ся в Диге­стах. Един­ст­вен­ным кон­трак­том, о кото­ром упо­ми­на­ет­ся в доку­мен­те, явля­ет­ся тот, по кото­ро­му все име­нье сда­но в арен­ду Аллию Мак­си­му. Он один назван — con­duc­tor. Он один был здесь фер­ме­ром по сроч­но­му дого­во­ру и за опре­де­лен­но с.38 уста­нов­лен­ную денеж­ную пла­ту. Что каса­ет­ся наших кре­стьян, у них нет кон­трак­та на съем­ку тех малых клоч­ков зем­ли, кото­рые каж­дый зани­ма­ет. Если бы они обла­да­ли таким дого­во­ром, они бы, навер­но, ука­за­ли на него, сооб­щи­ли бы его сро­ки и усло­вия. Они не мог­ли не сослать­ся на свой lex con­duc­tio­nis, и луч­шим аргу­мен­том для них в таком слу­чае было бы дока­зать, что дого­вор нару­шен.

Меж­ду тем они не толь­ко не ссы­ла­ют­ся ни на какой кон­тракт, но напо­ми­на­ют, что обя­за­тель­ства их опре­де­ле­ны в уста­ве, кото­рый они име­ну­ют то for­ma per­pe­tua, то lex Had­ria­na. Оба выра­же­ния рав­но­зна­ча­щи. Сло­во for­ma, или умень­ши­тель­ное for­mu­la, обо­зна­ча­ло сущ­ность каких-нибудь пра­вил. Сло­во lex не все­гда пони­ма­лось на латин­ском язы­ке в том же смыс­ле, как наше — «закон». Гово­ри­лось lex man­ci­pii по отно­ше­нию к акту про­да­жи, lex con­duc­tio­nis для обо­зна­че­ния дого­во­ра о най­ме40. Сло­во lex при­ме­ня­лось к наиме­но­ва­нию вся­ко­го доку­мен­та, нала­гав­ше­го обя­за­тель­ство даже в кру­гу част­но­пра­во­вых отно­ше­ний и меж­ду част­ны­ми людь­ми. То, что наши кре­стьяне назы­ва­ют lex Had­ria­na, не пред­став­ля­ет, по наше­му мне­нию, зако­на с харак­те­ром государ­ст­вен­ным, кото­рый при­ме­нял­ся бы ко всей импе­рии41. Это имен­но устав, отно­ся­щий­ся толь­ко к кре­стья­нам — и то не ко всем в с.39 рим­ском мире, а толь­ко к тем, кото­рые сиде­ли на импе­ра­тор­ских поме­стьях. Воз­мож­но даже, что он пред­на­зна­чал­ся спе­ци­аль­но для одно­го sal­tus Bu­ru­ni­ta­nus. Авто­ром его был импе­ра­тор Адри­ан; но заме­тим хоро­шень­ко, что он издал его имен­но как вла­де­лец поме­стья, а не как импе­ра­тор. Из все­го это­го мы можем выве­сти, что отно­ше­ния меж­ду соб­ст­вен­ни­ком и кре­стья­на­ми здесь уста­нав­ли­ва­ют­ся не кон­трак­том, а рас­по­ря­же­ни­я­ми и пра­ви­ла­ми, про­дик­то­ван­ны­ми одним земле­вла­дель­цем.

Наши кре­стьяне отли­ча­ют­ся еще в одном пунк­те от фер­ме­ров, о кото­рых гово­рят юрис­кон­суль­ты: оброк, кото­рый они обя­за­ны вно­сить вла­дель­цу, не выра­жен в денеж­ных ценах. Над­пись не упо­ми­на­ет ни опре­де­лен­ной аренд­ной пла­ты (mer­ces), ни дня ее вне­се­ния (pen­sio). Мы не чита­ем нигде сло­ва pe­cu­nia, нет речи о «недо­им­ках» (re­li­qua). Ни одной чер­ты, из кото­рой бы узна­вал­ся фер­мер по кон­трак­ту, здесь нет. То, чем наши кре­стьяне обя­за­ны по отно­ше­нию к соб­ст­вен­ни­ку зем­ли, или его заме­сти­те­лю Аллию, — обо­зна­ча­ет­ся име­нем par­tes ag­ra­riae с одной сто­ро­ны, ope­rae — с дру­гой. Зна­че­ние этих двух тер­ми­нов рас­кры­ва­ет­ся с пол­ною ясно­стью. Par­tes ag­ra­riae — это доля уро­жая. Один закон в кодек­се Фео­до­сия обо­зна­ча­ет то же самое сло­вом ag­ra­ti­cum и при­бав­ля­ет пояс­не­ние: это то, что земле­вла­де­лец полу­ча­ет после жат­вы42. Ope­rae — это дни бар­щин­ной работы43; iugum, кото­рое тут же к ним при­бав­ля­ет­ся, — это пара быков, с кото­ры­ми кре­стья­нин пашет. Наши люди, сле­до­ва­тель­но, — съем­щи­ки из части про­дук­та. Тем самым они вполне отли­ча­ют­ся от насто­я­ще­го арен­да­то­ра по рим­ско­му пра­ву. Отли­ча­ют­ся они от него и обя­за­тель­ны­ми работа­ми, кото­рые на них лежат. Ясно вид­но, что кро­ме име­ни нет ниче­го обще­го у этих co­lo­ni с теми, о кото­рых гово­рит­ся в Диге­стах, хотя те и дру­гие были совре­мен­ни­ка­ми.

Оста­ет­ся узнать, явля­лись ли эти кре­стьяне веч­ны­ми дер­жаль­ца­ми. Мы уже мог­ли заме­тить, что устав, кото­рый регу­ли­ру­ет их жизнь, назван веч­ным (for­ma per­pe­tua)44. На месте вре­мен­ных и измен­чи­вых усло­вий, с.40 како­вы­ми бы явля­лись тре­бо­ва­ния пяти­лет­не­го най­ма, здесь — усло­вия опре­де­ле­ны навсе­гда. В самом деле, к момен­ту, когда была высе­че­на на камне наша над­пись, устав Адри­а­на уже дей­ст­во­вал, по край­ней мере, пять­де­сят лет, и по все­му вид­но, что он дол­жен был сохра­нять силу и на буду­щее вре­мя. Кре­стьяне и не стре­мят­ся отде­лать­ся от него; напро­тив, они наста­и­ва­ют на его точ­ном выпол­не­нии.

Конеч­но, дело мог­ло сла­гать­ся и так, что усло­вия дер­жа­нья оста­ва­лись неиз­мен­ны­ми, но сами дер­жаль­цы меня­лись. Тек­ста уста­ва у нас под рука­ми нет. Поэто­му мы не можем ска­зать, воз­ла­гал ли он на при­хо­дя­щих съем­щи­ков обя­за­тель­ство оста­вать­ся в поме­стье навсе­гда. Я скло­нен думать, что тако­го пра­ви­ла в нем не было. Но если я не вижу в над­пи­си ука­за­ния на закон, кото­рый вос­пре­щал бы людям схо­дить с зем­ли, то наобо­рот, вижу, что они фак­ти­че­ски ее не покида­ли. Они объ­яв­ля­ют себя «сына­ми поме­стья» (ver­nu­lae et alum­ni sal­tus)45. Если они на нем роди­лись, зна­чит и отцы их там жили. Веро­ят­но, для их имен­но семейств состав­лен был устав Адри­а­на, и весь­ма воз­мож­но, что эти семей­ства нахо­ди­лись уже здесь до его состав­ле­ния. Те же кре­стьяне заяв­ля­ют еще, что они «при­но­сят жало­бы уже мно­го лет» (per tot ret­ro an­nos). Вот, ста­ло быть, сколь­ко лет они тут сидят! Если они дав­но уже недо­воль­ны сво­им поло­же­ни­ем, поче­му же они не ушли? Мне не уда­ет­ся най­ти зако­на, кото­рый запре­щал бы остав­лять зем­лю. Но оче­вид­но одно: они оста­лись на ней. Они даже не выра­жа­ют наме­ре­ния ухо­дить. Напро­тив, из несколь­ких мест их пись­ма к импе­ра­то­ру выво­дит­ся, что они оста­нут­ся, что бы ни слу­чи­лось. Кажет­ся, буд­то их задер­жи­ва­ет либо при­вя­зан­ность, кото­рая обыч­но соеди­ня­ет с.41 кре­стья­ни­на с зем­лей, раз он вло­жил в нее свой труд, либо страх, что они не най­дут дру­гих земель для обра­бот­ки, ни дру­гих средств для жиз­ни.

В изу­чен­ном памят­ни­ке перед нами обна­ру­жи­лись люди, соци­аль­ное поло­же­ние кото­рых уже со вто­ро­го века харак­те­ри­зу­ет­ся тре­мя чер­та­ми, по кото­рым узна­ют­ся коло­ны: они — сво­бод­ные люди, а не рабы; они — дер­жаль­цы чужой зем­ли без кон­трак­та; они, нако­нец, фак­ти­че­ски, если не по зако­ну — оста­ют­ся на сня­тых участ­ках навсе­гда.

Каким обра­зом эти люди или их пред­ки поме­сти­лись на дан­ной зем­ле? Над­пись это­го не сооб­ща­ет, и мы можем выска­зы­вать в ответ на вопрос толь­ко догад­ки. Они были сво­бод­ны­ми людь­ми; ни узы раб­ства, ни зави­си­мые отно­ше­ния воль­ноот­пу­щен­ни­че­ства не свя­зы­ва­ли их лич­но­стей с соб­ст­вен­ни­ком зем­ли. Они иска­ли земель для обра­бот­ки. Они натолк­ну­лись на дан­ное поме­стье, в кото­ром недо­ста­ва­ло рабо­чих рук. Они пред­ло­жи­ли себя для его обра­бот­ки и были при­ня­ты. Но кон­трак­та они не заклю­ча­ли; может быть, не при­шло им в голо­ву обес­пе­чить себя им; может быть, они были слиш­ком бед­ны и не обла­да­ли скотом и оруди­я­ми, кото­рых вся­кий арен­да­тор обя­зан был пред­став­лять как гаран­тию хоро­шей обра­бот­ки, а так­же как «залог» в обес­пе­че­ние пра­виль­но­го вне­се­ния аренд­ной пла­ты. Может быть, даже самое состо­я­ние зем­ли в поме­стье во вре­мя их при­бы­тия было тако­во, что их нель­зя было взять в каче­стве насто­я­щих фер­ме­ров. Этот sal­tus тогда, по всей веро­ят­но­сти, пред­став­лял собой дев­ст­вен­ную поч­ву: то было огром­ное про­стран­ство лесов и пусто­шей. Как же мог­ли ново­при­шель­цы обя­зать­ся пла­тить опре­де­лен­ную денеж­ную сум­му за зем­лю, кото­рая мог­ла при­не­сти плод лишь неско­ро? Мог­ли ли они даже знать, что и сколь­ко она даст?

Но закон был ясен: раз они отка­зы­ва­лись вно­сить хозя­и­ну денеж­ную пла­ту, кон­трак­та для них не суще­ст­во­ва­ло. Меж­ду ними и вла­дель­цем заклю­ча­лось толь­ко уст­ное согла­ше­ние46. Они усло­ви­лись, что если когда-нибудь с.42 съем­щи­кам удаст­ся полу­чить уро­жай, то такую-то часть его они пре­до­ста­вят поме­щи­ку. Было так­же уста­нов­ле­но, что кре­стьяне будут давать гос­по­ди­ну столь­ко-то бар­щин­ных дней. Таким обра­зом, эти люди всту­пи­ли в поме­стье, как про­стые дер­жаль­цы, а не как фер­ме­ры по кон­трак­ту. Впро­чем, усло­вия были, веро­ят­но, не тяже­лы, и зем­ля ока­за­лась порядоч­ною; чем доль­ше они на ней жили, тем боль­ше чув­ст­во­ва­ли, что в их инте­ре­сах оста­вать­ся там же и даль­ше. Ни соб­ст­вен­ник не думал их выдво­рять, ни сами они не хоте­ли ухо­дить с заня­той зем­ли. Они про­жи­ли здесь всю жизнь, здесь же после них про­дол­жа­ли трудить­ся их сыно­вья. Так сам чело­век мало-пома­лу вко­ре­нил­ся в зем­лю гораздо рань­ше появ­ле­ния зако­на, кото­рый при­кре­пил его к ней. Он сде­лал­ся доб­ро­воль­ным коло­ном рань­ше чем стал тако­вым по при­нуж­де­нию. При­выч­ки и выго­да под­гото­ви­ли то, что дол­жен был впо­след­ст­вии фор­му­ли­ро­вать и потре­бо­вать закон.

ПРИМЕЧАНИЯ


  • 1Varr. De lin­gua lat. V, 36: «Quos ag­ros non co­le­bant prop­ter sil­vas aut id ge­nus, ubi pe­cus pos­set pas­ci, et pos­si­de­bant, sal­tus no­mi­na­runt». — Fest. (ed. Muel­ler), p. 302: «Sal­tus est ubi sil­vae et pas­tio­nes sunt».
  • 2Corp. inscr. lat. III, 536. Cfr. IV, 5503.
  • 3Ul­pian. Dig. XIII, 7, 25: «Pu­ta sal­tum gran­dem pig­no­ri da­tum ab no­mi­ne, qui vix lue­re po­test, ne­dum ex­co­le­re. Tu ac­cep­tum pig­no­ri ex­co­luis­ti sic, ut mag­ni pre­tii fa­ce­res».
  • 4Цумпт ска­зал (в выше­на­зван­ном сочи­не­нии, стр. 3), что «целью учреж­де­ния коло­на­та было ожи­вить сель­ское хозяй­ство, кото­рое все пада­ло и угро­жа­ло совсем исчез­нуть в импе­рии». Сло­ва эти часто повто­ря­лись, но я не думаю, чтобы такое мне­ние было вер­но во всех отно­ше­ни­ях. Если оно спра­вед­ли­во для IV века, то нель­зя ска­зать того же о вто­ром. Выска­зы­ва­лось мно­го рито­ри­че­ских воз­гла­сов о паде­нии зем­леде­лия. Исто­рик дол­жен осте­ре­гать­ся таких пре­уве­ли­че­ний.
  • 5Fron­tin. De controv. «ag­ro­rum». (Gro­mat. vet. ed. Lach­mann, p. 53): «Fre­quen­ter in pro­vin­ciis, prae­ci­pue in Af­ri­ca, sal­tus non mi­no­res ha­bent pri­va­ti quam res­pub­li­cae ter­ri­to­ria; quin imo mul­tis sal­tus lon­ge maio­res sunt ter­ri­to­riis».
  • 6Ibi­dem: «Vi­cos cir­ca vil­lam in mo­do mu­ni­tio­num». Момм­зен (в журн. «Her­mes», XV, 1880, S. 392) пред­ла­га­ет читать здесь mu­ni­ci­pio­rum вме­сто mu­ni­tio­num. Такое исправ­ле­ние кажет­ся мне слиш­ком сме­лым и к тому же излиш­ним: mu­ni­tio или mu­ni­men­tum гово­ри­лось, осо­бен­но на сель­ско­хо­зяй­ст­вен­ном язы­ке, обо всем, что окру­жа­ло, состав­ляя огра­ду. См. Co­lum. De re rust. XI, 3. — Pal­lad. De re rust. I, 34, — При­бав­лю, что тер­мин mu­ni­ci­pium пло­хо при­ме­ним к vi­ci. Думаю, ста­ло быть, что сле­ду­ет сохра­нить текст в непри­кос­но­вен­но­сти.
  • 7Fron­tin. Ibid. p. 53: «Ha­bent pri­va­ti in sal­ti­bus non exi­guum po­pu­lum ple­bei­um… Tum res­pub­li­cae contro­ver­sias de iure ter­ri­to­rii so­lent mo­ve­re, quod aut in­di­ce­re mu­ne­ra di­cant opor­te­re in ea par­te so­li, aut le­ge­re ti­ro­nem ex vi­co, aut vec­tu­ras aut co­pias de­ve­hen­das in­di­ce­re eis lo­cis, quae lo­ca res­pub­li­cae ad­se­re­re co­nan­tur».
  • 8Fron­tin. De contr agr. p. 53: «Eius mo­di li­tes non tan­tum cum pri­va­tis ho­mi­ni­bus res­pub­li­cae ha­bent, sed et ple­rum­que cum Cae­sa­re, qui in pro­vin­cia non exi­guum pos­si­det».
  • 9Gai. Instit. II, 7: «Do­mi­nium Cae­sa­ris». — Cal­listr. Dig. I, 19, 3: «Prae­dia Cae­sa­ria­na». — Ibid. L, 6, 6, 11: «Prae­dia fis­ca­lia».
  • 10Corp. Inscr. Lat. III, 536: «Pro­cu­ra­tor ad prae­dia Gal­lia­na». — Ibi­dem, 1456: «Pro­cu­ra­tor ra­tio­nis pri­va­tae per Bel­gi­cam». — Ibid. VIII, 5351: «Pro­cu­ra­tor Augus­ti prae­dia­rum sal­tuum Hip­po­nen­sis et The­ves­ti­ni». — Ibid. IX, 784: «Pro­cu­ra­tor sal­tuum Apu­la­rum».
  • 11Hen­zen, 5313: «Co­lo­ni sal­tus Mas­si­pia­ni». — Оче­вид­но, что сло­во co­lo­ni рядом с sal­tus может обо­зна­чать толь­ко зем­ледель­цев. Мы не можем того же ска­зать о мно­гих над­пи­сях, в кото­рых co­lo­ni гово­рит­ся о жите­лях осо­бо­го типа горо­дов — co­lo­nia. Не могу поэто­му согла­сить­ся с Жиро (Ch. Gi­raud, Hist. du droit français, p. 164), что в терра­цин­ской али­мен­тар­ной над­пи­си pue­ri co­lo­ni и puel­lae co­lo­nae, кото­рым жерт­во­ва­тель­ни­ца назна­ча­ет еже­ме­сяч­ную пен­сию, были дети коло­нов-зем­ледель­цев. Чтобы фра­за полу­чи­ла такой смысл, долж­но было бы сто­ять в тек­сте — pue­ri, puel­lae co­lo­no­rum. Здесь же гово­рит­ся, что пен­сия пре­до­став­ля­ет­ся детям, родив­шим­ся в горо­де-коло­нии, то есть, в Терра­цине. Ср. еще дру­гую над­пись у Hen­zen, 6669 и Corp. Inscr. Lat. VIII, 587.
  • 12Hen­zen. Ibi­dem: «Pro sa­lu­te imp. Caes. M. Aure­li An­to­ni­ni Aug. li­be­ro­rum eius, co­lo­ni sal­tus Mas­si­pia­ni aedi­fi­cia ve­tus­ta­te con­lap­sa sua pe­cu­nia re­fe­ce­runt, item ar­cus duos a so­lo re­fe­ce­runt iuben­te Pro­vin­cia­le Augus­ti li­ber­to pro­cu­ra­to­re».
  • 13Мы увидим при­мер это­го несколь­ко ниже.
  • 14Di­gest. L, I, 38: «Im­pe­ra­to­res An­to­ni­nus et Ve­rus Augus­ti rescrip­se­runt co­lo­nos prae­dio­rum fis­ci mu­ne­ri­bus fun­gi opor­te­re…». Извест­но, что сло­во mu­ne­ra обо­зна­ча­ло муни­ци­паль­ные служ­бы. См. Dig. L, 6, 6, 10.
  • 15Это уже заклю­ча­ет­ся в сло­вах — «si­ne dam­no fis­ci» и даль­ше в сло­вах — «id ex­cu­te­re prae­si­dem, ad­hi­bi­to pro­cu­ra­to­re, de­be­re». — Это еще отчет­ли­вее выте­ка­ет из одно­го отрыв­ка Кал­ли­ст­ра­та: «Co­lo­ni Cae­sa­ris a mu­ne­ri­bus li­be­ran­tur, ut ido­nio­res prae­diis fis­ca­li­bus ha­bean­tur». (Dig. L, 6, 6 (5), 11).
  • 16Dig. I, 19, 5: «Si qua­si tu­mul­tuo­sum vel iniu­rio­sum ad­ver­sus co­lo­nos Cae­sa­ris pro­cu­ra­to­res pro­hi­bue­rint in prae­dia Cae­sa­ria­na ac­ce­de­re, absti­ne­re de­be­bit».
  • 17Iul. Ca­pi­to­lin. Gor­dia­ni, 7: «Cum Gor­dia­nus pro­con­su­le Af­ri­cam re­ge­ret… cum­que qui­dam ra­tio­na­lis ac­rius contra plu­ri­mos Af­ro­rum sae­vi­ret… proscri­bens plu­ri­mos, in­ter­fi­ciens mul­tos et si­bi ultra pro­cu­ra­to­rem om­nia vin­di­cans… re­tun­sus a pro­con­su­le… Af­ri ra­tio­na­lem oc­ci­de­runt, oc­ci­so­que eo coe­pe­runt co­gi­ta­re, que­mad­mo­dum se­di­tio in­ter Ma­xi­mia­nos et rus­ti­cos vel Af­ros or­ta pla­ca­re­tur. Tunc qui­dam Mau­ri­tius no­mi­ne, po­tens apud Af­ros de­cu­rio… apud ple­bem vel ur­ba­nam vel rus­ti­ca­nam in ag­ro suo con­cio­na­bun­dus est lo­cu­tus: Ci­ves…» — Надоб­но заме­тить, что здесь ra­tio­na­lis не кто иной, как про­ку­ра­тор: это выяс­ня­ет­ся из про­дол­же­ния тек­ста: «pro­cu­ra­to­rem oc­ci­di­mus».
  • 18Paul. Sen­tent. V, 1, 3: «Descrip­tio in­ge­nuo­rum ex of­fi­cio fis­ci in­ter fis­ca­lem fa­mi­liam fac­ta in­ge­nui­ta­ti non paeiu­di­cat». — Of­fi­cium — это выра­же­ние, кото­рое обо­зна­ча­ет сово­куп­ность слу­жа­щих, под­чи­нен­ных како­му-нибудь маги­ст­ра­ту и работаю­щих по его рас­по­ря­же­ни­ям — of­fi­cium ma­gistra­tus, of­fi­cium prae­si­dis. Оно же обо­зна­ча­ет чинов­ни­ков цен­траль­но­го управ­ле­ния.
  • 19Cod. Iust. IX, 49, 7.
  • 20Текст ее напе­ча­тан в Cor­pus inscrip­tio­num la­ti­na­rum. См. т. VIII, № 10570. Пер­во­на­чаль­но он был опуб­ли­ко­ван в «Comptes ren­dus de l’Aca­dé­mie des inscrip­tions», в отче­те о заседа­нии 2 апре­ля 1880 г. с заме­ча­ни­я­ми Tis­sot и Desjar­dins. Затем он был пере­из­дан в жур­на­ле — «Her­mes» с ком­мен­та­ри­ем Момм­зе­на (см. т. XV, 1880, стр. 385—411); так­же в «Jour­nal des Sa­vants» (1880, no­vembre) со ста­тьей Es­mein; нако­нец еще в «Re­vue ar­chéo­lo­gi­que» (1881, fevr.) с иссле­до­ва­ни­ем Cag­nat и Fer­ni­que.
  • 21См. стол­бец II, стро­ки 27—28: «Con­sum­ma­ta et de­di­ca­ta idi­bus Maiis Aure­lia­no et Cor­ne­lia­no con­su­li­bus». — Эти два име­ни не встре­ча­ют­ся в спис­ках рим­ских кон­су­лов; воз­мож­но, что они были толь­ко «con­su­les suf­fec­ti». Во вся­ком слу­чае, дата импе­ра­тор­ско­го отве­та выте­ка­ет из титу­лов, кото­рые он себе при­пи­сы­ва­ет. Так как в тек­сте отсут­ст­ву­ют про­зва­ния — «Pius» и «Bri­tan­ni­cus», кото­рые Ком­мод при­нял лишь в 183 и 184 гг., и так как он обо­зна­ча­ет себя пред­и­ме­нем Mar­cus, кото­рым он заме­нил преж­нее Lu­cius в кон­це 180 г., то наш доку­мент, оче­вид­но, рас­по­ла­га­ет­ся меж­ду эти­ми дву­мя близ­ки­ми друг к дру­гу хро­но­ло­ги­че­ски­ми пре­де­ла­ми, то есть, при­уро­чи­ва­ет­ся к 181 или 182 гг. — Ср. ста­тью Mowat в «Re­vue ar­chéo­lo­gi­que», 1881, p. 285—291.
  • 22II, 12: «In sal­tum Bu­ru­ni­ta­num».
  • 23III, 12: «Ope­ras ara­to­rias… mes­so­rias».
  • 24Его назы­ва­ют con­duc­tor (см. в над­пи­си в несколь­ких местах).
  • 25III, 22—23; «Pro­cu­ra­to­res, qui­bus no­tus est Al­lius per vi­ces suc­ces­sio­nis per con­di­tio­nem con­duc­tio­nis».
  • 26«Ut non so­lum cog­nos­ce­re per tot ret­ro an­nos instan­ti­bus ac suppli­can­ti­bus no­bis vestram­que di­vi­nam sub­scrip­tio­nem al­le­gan­ti­bus su­per­se­de­rit…»
  • 27«Mis­sis mi­li­ti­bus in eum­dem sal­tum Bu­ru­ni­ta­num alios nostrum adpre­hen­di et ve­xa­ri, alios vin­ci­ri, non­nul­los ci­ves etiam Ro­ma­nos vir­gis et fus­ti­bus effli­gi ius­se­rit…»
  • 28«…Eo so­lo me­ri­to nostro, quod in tam gra­vi pro mo­du­lo me­dioc­ri­ta­tis nostrae tam­que ma­ni­fes­ta iniu­ria implo­ra­tum maies­ta­tem tuam acer­ba epis­to­la usi fuis­se­mus… Im­pu­lit nos, mi­ser­ri­mos ho­mi­nes rur­sum di­vi­nae pro­vi­den­tiae tuae suppli­ca­re et ideo ro­ga­mus, sac­ra­tis­si­me im­pe­ra­tor, sub­ve­nias…»
  • 29«Ut ka­pi­te le­gis Had­ria­nae, quod sup­rascrip­tum est, ademptum est, ademptum sit ius etiam pro­cu­ra­to­ri­bus ne­dum con­duc­to­ri ad­ver­sus co­lo­nos amplian­di par­tes ag­ra­rias aut ope­ra­rum prae­bi­tio­nem iugo­rum­ve…»
  • 30«Ut se ha­bent lit­te­rae proc(ura­to­rum), quae sunt in ta­bu­la­rio trac­tus Kar­thag. non ampli­us an­nuas quam bi­nas ara­to­rias, bi­nas sar­to­rias, bi­nas mes­so­rias ope­ras de­bea­mus… ut­po­te cum in aere in­ci­so et un­di­que ver­sum vi­ci­nis nostris per­pe­tua in ho­dier­num for­ma praes­ti­tu­tum et proc. lit­te­ris con­fir­ma­tum…»
  • 31«Mi­se­rea­ris ac sac­ro rescrip­to tuo non ampli­us praes­ta­re nos quam ex le­ge Had­ria­na et ex lit­te­ris proc(ura­to­rum) tuo­rum de­be­mus, id est ter bi­nas ope­ras prae­ci­pe­re dig­ne­ris».
  • 32«Rus­ti­ci tui ver­nu­lae et alum­ni sal­tuum tuo­rum non ultra a con­duc­to­ri­bus ag­ro­rum fis­ca­lium in quie­te…»
  • 33«Imp. Caes. M. Aure­lius Com­mo­dus… Lu­rio Lu­cul­lo ex no­mi­ne alio­rum. Pro­cu­ra­to­res con­templa­tio­ne dis­ci­pu­li­nae et insti­tu­ti mei ne plus quam ter bi­nas ope­ras cu­ra­bunt, ne quit per iniu­riam contra per­pe­tuam for­mam a vo­bis exi­ga­tur». — Канья (Cag­nat) открыл в Туни­се отры­вок над­пи­си, на кото­ром чита­ют­ся три пер­вые стро­ки того же рескрип­та (см. его «Explo­ra­tions en Tu­ni­sie», 1884, стр. 141—143). Он заклю­чил из это­го, что sal­tus Bu­ru­ni­ta­nus был очень обши­рен, раз эти две над­пи­си най­де­ны были в пунк­тах, отсто­я­щих один от дру­го­го на 30 кило­мет­ров, или что тот же импе­ра­тор­ский рескрипт отно­сил­ся к несколь­ким име­ньям.
  • 34III, 7: «Ad­ver­sus co­lo­nos».
  • 35Если бы они были ser­vi Cae­sa­ris, то никак бы не про­пу­сти­ли ука­за­ния на это в обра­ще­нии к госуда­рю. Если бы они явля­лись li­ber­ti Cae­sa­ris, в их инте­ре­се было бы пря­мо напом­нить, что импе­ра­тор был их патро­ном.
  • 36II. 8: «Pro mo­du­lo me­dioc­ri­ta­tis nostrae».
  • 37«Ho­mi­nes rus­ti­ci te­nues, ma­nuum nostra­rum ope­ris vic­tum to­le­ran­tes».
  • 38См. в самом кон­це IV столб­ца: «Fe­li­ci­tes con­sum­ma­ta e de­di­ca­ta Idi­bus Maiis… cu­ram agen­te C. Iulio… Sa­la­pu­ti ma­gistro».
  • 39II, 14: «Non­nu­los ci­ves etiam Ro­ma­nos vir­gis et fus­ti­bus effli­gi ius­se­rit». — Non­nu­los здесь не сле­ду­ет соеди­нять с ci­ves. Кон­струк­ция фра­зы тако­ва: «Alios adpre­hen­di, alios vin­ci­ri, non­nu­los fus­ti­bus effli­gi». Соста­ви­тель встав­ля­ет сло­ва — «ci­ves etiam Ro­ma­nos» в третью часть пред­ло­же­ния пото­му, что рим­ско­го граж­да­ни­на мож­но было «adpre­hen­di», даже «vin­ci­ri», но нико­им обра­зом нель­зя было нака­зы­вать роз­га­ми. Из тек­ста, ста­ло быть, не выте­ка­ет с необ­хо­ди­мо­стью, что толь­ко неко­то­рые были рим­ски­ми граж­да­на­ми. Впро­чем, из него не уста­нав­ли­ва­ет­ся и то, что они все обла­да­ли этим пра­вом.
  • 40Varr. De re rust. II, 3. — Dig. XIX, 2, pass. — Cfr. Lex Ma­la­ci­ta­na, с. 63—64 (C. I. L. II, p. 257—258): «Quas lo­ca­tio­nes fe­ce­rit quas­que le­ges di­xe­rit quan­ti quid lo­ca­tum sit… Ven­de­re le­gem­que his ven­dun­dis di­ce­re… Si le­ge prae­dia­to­ria empto­rem non in­ve­ne­rit».
  • 41Мы отде­ля­ем­ся по это­му вопро­су от Эсме­на (Es­mein), кото­рый пола­га­ет, что мож­но при­знать в этом «lex Had­ria­na» так назы­вае­мый Edic­tum per­pe­tuum, состав­лен­ный во вре­мя это­го импе­ра­то­ра Саль­ви­ем Юли­а­ном (см. «Jour­nal des Sa­vants», 1880, p. 704). Edic­tum per­pe­tuum нико­гда не назы­вал­ся lex Had­ria­na или даже про­сто lex. Нель­зя было бы и понять, поче­му этот обшир­ный текст был бы выстав­лен на нашем sal­tus. — Затем edic­tum per­pe­tuum, о кото­ром нам мно­гое сооб­ща­ют Диге­сты, по-види­мо­му, не содер­жал в себе ниче­го, касаю­ще­го­ся коло­на­та. Если бы он затра­ги­вал дан­ный вопрос, в Диге­стах сохра­нил­ся бы след это­го. Нако­нец, нель­зя себе пред­ста­вить, как мог такой edic­tum уста­нав­ли­вать обро­ки и бар­щи­ны, кото­рые такие-то кре­стьяне обя­за­ны были отда­вать таким-то поме­щи­кам. В нашей lex Had­ria­na содер­жа­лось, насколь­ко извест­но, лишь два поста­нов­ле­ния; при­том оче­вид­но, что они не вхо­ди­ли в состав пуб­лич­но­го пра­ва и обще­го зако­но­да­тель­ства.
  • 42Cod. Theod. VII, 20, 11.
  • 43Paul. Dig. XXXVIII, 1, 1: «Ope­rae sunt diur­num of­fi­cium».
  • 44См. в про­ше­нии коло­нов — стол­бец III, стро­ка 16, в рескрип­те импе­ра­то­ра — IV, 7.
  • 45Сло­во ver­na или ver­nu­la все­гда заклю­ча­ет в себе при­знак рож­де­ния в доме или на зем­ле; но оно не все­гда непре­мен­но под­ра­зу­ме­ва­ет раб­ское состо­я­ние. См., напр., L. Ré­nier, Inscrip­tions d’Al­gé­rie, 2190: «An­to­nius ver­na hui­us lo­ci». Ср. еще две над­пи­си, в кото­рых два сво­бод­ных чело­ве­ка харак­те­ри­зу­ют­ся оба сло­ва­ми ver­na Tar­ra­co­nen­sis, то есть, рож­ден­ный в Тарра­коне (Corp. inscr. lat. II, 4163 и 4325). Один сол­дат обо­зна­ча­ет­ся как ver­na Os­tien­sis, одна сво­бод­ная жен­щи­на, родив­ша­я­ся в Путе­о­лах, — ver­na Pu­teo­la­na (C. I. L. X, 3654 и 3446).
  • 46Согла­ше­ние подоб­но­го рода упо­ми­на­ет­ся в одном законе IV века в кодек­се Юсти­ни­а­на (XI, 48, 4). В нем идет речь о людях, кото­рые яви­лись к земле­вла­дель­цу, как сво­бод­ные; они и были при­ня­ты в его поме­стье «на усло­ви­ях, кото­рые обык­но­вен­но пред­ла­га­лись сво­бод­ным людям (gua­si li­be­ri), то есть, им пре­до­став­ле­но было обра­ба­ты­вать зем­лю с обя­за­тель­ст­вом вно­сить соб­ст­вен­ни­ку часть про­дук­та («ex­co­len­tes ter­ras, par­tem fruc­tuum pro so­lo de­bi­tam praes­tan­tes»). — В гла­ве VIII, ниже, мы еще вер­нем­ся к рас­смот­ре­нию несколь­ких дан­ных из над­пи­си sal­tus Bu­ru­ni­ta­nus.
  • ИСТОРИЯ ДРЕВНЕГО РИМА
    1262418159 1262007563 1262006208 1262418541 1262418700 1262418847