Общество Древней Спарты
Основные категории социальной структуры

с.19

2. Исто­ри­че­ские усло­вия фор­ми­ро­ва­ния спар­тан­ско­го поли­са

Соци­аль­ная орга­ни­за­ция Лакеде­мо­на обла­да­ла рядом осо­бен­ных черт, кото­рые выде­ля­ют спар­тан­ский полис сре­ди боль­шин­ства дру­гих гре­че­ских государств. Чер­ты эти появи­лись не слу­чай­но и обу­слов­ле­ны были, с одной сто­ро­ны, при­род­но-хозяй­ст­вен­ной спе­ци­фи­кой южно­го Пело­пон­не­са, а с дру­гой сто­ро­ны — неко­то­ры­ми исто­ри­че­ски­ми обсто­я­тель­ства­ми. Мож­но выде­лить три таких осно­во­по­ла­гаю­щих исто­ри­че­ских фак­то­ра, непо­сред­ст­вен­но повли­яв­ших на фор­му и харак­тер спар­тан­ской соци­аль­ной струк­ту­ры, а имен­но: 1) дорий­ское пере­се­ле­ние; 2) осо­бен­ный харак­тер област­ной инте­гра­ции в Лако­ни­ке; 3) пер­ма­нент­ная терри­то­ри­аль­ная экс­пан­сия дорий­ской общи­ны Лакеде­мо­на как ана­лог обще­гре­че­ско­му коло­ни­за­ци­он­но­му про­цес­су.

Антич­ная тра­ди­ция вос­при­ни­ма­ла при­ход дорий­цев на Пело­пон­нес как несо­мнен­ный и обще­из­вест­ный исто­ри­че­ский факт, свя­зы­вая его с воз­вра­ще­ни­ем Герак­лидов (Фукидид, I. 12. 1—4; Дио­дор, IV. 58). Основ­ной инте­рес пред­став­ля­ли, конеч­но же, геро­и­че­ские обра­зы потом­ков Герак­ла, так что при изло­же­нии мифа уча­стие дорий­цев зача­стую опус­ка­лось (напри­мер: Пла­тон, Зако­ны 736с; Апол­ло­дор, Биб­лио­те­ка II. 8. 2—5; Вел­лей Патер­кул, II. 2). С точ­ки зре­ния древ­них дорий­ское наше­ст­вие и обос­но­ва­ние Герак­лидов в Мес­се­нии, Арго­лиде и Лако­ни­ке явля­лись собы­ти­я­ми, с.20 кар­ди­наль­ным обра­зом повли­яв­ши­ми на всю после­дую­щую гре­че­скую исто­рию¹. Совре­мен­ное анти­ко­веде­ние, конеч­но же, не мог­ло прой­ти мимо этой «наив­ной» эллин­ской убеж­ден­но­сти. Впер­вые весь­ма кате­го­рич­но про­тив антич­но­го пре­да­ния о дорий­ском пере­се­ле­нии высту­пил К. Ю. Белох. Это пере­се­ле­ние он ста­вил в кон­текст пере­дви­же­ний гре­че­ских пле­мен на терри­то­рию южной Гре­ции в нача­ле II тыся­че­ле­тия Лишь поз­же, при­бли­зи­тель­но в VIII—VI вв., воз­ник­ло пре­да­ние о дорий­ском «наше­ст­вии»². Эти взгляды нашли при­зна­ние и раз­ви­тие в ряде даль­ней­ших иссле­до­ва­ний у дру­гих авто­ров. Более того, тоталь­ный скеп­ти­цизм по отно­ше­нию к антич­но­му пре­да­нию о дорий­ском пере­се­ле­нии не пре­одо­лен и по сей день. Впро­чем, интен­сив­ное архео­ло­ги­че­ское изу­че­ние Гре­ции эпо­хи позд­ней брон­зы явст­вен­но пока­зы­ва­ет, что про­бле­ма этни­че­ских пере­дви­же­ний и соци­аль­но-поли­ти­че­ских сдви­гов на Бал­ка­нах это­го вре­ме­ни намно­го глуб­же про­сто­го при­ня­тия или отвер­же­ния древ­ней тра­ди­ции. Мож­но выде­лить три узло­вых момен­та дан­ной про­бле­мы в свя­зи с дорий­ца­ми: нали­чие новых эле­мен­тов архео­ло­ги­че­ской куль­ту­ры в позд­не­эл­лад­ском (ПЭ) III С пери­о­де; нали­чие (или отсут­ст­вие) свя­зи этих эле­мен­тов с дорий­ским этно­сом; харак­тер свя­зи меж­ду появ­ле­ни­ем на Пело­пон­не­се носи­те­лей новых эле­мен­тов архео­ло­ги­че­ской куль­ту­ры и упад­ком цен­тров микен­ской циви­ли­за­ции. Веще­ст­вен­ный мате­ри­ал, кото­рым рас­по­ла­га­ет ныне иссле­до­ва­тель, поз­во­ля­ет прий­ти к неко­то­рым выво­дам, хотя и не дает окон­ча­тель­ных и исчер­пы­ваю­щих отве­тов на все эти вопро­сы.

По мне­нию ряда уче­ных, новые эле­мен­ты архео­ло­ги­че­ской куль­ту­ры ста­но­вят­ся раз­ли­чи­мы лишь в ПЭ III C2 пери­о­де³. Эле­мен­ты эти сле­дую­щие: «ящич­ные» моги­лы, захо­ро­не­ния в урнах и свя­зан­ный с ними обряд кре­ма­ции, луно­об­раз­ные фибу­лы, желез­ное ору­жие, прото­гео­мет­ри­че­ский стиль вазо­вой живо­пи­си, неко­то­рые виды гру­бой леп­ной кера­ми­ки⁴.

Про­бле­ма иден­ти­фи­ка­ции этих эле­мен­тов с дорий­ской архео­ло­ги­че­ской куль­ту­рой име­ет свою исто­рию и теперь реша­ет­ся ина­че по срав­не­нию с тем, как она реша­лась в пер­вой поло­вине XX в. Так, после пуб­ли­ка­ции А. Фурт­вен­гле­ром мате­ри­а­лов из дорий­ской Олим­пии⁵ в нау­ке утвер­ди­лось мне­ние, что одним из основ­ных и несо­мнен­ных вкла­дов дорий­цев в раз­ви­тие циви­ли­за­ции с.21 яви­лась гео­мет­ри­че­ская кера­ми­ка. Но уже в нача­ле 30-х гг. Н. Хэм­монд высту­пил с кри­ти­кой этой точ­ки зре­ния, ука­зы­вая, что эле­мен­ты гео­мет­ри­че­ской кера­ми­ки встре­ча­ют­ся уже в микен­ской среде⁶. В даль­ней­шем архео­ло­ги­че­ское изу­че­ние афин­ско­го Кера­ми­ка ясно дока­за­ло, что прото­гео­мет­ри­че­ский стиль как бы вырас­та­ет из суб­ми­кен­ско­го⁷. Так­же не под­твер­дил­ся «патент» дорий­цев на желез­ное ору­жие и урны с пеп­лом умер­ших. Основ­ным пока­за­те­лем дорий­ской куль­ту­ры с той поры при­ня­то было счи­тать «ящич­ные» моги­лы⁸. Кро­ме того, к этим пока­за­те­лям отно­сят фибу­лы в фор­ме лука и неко­то­рые образ­цы леп­ной кера­ми­ки⁹.

Но в какой зави­си­мо­сти нахо­дит­ся появ­ле­ние дорий­цев — носи­те­лей этих новых эле­мен­тов архео­ло­ги­че­ской куль­ту­ры — и уга­са­ние микен­ской циви­ли­за­ции? Архео­ло­гия пре­до­став­ля­ет убеди­тель­ные дан­ные о про­грес­си­ру­ю­щей депо­пу­ля­ции в микен­ских цен­трах в тече­ние ПЭ III С пери­о­да¹⁰. Но дале­ко не все посе­ле­ния оста­ви­ли следы раз­ру­ше­ний и пожа­ров. Кро­ме того, мно­гие обла­сти Пело­пон­не­са, из кото­рых ухо­ди­ло насе­ле­ние, ока­за­лись не засе­лен­ны­ми дорий­ца­ми в тече­ние опре­де­лен­но­го, более или менее дли­тель­но­го, вре­ме­ни. К таким обла­стям отно­сят­ся север­ная Лако­ни­ка, цен­траль­ная Мес­се­ния, Бео­тия¹¹. Вме­сте с тем уга­са­ние микен­ской куль­ту­ры не носи­ло тоталь­но­го и одно­вре­мен­но­го харак­те­ра, в ряде цен­тров она про­дол­жа­ла суще­ст­во­вать вплоть до кон­ца XI в.¹² Все это лиша­ет дорий­ское пере­се­ле­ние хро­но­ло­ги­че­ской опре­де­лен­но­сти и застав­ля­ет прий­ти к выво­ду, что, во-пер­вых, пере­се­ле­ние это не явля­лось еди­новре­мен­ным «наше­ст­ви­ем» вра­же­ско­го пле­ме­ни, а пред­став­ля­ло собой дли­тель­ное дви­же­ние¹³, про­дол­жав­ше­е­ся с неко­то­ры­ми интер­ва­ла­ми¹⁴, и, во-вто­рых, при­ход дорий­цев и упа­док микен­ской куль­ту­ры не сто­ят в пря­мой при­чин­но-след­ст­вен­ной свя­зи. Итак, архео­ло­гия суще­ст­вен­ным обра­зом скоррек­ти­ро­ва­ла ста­рую точ­ку зре­ния на дорий­ское пере­се­ле­ние как на «наше­ст­вие», при­вед­шее микен­ский мир к ката­стро­фе. Дорий­цы, веро­ят­но, лишь уско­ри­ли уга­са­ние микен­ской циви­ли­за­ции¹⁵.

Необ­хо­ди­мо тем не менее при­знать, что при­ход ново­го этно­са в Пело­пон­нес имел важ­ные послед­ст­вия в исто­рии это­го реги­о­на, в част­но­сти в исто­рии Лако­ни­ки. Объ­яс­не­ние осо­бен­но­стей с.22 лакеде­мон­ско­го обще­ст­вен­но­го строя сле­ду­ет искать, кро­ме все­го про­че­го, и в осо­бен­но­стях гене­зи­са полис­ной орга­ни­за­ции на терри­то­рии Лако­ни­ки¹⁶. К такой спе­ци­фи­ке отно­сит­ся и харак­тер вза­и­моот­но­ше­ний дорий­цев с ахей­ским насе­ле­ни­ем. Если в иных обла­стях дорий­ско­го пре­об­ла­да­ния отно­ше­ния эти носи­ли доста­точ­но ком­про­мисс­ный харак­тер¹⁷, то в Лако­ни­ке и Фес­са­лии ситу­а­ция скла­ды­ва­лась по-дру­го­му. Про­цесс дорий­ско­го заво­е­ва­ния доли­ны реки Еврот носил весь­ма упор­ный и дли­тель­ный харак­тер и, по мне­нию ряда уче­ных, завер­шил­ся лишь к середине VIII в.¹⁸ Впро­чем, осно­вы­ва­ясь на дан­ных антич­ной тра­ди­ции, мож­но прий­ти к выво­ду, что выра­же­ние «дорий­ское заво­е­ва­ние» вряд ли отра­жа­ет всю суть про­ис­хо­див­ших в Лако­ни­ке про­цес­сов, ибо про­цес­сы эти были шире, чем про­стой терри­то­ри­аль­ный захват с помо­щью силы, и сопро­вож­да­лись они, в част­но­сти, дорий­ской коло­ни­за­ци­ей (ср.: Стра­бон, VIII. 5. 4)¹⁹. Впро­чем, воору­жен­ная борь­ба с мест­ным насе­ле­ни­ем носи­ла зача­стую весь­ма упор­ный харак­тер, когда дело каса­лось важ­ных стра­те­ги­че­ских пунк­тов (Пав­са­ний, III. 2. 5—7). И хотя дорий­ское утвер­жде­ние в Лако­ни­ке не исклю­ча­ло асси­ми­ля­ции мест­но­го насе­ле­ния и сопро­вож­да­лось ахей­ской мигра­ци­ей (Стра­бон, VIII. 5. 4; Пав­са­ний, III. 2. 2; 2. 6; Вел­лей Патер­кул, I. 3. 1)²⁰, наи­боль­шее зна­че­ние для после­дую­щей исто­рии Лако­ни­ки име­ло все же под­чи­не­ние при­шель­ца­ми мест­но­го насе­ле­ния, а так­же сохра­не­ние ком­пакт­но­го отдель­но­го про­жи­ва­ния дорий­цев и ахей­цев. В самом деле, дорий­ская Спар­та воз­ник­ла лишь в XI или (ско­рее) X в. на терри­то­рии, где преж­де не суще­ст­во­ва­ло сколь­ко-нибудь зна­чи­тель­но­го микен­ско­го цен­тра²¹. Это посе­ле­ние ста­но­вит­ся мет­ро­по­ли­ей, и дорий­ское осво­е­ние Лако­ни­ки шло как путем пря­мо­го заво­е­ва­ния, так и путем отпоч­ко­ва­ния новых общин²². В слу­чае дорий­ской коло­ни­за­ции ста­рых ахей­ских цен­тров мест­ное насе­ле­ние либо высе­ля­лось за пре­де­лы обла­сти (Стра­бон, VIII. 4. 4; VIII. 5. 4; ср.: Пав­са­ний, III. 2. 2, 6), либо про­ис­хо­ди­ла его асси­ми­ля­ция с дорий­ца­ми. Ахей­ское (или автох­тон­ное негре­че­ское?) насе­ле­ние дру­гих посе­ле­ний, попав в зави­си­мость от Спар­ты, воз­мож­но, сохра­ни­ло какие-то эле­мен­ты общин­ной струк­ту­ры (Стра­бон, VIII. 5. 4; Пав­са­ний, III. 2. 5), что облег­чи­ло про­цесс созда­ния инсти­ту­та ило­тии²³.

с.23 Итак, отме­тим еще раз, что дорий­ское пере­се­ле­ние сыг­ра­ло важ­ную роль в про­цес­се ста­нов­ле­ния спар­тан­ско­го поли­са. Дори­за­ция обла­сти при­ве­ла к пер­вич­но­му про­ти­во­по­став­ле­нию при­шель­цев и под­чи­нен­но­го силой ору­жия мест­но­го насе­ле­ния, что поло­жи­ло нача­ло фор­ми­ро­ва­нию инсти­ту­та ило­тии²⁴.

Как было уже отме­че­но, про­цесс дори­за­ции Лако­ни­ки про­дол­жал­ся дол­го и завер­шил­ся едва ли ранее середи­ны VIII в. Вслед за обра­зо­ва­ни­ем мно­же­ства дорий­ских (с ахей­ским эле­мен­том) общин в долине реки Еврот и в ряде при­ле­гаю­щих к ней рай­о­нов нача­лись про­цес­сы адми­ни­ст­ра­тив­но-терри­то­ри­аль­ной кон­со­лида­ции и фор­ми­ро­ва­ния еди­ной соци­аль­ной струк­ту­ры насе­ле­ния обла­сти, то есть начал­ся гене­зис поли­са. Здесь име­лись неко­то­рые отли­чия от тож­де­ст­вен­ных явле­ний в дру­гих реги­о­нах (напри­мер, в Атти­ке), а пото­му и резуль­та­ты ока­за­лись несколь­ко ины­ми.

Пер­во­на­чаль­ная кон­со­лида­ция дорий­ских общин Лако­ни­ки вокруг Спар­ты наме­ти­лась уже к рубе­жу IX—VIII вв.²⁵ Веро­ят­но, имен­но эта ситу­а­ция отра­же­на в свиде­тель­стве Эфо­ра о «поли­ти­че­ской» дея­тель­но­сти Еври­сфе­на и Прок­ла (Стра­бон, VIII. 5. 4). При всей неяс­но­сти и сомни­тель­но­сти слов источ­ни­ка про­яв­ля­ет­ся одно обсто­я­тель­ство: более или менее авто­ном­ное суще­ст­во­ва­ние дорий­ских общин (баси­леи) при гос­под­ст­ву­ю­щей (мет­ро­поль­ной) роли Спар­ты. Важ­но и то, что Ами­к­лы в этот пери­од про­дол­жа­ют оста­вать­ся ахей­ски­ми. Впро­чем, точ­ка зре­ния Н. Хэм­мон­да, дока­зы­ваю­ще­го на осно­ве архео­ло­ги­че­ских дан­ных высо­кую сте­пень поли­ти­че­ской уни­фи­ка­ции Лако­ни­ки в IX в.²⁶, не нашла под­держ­ки в науч­ной лите­ра­ту­ре²⁷. Веро­ят­но, пра­вы те авто­ры, кото­рые счи­та­ют, что рас­се­ле­ние дорий­цев не при­ве­ло сра­зу к воз­ник­но­ве­нию пол­но­цен­ных горо­дов-государств.

Пер­во­на­чаль­ная кон­со­лида­ция про­хо­ди­ла, в част­но­сти, в сфе­ре куль­та²⁸. Неко­то­рые свиде­тель­ства о ран­ней куль­то­вой прак­ти­ке лакеде­мо­нян достав­ля­ют как пись­мен­ные источ­ни­ки, так и дан­ные с.24 архео­ло­ги­че­ских иссле­до­ва­ний. Так, идол Апол­ло­на Ами­клей­ско­го, чье опи­са­ние мы нахо­дим у Пав­са­ния (III. 19. 1—2), соглас­но утвер­жде­нию Фило­стра­та отно­сит­ся к самым древним скульп­ту­рам Гре­ции (Жизнь Апол­ло­ния III. 14). По свиде­тель­ству Пав­са­ния, лакеде­мо­няне почи­та­ли эту ста­тую как самую слав­ную и пре­крас­ную (III. 10. 8). У них суще­ст­во­ва­ла древ­няя тра­ди­ция золо­тить идо­ла (Геро­дот, I. 69; Пав­са­ний, III. 10. 8). Кро­ме того, еже­год­но жен­щи­ны Лакеде­мо­на шили Апол­ло­ну Ами­клей­ско­му хитон (Пав­са­ний, III. 16. 2)²⁹. Архео­ло­ги­че­ский мате­ри­ал из ами­клей­ско­го свя­ти­ли­ща, дати­ру­е­мый гео­мет­ри­че­ским и арха­и­че­ским пери­о­да­ми, вклю­ча­ет в себя неко­то­рое коли­че­ство (точ­ное чис­ло неиз­вест­но) вотив­ных изо­бра­же­ний всад­ни­ков и несколь­ко муж­ских фигу­рок из терра­ко­ты, брон­зы и свин­ца³⁰. В хра­ме Афи­ны Мед­но­дом­ной в Спар­те вотив­ные ста­ту­эт­ки так­же извест­ны с гео­мет­ри­че­ско­го пери­о­да³¹. Все эти дан­ные пока­зы­ва­ют, что Спар­та вме­сте с нахо­дя­щи­ми­ся неда­ле­ко от нее Ами­к­ла­ми доста­точ­но рано ста­но­вит­ся регио­наль­ным куль­то­вым цен­тром.

Свое­об­раз­ным рубе­жом в ходе област­ной инте­гра­ции стал кон­фликт с Ами­к­ла­ми. Кон­со­лиди­ру­ю­щие устрем­ле­ния Спар­ты столк­ну­лись с про­ти­во­дей­ст­ви­ем это­го, еще по пре­иму­ще­ству ахей­ско­го, посе­ле­ния (Пав­са­ний, III. 2. 8)³². Победа над Ами­к­ла­ми, состо­яв­ша­я­ся, веро­ят­но, в пер­вой поло­вине VIII в., устра­ни­ла пре­пят­ст­вия на пути про­цес­са объ­еди­не­ния всей терри­то­рии Лако­ни­ки — пло­до­род­ной евротской доли­ны и при­ле­гаю­щих рай­о­нов³³.

В совре­мен­ной исто­рио­гра­фии утвер­ди­лось мне­ние о проч­ной свя­зи, суще­ст­во­вав­шей меж­ду при­со­еди­не­ни­ем Амикл и при­ня­ти­ем спар­тан­ской кон­сти­ту­ции — «Боль­шой ретры». При этом необя­за­тель­но пред­по­ла­гать одно­вре­мен­ность этих собы­тий³⁴. Ско­рее все­го, при­со­еди­не­ние Амикл явля­ет­ся ter­mi­nus post quem для «Боль­шой ретры» (вопрос об антич­ной хро­но­гра­фии для Ликур­га будет рас­смот­рен ниже)³⁵. Пред­по­ла­га­ет­ся, что пред­пи­са­ние это­го зако­но­да­тель­но­го акта «разде­лить на филы» и «разде­лить на обы» (Плу­тарх, Ликург 6. 2) свя­за­но с вклю­че­ни­ем ами­клей­цев в состав дорий­ских фил (Гил­леи, Диман­ты, Пам­фи­лы) и с новым терри­то­ри­аль­ным деле­ни­ем Лако­ни­ки³⁶. Осно­ва­ния для это­го, как кажет­ся, дают позд­ние над­пи­си (II—I вв.) с терри­то­рии Спар­ты; в этих текстах с.25 наряду с оба­ми Пита­ной, Лим­на­ми, Месо­ей, Кину­рой назы­ва­ет­ся и оба ами­клей­цев (IG 5(1) 26. 11; 27. 18; 675; 688 и др.). О том, что чис­ло об не огра­ни­чи­ва­лось пере­чис­лен­ны­ми терри­то­ри­я­ми, свиде­тель­ст­во­ва­ла одна уте­рян­ная ныне над­пись из рай­о­на южнее Амикл, дати­ру­е­мая VI—V вв., в кото­рой чита­лось назва­ние некой «обы Арка­лов» (SEG XI. 457а4)³⁷. Вполне веро­ят­но, что каж­дая дорий­ская общи­на на терри­то­рии Лако­ни­ки в соот­вет­ст­вии с «Боль­шой ретрой» обра­зо­вы­ва­ла отдель­ную адми­ни­ст­ра­тив­ную еди­ни­цу — обу³⁸.

Таким обра­зом, при­ня­тие «Боль­шой ретры» зна­ме­но­ва­ло собой, кро­ме все­го про­че­го, кон­сти­ту­ци­он­ное оформ­ле­ние про­цес­са област­ной адми­ни­ст­ра­тив­но-терри­то­ри­аль­ной орга­ни­за­ции Лако­ни­ки. Про­цесс этот про­хо­дил в иной фор­ме, неже­ли, напри­мер, в Атти­ке, без оседа­ния в один город­ской центр и с сохра­не­ни­ем зна­чи­тель­ной доли мест­ной авто­но­мии у дорий­ских общин Лако­ни­ки³⁹.

Парал­лель­но с про­цес­сом област­ной инте­гра­ции шло созда­ние основ соци­аль­ной орга­ни­за­ции лакеде­мон­ско­го обще­ства. Пер­во­на­чаль­ный этап это­го про­цес­са зафик­си­ро­ван Эфо­ром (Стра­бон, VIII. 5. 4). Речь идет о ста­ту­се пери­э­ков. Хотя они были, соглас­но сло­во­употреб­ле­нию Эфо­ра, «послуш­ны», «под­чи­ня­лись» (ὑπα­κούον­τας) спар­ти­а­там⁴⁰, одна­ко явля­лись «рав­но­прав­ны­ми» (ἰσό­νο­μους), разде­ляя с ними «граж­дан­ство» и «управ­ле­ние» (με­τέχον­τας και πο­λιτείας καί ἀρχείων). Вско­ре, соглас­но Эфо­ру, про­изо­шло изме­не­ние их ста­ту­са. Агис лишил их «равен­ства в ран­ге» (Ἰσο­τιμίαν)⁴¹ и поста­но­вил «вно­сить подать» (συν­τε­λεῖν) в Спар­ту. Весь отры­вок, веро­ят­но, мож­но интер­пре­ти­ро­вать как свиде­тель­ство нача­ла сослов­ной (ран­го­вой) орга­ни­за­ции лакеде­мон­ско­го обще­ства. Дорий­цы, насе­ляв­шие Спар­ту, и дорий­цы, насе­ляв­шие (вме­сте с неко­то­рым ахей­ским эле­мен­том) дочер­ние по отно­ше­нию к Спар­те-мет­ро­по­лии общи­ны в Лако­ни­ке, посте­пен­но ста­ли обла­дать нерав­но­цен­ной «честью». В чем заклю­ча­лись сослов­ные огра­ни­че­ния для пери­э­ков на ран­нем эта­пе, опре­де­лить труд­но. Во вся­ком слу­чае, ука­за­ние на какую-то подать мало что про­яс­ня­ет в дан­ном вопро­се. Здесь мож­но сде­лать лишь самые общие выво­ды: доля пери­э­ков в «граж­дан­ских пра­вах» и в «управ­ле­нии» ока­за­лась мень­шей, чем у спар­ти­а­тов.

Далее в том же отрыв­ке Эфор при­пи­сы­ва­ет царю Аги­су введе­ние инсти­ту­та ило­тии. Если в осно­ве дан­но­го сооб­ще­ния лежит с.26 хоть какая-то исто­ри­че­ская реаль­ность, то это может свиде­тель­ст­во­вать об очень ран­нем опы­те отно­ше­ний гос­под­ства-под­чи­не­ния меж­ду дорий­ца­ми и ахей­ским насе­ле­ни­ем, сохра­нив­шим ком­пакт­ное про­жи­ва­ние на преж­ней терри­то­рии⁴².

Сле­дую­щий этап в фор­ми­ро­ва­нии соци­аль­но­го орга­низ­ма Лакеде­мо­на свя­зан с име­нем Ликур­га, чью дея­тель­ность необ­хо­ди­мо дати­ро­вать, веро­ят­но, пер­вой поло­ви­ной VIII в. (Евсе­вий, Хро­ни­ка II. 180 Karst — под 796 г.; свиде­тель­ства о Ликур­ге как совре­мен­ни­ке Ифи­та со ссыл­кой на олим­пий­ский диск с над­пи­сью, содер­жа­щей име­на этих двух учреди­те­лей Олим­пий­ско­го пере­ми­рия (776 г.) см. у сле­дую­щих авто­ров: Плу­тарх, Ликург 1. 1 = Ари­сто­тель, фр. 533 Ro­se⁽³⁾; Фле­гон, FgrHist 257 F1; Пав­са­ний, V. 20. 1)⁴³.

Разде­ле­ние на кле­ры земель Лако­ни­ки меж­ду пери­э­ка­ми и земель, отно­ся­щих­ся к само­му горо­ду Спар­та, меж­ду спар­ти­а­та­ми (этот акт так­же при­пи­сы­ва­ют Ликур­гу — Плу­тарх, Ликург 8) зало­жи­ло осно­вы эко­но­ми­че­ско­го ста­ту­са граж­дан лакеде­мон­ско­го поли­са⁴⁴. Веро­ят­но, имен­но эти рас­пре­де­лен­ные во вре­ме­на Ликур­га кле­ры и были теми «древни­ми участ­ка­ми», кото­рые у лакеде­мо­нян, соглас­но экс­церп­там Герак­лида, было запре­ще­но про­да­вать: πω­λεῖν δε γῆν Λα­κεδαι­μο­νίοις αἰσχρὸν νε­νόμισ­ται· τῆς ἀρχαίας μοίρας οὐδὲ ἔξεσ­τιν — «у лакеде­мо­нян счи­та­ет­ся постыд­ным про­да­вать зем­лю, а про­да­жа из ста­ро­го наде­ла не доз­во­ля­ет­ся зако­ном» (Ари­сто­тель, фр. 611. 12 Ro­se⁽³⁾, пер. А. И. Дова­ту­ра)⁴⁵. Бли­жай­ши­ми ана­ло­ги­я­ми для дан­но­го сооб­ще­ния явля­ют­ся свиде­тель­ство Ари­сто­те­ля о суще­ст­во­ва­нии во мно­гих поли­сах зако­на, запре­щаю­ще­го про­да­жу пер­во­на­чаль­ных кле­ров (Поли­ти­ка VI. 2. 5, р. 1319а10—15), и пока­за­ние Плу­тар­ха о том, что издрев­ле поде­лен­ные наде­лы не под­ле­жат про­да­же «вовне» (Мора­лии 238е)⁴⁶.

Вполне веро­ят­но, что одна­жды исполь­зо­ван­ное Поли­би­ем сло­во­со­че­та­ние πο­λιτικὴ χώ­ρα при­ме­ни­тель­но к Лакеде­мо­ну (VI. 45. 3) тож­де­ст­вен­но «Ликур­го­вым» кле­рам, или, ина­че, «издрев­ле поде­лен­ным участ­кам». Мы вслед за рядом иссле­до­ва­те­лей счи­та­ем воз­мож­ным интер­пре­ти­ро­вать это выра­же­ние Поли­бия в свя­зи с тер­ми­но­ло­ги­ей Ксе­но­фон­та, обо­зна­чаю­щей граж­дан­ские воору­жен­ные фор­ми­ро­ва­ния Лакеде­мо­на — πο­λιτι­καὶ μό­ραι (Лакед. с.27 поли­тия 11. 4)⁴⁷. Извест­но, что в соста­ве этих мор — кон­ных и пеших — были как спар­ти­а­ты, так и пери­эки. Сле­ду­ет заду­мать­ся: не явля­ет­ся ли это допол­ни­тель­ным аргу­мен­том в поль­зу того, чтобы рас­смат­ри­вать πο­λιτικὴ χώ­ρα Поли­бия в каче­стве земель, издрев­ле поде­лен­ных на кле­ры, рас­пре­де­лен­ных меж­ду спар­ти­а­та­ми и пери­э­ка­ми, то есть в каче­стве эко­но­ми­че­ской осно­вы народ­но­го опол­че­ния лакеде­мон­ско­го государ­ства?

В Плу­тар­хо­вом сооб­ще­нии о пере­рас­пре­де­ле­нии зем­ли Ликур­гом обра­ща­ет на себя вни­ма­ние чет­кая диф­фе­рен­ци­а­ция пери­эк­с­кой и спар­ти­ат­ской земель­ной соб­ст­вен­но­сти (Ликург 8). Оче­вид­но, таким обра­зом про­грес­си­ро­ва­ла отме­чен­ная выше тен­ден­ция к сослов­ной исклю­чи­тель­но­сти спар­ти­а­тов по отно­ше­нию к пери­э­кам. Вме­сте с тем так назы­вае­мое Ликур­го­во рас­пре­де­ле­ние зем­ли сыг­ра­ло огром­ную роль в раз­ви­тии этой тен­ден­ции, зало­жив один из кра­е­уголь­ных кам­ней в фун­да­мент буду­щей кор­по­ра­ции «общи­ны рав­ных» — моно­поль­ное пра­во на обла­да­ние кле­ра­ми, рас­по­ло­жен­ны­ми на луч­ших, куль­ти­ви­ру­е­мых с микен­ской эпо­хи зем­лях⁴⁸ с ком­пакт­но про­жи­ваю­щим зем­ледель­че­ским насе­ле­ни­ем. Эти ахей­ские общи­ны, попав­шие пер­во­на­чаль­но в дан­ни­че­скую зави­си­мость по отно­ше­нию к основ­но­му дорий­ско­му «гнезду», в кон­це кон­цов — по мере утвер­жде­ния спар­ти­ат­ской соб­ст­вен­но­сти на зем­лю — долж­ны были при­об­ре­сти чер­ты экс­плу­а­ти­ру­е­мо­го клас­са.

Итак, рас­смот­рен­ные нами осо­бен­но­сти област­ной инте­гра­ции и началь­но­го про­цес­са фор­ми­ро­ва­ния соци­аль­ной струк­ту­ры во мно­гом опре­де­ли­ли спе­ци­фи­ку создаю­ще­го­ся лакеде­мон­ско­го поли­са. Дорий­цы Лако­ни­ки не урба­ни­зи­ро­ва­ли свой центр, Спар­та так и оста­лась «неси­ной­ки­зи­ро­ван­ным» поли­сом (Фукидид, I. 10. 2; ср.: I. 5. 1)⁴⁹. Кон­троль Спар­ты над терри­то­ри­ей сво­ей обла­сти осу­ществлял­ся при помо­щи неболь­ших фор­по­стов, мно­гие из кото­рых, веро­ят­но, были ее дочер­ни­ми посе­ле­ни­я­ми⁵⁰.

При реше­нии вопро­са о том, насколь­ко была раз­ви­та тен­ден­ция к област­ной кон­со­лида­ции в Лако­ни­ке уже в пери­од ран­ней арха­и­ки, сле­ду­ет учи­ты­вать кон­цеп­цию Дж. Н. Кол­дст­ри­ма, рас­смат­ри­ваю­ще­го сте­пень твор­че­ской ори­ги­наль­но­сти регио­наль­ных сти­лей гре­че­ской кера­ми­ки в каче­стве кри­те­рия «про­дви­ну­то­сти» той с.28 или иной общи­ны в про­цес­се ста­нов­ле­ния поли­са. Автор делит все сти­ли на две боль­шие груп­пы: твор­че­ские и вто­рич­ные. Послед­ние не отли­ча­ют­ся ори­ги­наль­но­стью и по сути не пред­став­ля­ют само­сто­я­тель­но­го кера­ми­че­ско­го сти­ля (речь идет о вре­ме­ни вто­рой поло­ви­ны VIII в.). Они харак­тер­ны для так назы­вае­мой зоны этно­сов (Фес­са­лия, Бео­тия, Ахайя, Элида, Акар­на­ния, Арка­дия). Пер­вые, напро­тив, уже во вто­рой поло­вине VIII в. отли­ча­ет раз­ви­тый и само­быт­ный стиль. Эти ори­ги­наль­ные шко­лы груп­пи­ру­ют­ся вокруг того или ино­го цен­тра. Твор­че­ские сти­ли харак­тер­ны для «полис­ных зон» (Атти­ка, Евбея, Арго­лида, Коринф, Лако­ни­ка, побе­ре­жье Малой Азии, Сики­он и др.)⁵¹. Как видим, Лако­ни­ка, несмот­ря на отсут­ст­вие таких явле­ний, как синой­кизм и урба­ни­за­ция в афин­ском духе, попа­да­ет в наи­бо­лее пер­спек­тив­ный спи­сок — в чис­ло «полис­ных зон».

Уже в ран­нее вре­мя наме­ти­лись спе­ци­фи­че­ские чер­ты соци­аль­ной орга­ни­за­ции Лакеде­мо­на: неко­то­рая авто­но­мия пери­эк­с­ких общин⁵², чле­ны кото­рых, обла­дая дорий­ским граж­дан­ст­вом, нахо­ди­лись в нерав­ном по отно­ше­нию к спар­ти­а­там «ран­ге» (огра­ни­че­ния каса­лись, веро­ят­но, эко­но­ми­че­ских и поли­ти­че­ских прав); наме­тив­ша­я­ся тен­ден­ция к чет­ко­му пра­во­во­му выде­ле­нию сосло­вия спар­ти­а­тов, что эко­но­ми­че­ски было закреп­ле­но моно­поль­ным пра­вом на луч­шие зем­ли в долине Евро­та, обра­ба­ты­вав­ши­е­ся потом­ка­ми древ­не­го зем­ледель­че­ско­го насе­ле­ния микен­ской эпо­хи. В после­дую­щий пери­од спар­тан­ской исто­рии все эти осо­бен­но­сти полу­чи­ли даль­ней­шее раз­ви­тие.

Пери­од с середи­ны VIII в. до середи­ны VI в. в исто­рии Лакеде­мо­на выде­ля­ет­ся в каче­стве само­сто­я­тель­но­го — заклю­чи­тель­но­го — эта­па в про­цес­се фор­ми­ро­ва­ния поли­са, когда полу­чи­ли раз­ви­тие наме­тив­ши­е­ся преж­де тен­ден­ции и окон­ча­тель­но закре­пи­лись спе­ци­фи­че­ские чер­ты в поли­ти­че­ском строе и соци­аль­ной орга­ни­за­ции. с.29 Осно­во­по­ла­гаю­щим исто­ри­че­ским фак­то­ром, повли­яв­шим в эту эпо­ху на ста­нов­ле­ние спар­тан­ско­го поли­са, яви­лась экс­пан­сия Лакеде­мо­на в сосед­ние обла­сти.

Хро­но­ло­гия. Спар­тан­скую воен­ную агрес­сию мож­но разде­лить на три эта­па:

1) ран­ний (до царя Лабота вклю­чи­тель­но, при­бли­зи­тель­но конец IX в.);

2) этап пер­ма­нент­ной экс­пан­сии, соб­ст­вен­но нас инте­ре­су­ю­щий (начи­ная с цар­ст­во­ва­ния Харил­ла, при­бли­зи­тель­но с пер­вой поло­ви­ны VIII в., и до Ана­к­сан­дрида, око­ло 550 г.);

3) этап спар­тан­ских геге­мо­нист­ских пре­тен­зий в Элла­де, преж­де все­го свя­зан­ный с вме­ша­тель­ст­вом царя Клео­ме­на во внут­рен­ние дела Аргоса и Афин (эти кам­па­нии уже не были направ­ле­ны на терри­то­ри­аль­ные при­об­ре­те­ния, а пото­му мы не ста­нем их здесь рас­смат­ри­вать).

Если гово­рить о вто­ром эта­пе, то бро­са­ет­ся в гла­за имен­но непре­рыв­ный харак­тер воен­ных столк­но­ве­ний Лакеде­мо­на. Все пред­ста­ви­те­ли рода Аги­а­дов, от Архе­лая до Ана­к­сан­дрида, при­ни­ма­ли уча­стие в воен­ных кам­па­ни­ях. То же мож­но ска­зать и об Еври­пон­ти­дах от Хари­лая до Ана­к­сида­ма, за исклю­че­ни­ем Архе­лая, умер­ше­го рань­ше сво­его отца Фео­пом­па (Пав­са­ний, III. 7. 5—6; IV. 15. 3), и его сына Зевк­сида­ма, об уча­стии кото­ро­го в похо­дах нам не извест­но (Там же). Начи­ная с Архида­ма, сына Ана­к­сида­ма, род Еври­пон­ти­дов, веро­ят­но, устра­ня­ет­ся от руко­вод­ства воен­ны­ми опе­ра­ци­я­ми (Пав­са­ний, III. 7. 6)⁵³. На непре­рыв­ный харак­тер терри­то­ри­аль­ных захва­тов лакеде­мо­нян в пери­од арха­и­ки неод­но­крат­но обра­ща­ет вни­ма­ние Пав­са­ний. Так, соглас­но мес­сен­ской вер­сии при­чин столк­но­ве­ний со Спар­той «лакеде­мо­няне нача­ли вой­ну не из-за это­го (вер­сия лакеде­мо­нян: отказ мес­сен­цев выдать Поли­ха­ра, IV. 4. 5—8. — А. З.) но замыс­ли­ли про­тив их стра­ны из-за жад­но­сти, как они посту­па­ли и в дру­гих слу­ча­ях: они ста­ви­ли им на вид их поступ­ки с арка­дя­на­ми, их отно­ше­ние к аргос­цам; их страсть к захва­там была нена­сыт­на, и то и дело они отби­ра­ли зем­ли у тех и дру­гих» — ὡς οὔπο­τε ἐσχή­κασι κό­ρον ἀπο­τεμ­νό­μενοι τῆς χώ­ρας αἰεί τι ἐκα­τέρων (IV. 5. 3; пер. С. П. Кон­дра­тье­ва). Почти то же самое гово­рит Пав­са­ний в дру­гом месте, но уже с опо­рой на аркад­скую тра­ди­цию: с.30 арка­дяне зна­ли, «что кро­ме них и аргос­цы еще в более древ­ние вре­ме­на чуть не каж­дый день под­вер­га­лись опас­но­сти вой­ны и опу­сто­ше­ния со сто­ро­ны лакеде­мо­нян» (VIII. 27. 1; ср.: II. 20. 1; пер. С. П. Кон­дра­тье­ва).

Терри­то­ри­аль­ный (земель­ный) харак­тер агрес­сии непо­сред­ст­вен­но из источ­ни­ков опре­де­ля­ет­ся для шести кам­па­ний, отно­ся­щих­ся к рас­смат­ри­вае­мо­му эта­пу (Геро­дот, I. 66; Пав­са­ний, III. 3. 1—2, 3. 5, 7. 3, 7. 5—6). Для шести слу­ча­ев мож­но с доста­точ­ной сте­пе­нью веро­ят­но­сти пред­по­ла­гать такую направ­лен­ность (Стра­бон, VIII. 4. 4; Пав­са­ний, III. 2. 5, 2. 6, 2. 7, 7. 3; IV. 4. 4). Три из этих кам­па­ний велись про­тив ахей­ских горо­дов Лако­ни­ки. В одном слу­чае терри­то­ри­аль­ный харак­тер экс­пан­сии сомни­те­лен (поход в Арго­лиду сов­мест­но с аси­ней­ца­ми — Пав­са­ний, III. 7. 4; ср.: II. 36. 4—5)⁵⁴.

Субъ­ек­том агрес­сив­ных дей­ст­вий в наших источ­ни­ках явля­ют­ся:

«лакеде­мо­няне» — 15 раз (Геро­дот, I. 65; Пав­са­ний, III. 2. 2, 2. 3, 2. 5, 2. 6, 2. 7, 3. 1—2, 3. 4 — два­жды; 3. 5, 7. 2 — два­жды; 7. 3, 7. 5; IV. 4. 4);

«царь» — 5 раз (Стра­бон, VIII. 5. 4, р. 365 — Агис с помощ­ни­ка­ми; Пав­са­ний, III. 2. 4 — Харилл; III. 7. 3 — Харилл, пред­во­ди­тель­ст­ву­ю­щий спар­ти­а­та­ми; здесь же в каче­стве субъ­ек­та агрес­сии высту­па­ют «лакеде­мо­няне»; Стра­бон, VIII. 4. 4, р. 360 — Телекл; Пав­са­ний, III. 7. 4; ср.: II. 36. 4—5 — Никандр с вой­ском лакеде­мо­нян);

«спар­ти­а­ты» — 3 раза (Пав­са­ний, III. 2. 2, 7. 5, 7. 6);

«дорий­цы» — 1 раз (Пав­са­ний, III. 2. 6 — здесь же «лакеде­мо­няне»; дорий­цы про­ти­во­по­став­ле­ны ахей­ско­му насе­ле­нию Фари­са, Геронтр и Амикл).

Ранее все­го терри­то­ри­аль­ная экс­пан­сия Спар­ты про­яви­лась в отно­ше­нии лакон­ских общин. Эти захва­ты необ­хо­ди­мо рас­смат­ри­вать в каче­стве одно­го из аспек­тов про­цес­са област­ной инте­гра­ции и дори­за­ции Лако­ни­ки⁵⁵. Их хро­но­ло­гия чрез­вы­чай­но затруд­не­на⁵⁶. Если исхо­дить из дан­ных Пав­са­ния и Стра­бо­на, мож­но пред­по­ло­жить, что утвер­жде­ние дорий­цев в Лако­ни­ке не озна­ча­ло еще пере­хо­да всей терри­то­рии в их руки. Борь­ба за зем­лю в этой обла­сти про­дол­жа­лась дол­го и завер­ши­лась непо­сред­ст­вен­но перед нача­лом заво­е­ва­ния Мес­се­нии, после раз­ру­ше­ния Гело­са (Пав­са­ний, III. 2. 7). с.31 Гелос уже дав­но был захва­чен Спар­той (Стра­бон, VIII. 5. 4). Сле­ду­ет думать, что глав­ным про­тив­ни­ком лакеде­мо­нян в деле повтор­но­го поко­ре­ния Гело­са были имен­но аргос­цы, победа над кото­ры­ми при­ве­ла к окон­ча­тель­но­му утвер­жде­нию Спар­ты в Лако­ни­ке, с одной сто­ро­ны, и поло­жи­ла нача­ло вытес­не­нию Аргоса из Кину­рии — с дру­гой. Вооб­ще, эту бит­ву при Гело­се необ­хо­ди­мо рас­смат­ри­вать в кон­тек­сте дол­гой и труд­ной борь­бы Лакеде­мо­на с Арго­сом за зем­лю и поли­ти­че­ское пре­об­ла­да­ние в юго-восточ­ной части Пело­пон­не­са.

Экс­пан­сия Спар­ты в восточ­ном направ­ле­нии нача­лась весь­ма рано. Ее откры­тие источ­ни­ки при­пи­сы­ва­ют тому же неуто­ми­мо­му в подви­гах Аги­су (Пав­са­ний, III. 2. 2). Зем­ли Фире­а­ти­ды отли­ча­лись пло­до­ро­ди­ем (осо­бен­но хоро­шо здесь рос­ли мас­ли­ны); но, глав­ное, кон­троль над Кину­ри­ей имел боль­шое стра­те­ги­че­ское зна­че­ние как для Аргоса, так и — осо­бен­но — для Спар­ты⁵⁷. Борь­ба за эти терри­то­рии ока­за­лась очень труд­ной; это яркая стра­ни­ца в исто­рии спар­тан­ских войн, кото­рая завер­ши­лась толь­ко в середине VI в.⁵⁸ после победы над аргос­ца­ми в бит­ве при Фире­ях (Геро­дот, I. 82; Стра­бон, VIII. 6. 17; Пав­са­ний, III. 38. 5)⁵⁹. С окон­ча­тель­ным утвер­жде­ни­ем лакеде­мо­нян в этой обла­сти закан­чи­ва­ет­ся про­цесс терри­то­ри­аль­но­го рас­ши­ре­ния спар­тан­ско­го поли­са.

Аргос­ское направ­ле­ние воен­ной поли­ти­ки Лакеде­мо­на тес­ней­шим обра­зом свя­за­но с борь­бой за Кину­рию⁶⁰, а так­же про­тив пре­тен­зий силь­но­го соседа в самой Лако­ни­ке (ср. Пав­са­ний, III. 2. 3, 2. 7). Сопер­ни­ки были достой­ны друг дру­га во всех отно­ше­ни­ях, и все же дей­ст­вия Спар­ты носи­ли более агрес­сив­ный харак­тер, хотя и не при­ве­ли к земель­ным захва­там в самой Арго­лиде⁶¹. Наши источ­ни­ки пер­вые спар­тан­ские втор­же­ния в Арго­лиду отно­сят к очень ран­не­му вре­ме­ни, свя­зы­вая их с царя­ми При­та­нидом (Пав­са­ний, III. 7. 2), Харил­лом (Там же, III. 7. 3) и его сыном Никан­дром (Там же, III. 7. 4)⁶². Томас Кел­ли — один из глав­ных авто­ри­те­тов по арха­и­че­ско­му Арго­су — весь­ма скеп­ти­че­ски отно­сит­ся к воз­мож­но­сти таких ран­них воору­жен­ных кон­флик­тов, пола­гая, что два государ­ства вряд ли всту­пи­ли бы в борь­бу до окон­ча­тель­но­го утвер­жде­ния в соб­ст­вен­ных обла­стях⁶³. В част­но­сти, раз­ру­ше­ние Аси­ны, состо­яв­ше­е­ся, соглас­но архео­ло­ги­че­ско­му мате­ри­а­лу, око­ло 715—710 гг.⁶⁴, он с.32 объ­яс­ня­ет не нака­за­ни­ем жите­лей это­го посе­ле­ния, помог­ших де лакеде­мо­ня­нам во вре­мя их гипо­те­ти­че­ско­го втор­же­ния в Арго­лиду⁶⁵, а рели­ги­оз­ной поли­ти­кой Аргоса. В послед­ней тре­ти VIII в. здесь стро­ит­ся храм Геры, при­зван­ный сыг­рать важ­ную кон­со­лиди­ру­ю­щую роль для всей Арги­вской доли­ны⁶⁶. Что же каса­ет­ся Аси­ны, то ее жите­ли были дрио­па­ми (Геро­дот, VIII. 73; Пав­са­ний, IV. 34. 9, 11; Стра­бон, VIII. 6. 13); имен­но борь­ба дорий­ской Геры про­тив дриоп­ско­го Апол­ло­на (Пав­са­ний, II. 36. 5; IV. 34. 11) и была — по мне­нию Т. Кел­ли — при­чи­ной раз­ру­ше­ния это­го посе­ле­ния⁶⁷. При­ни­мая во вни­ма­ние дан­ную интер­пре­та­цию, мы счи­та­ем, одна­ко, слиш­ком рис­ко­ван­ным отвер­гать антич­ную тра­ди­цию, так уве­рен­но фик­си­ру­е­мую Пав­са­ни­ем и Стра­бо­ном. Пер­вый из них пря­мо гово­рит о втор­же­нии лакеде­мо­нян под пред­во­ди­тель­ст­вом Никанд­ра в Арго­лиду и о помо­щи аси­ней­цев (II. 36. 4; III. 7. 4). Это под­твер­жда­ет и тот факт, что после раз­ру­ше­ния посел­ка жите­ли попро­си­ли помо­щи имен­но у Спар­ты, и им была пре­до­став­ле­на воз­мож­ность осно­вать коло­нию на побе­ре­жье Мес­сен­ско­го зали­ва (Пав­са­ний, IV. 8. 3, 14. 3, 34. 9; Стра­бон, VIII. 6. 11; кро­ме того, см.: VIII. 4. 1).

В 669 г. во вре­мя одно­го из оче­ред­ных втор­же­ний в Арго­лиду лакеде­мо­няне потер­пе­ли сокру­ши­тель­ное пора­же­ние. Эта неуда­ча надол­го ото­дви­ну­ла окон­ча­тель­ное закреп­ле­ние Спар­ты в Кину­рии (Пав­са­ний, II. 24. 7)⁶⁸. Более того, успеш­ная внеш­няя поли­ти­ка Фидо­на под­толк­ну­ла, с нашей точ­ки зре­ния, Спар­ту к более реши­тель­ным дей­ст­ви­ям в запад­ном направ­ле­нии. Что каса­ет­ся Арка­дии, то основ­ным про­тив­ни­ком лакеде­мо­нян здесь дол­гое вре­мя оста­ва­лась Тегея (Геро­дот, I. 65; Пав­са­ний, III. 2. 5, 3. 5, 7. 3). О терри­то­ри­аль­ном харак­те­ре пре­тен­зий по отно­ше­нию к ней гово­рит сооб­ще­ние Геро­до­та (I. 66). Борь­ба закон­чи­лась лишь к середине VI в. спар­тан­ской победой. Но, как и в слу­чае с Арго­лидой, экс­пан­сия в север­ном направ­ле­нии не увен­ча­лась сколь­ко-нибудь зна­чи­тель­ны­ми земель­ны­ми при­об­ре­те­ни­я­ми. Веро­ят­но, к это­му вре­ме­ни перед внеш­ней поли­ти­кой Лакеде­мо­на сто­я­ли уже иные зада­чи, и преж­де все­го — созда­ние Пело­пон­нес­ско­го сою­за⁶⁹, кото­рый дол­жен был обес­пе­чить спар­тан­скую геге­мо­нию. Необ­хо­ди­мость терри­то­ри­аль­но­го роста для спар­тан­ско­го поли­са была теперь удо­вле­тво­ре­на за счет при­со­еди­не­ния Мес­се­нии.

с.33 Заво­е­ва­ние этой запад­ной обла­сти ока­за­лось для Лакеде­мо­на осо­бен­но труд­ной и дол­го решае­мой зада­чей. Мы склон­ны рас­смат­ри­вать это заво­е­ва­ние как два боль­ших пери­о­да в пер­ма­нент­ном про­цес­се терри­то­ри­аль­но­го рас­ши­ре­ния поли­са. Парал­лель­но заво­е­ва­нию шла лакон­ская коло­ни­за­ция этих терри­то­рий⁷⁰

Ран­нее спар­тан­ское про­ник­но­ве­ние в Мес­се­нию поз­во­ля­ют дати­ро­вать наход­ки лакон­ской кера­ми­ки в Ден­те­ли­а­ти­де. Это про­ник­но­ве­ние под­твер­жда­ет­ся и пись­мен­ны­ми источ­ни­ка­ми⁷¹. По Стра­бо­ну царь Телекл вывел в этот реги­он три коло­нии (VIII. 4. 4). В исто­рио­гра­фии утвер­дил­ся взгляд, соглас­но кото­ро­му имен­но созда­ние это­го поя­са пери­эк­с­ких посе­ле­ний яви­лось основ­ной при­чи­ной пер­во­го круп­но­го спар­та­но-мес­сен­ско­го столк­но­ве­ния⁷². Убий­ство Телек­ла, как сле­ду­ет из лакон­ской вер­сии, вхо­ди­ло в состав иска, неудо­вле­тво­ре­ние кото­ро­го мес­сен­ца­ми при­ве­ло к воору­жен­но­му кон­флик­ту (Пав­са­ний, IV. 4. 8).

Не каса­ясь все­го мно­го­об­ра­зия про­блем, свя­зан­ных с Мес­сен­ски­ми вой­на­ми пери­о­да арха­и­ки⁷³, отме­тим, что для пони­ма­ния про­цес­сов фор­ми­ро­ва­ния соци­аль­ной струк­ту­ры Лакеде­мо­на осо­бое зна­че­ние име­ет вопрос о резуль­та­тах пер­во­го и вто­ро­го эта­пов заво­е­ва­ния Мес­се­нии. Мы склон­ны видеть суще­ст­вен­ные раз­ли­чия меж­ду эти­ми резуль­та­та­ми. Пав­са­ний гово­рит, что Мес­се­ния при Полидо­ре и Фео­пом­пе ста­ла добы­чей лакеде­мо­нян: καὶ ἤδη Λα­κεδαι­μο­νίοις δο­ρυκ­τή­του τῆς Μεσ­ση­νίας οὔσης (III. 3. 2). Тир­тей сооб­ща­ет, что мес­сен­цы отныне долж­ны были отда­вать новым гос­по­дам поло­ви­ну уро­жая (Тир­тей, фр. 5 G. — P.). Это суще­ст­вен­но раз­нит­ся с систе­мой апо­фо­ры, харак­тер­ной для инсти­ту­та ило­тии, опи­сан­ной Плу­тар­хом в био­гра­фии Ликур­га (8; ср. к тому: 24). Веро­ят­но, пер­во­на­чаль­ное заво­е­ва­ние Мес­се­нии поз­во­ли­ло Спар­те укре­пить преж­ние и выве­сти новые коло­нии в эту область и пре­до­ста­вить место для житель­ства здесь дру­же­ст­вен­ным общи­нам, при­бег­шим к ее помо­щи (ср.: Стра­бон, VIII. 6. 11), но так­же и поло­жить нача­ло фор­ми­ро­ва­нию инсти­ту­та ило­тии на мес­сен­ской поч­ве⁷⁴. Меха­низм это­го фор­ми­ро­ва­ния был, с нашей точ­ки зре­ния, сле­дую­щим. После I Мес­сен­ской вой­ны неко­то­рая часть мес­сен­ских земель ока­за­лась в соб­ст­вен­но­сти спар­ти­а­тов. Послед­ние, с.34 таким обра­зом, ста­но­ви­лись как бы коло­ни­ста­ми, но, не теряя при­над­леж­но­сти к спар­ти­ат­ской общине, мог­ли про­дол­жать жить в Спар­те. Сель­ско­хо­зяй­ст­вен­ное про­из­вод­ство на новых участ­ках орга­ни­зо­вы­ва­лось путем сда­чи зем­ли в арен­ду. Близ­кой ана­ло­ги­ей тако­му про­цес­су явля­ет­ся выведе­ние афин­ской кле­ру­хии на Лес­бос в V в. (Фукидид, I. 50. 2)⁷⁵. Для пре­вра­ще­ния таких арен­да­то­ров в ило­тов необ­хо­ди­мо было лик­види­ро­вать пра­во­вой суве­ре­ни­тет мест­ных общин, оста­но­вить про­цесс фор­ми­ро­ва­ния мест­но­го поли­са, рас­про­стра­нив на заво­е­ван­ное насе­ле­ние и терри­то­рию пол­ную юрис­дик­цию Спар­ты, и на этой осно­ве чет­ко опре­де­лить пра­во­вой ста­тус мест­ных паха­рей, работав­ших на поде­лен­ных меж­ду спар­ти­а­та­ми зем­лях. Пав­са­ний опи­сы­ва­ет сло­жив­шу­ю­ся здесь ситу­а­цию по окон­ча­нии I Мес­сен­ской вой­ны сле­дую­щим обра­зом: «Преж­де все­го они клят­вой обя­за­ли их нико­гда не отпа­дать от них и не заду­мы­вать како­го-либо дру­го­го государ­ст­вен­но­го пере­во­рота (ἐργά­σασ­θαι νεώτε­ρον); во-вто­рых, они не назна­чи­ли им ника­ко­го опре­де­лен­но­го обро­ка, но обя­за­ли их достав­лять в Спар­ту поло­ви­ну все­го, что они полу­ча­ют с зем­ли. Было так­же пред­пи­са­но, чтобы при погре­бе­нии царей и дру­гих важ­ных лиц муж­чи­ны и жен­щи­ны из Мес­се­нии про­во­жа­ли их в чер­ных одеж­дах. На тех, кто нару­шал это поста­нов­ле­ние, нала­га­лась пеня» (IV. 14. 4; пер. С. П. Кон­дра­тье­ва). Такое под­чи­не­ние похо­же на нерав­ный союз и дан­ни­че­ские отно­ше­ния. Толь­ко после II Мес­сен­ской вой­ны про­изо­шло дей­ст­ви­тель­но широ­кое рас­пре­де­ле­ние мес­сен­ских земель меж­ду лакеде­мо­ня­на­ми и пре­вра­ще­ние мест­ных зем­ледель­цев в ило­тов. Об этом пря­мо гово­рит Пав­са­ний (IV. 24. 4, 5)⁷⁶. Вме­сте с тем окон­ча­тель­ное под­чи­не­ние пло­до­род­ной обла­сти на запа­де реши­ло в основ­ном земель­ную про­бле­му лакеде­мон­ско­го поли­са, а так­же поз­во­ли­ло вско­ре лакеде­мо­ня­нам сосре­дото­чить­ся на восточ­ном направ­ле­нии, поведя реши­тель­ную борь­бу за обла­да­ние Кину­ри­ей.

Рас­смат­ри­вая непре­рыв­ную терри­то­ри­аль­ную экс­пан­сию Лакеде­мо­на в арха­и­че­скую эпо­ху в каче­стве осно­во­по­ла­гаю­ще­го исто­ри­че­ско­го фак­то­ра, повли­яв­ше­го на ста­нов­ле­ние поли­са, необ­хо­ди­мо отве­тить на два глав­ных вопро­са.

с.35 1. Како­вы были при­чи­ны, вызвав­шие к жиз­ни эту агрес­сию и при­дав­шие ей непре­рыв­ный, рас­ши­ря­ю­щий­ся харак­тер? Или, если сфор­му­ли­ро­вать вопрос ина­че, — в каком обще­гре­че­ском кон­тек­сте нахо­ди­лось дан­ное явле­ние?

2. К каким послед­ст­ви­ям при­вел рас­смат­ри­вае­мый фак­тор, каким обра­зом он повли­ял на про­цесс ста­нов­ле­ния спар­тан­ско­го поли­са в обла­сти поли­ти­че­ской и соци­аль­ной?

Отно­си­тель­но пер­во­го из назван­ных вопро­сов в нау­ке уже дав­но утвер­ди­лось мне­ние, что терри­то­ри­аль­ные заво­е­ва­ния Спар­ты в арха­и­че­ское вре­мя яви­лись ана­ло­гом обще­гре­че­ско­му коло­ни­за­ци­он­но­му про­цес­су, и вызва­ны они были теми же при­чи­на­ми⁷⁷. Дей­ст­ви­тель­но, лакон­ское обще­ство в этот пери­од исто­рии раз­ви­ва­лось в общем с осталь­ной Элла­дой направ­ле­нии и стал­ки­ва­лось с оди­на­ко­вы­ми для всей Гре­ции труд­но­стя­ми. Одна­ко в про­цес­се пре­одо­ле­ния этих труд­но­стей явст­вен­но про­яви­лась спе­ци­фи­ка моло­до­го спар­тан­ско­го поли­са. «Лакон­ский ренес­санс» — так П. Карт­ледж назвал одну из глав сво­ей кни­ги — начи­на­ет­ся при­бли­зи­тель­но со вто­рой чет­вер­ти VIII в.⁷⁸, когда вся Элла­да всту­пи­ла в свою новую эпо­ху. Несо­мнен­ный эко­но­ми­че­ский рост, фик­си­ру­е­мый как пись­мен­ны­ми (Геро­дот, I. 66: после Ликур­га лакеде­мо­няне «быст­ро под­ня­лись и достиг­ли про­цве­та­ния» — ἀνά τε ἔδρα­μον αὐτί­κα καὶ εὐθε­νήθη­σαν), так и мате­ри­аль­ны­ми источ­ни­ка­ми (архео­ло­ги­че­ские дан­ные о широ­кой «кера­ми­че­ской экс­пан­сии» Лако­ни­ки⁷⁹), сопро­вож­дал­ся труд­но­стя­ми соци­аль­но­го роста. Харак­тер­ная чер­та арха­и­че­ской поэ­зии — тема про­ти­во­по­став­ле­ния богат­ства и бед­но­сти — отра­же­на, в част­но­сти, в сти­хах Алкея (фр. 360 Lo­bel, Pa­ge)⁸⁰:

(При­ме­ча­тель­но, что соглас­но поэту это кры­ла­тое выра­же­ние име­ет имен­но лакон­ское про­ис­хож­де­ние.) Но самая глав­ная про­бле­ма состо­я­ла в том, что эко­но­ми­че­ский рост поли­са, с.36 сопро­вож­дав­ший­ся ростом демо­гра­фи­че­ским, при­во­дил к ост­ро­му земель­но­му голо­ду. Избы­точ­ное насе­ле­ние долж­но было искать «луч­шую долю», ухо­дя в коло­нии или заво­е­вы­вая сосед­ние терри­то­рии. О том, что имен­но нехват­ка зем­ли явля­лась основ­ной при­чи­ной агрес­сив­ных устрем­ле­ний моло­до­го спар­тан­ско­го поли­са, крас­но­ре­чи­во свиде­тель­ст­ву­ют наши источ­ни­ки. Соглас­но «Лакон­ским изре­че­ни­ям» Плу­тар­ха царь Полидор перед похо­дом в Мес­се­нию гово­рит, что идет на «непо­де­лен­ные зем­ли» (63. 2, 231e). Пав­са­ний утвер­жда­ет, что лакеде­мо­няне во вре­мя набе­гов на Мес­се­нию не опу­сто­ша­ли стра­ну, счи­тая ее уже сво­ей соб­ст­вен­но­стью (IV. 7. 1). Соглас­но мес­сен­ской тра­ди­ции, так­же при­веден­ной у Пав­са­ния, страсть лакеде­мо­нян к земель­ным захва­там была нена­сыт­на, и они посто­ян­но отби­ра­ли зем­ли у аргос­цев и арка­дян (IV. 5. 3).

Спар­та при­ни­ма­ла уча­стие в замор­ской коло­ни­за­ции (самые яркие при­ме­ры — Фера и Тарент), но для нее гораздо более важ­ным спо­со­бом выхо­да из надви­гаю­ще­го­ся аграр­но­го кри­зи­са яви­лась коло­ни­за­ция внут­рен­няя⁸¹, вылив­ша­я­ся в про­цесс посте­пен­но­го заво­е­ва­ния Мес­се­нии, Кину­рии и дру­гих смеж­ных рай­о­нов, в нескон­чае­мые попыт­ки терри­то­ри­аль­ных захва­тов в Арго­лиде и Арка­дии.

Перей­дем ко вто­ро­му вопро­су: каким обра­зом рас­смат­ри­вае­мый исто­ри­че­ский фак­тор повли­ял на про­цесс ста­нов­ле­ния спар­тан­ско­го поли­са в обла­сти поли­ти­че­ской и соци­аль­ной?

Одни­ми из глав­ных функ­ций любо­го арха­и­че­ско­го поли­са явля­лись заво­е­ва­ние терри­то­рии и ее обо­ро­на⁸². Повсюду ста­нов­ле­ние поли­са было свя­за­но с реор­га­ни­за­ци­ей воен­но­го дела; любой полис высту­па­ет, кро­ме все­го про­че­го, как осо­бым обра­зом устро­ен­ное воен­ное сооб­ще­ство. В Элла­де при­бли­зи­тель­но с кон­ца VIII в. начи­на­ет­ся вре­мя так назы­вае­мых гоплит­ских реформ. Паль­ма пер­вен­ства в этом деле при­над­ле­жа­ла, веро­ят­но, арги­вя­нам, кото­рые — судя по архео­ло­ги­че­ским мате­ри­а­лам⁸³ и дан­ным пись­мен­ных источ­ни­ков (дель­фий­ский ора­кул око­ло 750 г. — Par­ke and Wor­mell. Vol. 2, № l; Пав­са­ний, II. 25. 7; VIII. 50. 1) — пер­вы­ми при­ня­ли на воору­же­ние паноп­лию ново­го типа и новый строй — фалан­гу⁸⁴. Уже к кон­цу VII в. «гоплит­ский пере­во­рот» в воен­ном деле состо­ял­ся в Гре­ции повсе­мест­но.

с.37 Судя по «Эмба­те­рию» и дру­гим сти­хам Тир­тея (фр. 6, 8, 9), Спар­та весь­ма рано — уже к середине VII в. — вос­при­ня­ла тех­ни­че­ские и так­ти­че­ские нов­ше­ства в воен­ном деле⁸⁵. Но отли­чие от осталь­ных гре­ков — и весь­ма суще­ст­вен­ное — здесь все же было. В обыч­ном, «сред­не­ста­ти­сти­че­ском», поли­се воин­ские кон­тин­ген­ты фор­ми­ро­ва­лись — если при­ме­нять совре­мен­ную тер­ми­но­ло­гию — на осно­ве прин­ци­па «кад­ри­ро­ван­ных пол­ков». Каж­дый граж­да­нин являл­ся вои­ном, и в слу­чае необ­хо­ди­мо­сти он откла­ды­вал рало и брал меч, ста­но­вясь в строй в том под­разде­ле­нии, бой­цом кото­ро­го являл­ся. Вне экс­тре­маль­ной ситу­а­ции под­разде­ле­ние это, обла­дая доста­точ­но чет­кой струк­ту­рой, суще­ст­во­ва­ло тем не менее лишь в потен­ци­а­ле. Такой прин­цип был опти­ма­лен для обыч­но­го поли­са, лишен­но­го воз­мож­но­сти содер­жать про­фес­сио­наль­ные армей­ские фор­ми­ро­ва­ния, отде­лен­ные от граж­дан­ско­го кол­лек­ти­ва. Но для спар­тан­ско­го поли­са, одной из важ­ней­ших функ­ций кото­ро­го в арха­и­че­скую эпо­ху было осу­щест­вле­ние пер­ма­нент­ной терри­то­ри­аль­ной экс­пан­сии по отно­ше­нию к соседям, прин­цип «кад­ри­ро­ван­ных пол­ков» был явно недо­ста­то­чен. Посто­ян­ные похо­ды, отвле­кая граж­дан, боль­шая часть кото­рых явля­лась земле­вла­дель­ца­ми, само­сто­я­тель­но веду­щи­ми про­из­вод­ство в сво­ем хозяй­стве, долж­ны были неиз­беж­но вызвать серь­ез­ные внут­рен­ние кон­флик­ты.

Суще­ст­во­ва­ние таких бес­по­ряд­ков в Спар­те в VII в. несо­мнен­но дока­зы­ва­ют фраг­мен­ты Тир­тея⁸⁶. В антич­ной тра­ди­ции суще­ст­ву­ет память, что Тер­пандр пода­вил или как-то ина­че повли­ял на ста­сис в Спар­те. При­во­ди­мую Ари­сто­те­лем посло­ви­цу «вслед за лес­бос­ским пев­цом» — με­τὰ Λέσ­βιον ᾠδόν (фр. 545 Ro­se⁽³⁾ = Евста­фий, Ком­мен­та­рии к Илиа­де IX. 129, van der Valk) Зено­бий объ­яс­ня­ет сле­дую­щим обра­зом: Тер­пандр, послан­ный богом к враж­дую­щим лакеде­мо­ня­нам, гар­мо­ни­зи­ро­вал их души и усми­рил рас­прю — ἤρμο­σεν αὐτῶν τὰς ψυ­χὰς καὶ τὴν στά­σιν ἔπαυ­σεν (Зено­бий, Пого­вор­ки 5. 9). Подоб­ным же обра­зом объ­яс­ня­ет про­ис­хож­де­ние это­го выра­же­ния и Геси­хий (Геси­хий, s. v. με­τὰ Λέσ­βιον ᾠδόν). О Тер­пан­дре, спо­соб­ст­во­вав­шем сво­ей музы­кой пре­кра­ще­нию раздо­ров сре­ди спар­ти­а­тов, сооб­ща­ет и Плу­тарх (О музы­ке 42)⁸⁷. Ана­ло­гич­ные свиде­тель­ства име­ют­ся и отно­си­тель­но дру­го­го арха­и­че­ско­го поэта — с.38 Сте­си­хо­ра. Фило­дем сооб­ща­ет, что Сте­си­хор высту­пил в Спар­те в каче­стве арбит­ра во внут­рен­нем кон­флик­те (Фило­дем, О музы­ке 18)⁸⁸.

При­зна­ки соци­аль­но­го стрес­са в лакон­ском обще­стве в ран­нее вре­мя фик­си­ру­ет Плу­тарх в био­гра­фии Ликур­га (2. 2—3, 5, 13). Так­же и Фукидид, похо­же, свя­зы­ва­ет ста­сис толь­ко со вре­ме­нем до Ликур­га (I. 18; ср.: Геро­дот, I. 65—66). С нашей точ­ки зре­ния это место у Фукидида сле­ду­ет пони­мать в том смыс­ле, что спар­тан­ская «евно­мия» яви­лась при­ме­ром надеж­ных гаран­тий про­тив тира­ни­че­ской вла­сти. Исто­рик в дан­ном слу­чае не столь­ко про­ти­во­по­став­ля­ет «евно­мию» и «ста­сис», сколь­ко посту­ли­ру­ет анти­те­зу «спар­тан­ская евно­мия» — «афин­ская (или любая дру­гая) тира­ния»⁸⁹.

Мы склон­ны свя­зы­вать пери­од внут­рен­них смут в Лакеде­моне, заняв­ших собой, веро­ят­но, все седь­мое сто­ле­тие, с про­цес­сом терри­то­ри­аль­но­го рас­ши­ре­ния поли­са и со слож­но­стя­ми его осу­щест­вле­ния на осно­ве «кад­ро­во­го» устрой­ства воору­жен­ных сил. Нашу гипо­те­зу под­твер­жда­ют два важ­ных свиде­тель­ства. Ари­сто­тель, раз­ви­вая тео­рию государ­ст­вен­ных пере­во­ротов, гово­рит, что сму­ты часто про­ис­хо­дят, «когда одна часть насе­ле­ния ока­зы­ва­ет­ся слиш­ком бед­ной, а дру­гая, напро­тив, слиш­ком бла­го­ден­ст­ву­ет; это быва­ет чаще все­го во вре­мя войн; и это слу­чи­лось в Лакеде­моне во вре­мя Мес­сен­ской вой­ны, что ясно вид­но из сти­хотво­ре­ния Тир­тея под назва­ни­ем «Бла­го­за­ко­ние»; неко­то­рые, тер­пя бед­ст­вия из-за вой­ны, тре­бо­ва­ли пере­де­ла зем­ли» (Поли­ти­ка 1306b36—1307a2; пер. С. А. Жебелё­ва — А. И. Дова­ту­ра). С этим согла­су­ет­ся сооб­ще­ние Пав­са­ния, по кото­ро­му во вре­мя II Мес­сен­ской вой­ны «лакеде­мо­няне поста­но­ви­ли оста­вить, пока идет вой­на, Мес­се­нию и при­ле­гаю­щую часть Лако­ни­ки без обра­бот­ки; ведь все рав­но они возде­лы­ва­ли их, ско­рее, для тех, кто на Гире (то есть для вос­став­ших мес­сен­цев, имев­ших сво­им цен­тром гору Гиру. — А. З.), чем для самих себя. Но вслед­ст­вие это­го в Спар­те воз­ник недо­ста­ток в хле­бе, а вме­сте с недо­стат­ком под­ня­лось воз­му­ще­ние: те, кото­рые име­ли там свои поме­стья, не жела­ли мирить­ся с тем, что их зем­ли оста­нут­ся пусто­вать, одна­ко эти рас­при успо­ко­ил Тир­тей» (IV. 18. 2—3; пер. С. П. Кон­дра­тье­ва).

с.39 Чаще все­го дан­ные сооб­ще­ния пони­ма­ют­ся так, что источ­ни­ком ста­си­са явля­лись те спар­ти­а­ты, кото­рые полу­чи­ли наде­лы в Мес­се­нии⁹⁰. Это, без­услов­но, так, но с нашей точ­ки зре­ния в чис­ле недо­воль­ных были и пери­эки. Уча­стие лакеде­мон­ских пери­э­ков в бое­вых дей­ст­ви­ях в соста­ве спар­тан­ско­го вой­ска в ходе заво­е­ва­ния Мес­се­нии зафик­си­ро­ва­но Пав­са­ни­ем (IV. 8. 3). О том, что сре­ди недо­воль­ных зна­чи­тель­ную часть зани­ма­ли пери­эки, свиде­тель­ст­ву­ет то обсто­я­тель­ство, что во вре­мя борь­бы с мес­сен­ца­ми в Лако­ни­ке стра­да­ли преж­де все­го при­бреж­ные мест­но­сти и те обра­ба­ты­вае­мые поля, кото­рые лежа­ли по Тай­ге­ту (Пав­са­ний, IV. 7. 2; ср.: 18. 1). Плу­тарх в био­гра­фии Аги­са (8) и Стра­бон (VIII. 5. 1) при­мер­но опре­де­ля­ют гра­ни­цы хоры, отно­ся­щей­ся к само­му горо­ду Спар­та (ср.: Гомер, Одис­сея IV. 1). Срав­ни­вая эти дан­ные, мы при­хо­дим к выво­ду, что стра­дав­шие во вре­мя Мес­сен­ских войн, а пото­му часто не возде­лы­вав­ши­е­ся лакон­ские поля при­над­ле­жа­ли, глав­ным обра­зом, пери­эк­с­кой хоре. Так­же сле­ду­ет обра­тить вни­ма­ние на то, что Пав­са­ний по отно­ше­нию к этим полям употреб­ля­ет гла­гол γεωρ­γέω (IV. 18. 2). Не исклю­че­но, что он опи­ра­ет­ся здесь имен­но на тир­те­ев­ский кор­пус. Дан­ные сло­ва­ря Лид­де­ля — Скот­та в целом под­твер­жда­ют, что при­ме­не­ние это­го гла­го­ла и его форм к кому-либо пред­по­ла­га­ет уча­стие само­го чело­ве­ка в той или иной фор­ме в обра­бот­ке зем­ли⁹¹. Это в боль­шей сте­пе­ни соот­вет­ст­ву­ет пери­э­кам, чем спар­ти­а­там.

Для успеш­но­го осу­щест­вле­ния терри­то­ри­аль­ной экс­пан­сии и реше­ния тем самым ост­рой демо­гра­фи­че­ской и аграр­ной про­бле­мы необ­хо­ди­мо было чет­кое рас­пре­де­ле­ние основ­ных соци­аль­ных функ­ций меж­ду раз­лич­ны­ми сосло­ви­я­ми лакон­ско­го обще­ства, что поз­во­ли­ло бы снять с плеч зем­ледель­цев бре­мя регу­ляр­ных воен­ных кам­па­ний и сни­зить уро­вень соци­аль­ной напря­жен­но­сти. Перед Спар­той сто­я­ла зада­ча най­ти новые нача­ла в орга­ни­за­ции воору­жен­ных сил. И нача­ла эти были най­де­ны, суще­ст­вен­ным обра­зом повли­яв на саму соци­аль­ную орга­ни­за­цию лакеде­мо­нян. Прин­цип «кад­ри­ро­ван­ных пол­ков», фор­ми­ру­е­мых из гопли­тов-паха­рей, был допол­нен прин­ци­пом про­фес­сио­наль­но­го вой­ска. Меж­ду про­чим, нашу гипо­те­зу под­твер­жда­ет и тот факт, что в Арго­се с.40 при­бли­зи­тель­но в то же самое вре­мя и по тем же самым при­чи­нам (а имен­но из-за неиз­беж­но­сти посто­ян­ных столк­но­ве­ний с Лакеде­мо­ном) фор­ми­ру­ет­ся отряд в 1000 чело­век на прин­ци­пах про­фес­сио­наль­но­го вой­ска (Пав­са­ний, II. 20. 1—2). Спар­тан­ский опыт был более реши­тель­ным и заклю­чал­ся он не в созда­нии про­фес­сио­наль­но­го воен­но­го отряда, а в созда­нии про­фес­сио­наль­но­го воен­но­го сосло­вия.

Исто­ри­че­ские, а отча­сти и при­род­но-гео­гра­фи­че­ские усло­вия, а имен­но: непол­ная поли­ти­че­ская уни­фи­ка­ция Лако­ни­ки и сохра­не­ние отно­си­тель­ной само­сто­я­тель­но­сти дорий­ских общин Лакеде­мо­на (пери­э­ков); дав­но наме­тив­ша­я­ся моно­по­ли­за­ция основ­ных функ­ций управ­ле­ния спар­ти­ат­ской общи­ной, зани­мав­шей наи­бо­лее важ­ное стра­те­ги­че­ское поло­же­ние в Лако­ни­ке; воз­мож­ность широ­ко­го при­ме­не­ния экс­плу­а­ти­ру­е­мо­го труда в хозяй­ствах пред­ста­ви­те­лей выс­ше­го сосло­вия, когда экс­плу­а­ти­ру­е­мый зем­леде­лец само­сто­я­тель­но осу­ществля­ет весь цикл сель­ско­хо­зяй­ст­вен­но­го про­из­вод­ства, — все это повли­я­ло на фор­ми­ро­ва­ние осо­бых, ярких черт соци­аль­ной орга­ни­за­ции клас­си­че­ской Спар­ты. В каче­стве такой спе­ци­фи­ки мы рас­смат­ри­ва­ем кор­по­ра­тив­ный харак­тер «общи­ны рав­ных» — сосло­вия вои­нов-про­фес­сио­на­лов. Созда­вая это сосло­вие, «отцы» лакеде­мон­ской поли­тии не пре­ми­ну­ли вос­поль­зо­вать­ся — как, впро­чем, и созда­те­ли демо­кра­ти­че­ских Афин⁹² — ста­ры­ми ари­сто­кра­ти­че­ски­ми прин­ци­па­ми. Прин­цип эли­тар­но­го эга­ли­та­риз­ма — пол­ное равен­ство (ὁμοῖοι), но для избран­ных — явля­ет­ся искон­но ари­сто­кра­ти­че­ской уста­нов­кой. Дале­ко не во всех поста­ри­сто­кра­ти­че­ских обще­ствах⁹³ при­ня­тие дан­но­го прин­ци­па озна­ча­ло созда­ние пра­виль­но­го кор­по­ра­тив­но орга­ни­зо­ван­но­го сосло­вия⁹⁴. В силу объ­ек­тив­ных при­чин в Лакеде­моне такое сосло­вие было созда­но.

Во мно­гих древ­них обще­ствах поми­мо норм, обя­за­тель­ных для испол­не­ния все­ми чле­на­ми дан­но­го соци­у­ма, суще­ст­во­ва­ли пра­ви­ла для неко­то­рых лиц, обла­дав­ших более высо­ким ста­ту­сом. Повсе­мест­ным явля­лось пред­став­ле­ние о том, что соблюде­ние подоб­ных допол­ни­тель­ных пра­вил, обя­зан­но­стей, запре­тов ведет к дости­же­нию (сохра­не­нию) высо­ко­го обще­ст­вен­но­го ран­га. Аске­за — или тре­нинг — долж­на была раз­ви­вать спо­соб­но­сти, отли­чаю­щие пред­ста­ви­те­лей выс­ше­го сосло­вия и недо­ступ­ные для соци­аль­ных с.41 низов. Наи­бо­лее харак­те­рен фено­мен аске­зы для обществ со стро­гой иерар­хи­ей. Суро­вые пред­пи­са­ния, соста­вив­шие вто­рич­ный ком­плекс так назы­вае­мо­го Ликур­го­ва зако­но­да­тель­ства («малые ретры»), регла­мен­ти­ро­вав­шие обще­ст­вен­ную жизнь спар­ти­а­та и его быт, систе­му ἀγω­γή — все это необ­хо­ди­мо рас­смат­ри­вать имен­но в каче­стве аске­зы, тре­нин­га⁹⁵, имев­ше­го целью пре­дель­но раз­ви­вать каче­ства, необ­хо­ди­мые пред­ста­ви­те­лю выс­ше­го воен­но­го и управ­ля­ю­ще­го сосло­вия, и одно­вре­мен­но являв­ше­го­ся кри­те­ри­ем при­над­леж­но­сти к это­му сосло­вию. Вряд ли сле­ду­ет пре­да­вать спар­ти­ат­ской систе­ме цен­но­стей зна­че­ние боль­шее, чем обыч­ная кор­по­ра­тив­ная аске­за, усмат­ри­вая здесь какую-то спе­ци­фи­че­скую для Элла­ды осно­ву лакеде­мон­ской поли­тии⁹⁶.

При такой поста­нов­ке вопро­са нахо­дит свое объ­яс­не­ние и так назы­вае­мый пере­во­рот VII (в дру­гих фор­му­ли­ров­ках — VI) века, откры­тие кото­ро­го так силь­но повли­я­ло на спар­та­но­веде­ние в XX в.⁹⁷ Этот пере­во­рот отнюдь не был выра­же­ни­ем созда­ния в выс­шей сте­пе­ни спе­ци­фи­че­ско­го поли­са, «само­го урод­ли­во­го — по выра­же­нию С. Я. Лурье — явле­ния антич­но­сти»⁹⁸. Мы склон­ны рас­смат­ри­вать его (то есть созда­ние аске­ти­че­ской «общи­ны рав­ных») как осу­щест­вле­ние одной из тен­ден­ций, опре­де­лив­ших раз­ви­тие соци­аль­ной струк­ту­ры Лакеде­мо­на с очень ран­не­го вре­ме­ни, а имен­но тен­ден­ции к кор­по­ра­тив­ной орга­ни­за­ции спар­ти­ат­ско­го сосло­вия.

Итак, завер­шая обзор исто­ри­че­ских усло­вий фор­ми­ро­ва­ния соци­аль­ной орга­ни­за­ции Лакеде­мо­на, отме­тим еще раз, что осно­во­по­ла­гаю­щи­ми исто­ри­че­ски­ми фак­то­ра­ми здесь в арха­и­че­ский пери­од явля­лись: дори­за­ция Лако­ни­ки, при­вед­шая к пер­вич­но­му про­ти­во­по­став­ле­нию при­шель­цев и под­чи­нен­но­го мест­но­го насе­ле­ния, что поло­жи­ло нача­ло фор­ми­ро­ва­нию инсти­ту­та ило­тии; област­ная кон­со­лида­ция под эгидой Спар­ты, про­те­кав­шая несколь­ко осо­бым обра­зом (в част­но­сти, без синой­киз­ма) и не повлек­шая абсо­лют­ной поли­ти­че­ской инте­гра­ции пери­эк­с­ких общин; пер­ма­нент­ная терри­то­ри­аль­ная экс­пан­сия Лакеде­мо­на, став­шая бли­жай­шим ана­ло­гом обще­гре­че­ско­го коло­ни­за­ци­он­но­го про­цес­са и окон­ча­тель­но офор­мив­шая соци­аль­ную струк­ту­ру поли­са, уси­лив при этом неко­то­рые осо­бен­ные чер­ты, наме­тив­ши­е­ся мно­го рань­ше: с.42 кор­по­ра­тив­ный харак­тер сосло­вия спар­ти­а­тов, являв­ших­ся сосло­ви­ем про­фес­сио­наль­ных вои­нов, эко­но­ми­че­ской осно­вой кото­ро­го была земель­ная соб­ст­вен­ность, пред­по­ла­гав­шая экс­плуа­та­цию ило­тов.

1. Какие эле­мен­ты новой архео­ло­ги­че­ской куль­ту­ры фик­си­ру­ют­ся для позд­не­эл­лад­ско­го (ПЭ) III C2 пери­о­да? Како­ва их связь с дорий­ской куль­ту­рой?

2. Как про­хо­дил про­цесс утвер­жде­ния дорий­цев в Лако­ни­ке? Чем этот про­цесс отли­чал­ся от «дори­за­ции» неко­то­рых дру­гих обла­стей Гре­ции?

3. Како­вы были осо­бен­но­сти пер­во­на­чаль­ной кон­со­лида­ции дорий­ских общин Лако­ни­ки вокруг Спар­ты (IX—VIII вв. до н. э.)?

4. В чем суть тео­рии, свя­зы­ваю­щей судь­бу ахей­ских Амикл с при­ня­ти­ем «Боль­шой ретры»?

5. Оха­рак­те­ри­зуй­те основ­ные эта­пы фор­ми­ро­ва­ния соци­аль­ной струк­ту­ры спар­тан­ско­го поли­са в арха­и­че­ский пери­од.

6. Како­вы были основ­ные направ­ле­ния спар­тан­ской терри­то­ри­аль­ной агрес­сии на Пело­пон­не­се с пер­вой поло­ви­ны VIII в. до середи­ны VI в. до н. э. ? Назо­ви­те глав­ных сопер­ни­ков и глав­ных кон­ку­рен­тов древ­ней Спар­ты в это вре­мя.

7. Что сооб­ща­ет антич­ная тра­ди­ция о пер­вой и вто­рой Мес­сен­ских вой­нах?

8. Како­вы были при­чи­ны, вызвав­шие к жиз­ни спар­тан­скую терри­то­ри­аль­ную экс­пан­сию в VIII—VI вв. до н. э. ? В каком обще­гре­че­ском кон­тек­сте нахо­ди­лось дан­ное явле­ние?

9. К каким послед­ст­ви­ям при­ве­ла терри­то­ри­аль­ная экс­пан­сия древ­ней Спар­ты VIII—VI вв. до н. э. и каким обра­зом она повли­я­ла на про­цесс ста­нов­ле­ния спар­тан­ско­го поли­са в обла­сти поли­ти­че­ской и соци­аль­ной?

10. Как исто­ри­че­ски мож­но объ­яс­нить появ­ле­ние прин­ци­па эли­тар­но­го эга­ли­та­риз­ма, харак­тер­но­го для спар­тан­ской «общи­ны рав­ных» клас­си­че­ско­го пери­о­да?